Веди-нас_-предводитель_-Глава-48.epub
Веди-нас_-предводитель_-Глава-48.docx
Веди-нас_-предводитель_-Глава-48.fb2
Скачать все главы одним файлом можно тут
Глава 48. Охота на крыс
По дороге в голове крутились мысли, что в каком-то роде я сейчас исполняю работу той самой стражи: истребляю криминальный элемент, к которому вполне себе можно причислить и идиотов, употребляющих на рабочем месте. Вот что сделает тот же пьяный стражник, столкнувшись с вором, грабителем или убийцей? Догонит? Нет. Убьёт? Хер там!
Получается, что раз уж я предстану перед холодными голубыми глазами Ульфрика Буревестника, то стоит потребовать себе место среди тех, кого он направит искоренять расплодившуюся за его отсутствие преступность. Это хотя бы даст мне развеять скуку перед возможным путешествием или войной.
Мысли об ожидаемом насилии наполнили нутро радостным предвкушением. Не то чтобы я всеми силами стремился к убийству, но… я воин. Не землепашец, не маг, не купец. Я развиваюсь в бою, я становлюсь сильнее, когда сражаюсь. И сейчас я ощущаю, что стою на месте.
Какой-то перерыв, конечно, разумен. Но зависнуть в таком положении на недели или же месяцы? Боже упаси!
Я особо не спешил и даже умудрился немного заплутать по пути, пробираясь через лабиринты домов и узких улочек. Наткнулся на спящего в снегу норда, от которого за десять метров несло дешёвым пойлом. Увидел двух старух, что-то сосредоточенно обсуждавших над окоченевшим трупом кошки. Рыжеволосую девушку с красными щеками, несущей корзинку откуда-то взявшихся цветов. Её мой вид почему-то не отпугнул, а, казалось, заинтересовал. Девушка (на её лице я заметил россыпь веснушек) с интересом оглядела меня с головы до ног, а потом, когда я прошёл мимо, то ещё какое-то время чувствовал её взгляд.
Хах, иных женщин насилие заводит. Им нравятся мужчины, способные убивать. А в это время таких должно быть даже больше, чем в прошлом. Но и там, как я помню из обрывков памяти второй части души, иные убийцы возводились в культ.
Наконец впереди показался дворец ярла. Он возвышался над городом, точно каменный зверь, оскалившийся в своей неподвижной надменности. Я остановился у подножия широких ступеней, покрытых не убранным снегом, и уставился на охрану. Четверо нордов в куда более плотной и вычурной броне удерживали копья. Хоть дворцовая стража и была в курсе моей дружбы с Ульфриком — а не только о назначении таном — это не делало их более ко мне расположенными. Скорее напротив.
Под моим взглядом, который ни один из них не смог встретить напрямую, они начали переминаться. Воины не закрывали собой ворота, напротив, стояли чуть поодаль, но я не заходил, наблюдая за ними, скрестив окровавленные руки на груди.
Прошло всего несколько дней, но я умудрился стать тем самым слухом, который практически перетянул на себя одеяло возвращения Буревестника. Причина в трофеях? Отрубленные пальцы и уши, нанизанные на тонкую леску, украшали мою шею даже сейчас — правда не были видны под рубахой.
Или может дело в положении? Став таном, я обрёл статус аристократа, которые в эти времена могли позволить себе практически всё — одна из причин, почему с пропажей Ульфрика город так сильно сдал. И конечно же возвышение «какого-то орка» необычайно возмутило всех этих высокородных кретинов!
Или дело банально в моём внешнем виде? Я был высоким даже для орка, а ещё, по словам остальных, с кем мне удавалось более-менее нормально поговорить, обладал некоей… аурой. Довольно тяжёлой и неприятной. Как мне говорил сам ярл: «С тобой тяжело даже взглядом пересечься, Драгар». В каком-то смысле он прав и я даже не против. Если мой внешний вид позволяет отсеивать определённый процент слабохарактерных людей — пусть так оно и будет.
Или, ха-ха, так повлиял слух, что я собственноручно содрал кожу со своего лица, избавляясь от чёртовой татуировки, нанесённой в имперской тюрьме? Это было не больно. К боли я давно привык и адаптировался. Хотя приятного тоже было мало. Я бы сравнил это с… выдёргиванием волос? Наверное. Судя по нынешним ощущениям и тому, что я испытывал в прошлом, до объединения, я бы сказал, что для нынешнего меня эти состояния схожи.
Хех, в тот момент я приказал принести мне зеркало, а потом впервые в должной мере осмотрел себя. И, надо признать, у окружающих действительно есть повод бояться. Я бы сам себя испугался. Прежний я.
Тогда, сидя у зеркала, я начал срезать с себя куски плоти мечом из Чёрного Дерева. Кожа и плоть с трудом поддавалась, так что я спешил, действуя неаккуратно, иначе даже моей силы могло не хватить для подобного.
Чудо, что у сраного татуировщика хватило навыков, а его инструменты оказались достаточно острыми. Может зачарованы были? Уже не знаю. Да и не важно оно. Скоро я дойду до того, что даже зачарованное оружие не сможет нанести мне вред.
Да-а… меня и правда есть за что бояться. Скорее всего совокупность этих причин привела к тому, что даже дворцовая стража опасается вставить лишнее слово, потому и стои́т сейчас здесь, не зная, куда руки деть.
— Сюда уже прибыл гонец, — спустя минуту тишины произнёс один из них. Голос гремел от напряжения. Возникло чувство, что мужик изо всех сил сдерживался, дабы не позволить интонации выдать собственный страх. — Сообщил о том, что ты натворил. Ярл вызвал всех придворных, чтобы публично осудить тебя. Они уже ждут, чтобы ты объяснился и…
— Гонец спешил так, что успел оповестить вас по пути? — наклонил я голову, прервав его посреди фразы. — Не важно. Я прибыл к Ульфрику. И не для того, чтобы объясняться.
— Не наглей, орк, — впервые за прошедшее время норд поднял глаза. Его руки на миг дрогнули, но потом плотнее ухватились за копьё. — То, что ты спас ярла из плена, не делает тебя неприкасаемым.
— Точно также заслуги предков не делают неприкасаемыми вашу знать, — проскрежетал я. — А надетая форма стражника или Брата Бури не делает человека под ней сторонником Ульфрика и опорой мятежа. Скажешь, я не прав?
Он открыл было рот, но замер, задумался, нахмурился… и промолчал.
Хмыкнув, я прошёл мимо, ощутив, как напряглась эта четвёрка. Они не отводили от меня взгляда, а по ощущениям, казалось, были готовы ударить копьями в любой миг. Даже захотелось специально дёрнуться в их сторону, но не стал. Всё-таки, попытайся они атаковать, мне пришлось бы убить их. Это будет уже перебором. Одно дело — троица пьяных ублюдков, которые первым полезли ко мне, другое — охрана дворца, которая выполняет свою работу. Путь и херово.
И всё же… приятно. Один мой вид внушает должную дисциплину. О, Малакат, до чего же быстро люди — и не только люди — падают в объятия лени! Я не верю, что Ульфрик умудрился создать угрозу всему Скайриму с такими олухами. Значит, расхлябанность укоренилась в момент его отсутствия. Хм… это сколько прошло времени? Полгода? Нет, меньше. Примерно четыре месяца. М-да… вроде и солидный срок, но как по мне недостаточный. Значит солдатами просто не занимались, закрывая глаза на начавшие возникать просадки дисциплины. Даже возвращение ярла толком ничего не изменило.
А ведь Братья Бури, встреченные мной по пути в Виндхельм были совсем другими. Собранными, резкими и боевитыми. При этом чётко следовали приказам командиров, напоминая в этом имперцев, которые чуть ли не дрочили на дисциплину. Выходит, проблема была не в людях, а в том, кто ими управлял.
— Верно Ульфрик говорил, что нужно начинать чистки, — осознал я и широко осклабился.
В принципе, я видел это и сам. Ярл же, уверен, видел куда больше. У него имелся опыт и понимание, а также выдержка, чтобы всем этим заниматься — чего не имелось у меня.
Во дворце пахло жиром, ладаном и напряжением. Если стража ещё держала себя в руках, то вот остальные справлялись с этим хуже. Подобравшийся ближе слуга откровенно дрожал, а его голос, тонкий, недостойный даже человека, не то что орка, напоминал скулёж наказанной собаки.
— П-прошу, г-господин… о… ополосните р-руки… Н-на них… кровь…
Я узнал его. Это тот человек, который притащил мне зеркало, а потом убирал отрезанные куски плоти и кровь, которую я после себя оставил. Неужели это произвело на него такой эффект? Нежная душонка!
— Веди, — громыхнул я, отчего слуга, казалось, едва не упал в обморок.
Подавив гнев, я подумал, что этот человек, вероятно, знает о своей слабости, потому пошёл в слуги, а не воины. Это немного успокоило меня. Я ненавидел трусов ещё до момента слияния душ.
Смыв кровь в здешней уборной, где имелся водопровод (редкость даже для знати), направился в тронный зал.
За́мок был огромным и довольно запутанным. Я всё ещё не изучил его в должной мере, так что не противился сопровождению. Вместо этого осматривался, запоминая дорогу и обстановку. Мы проходили галереи и коридоры, отделанные деревянными панелями и покрытые тяжёлыми коврами. Чем ближе мы подходили к тронному залу, тем сильнее чувствовался запах пряностей и застоявшегося вина. Периодически мы натыкались то на слуг, то на стражу или даже кого-то из спешащей знати. Последние непременно были одеты в вычурные кафтаны, увешанные ненужными побрякушками. Они шептались друг с другом, бросали на меня косые взгляды и изредка даже посмеивались, будто голодные крысы, что на секунду оторвались от пиршества. Пустая, гнилая плоть, набившая себе животы на чужой крови.
Пока не время, — думал я в эти редкие моменты, подавляя презрение и кровожадность. — Эти люди ещё нужны Ульфрику и его клятому восстанию. Нужны их деньги, их ресурсы, их связи. Потом же… их постигнет участь Нельдора, который до сих пор жил, ползая в темнице под дворцом, похожий на истощавшего бледного червя.
Я не убил его. О, нет. Работорговец ещё намучается!
Хах, жестоко, даже по меркам орков, нордов и других рас. Я точно знаю, что по поводу Нельдора к Ульфрику подходили уже несколько раз. Только вот ярл сам пострадал от Нельдора и его отношения, а потому, может и не с чистым сердцем, но отказался что-либо менять, оставив ублюдка в качестве моей добычи. И за это я был ему благодарен.
Мы задержались возле входа в тронный зал. Высокий бородатый офицер, охранявший дверь, смерил меня жёстким взглядом. По виду он походил на опытного бойца, который точно продержится дольше нескольких секунд. Может быть даже сумеет нанести мне рану.
— Жди приглашения, орк, — в голосе ощущалась сталь. — Точнее, — здесь он позволил себе мимолётную усмешку, — уважаемый тан.
Я не подал виду, что его слова хоть как-то меня задели, пусть это и было не так.
— А ты, — офицер перевёл взгляд на слугу, — можешь быть свободен.
Трусливый прислужник торопливо покинул нас. А я, прислушавшись, различил голоса в тронном зале. Они были неслышны для уха обычного человека, но мои чувства развивались вместе со всем остальным телом.
— …троих стражников! — надрывался чей-то визгливый голос. — Этот дикарь убил троих солдат, Ульфрик! Череп одного из них размазал прямо по стене. Представляешь?! По стене! Там теперь красный след, словно её закидали помидорами!
— Ещё рыбу украл! — добавил другой.
Я с трудом подавил смех. Это было бы непонятно для стоявших здесь стражников. Они-то не слышат, что происходит за мощными дверьми. А всё, что вызывает непонимание, почти сразу переходит в агрессию. Я же, хоть и люблю драку, не хочу по-тупому настраивать против себя абсолютно всех людей.
Едва слышимый, абсолютно спокойный голос Буревестника что-то ответил им. Я не различил что. Расстояние и дверь всё-таки серьёзно приглушали звуки, а я был отнюдь не каджитом.
Далее громкость снизилась у всех. Я поморщился и уселся прямо на пол. Стража смерила меня сложночитаемым взглядом, но изобразила, что подобное норма. Решив не тратить время, я вытащил из-за голенища короткий острый нож из орихалка. Этот металл почему-то называют орочьим. Я купил этот кинжал в первый же день пребывания в Виндхельме — Ульфрик дал достаточно денег, а также комнату в за́мке, куда я ещё ни разу не приходил ночевать. Чего уж, зашёл-то лишь единожды!
Это были просторные покои на втором этаже западного крыла дворца — комнаты с высоким потолком, массивными коваными дверями и окнами, из которых открывался вид на городские стены и застывшую в дымке гавань. Слуги поспешно обставили помещение: кровать с мягким тюфяком, обитая мехами; дубовый сундук, украшенный резьбой; медный таз для умывания. Кучи разных придворных тряпок, белья и обуви. Даже камин выложили свежими поленьями, готовыми вспыхнуть от одного удара кресала. Но я так и не остался там.
С силой воткнув остриё кинжала себе в руку, пробил ладонь насквозь. Под шокированными взглядами стражи вытащил лезвие и посмотрел на дыру, которая сразу начала регенерировать. Быстро. Кинжал уже с трудом справляется. Надо поточить. Но вначале…
Ещё два удара в левую руку — в районе запястья.
— Ты решил самоубиться, орк? — голос стражника отдавал нотками страха и непонимания. Потому что всё, что не укладывается в голове, вызывает страх.
Я ничего не ответил, лишь наблюдая, как кровь перестаёт течь, а рана стремительно зарастает, под напором регенерации и адаптации. Я только что стал ещё немного сильнее. Кожа — прочнее, а восстановление — быстрее. Приятно.
Скоро… очень скоро я буду неуязвим для обычных вояк. Сколько бы они не старались, не сумеют даже поцарапать меня.
Осмотрев затупившийся кинжал, я достал небольшое точило и принялся за работу, привычно не обращая внимание на кровь. Вот и зачем, спрашивается, умывался?..
Дверь тихо приоткрылась, оттуда показалось крысиное лицо какого-то бретона, который негромко шепнул офицеру, чтобы «заводил даэдрова дикаря». Забавно — он думает, я его не слышу.
— Орк, — в глазах сержанта отражалось сразу несколько противоречивых эмоций. Я видел там отвращение, страх, уважение к силе, титулу и статусу, толику восхищения непосредственностью и мощью… Многое. Слишком многое. — Ярл зовёт тебя. Но вначале… — миг задержки, — сдай оружие.
— Ульфрик прошёл со мной много дорог и много испытаний. Теперь же, спустя неделю нахождения в Виндхельме, принялся бояться? Не смеши, воин! — поднялся я на ноги и приблизился к нему. Норд не отступил, лишь упрямо набычился. Его рука легла на рукоять меча.
— Таковы новые правила, установленные военным советником Сигреком Громшагом и не тебе, тан…
— Какой-то пёс, гавкающий под руку ярла, всё понятно, — отстегнул я перевязь. — Держи, солдат. Отвечаешь головой. И поверь, я заберу её, если с клинком что-то случится. Не поможет даже твой любимый Громошмыг.
— Громшаг… — раздалось со спины, но я уже вошёл в зал, «забыв» отдать орихалковый кинжал, снова спрятанный в голенище сапога. Такое себе оружие, но лучше, чем вообще ничего. А зубами грызть я не люблю. Пробовал — неудобно.
На самом деле я уже знал всех трёх советников Ульфрика, как и его заместителя — Галмара Каменного Кулака (единственного, кто вызвал во мне интерес и толику уважения). Ещё я познакомился с придворным магом — Вунфертом Неживым. Он, кстати, тоже согласился потренировать моё сопротивление к холоду. Точнее — попытаться обратить меня в кусок льда. К этому мы пришли сразу двумя путями: просьбой Ульфрика и несколькими моими надменными фразами, касающимися его компетентности — сугубо для придания колдуну энтузиазма. И, надо сказать, энтузиазм оказался весьма хорош! До сих пор подрагиваю, стоит лишь вспомнить…
В общем, я знал куда больше, чем показывал, создавая себе образ максимально стереотипного и тупого орка-варвара, не интересующегося ничем, кроме убийств.
С другой стороны, убийства и правда занимают немалую часть в моих мыслях. Как минимум потому, что битвы помогают быстрее прогрессировать и обретать силу. А сила… сила решает всё.
Войдя в массивные двери из чёрного дуба, укреплённые железными полосами, я оказался в просторном зале, вытянувшемся вдоль всего западного крыла за́мка. Высокие каменные стены покрывала изморозь, пробивавшаяся даже сквозь толстый слой побелки. Между узкими окнами, защищёнными толстыми решётками, висели штандарты с изображением медведя на синем фоне — символ Виндхельма. Огромные факелы в железных держателях горели ярко, но свет казался холодным и суровым.
Пол был выложен грубыми плитами серого камня, отполированными временем и тысячами шагов. Вдоль стен стояли длинные деревянные скамьи для знати и советников — их сиденья были покрыты мехами, но видно, что давно не менялись, успели вылинять и облезть. Вдоль центрального прохода, устланного потёртым ковром, виднелись трофеи старых войн: вычурно выглядящее оружие, поломанные щиты с незнакомыми гербами, чьи-то мятые доспехи и даже дубина великана. Напоминание о былых подвигах.
Трон Ульфрика располагался на возвышении в дальнем конце зала. Он был вырезан из цельного куска чёрного дерева, украшенного резьбой в виде переплетающихся ветвей и стилизованных льдов. Спинка трона была высокой, почти угрожающе вздымающейся к своду, словно сама судьба подталкивала сидящего на нём смотреть сверху вниз. По бокам от трона стояли факелы, пламя которых мерцало, играя бликами на отполированной поверхности дерева.
* * *
Примечание автора: понравилась глава? Не забудь поставить лайк вот здесь и конечно же буду ждать твой комментарий :))