• Bandileros

• фанфик
• прода

Шалом, православные! Не буду лишний раз разглагольствовать попусту, просто наслаждайтесь! Снова 10+ страниц. _________

13Х.txt

Штурмовик стоял на стартовой площадке. Это был массивный, хорошо бронированный летающий танк. И он внушал своим видом — большой, значительно больше обычного, два коротких пилона с обеих сторон толстого фюзеляжа, на них двигатели, под ними блоки с ракетами, спереди возле кабины тоже два коротких пилончика, под которыми турели с автопушками. Я залез внутрь по небольшой лесенке и оказался в кабине — более-менее знакомой и понятной атмосфере — несколько щелчков стартовыми тумблерами и двигатели взревели как раненый носорог. Рывок рычагом РУД — и машина отрывается от земли, а следом с боков вижу как поднимаются роботы-ведомые. На каждый штурмовик в компании под названием «Мьёльнир» приходится несколько десятков дронов, носителей оружия, так называемых оруженосцев. А я Рыцарь в терминологии компании.

На экране слоты ведомых заполнились — восемь кружочков. Нашлемные дисплеи начали отображать тактическую обстановку — обрисовали защищённую зону, авиагоризонт, и многое другое. Подав рычаги от себя, я заставил трёхсоттонную машину резко ускориться, и вжиками за мной полетели ведомые ударные дроны.

.

Пейзажи Северной Сирии, в пятидесяти километрах от границы с Турцией — непривычны на фоне России, но мне уже плевать. Я здесь не красотами природы любоваться прилетел. Всё в Турции произошло по разработанному и утверждённому сценарию — радикальность общества нарастала, фальшивые «лидеры мнений», которыми управлял и часто вообще был Берси, захватили власть над умами, на улицы высыпали тысячи фальшивых людей, которыми управлял Берси, и они настраивали общество на «окончательное решение курдского вопроса» — в ООН и НАТО на это смотрели мягко говоря — со скепсисом, но турецкий чёрт вынужден был пойти на поводу у своего народа и вторгся в Сирию, которая дала оплот и защиту основной массе Курдов. И началась кровавая резня внутри Турции — тысячи убийств, которые тщательно протоколировали наши дроны, тысячи жертв, и всё ради медийной картинки зверств — а зверей найти было несложно. В Турции башибузука найти легко.

И началось. Спланированное вторжение, запрограммированный геноцид — Абстерго по призыву президента Сирии начало мгновенно наращивать боевую мощь и сотни штурмовиков отправились на нашу военную базу. Уже сбиты больше тридцати турецких самолётов.

На горизонте я увидел позиции турков — это большая армейская группировка, которая попала под интенсивные обстрелы — их было очень много. Сканер биосигналов просто расцвёл от точек, слившихся в одну большую массу и скапливающихся в некоторых местах — прилетающие снаряды взрывались в воздухе и через мгновение внизу поверхность холмов и долин покрывалась разрывами. Их били.

Я поднялся выше, чтобы сверху увидеть как происходит битва — сражение происходило очень неоднозначно — вломившиеся турецкие войска готовились к битве с Сирийцами, но попали в «зону подавления» артиллерии базы, и позади них дроны создали минные поля — противопехотные, противотанковые… Они окопались в окопах, длинная нить разбитой дороги была усеяна горящими автомобилями и бронетехникой, подбитые танки догорали и рядом с дорогой — видимо их накрыли ещё на марше, запустив внутрь зоны артиллерии, накрыли крепко.

.

Выбрав цель, я в последний раз перед боем погладил шершавую поверхность рычага управления и вдавил кнопку — по противнику ударила скорострельная пушка, вдавив вперёд, я наклонился и ускорился. Штурмовали турков и справа и слева от меня обычные штурмовики — они били артиллерией. Я же выстрелил по окопам.

Чертёнок хорошо поступил — не ожидая сопротивления, по крайней мере, серьёзного, он послал в Турцию большую — сорок тысяч, группировку, которая шла захватывать приграничный город. И почти захватила — город был всего в девяти километров от переднего края их позиций, но тут что-то пошло не так.

Огонь автопушек скакал по целям, засечённым сканерами биосигналов, с одной на другую. Я решил жахнуть ракетами по скоплению пехоты — выстрелил, прицелившись — ракета ушла. И… полыхнуло очень ярко, сине-жёлтым светом, и вокруг по земле разошлась ударная волна, оставляя за собой ровный чёрный круг выжженной земли, угольно-чёрный в центре и светлеющий к краям.

— Берси, какого хрена у меня заряжены плазменные боевые части?

— Я подумал что они тут будут уместны.

— Спасибо, ты потрясающий! — я резким рывком назад развернул махину летающего танка-штурмовика и направил к следующему скоплению, — поиграем, сучки!

.

Ещё две ракеты — в радиусе ста метров такая выжигает всё. В эпицентре легко сжигает сталь, бетон, и прочие прочные материалы.

Я поднялся выше, заработали мои ведомые — дроны-уничтожители, которые стреляли из пулемётов и ракетами, половина из них уже отстрелялась по целям и улетели на перезарядку, а их место заняли новые.

— Берси, начнём стримчанский. И готовь армию вторжения.

— Принято, шеф.

Армия вторжения… Это ещё три тысячи штурмовиков, и двести тысяч боевых дронов, под прямым управлением Берси.

Я закрепил камеру над лобовым стеклом, снял шлем, надел гарнитуру и включив камеру, подождал, пока на главной странице соцсети V появится баннер с экстренным стримом, и придут уведомления всем пользователям.

— Привет, друзья! — бодро сказал я на турецком, автопереводчик переводил на другие языки, но я говорил именно на турецком, — Не могу сказать, что это утро доброе — как вы наверное видите, наверное камера захватывает — я сейчас в кабине тяжёлого штурмовика, и я сейчас обстреливаю живую силу и технику турецких интервентов. Вы все с ужасом могли наблюдать за тем, как за последние несколько недель в Турции начался натуральный геноцид этнических Курдов и прочих этнических меньшинств. Это ужасно — я был в шоке, когда узнал, что за дерьмо тут сейчас началось. Я не читаю ваши комменты, простите, мне не до этого — развернув штурмовик, я накрыл ещё одной волной огня бегущих в панике турок, которых разорвало разрывами снарядов, — ситуация сложилась просто ужасная! Геноцид, уничтожение, националистский и нацистский взрыв в турции — моя автоматика наблюдения уже имеет подтверждёные тридцать тысяч смертей курдов только на территории Турции, где нет никакой войны. Тридцать тысяч, сука! Это как десять одиннадцатых сентября вместе! Ну как, оценили масштаб трагедии? Это ужасающе, и я думаю, я вмешаюсь в эту ситуацию, ведомый исключительно своими представлениями и возможностями. Я не могу спокойно сидеть и смотреть, как режут людей — я обязательно присоединюсь! И присоединюсь на той стороне, которую считаю справедливой и правильной — поэтому моя ЧВК сейчас массированно бомбит и штурмует войска турецких интервентов. Давайте я разверну камеру, просто посмотрите как это выглядит, — я развернул камеру и пошёл на очередной заход. Выстрелы автопушек, и две ракеты с плазменной БЧ — и целых несколько десятков человек, пытавшихся укрыться за машинами — исчезли в одно мгновение.

.

— Ну как вам картинка? Эти люди приехали убивать, убивать по этническому признаку. Истреблять. И сами наверное не ожидали, что истреблять будут их, а не они. Такова война — это вам не в детские стрелялки играть. В общем, я вынужден сказать следующее президенту турции. Чтобы было ему понятнее — я даже скажу это на турецком языке, на котором сейчас и говорю всё это — вы переполнили мою чашу терпения, и более того, я не собирался «уважать ваш суверенитет», так что я объявляю всем вам войну. До полной потери турцией суверенитета. Это государство употребляет его для уничтожения мирного населения, истребления, геноцида. Это мерзко, такое государство не может существовать. Мне насрать, что вы там члены нато — ебал я в рот ваше нато, если кто-то вмешается — то его ждёт полномасштабная война, если хотите вписаться за турецкие военные преступления — я объявляю автоматически войну и вам, и начну вас бить по полной программе! И не просите потом пощады! Всё, моё терпение лопнуло — ради будущего человечества, мы должны решить эту проблему, поставить на ней точку. Всё, алаверды.\

.

* * * * * *

.

Турки наверное сидели у себя дома и смотрели это с ужасом или наоборот, смехом. Однако, когда я договорил — началась атака со всех сил. Башни в Приднестровье и Сирии разразились гиперзвуковыми ракетами, больше сорока тысяч ракет, крылатых и гиперзвуковых — покинули шахты, специальные пусковые установки и башни, и вся эта мощь ударила в направлении военных объектов Турции. Прежде всего — по их флоту, военным базам, административным зданиям. А я направил свой тяжёлый штурмовик после разгрома турецкой колонны войск к границе Турции, пограничные блокпосты снесли ещё дроны, и сейчас огромная стая, как стая ворон, летела вместе со мной — всюду, куда хватало взгляда — летели штурмовики, десантные баржи с десантом, тяжёлые реакторные дроны, и носители маленьких «дронов-камикадзе», с тысячами таких малышей на борту. С дронами-РПГ, и многим другим. Атака с воздуха шла сплошной цепью — я приказал рассредоточиться и начать штурм военных баз. А сам направился к правительству турции. Картина, увиденная мною при полёте над территорией — ужасала. Военные базы горели, нефтебазы и заправки — горели, по ним ударили ракеты. Прервано железнодорожное и автомобильное сообщение, разрушены мосты, инфраструктура электростанций.

.

Ракетные удары по заранее разведанным позициям были молниеносными — десять минут от приказа до взрыва. И рой дронов и штурмовиков, которые следовали вместе со мной, редел. Они отвлекались на добивание военных, которые встречались по дороге.

Путь до Анкары занял четыре часа — я только осматривал последствия и из роя отделялись дроны-штурмовики, которые вылетали для массированных штурмовок и бомбардировок. Тяжёлые бомберы-баржи сбрасывали по двести тонн бомб за один заход — это четыреста полтонных корректируемых, которые накрывали по уязвимым точкам объекты.

.

Громыхало конечно люто. Была ночь, вечерело уже, когда шла штурмовка, а сейчас — уже стемнело. Суперблицкриг. Ракетно-бомбовый, роботизированный — по всей территории страны уже сейчас долбят триста тысяч управляемых Берси дронов, а скованная и парализованная армия не может угнаться за темпом войны Абстерго. Технологии-с.

Анкара горела — взрывы покрыли часть её территории, где были военные и ПВО, военные базы тут было три, в окрестностях города — по ним шпиндюрили особо мощными — бомбами с детонитовыми боевыми частями. Кластерная детонитовая бомба — страшнейшее оружие войны.

Сухопутная армия… я к сожалению не могу дать ей ту же мобильность и ту же скорость, что и воздушной. Но можно сделать воздушные силы такими же бронированными, как сухопытные. Остатки ПВО анкары стреляли по авангарду дронов — некоторых даже сбили. Их уничтожали в ответ.

Теперь пришла пора для окончательного сражения этой войны — сражения политического, а не военного.

— Берси, подготовь свои МП, и мы с сотней штурмовиков десантируемся в резиденции турецкого чёрта.

Турецким чёртом называли тутошнего президента. Усатый, националист до нацизма, пантюркист, мечтающий возродить османскую империю.

— Принято. Приступите к наземному штурму резиденции?

— Да. И пригони туда танки и другие боевые машины.

— Принято.

.

* * * *

.

Президент Турции бежал к бронированному автомобилю, чтобы покинуть резиденцию, в окружении множества своих охранников. Над головой уже проносились штурмовики и ракеты, ситуация выглядела очень и очень плачевной. И тут машину просто обстреливают из артиллерии — автопушкой, её осколки заставляют упасть ранеными двух охранников. Самого президента задело по касательной, он схватился за щёку — кровь.

— Какого чёрта?

— Турецкого, — прозвучал голос сзади.

Он обернулся — бронированные солдаты в тяжёлой броне уже держали его охранников.

— Ты… все вы за это ответите.

— Это шаблонные фразы. При первом контакте — это проходит, через час-два, — солдат в странной зелёной броне, которая была покрыта синеватыми разводами силового поля, снял шлем, — у вас это пройдёт значительно раньше. Итак, предлагаю только свою карету.

.

Позади приземлился десантно-штурмовой челнок, открылась аппарель.

— Ты… Какого чёрта ты творишь!? Ты хочешь третьей мировой?

— Иногда лучший способ избежать войны — это победить в ней, — ответил Хьярти на чистом турецком языке, — прошу, мы отправимся в вашу резиденцию и хорошо поговорим. Если вы не против — если против — говорить из вашей резиденции буду я один.

Он был загнан в угол и не мог сопротивляться. Точнее мог, но смысл?

— Хорошо, пусть будет по вашему. В этот раз.

— А другого раза я тебе не дам, — хмыкнул Хьярти, — В стойло, козлёночек мой, — президента независимой и могучей страны схватили за шкирку и практически втолкнули в десантное отделение…

.

* * * * *

.

— Привет, ребята! — Сегодня мы будем говорить, ну, как бы официозно. Признаться, я совершенно не умею в официоз, — сказал я, улыбаясь, летающему рядом дрону-камере, — итак, мы в Анкаре, в резиденции президента Турции, вы все его хорошо знаете. Вот он, сидит рядом со мной. Начнём пожалуй с хороших новостей — народу Курдов ничего не угрожает — геноцид был остановлен, и желающие его продолжить — будут моими ребятами вычисляться и истребляться без жалости. А теперь слово даётся президенту Турции, ну же, — камера сместилась.

Мы были в кабинете президента. Что ж, было бы странно, имея такое мощное военно-техническое превосходство, экономическое и политическое, долго и муторно вести войну. Стремительная ударная операция, обезоруживание и сдача.

— Дорогой народ Турции… прежде всего — я предвижу ваши вопросы и скажу так — мне тут ничего не угрожает, я в безопасности. К сожалению, я должен отметить, должен официально признать, что да, в последнее время творилось ужасное…

Дальше он обращался ещё минут пять, я сидел рядом, мои ребята тоже стояли рядом.

— Призываю армию сложить оружие. К сожалению, да, мои взгляды на мир были ложными, я верил в будущее возрождение османской империи, совершенно нереальное. Плевав на интересы народов, других государств, и наше планомерное движение к этому закономерно закончилось полным крахом и геноцидом. Огромное количество жертв среди мирного населения — их кровь на руках экстремистов, которые прикрываясь заботами об интересах турецкого народа — преследовали человеконенавистнические идеалы, мечту подчинить, покорить, и явно не мирными методами. Поэтому я вынужден признать одну вещь — сама турецкая субъектность уже поставлена под вопрос. Продолжение сопротивления этому — только увеличит количество жертв среди невинных и мирных граждан, поэтому я призываю сложить оружие. Вся власть в стране, на основании мирного договора, будет передана координационному комитету. К сожалению, мы должны признать очевидный факт — османской империи конец. Окончательный и бесповоротный — не признавая реальность мы причинили лишь страдания, ужасные жертвы и нашему народу, и другим народам бывшей империи. И нам не оставляют выбора, нам не оставляют позитивных сценариев — мы либо подчинимся победителю, или нас будут уничтожать, полностью уничтожать. К сожалению, за первый час этой войны была уничтожена вся наша военная инфраструктура, тысячи предприятий, объектов транспорта, мосты, железные дороги, флот — потоплен на девяносто пять процентов. Нам нечем сопротивляться.

.

— Хорошо, — я принял эстафету у него, — слышали? Да, я знаю, турки, что вы обижены, но поймите правильно — всё, к чему вы пришли — это геноцид и уничтожение народов. Такова история — когда-то османы захватили византию, потом сами сдали позиции, и современная турция — это последняя стадия существования этой исторической силы. Власть на территории бывшей Турции будет принадлежать административному комитету. Я не такой добрый и милый, каким может быть вам показался — меня можно выбесить, и вы это сделали — а после этого вы должны смиренно принимать последствия своих действий и не чирикать. Так что я ставлю перед вами выбор из двух зол, которые вам могут быть одинаково неприятны. И по этому поводу будет проведён референдум, общетурецкий референдум. Мои дроны помогут мне это быстро организовать. Первое — турецкая земля входит в состав Российской Федерации, целиком и полностью, становясь отдельным субъектом федерации, второе — это образование нового государства, не имеющего суверенитета как такового, и которое будет подчинено мне и моей компании. В обеих случаях — я больше не позволю использовать турцию как форпост против России, как аванпост европы в арабских странах. Либо здесь будет Россия, либо какая-нибудь Византия, с полной деосманизацией. Выбирайте. Недовольны — вас просто соберут всех и вывезут подальше от границ Турции, куда-нибудь в сомали, и там и оставят, не пустив обратно. Всё, шутки кончились. Война проиграна, выбирайте свою судьбу.

.

* * * *

Ну как проиграна… Я с чувством выполненного долга сидел в кабинете, турецкий чертёнок сдулся как-то, и его элиты тоже сдулись, а я просматривал документы.

— Мир не признает этого, — бурчал он.

— Срал я на мир. Власть это сила, и где стоят мои войска — там и будет моя земля. Мир мне не нужен — я могу развиваться и богатеть вообще без их признания… а вот я им очень нужен — без меня они не будут иметь самых сладких и приятных технологий.

— Ты шантажируешь весь мир.

— Слушай, заткнись, — отвлёкся я, переменяя ноги на его президентском столе, — у нас тут серьёзные политические дела. Ты отстаиваешь свои интересы, я свои — ты же не думал что ты тут один такой умный? Поумнее тебя есть люди. Итак, в целом мне всё ясно — референдум проведём сегодня же. Подготовиться к нему — задача недолгая, проведём его персонально, по биоидентификации и с открытым, не тайным голосованием. Чтобы ни одна сучечка не могла потом заявить, что я что-то напутал.

Зазвонил телефон. Я снял трубку.

.

— Алло?

Мужской голос говорил по турецки, а на фоне ему говорили явно по английски.

— Слушай, переводчик, свали и отдай трубку своему патрону.

Возникла заминка.

— Хеллоу.

— И тебе не хворать. Премьер-министр, какая честь. Как у вас там погодка?

— Кто вы?

— Что, неужели по голосу не узнали? А, вы наверняка почти всегда слышали переводчика. Хьярти, собственной персоной, привет, Борька! — весело сказал я.

— Наглец! — возмутился он, — что вы там делаете?

— Принимаю капитуляцию у побеждённого.

— Вы напали на страну НАТО. Мы обязаны будем отреагировать!

— Объявите мне войну, — зевнул я, — Что будет с вашим НАТО — вы видели на примере Турции. Я вполне готов к такому развитию событий — более того, оно даже для меня предпочтительнее.

— Зачем? Зачем тебе всё это?

— А разве не понятно? Я строю будущее, большое и красивое будущее для человечества. Сытное, здоровое, гуманное. И тут на мою страну волнами накатывается агрессивный военный блок, который хочет развязать мировую войну, угрожает, бряцает оружием, вы просто стоите поперёк моих планов.

— НАТО может и отреагирует на вероломное нападение.

— Милый мой, тут всё население видело, что творили турки с курдами, а благодаря геонету — у тебя нет никакой монополии на информацию в своей стране. Если бы ты следил за информацией хотя бы в пятую долю так хорошо, как мои помощники и специалисты — ты бы видел, что твои заявления — это гарантированный импичмент. Ты хочешь ввязать Европу в войну. Турцию я захватил за четыре часа, а Европу… на неё пожалуй целый день уйдёт, может быть даже два — если не спешить и успеть заскочить попить пивка у немцев. Я надеюсь, хорошо показал разницу в технологиях? Для меня вы жутко злое стадо рыцарей в доспехах — против артиллерии и пулемётов. Сколько бы доспехов и мечей у вас не было — это конец.

Он слушал это, стиснув зубы, судя по сопению.

— Чего ты хочешь, чтобы освободить турцию?

— Я хочу? Чего я хочу — я получу. Без тебя, без твоих американских покровителей… а если кто-то из них будет выёбываться — сверну шею.

— Это агрессивные высказывания!

— А я не политик. Дипломатия нужна когда хотят решить вопрос миром — я не собираюсь ни на какие компромиссы идти. Чтобы трон занял один король — прошлый должен умереть. Или как минимум свалить с бочки. Понятно?

— Чего вы хотите?

— Признание референдума в Турции, вывод войск НАТО в трёхдневный срок.

— Это невозможно.

— Через семьдесят два часа их уничтожат. Всё, что не покинет берег турецкий — расстреляют, взорвут и сожгут. Так что у вас три дня на полную очистку. После того, как пройдёт референдум — вы признаете его результаты.

— Это невозможно!

— Это невозможно не признать — голосование открытое. По ДНК-сигнатуре — если найдёшь какие-то нарушения — предоставишь доказательства, бездоказательные обвинения закончатся тем, что я приволоку обвиняющего.

— Я не знаю… — он растерялся, — это слишком всё внезапно.

— Три дня. Я не политик, Боря, я бизнесмен. Никакой дипломатии — если пойдёшь против меня — потом не договоришься.

— А если я не соглашусь?

— Дело твоё. Просто блокировка третьего уровня на всю твою страну, а это значит — пока жив хоть один политик нынешнего поколения — никаких биотехнологий, никакого доступа ко всем технологиям абстерго. Меня вполне устроит если вы лет двадцать будете потихоньку деградировать, чтобы ваше место заняла Россия. Я всё сказал, — я бросил трубку, — Эй, Раджеп, ты там закончил с документами? Молодец. Надо позвонить нашему солнцеликому…

.

* * * * *

* * * * *

— Шеф, у нас проблемы, — в кабинет к еврейскому мальчику Марку зашёл его помощник, голубенький такой, в облегающих штанишках и с подведёнными бровями, — шеф, наш сайт не открывается, и вообще не открываются.

— Что такое? Вы узнали причину? — мальчик Марк редко бывал в офисе, чаще отдыхал, деньги идут, контора пишет, зачем тратить столько сил?

— Шеф, тут ссылка на третий пункт правил Абстерго, и всё просто закрыто, — голубой помощник поднял взгляд на своего шефа, — они нас заблокировали.

— Не может этого быть. Почему?

— Тут сложно объяснить… по третьему пункту.

— Я самолично позвоню их этому, как его, на х…

— Не надо, он выложил обращение в своей видеосети. Откройте.

Через минуту по кабинету раздался голос из далёкой-далёкой России: .

— Шалом, мои дорогие друзья, привет, Марк, как твоё ничего? Нормально? Ну ничего, сейчас станет намного хуже. Итак, вы все знаете, что у моей компании есть строгие правила и внутренние законы. Например — неприемлемо поддерживать терроризм, нацизм, абсолютно неприемлема цензура. Причём я удивлю вас, и особенно тебя, Марк, цензура — определяется не какими-то сидящими за компьютерами ребятами, а очень большим и мощным суперкомпьютером, который проводит семантический анализ информации и административных действий с ней. Проще говоря, когда твой модератор начинает удалять посты с одним политическим мнением, и пропускает с другим — это мгновенно учитывается, протоколируется и подшивается в дело. И по твоим соцсетям таких дел уже накопилось много — гигабайты случаев и засечек, — голос звучал из динамиков смартфона Марка, — мой административный центр составляет тщательную политическую карту аудитории и администрации, и определяет, занимается ли какая-нибудь компания политической цензурой. Причина проста! Соцсети — это как рупор, это ещё твиттер объяснял так блокировку аккаунта бывшего президента США — мол, рупор наш, кого хотим, того и блокируем. А вот у моей компании более разумная политика. Существуют рупоры с политической пропагандой, существуют рупоры общего назначения, если твоя компания проводит политическую агитацию — то обязана заявить себя как политический агент изначально. Или этот статус будет ей присвоен автоматически. Если твой рупор общего назначения — то есть не занимается подавлением и модерированием законных мнений граждан — то никаких действий предпринимать не нужно. И вот тут кроется загвоздка, Марк, твоя компания была крайне радикальной, практически до экстремизма, левой. Леворадикальной, с тотальной блокировкой и изничтожением альтернативных мнений, не нарушающих ни правила твоей компании, ни правила моей компании. Мы долгое время терпели, мы долгое время молчали, мы долгое время ничего не предпринимали, копили дела — и вот, наконец, автоматика абстерго решила, что пришло время закончить этот блядский цирк с клоуном во главе. Она заблокировала все твои соцсети. Зачем? Почему? За что? Накопилось много всего — поддержка терроризма и экстремизма, поддержка нацизма, поддержка насилия, незаконные блокировки, политические блокировки, полномасштабная цензура, в общем — соснув правительству США, ты конечно получил инвайт на рост цен акций, но выпал из строго законной картины мира, которую строит моя компания. На тебя наложили блокировку третьего уровня. Знаешь, что такое?

.

Блокировки делятся на четыре уровня — первый — это ограничение функциональности. Второй — временный бан. Третий — пожизненный бан. Геонет полностью блокирует твою компанию — а учитывая, что семьдесят процентов всего мирового траффика идёт через геонет — это тотальный пиздец. Трансконтинентальные сети, местные, везде, где даже в интернете есть сегмент передачи геонета — а поскольку это на порядки выгоднее, чем тянуть провода и роутеры — то это практически вся мировая потребительская система интернета и геонета — везде блокируются твои соцсети. Так же они блокированы тотально на всех устройствах, даже через интернет, под угрозой блокировки все серверные компании, которые не были напрямую тебе подчинены и работали с тобой и твоими соцсетями — датацентры, облачники, сервера, все отказались от обслуживания твоих соцсетей. Им придётся выплатить тебе неустойку по контракту, но согласно контракту между ними и мной — я оплачу им эти деньги. Могу себе позволить. Прощай, шмок!

Марк поднял удивлённый взгляд на своего помощника.

— Это он серьёзно?

— Да. К сожалению, — помощник потупил взгляд на свои гладко выбритые руки, — шеф, что будем делать?

— Оспаривать!

Тяжко вздохнул голубой помощник — оспорить, как же.

— Что с акциями? — до Марка дошёл весь смысл сказанного.

— Рухнули.

— Сильно? — он практически поседел на месте.

— В пять раз, и продолжают падать. Биржи лихорадит, шеф, мы ничего не можем поделать! — петушиным фальцетом воскликнул он, — мы пропали!