И.о. Её Величества. Глава 23.
Роза устало потёрла виски и сказала:
— Джек, Мишель, на сегодня с вас точно хватит. Предлагаю поужинать, а затем вам лечь спать.
— Ты тоже устала, — окинув её обеспокоенным взглядом, возразил Джек.
— Мне ещё кое-что надо сделать, — покачала головой Роза, улыбнувшись сыну, и повернулась к Томасине, — составь нам компанию за ужином.
Та удивлённо и неверяще посмотрела на Розу, перевела взгляд на Джека и, когда тот энергично кивнул, чуть улыбнулась, с благодарностью склонив голову:
— Это честь для меня.
— Надеюсь, во дворце сейчас хоть кормят прилично? — подала голос Мишель, последний час тихо, как мышка, сидевшая в кресле.
— Дворцовый повар умеет готовить любые блюда, — ответила ей Томасина.
Мишель недоверчиво хмыкнула, но поднялась следом за братом.
Роза заплела Мишель свободную косу на ночь — это был их ритуал, от которого ни она, ни дочь не собирались отказываться — и, коснувшись губами её щеки, велела:
— А теперь спать.
— Ты зайдёшь к Джеку? — зевнув, спросила Мишель.
— Непременно. Я же обещала, что для нашей семьи, — последнее слово Роза произнесла с нажимом, — ничего не изменится. Сладких снов, милая.
— Спокночи, — пробормотала Мишель, утыкаясь носом в того самого рыжего кота, что Роза купила ей в первый день их свободы, и мгновенно отключаясь.
Джек таращился в потолок своей спальни и перебирал впечатления сегодняшнего дня. Было странно осознавать, что ещё утром он проснулся в своей небольшой, но очень уютной спальне в доме нонны, а сейчас… Он тяжело вздохнул: апартаменты наследника в королевском дворце, в том числе и спальня, были слишком большими и слишком помпезными для того, чтобы он мог чувствовать себя в них комфортно. Хорошо хоть, ночник у кровати поставили: раньше и этого не было, и много ночей принц после ухода выключавшей свет прислуги просто лежал и смотрел в темноту.
Удивительно всё же, какой мама оказалась… королевой, да. Найти верных людей даже в той ситуации, что была у неё… Томасина Джеку понравилась: умная, компетентная, с ненаигранным уважением относящаяся и к маме, и к ним с Мишель. Никакого сравнения с тем же Сэмюэлсом, в котором то и дело проскальзывала снисходительность по отношению к ним троим. Джек зло поджал губы: жаль, что преподобный настолько популярен в народе… знать бы ещё, почему! Вроде он не слышал о том, чтобы тот подвизался на ниве благотворительности, к примеру… Решив, что надо расспросить об этом Томасину, он вздохнул. Да, мама говорила, что ему пока можно не погружаться в дела правления, но Джек так не мог. В конце концов, в Гильбоа их всех вернуло принятое именно им решение.
Дверь тихонько отворилась, и вошла мама. Увидев её, Джек почувствовал, как накатило облегчение: несмотря на её обещание, он всё равно переживал, что мама решит, что принцу, а тем паче королю не нужен поцелуй и пожелание спокойной ночи от матери. И даже если он достаточно взрослый, всё равно… Ему так отчаянно не хватало внимания в первые десять лет жизни, что он не стыдился этой своей потребности. Не говорил о ней вслух, конечно, но…
Роза окинула взглядом спальню Джека и с трудом сдержала гримасу. Нахрена делать такую большую спальню — квадратов шестьдесят навскидку, она совершенно не понимала. Джек в такой обстановке казался совсем маленьким…
Сев на край кровати, она ласково погладила сына по голове, на что тот едва слышно мурлыкнул, утыкаясь носом в её бедро.
— Спи, мой хороший, — тихо произнесла Роза, — у тебя был трудный день.
Она так и сидела, гладя сына по голове, пока тот не заснул, тихонько посапывая. И только тогда она встала, поправила одеяло и направилась к двери. Её день ещё не закончился.
— Думаю, на сегодня достаточно, Томасина. И я устала, и на тебе лица нет… мы и без того за сегодня сделали очень многое. В особенности разговор с преподобным вымотал. Кстати, — она прищурилась, — что ты о нём скажешь?
— Вы имеете в виду… — начала Томасина и, когда Роза кивнула, дотронувшись до своего лба пальцами, пожала плечами и пояснила: — Он очень недоволен всем происходящим. Вернее, не совсем так: он ничего не имеет против Его Высочества, но ему категорически не нравится ваша кандидатура на роль регента.
— Да, я это тоже поняла, — дёрнула щекой Роза, — не сомневаюсь, что он считает, что справится лучше. Даже при том, что не имеет никакого опыта в управлении! И при том, что Джек ему совершенно не доверяет!
— Преподобный терпеть не может Уильяма Кросса, и относительно вашего покойного отца он тоже был, скажем так, не лучшего мнения, об этом я давно знаю. К вам лично он подобной неприязни не испытывает, тут дело в другом: он не считает женщин достойными управления страной, — хмыкнула Томасина, не скрывая своего неодобрительного отношения к подобному мнению, — считает, что единственное место, откуда мы можем править — это постель. Говоря откровенно, я полагаю, что он, представляя меня королю Сайласу, надеялся, что я стану его любовницей.
— И планировал управлять Сайласом через тебя, видимо, — язвительно усмехнулась Роза. — Никогда не понимала, какое отношение наличие либо отсутствие члена имеет к таланту управленца! Хотя и Сайлас был таким же, не зря среди министров нет ни одной женщины. Кстати, а какая у тебя официальная должность? И что с полномочиями?
— Личный помощник Его Величества, — ответила Томасина. — Полномочия… Передавать приказы короля, скажем так, по инстанции, это основное. Бывало, что мне давались какие-либо поручения, исполнение которых требовало участия третьих лиц… в этих случаях порой было сложно.
— Обязанности навесили, полномочий толком не дали, — понимающе кивнула Роза, — ну ничего, это мы решим. Но уже не сегодня. Иди отдыхай.
— Доброй ночи, Ваше Величество, — Томасина склонила голову и направилась к дверям.
Роза ещё некоторое время сидела в кресле, бездумно глядя в стену, пока не поняла: если она сейчас не поднимется, то отключится прямо здесь. С трудом встав, она направилась в спальню: насрать, что это спальня Сайласа — постельное бельё сменили, а идти до своих апартаментов сил у неё не было совершенно.
* * *
Роза откинулась на спинку кресла и вздохнула. Прошло уже четыре дня с тех пор, как они вернулись в Шайло, и все эти дни она крутилась как белка в колесе.
В который раз уже Роза поздравила себя с тем, что смогла завербовать Томасину: помощь последней оказалась буквально неоценима. Её и Мелье, которого Роза вызвала во дворец на следующий же день после возвращения. По её губам скользнула лёгкая улыбка при воспоминании о том, как недоверчиво-восхищённо взглянула на неё Томасина, осознав, что владелец самого модного и дорогого клуба Шайло — всецело человек Её Величества.
Джек и Мишель, естественно, присутствовали при визите Мелье, и с интересом слушали его развёрнутый доклад о ситуации в Гильбоа и конкретно в Шайло. Ушёл из кабинета Мелье уже в должности начальника Службы Безопасности, получив весьма широкие полномочия и фактически став на ступеньку выше министров. Создавать новую структуру в такое неопределённое время Роза сочла излишним, впрочем, и сам Мелье согласился с целесообразностью такого подхода.
Само назначение Мелье, ставшего за это время довольно известным в Шайло, как-то мгновенно повлияло на оппозиционно настроенных личностей. Понимание, что королева не просто кукла на троне, заставило присмиреть даже Абнера. Особенно когда по его следу пустили агентов СБ, причем в открытую: Роза решила довериться мнению профессионала, предложившего именно такой формат слежки. Вывести из равновесия, заставить спешить и совершать грубые ошибки… или, напротив, затаиться до поры до времени. Розу устроили бы оба сценария: в первом случае был бы шанс убрать его быстро, второй давал возможность Джеку — и Розе, конечно — укрепить свои позиции.
В любом случае, Розе стало чуть поспокойнее. По крайней мере, теперь она могла быть уверена, что те, кто охраняют детей и её, не окажутся людьми Абнера или другого интригана, решившего, что сейчас подходящий момент для того, чтобы взгромоздить свою задницу на трон. В первую ночь во дворце она потребовала от Томасины, чтобы из дворца убрали всех, в ком была хотя бы тень сомнения, и чтобы самых верных людей поставили охранять детей. Сама Роза тогда спала с пистолетом под подушкой, впрочем, сейчас он всего лишь переместился в прикроватную тумбочку.
Откровенно говоря, Роза немного опасалась, что между Мелье и Томасиной начнётся соперничество. Однако все сложилось совсем иначе: Томасина с облегчением восприняла тот факт, что с неё сняли часть обязанностей и с явным интересом слушала доклады Мелье Розе. И, как она сама призналась в разговоре тет-а-тет, училась: всё же она ещё была совсем молода и не обладала достаточным опытом. И, если честно, Розе показалось, что между этими двумя возникла взаимная симпатия не только в рабочем смысле.
Надо сказать, при первом осознании этого Роза была ошарашена. Всё-таки воспоминания о сериальном образе “дракона короля Сайласа” невольно накладывались на её восприятие Томасины, и понимание того, что у неё может быть личная жизнь, слегка не укладывалось в голове. К тому же у Розы были некоторые сомнения относительно того, как повлияют личные отношения этих двоих на работу. Хорошо, если всё сложится благополучно, а если нет? Впрочем, вмешиваться она не собиралась, не считая, что у неё есть на это право, надеясь на профессионализм как Мелье, так и Томасины.
Дверь кабинета отворилась и вошел Джек, задумчивый и печальный. Вчера состоялись похороны Сайласа, которые дались его детям достаточно тяжело даже несмотря на все сложности, что были у них с отцом. Откровенно говоря, не будь участие Джека и Мишель в церемонии обязательным, прежде всего для того, чтобы продемонстрировать подданным соответствующую картинку, Роза бы оставила их во дворце. Увы, это было невозможно, и результат — вот он, налицо. Роза вышла из-за стола и, опустившись в кресло рядом с кофейным столиком, позвала сына к себе. Тот сел в соседнее кресло и, вздохнув, признался:
— Плохо спал. Сны такие… неприятные. Отец снился, только какой-то старый, стоял на ступенях Зала Советов и смотрел на меня так… словно на кусок дерьма, прости за грубость. И я сам был намного старше.
— Этого уже никогда не случится. Отпусти и забудь, — мягко произнесла Роза, погладив сына по руке и внутренне обмирая: как вышло так, что Джек увидел во сне канонную сцену? Или не совсем её? Впрочем, расспрашивать сына она не собиралась: Сайлас мёртв и похоронен, точка. — Выпьешь со мной чая с эклерами, пока не пришёл советник Сколар?
Джек кивнул, чуть оживая, и спросил:
— А можно фисташковые с шоколадной глазурью?
Роза кивнула: любимые виды эклеров детей — эти и с лимонным курдом и меренгой — она приказала приготовить повару заранее. Если такой пустяк способен поднять её солнышку настроение, то почему бы и нет?
Иллюстрации авторства замечательной Рыси Рыжей