• Boosty Shared
• Виталий Петров

• T

• геншин. последняя воля
• глава

89.docx

21к символов

* * *

Похождения по мёртвой столице Сумеру внутри Ирминсуля ощущались как сон, особенно после того, как я действительно проснулся в кровати в неизвестном месте. Уже такая каша в голове была, что мне потребовалось немного времени, чтобы просто осознать, что я нахожусь не просто в какой-то «комнате», а на настоящем корабле, который качался на воде. Лёгкое, ритмичное покачивание корпуса подо мной, сопровождаемое приглушённым скрипом деревянных досок и отдалённым плеском волн за бортом, сразу дало понять: это не иллюзия и не остаток сна.

Но не успел я удивиться и даже подняться, как надо мной появилось знакомое лицо — Мэй. Маленькая ниндзя с маской до носа появилась бесшумно и почти так же, как появилась Макото, но на эта Райдэн, судя по хмурому взгляду, не была настроена на поцелуи. Её яркие глаза сверлили меня с укором, а маска на лице лишь подчёркивала напряжённость выражения.

— Проснулся? — коротко спросила она, голос её звучал резко.

— Вроде бы…

Но не успел я ответить, как мне по голове прилетело каким-то свитком.

А потом ещё и ещё!

Свиток был свёрнут плотно, с жёстким краем, и каждый удар приходился точно, но без настоящей силы — скорее, как напоминание о раздражении.

— Ай! Ты чего дерёшься, мелкая? — я закрылся руками.

Больно не было, но было непонятно что происходит — мозг всё ещё пытался собрать воедино обрывки воспоминаний о чёрной жиже, Ирминсуле и Руккхадевате.

— Кому говорили отдыхать и не дёргаться после принятия в себя осколка Роновы? — наконец заговорила маленькая ниндзя, но не прекращая бить меня свитком, каждый раз целясь в макушку или лоб. — Кто тут у нас решил сбежать на другой континент и начать геройствовать в одиночку? Кто очистил целый Ирминсуль от скверны, попутно выкрав Дендро Архонта и фактически объявив войну целой Академии? Кто спал всё это время, пока его тайными тропами везли за пределы Сумеру!

Наконец Мэй остановилась и отступила на шаг назад, её дыхание было чуть учащённым, а кулачки сжаты вокруг свитка.

— Всё? Успокоилась? — спросил я, быстро принимая сидячее положение, видя теперь всю каюту.

Небольшая, но уютная комната с парой кроватей, шкафом, сундуком и столом с парой стульев. Стены были обшиты тёмным деревом, потемневшим от соли и времени, с медными креплениями, поблёскивающими в тусклом свете лампы. Невысокая дверь была закрыта, а по бокам от неё в маленьких окошках виднелся дневной свет и шум моря — яркие лучи солнца пробивались сквозь солёные брызги на стекле, а за ними мелькали белые гребни волн и бесконечная синева.

— Успокоилась? Хм, не думаю. Я должна тебя охранять вместе с осколком души госпожи Макото. А ты взял и слинял куда-то при помощи ведьмовских артефактов, которые тебе дала Алиса. Пришлось Яэ Мико чуть ли не хвост с ушами выкручивать, чтобы получить все ответы. И после ещё поискать тебя — благо Дендро Архонт вскоре сама вышла на связь и рассказала вкратце о твоих подвигах, а также провела к тебе, — пробурчала Мэй, указывая на меня пальцем, её палец дрожал от эмоций. — И как это всё можно назвать, м?

— Я бы назвал это свободной волей, и умением принимать самостоятельные решения, не оглядываясь на чьё-то недовольство и мнение, — несколько грубо ответил я, потирая виски, чувствуя головную боль. Боль не от ударов, а видимо от последствий кражи Руккхадеваты. — Захотел отправиться в Сумеру — я отправился. Захотел Ирминсуль очистить — я очистил. И мне не нужно сейчас читать нотаций, словно я несмышлёный ребёнок, которому нужен уход и постоянный пригляд. Роль няньки тебе не подходит.

— Хох! Как мы заговорили, — Райдэн упёрла руки в бока, её поза стала ещё более вызывающей, а голос приобрёл насмешливый оттенок. — Ладно. Поставлю вопрос иначе — рискуя своей жизнью, ты рискуешь также жизнью госпожи Макото. Ты это осознаёшь или не считаешь это настолько важным, чтобы учитывать это в своих действиях?

— А вот не нужно со мной играть в эти дешёвые манипуляции, — сразу предупредил я, повышая голос и чувствуя странный жар по всему телу, который разливался от груди к кончикам пальцев, словно внутри просыпалась какая-то тёмная энергия. — Я в полной мере осознаю, что несу ответственность за душу, что спас своими руками. С этим спора нет… Но это не означает, что моя жизнь с этого момента исключительно строится вокруг Макото и ваших желаний. Нет, это моя жизнь. Единственная причина, по которой возвращение Макото в принципе произошло, — это я. И как минимум это достойно благодарности и минимального уважения с вашей стороны, а не обвинений и манипуляций. Особенно на фоне активизации грёбанной Бездны, которая на меня зуб точит из-за моих ёбанных способностей! Хотите меня запереть в Инадзуме в тепличных условиях, чтобы вам было спокойно и комфортно, а я был формальной куклой, над которой можно смеяться и использовать как хочется? А вот хрен вам, — я указал пальцем на неё, палец мой дрожал от напряжения. — Если я не захочу этого, этого и не будет. Зафиксируй эту информацию у себя в пустой голове, и передай это всем, кто за мной «приглядывает» и планы строит, как меня использовать, чтобы проблемы свои решать…

Мэй свой боевой запал растеряла и стояла обтекала, слушая мою речь, её плечи слегка опустились, а глаза под маской расширились от удивления. И когда я окончил она смотрела на меня взволнованно и взяла со стола небольшое зеркало, протягивая его мне, её рука слегка дрожала.

— Ты прав… Прости. Мне не следовало себя так вести по отношению к тебе, особенно после того, как скверна из Ирминсуля коснулась тебя и оставила заметные следы.

Едва подавив желание отбросить зеркало, я его всё же принял и увидел себя в нём и отражение там заставило сердце ёкнуть, а жар внутри смениться холодом, который пробежал по спине мурашками.

Во-первых, я поседел. Прям сильно — волосы, прежде крашенные, теперь были пронизаны серебристыми прядями, словно паутина инея на ночной траве. Чёрные круги под глазами, усталость и бледность, но это мелочи по сравнению с чёрными венами, которые тянулись у меня по шее, извиваясь как корни под кожей. Проверил себя в духовном зрении, где обнаружил в своём теле помимо своей духовной силы ещё и какую-то чёрную тень, из-за которой моя духовная энергия выглядела намного тусклее чем обычно, словно затянутая дымкой. Была неподатливая и текла медленно, вязко, как смола.

Но были и положительные моменты — радужка правого глаза приобрела зелёный цвет, яркий, как свежая листва под солнцем, и я чувствовал приятную тяжесть на душе, что явно говорило о том, что основная задача по спасению большой богини выполнена, эта тяжесть была успокаивающей, как якорь в бурю. И последствия оказались на самом деле не такими серьёзными, как я думал, помня зал с чёрной жижой, что шипела от контакта со мной, испаряясь с едким запахом гари.

— Сколько времени прошло с моего подвига в Сумеру? — спросил я уже спокойно, голос мой стал ровнее, хотя внутри всё ещё бурлило.

— Ты почти два дня спал после того, как коснулся Ирминсуля, — спокойно ответила Мэй, её тон смягчился, а поза расслабились. — Твоё состояние постоянно колебалось из-за скверны, что ты принял в себя. То становился мертвее всех мёртвых внешне, то наоборот выглядел безмятежно и здорово, кожа то бледнела до синевы, то розовела. Последние часов шесть динамика сохранялась положительная, и вот наконец ты проснулся… Ещё раз извини меня — я… переживала за тебя. Не только из-за госпожи Макото, которая могла пострадать в этой авантюре. Ты мой первый охраняемый человек, и для меня важно, чтобы с тобой всё было в порядке. Уже несколько раз я прокололась, и это стал очередным случаем. Я марионетка, да, но у меня тоже есть чувства…

— Нет. Ты всё верно сказала, хоть способ донести выбрала в корне не верный, — с лёгкой улыбкой ответил я, протягивая ей зеркало обратно, улыбка далась с усилием, но была искренней. — Моё… «спонтанное приключение» не должно было нести таких рисков, но всё вышло довольно-таки… спонтанно и изначально не предполагала подобного риска. Полная картина стала известна уже ближе под конец, и тогда уже отступать было нельзя. Сделал то, что велело мне сердце — спас душу Руккхадеваты и очистил мировое древо от скверны, приняв её в себя — и Макото меня поддержала в этом решении. Только я способен провернуть такое, и любое промедление только лишь усугубило бы ситуацию. Для всех.

Мэй отчего-то нахмурилась, её брови сдвинулись, а губы под маской сжались.

— Моя сила способна растворять силу Бездны, — продолжил я. — Но её было так много, отчего видимо процесс очищения займёт куда больше времени, чем это было со Священной сакурой. Но я справлюсь — я сильнее этой чёртовой скверны, как бы она не пыталась бы сейчас сопротивляться, чувствуя, как она корчится внутри, словно живое существо.

— Поражаюсь твоей уверенности. В этом мире ты находишься всего ничего, мало знаешь о многих аспектах Тейвата, но уже столько уверенности… Хм. Но мне ничего не остаётся, кроме как поверить тебе. Правда я не совсем понимаю, чью душу ты спас из Ирминсуля? Руккха… Кто?

Тут уже я удивился.

Не сказать, что я прям много знаю о Великой властительнице, но знаю точно, что её имя знает чуть ли не каждый житель этого мира. Богиня Лесов и Бог Мудрости — предыдущий Дендро Архонт, правительница Сумеру. Можно ещё поверить, что житель условного Ли Юэ из дальней деревушки не знает её, но, чтобы маленькая Райдэн не знала? Её замешательство было искренним, глаза моргали в недоумении.

— Великая властительница Руккхадевата, — назвал я полностью Архонта, голос мой стал чуть громче от удивления. — Бывший Дендро Архонт. Не говори, что не забыла про такую «незначительную деталь».

— Не уверена, что понимаю тебя, Александр. Есть Малая властительница Кусанали, Нахида. Ты её как раз вызволил из Академии, и она же провела тебя к Ирминсулю, чтобы ты его также очистил как это сделал с Сакурой, вдохнув в неё новую жизнь и силы, — рассказывала она. — Малая властительница пятьсот лет назад действительно умерла, но переродилась вновь. Но я не помню, чтобы она носила другое имя или титул…

Это не тот ответ, который я ожидал услышать. Но видимо ответы теперь будут только у Макото и Руккхадеваты, которые вряд ли мне ответят скоро, учитывая моё состояние, когда скверна всё ещё шевелится внутри.

— Ладно… Не будем заострять внимание на этом, — я покачал головой, чувствуя лёгкое головокружение от движения. — Лучше расскажи, что случилось и почему мы на корабле? Ты говорила что-то про тайные тропы и войну с Академией. Уверен, история, захватывающая дух.

Маленькая Райдэн ловко запрыгнула на стол, её движения были грациозными, как у кошки, и она уселась, болтая ножками.

— Не сказала бы. Просто ты своими действиями по вызволению Дендро Архонта очень сильно насолил Академии. Если раньше тебя искали по надуманному предлогу, и делали это спустя рукава, то сейчас мудрецы использовали весь свой административный ресурс, чтобы найти тебя и Нахиду. Просто так прогуляться по городам сейчас не получится, по дорогам тоже без надзора не проедешь, корабли удерживают в портах для осмотров. В общем, ты — теперь самый главный враг Академии, — заявила ниндзя, её голос стал серьёзным, но с ноткой гордости. — И мало этого — значительно активизировалась Бездна с её созданиями, которые явно почувствовали изменения в Ирминсуле и намеревались отомстить тому, кто это сделал. А ты без сознания. Мы с Дэхьей вовремя вернулись в Сумеру, где до нас достучалась Дендро Архонт, и мы уже сообща занимались тем, чтобы тебя увезти подальше от эпицентра разворачивающегося хаоса. Магией тебя переместить было нельзя — из тебя хаотично лилась то духовная энергия, то отголоски скверны, которые нарушали любую магию, искры летели во все стороны, как от неисправного механизма. До южных портов дорога далёкая, и полная людьми Академии. Путь в пустыню бесмысленен и опасен, как и дорога в Ли Юэ по их горным вершинам. Так что при поддержке Дендро Архонта, Дори Сангема-бай и парочки неизвестных людей мы смогли благополучно добраться до северных границ, до гавани Бейда. Тут очередной союзник Нахиды помог с лодкой, на которой мы сейчас направляемся в Фонтейн.

— Фонтейн?

— Да. Это королевство близко, независимо и славится своей неприступной и защищённой столицей. Пересидим там, отдохнём и уже дальше каждый поймёт, что делать и когда. Тебе точно нужно будет время и отдых… Я не буду ни к чему принуждать тебя и торопить, но напомню, что мастер Эи хочет увидеть свою сестру. Просто не забывай об этом желании Электро Архонта. Это довольно важно, но может подождать сколько необходимо.

— Буду иметь ввиду и сообщу, когда это будет возможно, — кивнул я, кивая медленно, чтобы не разогнать головную боль. — А что с Нахидой?

— Осталась в Сумеру. Времена настаю непростые, и она решила затаиться и созывать своих союзников для решения проблем с мудрецами Академии. Её и так сопровождал какой-то шаман из леса, так что не думаю, что у неё будут какие-то проблемы. Малую властительницу в первую очередь интересовало твоё состояние и перемещение тебя в безопасное место подальше от Академии и Бездны. Кроме того, она передала тебе целый сундук с золотом, — кивок в сторону сундука, который стоял в углу, тяжёлый, с металлическими застёжками, поблёскивающими в свете. — Сказала, что это меньшее, что она пока может предложить за очищение Ирминсуля. И что в следующую встречу подумает над наградой соразмерной.

— Хорошо, что с ней всё в порядке, — выдохнул я и наконец встал, воздух в каюте был спёртым, с запахом соли и дерева.

Слегка покачивало, но в целом чувствовал себя неплохо, ноги держали уверенно, хотя мышцы ныли от долгого сна.

— Всё в порядке? — спросила Мэй, её голос был полон заботы.

— Как ни странно, но вполне себе неплохо. Вряд ли кросс пробегу, но базовые вещи не должны доставлять проблем, — проговорил я и подошёл к мелкой, кладя руку на голову ей, чувствуя под ладонью мягкость её волос. — Ещё раз прости, что заставил понервничать и выслушивать тут злые слова от меня. Для меня такое нетипично — сам удивлён.

— Я это уже поняла. От тебя в те секунды так и несло Бездной, хм, — спрыгнула она со смущённым видом, несмотря на маску на лице, щёки её слегка порозовели. — Всё в порядке. Я тоже была неправа. Так что забудем и пойдём наружу — свежий воздух тебе точно не помешает.

Я кивнул и последовал за Мэй, которая уже открыла массивную дверь, за которой хлынул свежий морской бриз, неся с собой запах соли, свободы и далёких горизонтов.»

Я шагнул на палубу, и мир мгновенно расширился.

Под ногами — тёплые, выцветшие доски, пропитанные солью и солнцем, слегка пружинящие при каждом шаге. Ветер ударил в лицо — свежий, солёный. Он разогнал остатки каютной духоты, раздул волосы, заставил глаза щуриться от яркого света. Небо было безупречно чистым, глубокого синего цвета, без единого облачка, будто кто-то вымыл его до блеска. Солнце висело высоко, золотое, тёплое, но не жгучее — идеальный день для плавания.

Море вокруг расстилалось бесконечной гладью, переливающейся от тёмно-синего до бирюзового у борта. Лодка была небольшой, но крепкой — типичная рыбацкая шхуна с одной мачтой, парусом, натянутым ветром, и лёгким наклоном вперёд, словно она сама рвалась к горизонту. В воздухе витал запах водорослей, смолы и чего-то далёкого, приключенческого.

Приятно. Чертовски приятно — после мрака Ирминсуля и после чёрной жижи.

И тут сверху, с мостика, доносится громкий, радостный голос:

— Алекс! Ты наконец-то проснулся, соня ты этакий!

Я обернулся, поднял голову — и увидел Дэхью. Она стояла за штурвалом, уверенно держа руки на потемневшем от времени колесе, в своём обычном наряде. Её шикарную гриву волос трепал бриз, а загорелое лицо сияло широкой, искренней улыбкой — той самой, что освещает всё вокруг лучше любого солнца.

— Как себя чувствует похититель Архонтов и великий очиститель Ирминсуля? — продолжила она, не отрывая глаз от горизонта, но явно адресовывая слова мне. Голос её был полон тепла, как всегда.

— Учитывая все проблемы и неожиданные повороты, удивительно неплохо, — усмехнулся я, подходя ближе к правому борту и опираясь на перила. Дерево было тёплым под ладонями, а ветер приятно холодил кожу. — Но, конечно, не так хорошо, как хотелось бы. Скверна в Ирминсуле оказалась куда злобнее и гуще, чем та, что была в Священной сакуре, — отсюда и все последствия с поседевшими волосами, венами и прочей красотой… Но главное — я жив, дышу, стою здесь под этим солнцем. И мои друзья позаботились, чтобы это осталось неизменным. Спасибо тебе, Дэхья. От души.

— Ой, да ладно тебе! — она рассмеялась, на миг оторвав взгляд от моря и подмигнув мне. — Я тебе по гроб жизни обязана, помнишь? После всего, что ты для меня сделал, это я только рада, что могу хоть как-то отплатить. Считай, это мой маленький вклад в твои эпические подвиги!

Я кивнул, чувствуя, как тепло разливается в груди — не от скверны, а от искренности её слов.

— С ногой-то всё в порядке? — спросил я, вспоминая ту рану. — Уже несколько дней прошло, а я всё переживаю, как там дела.

— Да-да, всё просто отлично! — она топнула ногой по палубе для демонстрации, и звук получился бодрым, уверенным. — Прошу, не переживай об этом ни секунды. Она как новенькая — бегает, прыгает, и даже не думает убегать от меня в пустыню, ха-ха!

— Хорошо, если так, — улыбнулся я шире. — Куда мы, кстати, направляемся? И сколько ещё этого морского блаженства впереди?

— Держим курс прямиком на порт Ромарин, что в Фонтейне уже, — ответила она, слегка поворачивая штурвал, чтобы поймать ветер получше. Парус громко хлопнул, наполняясь. — Я, конечно, не самый лучший мореплаватель в Тейвате — пустыня моя стихия, а не волны, — но где-то около часа ещё плыть нам точно придётся. Можешь пока вернуться в каюту и вздремнуть, ничего интересного всё равно не предвидится. А силы тебе явно нужны — выглядишь уставшим, как после трёхдневной битвы с хиличурлами.

— Да, силы — это да, — согласился я, но покачал головой. — Но я лучше здесь, у борта постою. Подышу воздухом, погреюсь под солнцем. После всего этого мрака — как бальзам на душу.

— Как скажешь, герой! — она салютовала рукой, не отрываясь от штурвала. — Только не свались за борт — спасать тебя второй раз за неделю у меня силёнок может не хватить!

* * *

Спустя примерно час

Я стоял у борта, ладонями вцепившись в тёплый, просоленный поручень, и смотрел, как море расступается под носом шхуны. Вода была такой чистой, что в глубине мелькали тени рыб и редкие всполохи солнечных лучей, преломлённых в толще. Ветер бил в лицо, солёный и живой, раздувал седые пряди, которые теперь казались чужими. Каждый вдох — как глоток свободы. Качка была мягкой, почти материнской: корабль поднимался на волне, замирал на гребне и плавно опускался, будто укачивал все мои тревоги.

Брызги долетали до лица — мелкие, холодные, как пощёчины реальности. Они оставляли на коже тонкую корку соли, и я невольно облизнул губы, ощутив вкус океана. Руки мои лежали на перилах, и я опустил взгляд: чёрные вены расползались по запястьям, словно корни ядовитого дерева, тонкие, но упрямые. Они пульсировали в такт сердцебиению, и каждый толчок отдавался внутри тысячью мелких иголок. Духовная энергия боролась, но медленно — будто пыталась выжечь смолу из сосудов. Боль стала привычной, почти родной, как старая рана, которую уже не замечаешь, пока не тронет.

Я закрыл глаза. В ушах — ритмичный плеск волн, будто само море шептало:

— «Терпи. Ты сильнее».

Лёгкое, но уверенное прикосновение к плечу вырвало из задумчивости.

— Всё хорошо? — голос Дэхьи, тёплый, как пустынный песок на закате.

Её ладонь легла на моё плечо — твёрдая, мозолистая, но удивительно успокаивающая. Через ткань я чувствовал жар её кожи, и это было… приятно. Человеческое.

— Угу, — буркнул я, проглатывая желание съязвить. Голос вышел хрипловатым. — Получше. Но эта дрянь внутри… как элеазар, только в сто раз злее. И не на коже — в самой душе. Время нужно. Много времени.

— Надеюсь, ты поправишься быстро, — сказала она, и в голосе её было не просто сочувствие, а настоящая вера. — В Ромарине есть отличная гостиница. «Золотой якорь». Я там бывала. Мягкие кровати, горячая ванна с травами, еда, от которой слюнки текут… Никакой беготни, никаких мудрецов, никакой Бездны. Только покой.

Она наклонилась ближе — я почувствовал её дыхание у уха, тёплое, с лёгким ароматом специй и солнца.

— Представь, — прошептала она, и голос стал ниже, почти соблазнительным. — Лежишь в горячей воде, пар поднимается, запах лаванды… А потом — ужин. Жареная рыба с лимоном, свежий хлеб, вино из местных виноградников… И кровать, в которую проваливаешься и забываешь обо всём.

Я невольно улыбнулся.

Простые слова — но они ударили в самое сердце. Усталость, боль, тьма внутри — всё отступило на шаг. Впереди был не просто порт. Был дом на время. Место, где можно выдохнуть.

Я поднял взгляд к горизонту.

Там, вдали, уже проступали очертания Фонтейна — не просто земля, а колоссальные водопады, падающие с небес в море, словно само небо решило слить свои воды с океаном. Белые струи сияли на солнце, окружённые радужными ореолами.

Уже скоро. Ещё немного… и мы там.