• Boosty Shared
• Виталий Петров

• T

• геншин. в тени короля
• глава

Глава 51.docx

23к символов

* * *

Осмотр лодки на берегу дал немного информации.

Судно не просто так решило выбраться на берег отдохнуть — на него напали, и следы были свежими, ещё пахнущими гарью. При ближайшем осмотре борта зияли пробоинами от небольших, но мощных снарядов — аккуратные, оплавленные дыры, с чёрными следами пламени вокруг, что было быстро потушено водой. Обезумевшие меки с берегов — это ясно, как день: их пушки оставляли такие же отметины, что я видел в столице на домах, только здесь они стреляли по живым мишеням. Возможно, какое-то время преследовали по суше, пока лодка на полном ходу не врезалась в берег с хрустом и скрежетом — или же девчонки сами её направили, как можно скорее покидая опасный транспорт, где они были уязвимы для боевых машин и их пушек, как рыбы в бочке.

Что порадовало — это отсутствие следов крови или использования каких-то медикаментов: ни пятен на палубе, ни бинтов в ящиках, ни запаха железа в воздухе. Лодка на вид была дорогой — резной нос с позолотой, крепкий дубовый корпус, — и свою визуальную цену она полностью оправдала: обычная посудина уже давно бы пошла ко дну с такими дырами, а эта даже сейчас могла продолжить путь, если вытянуть обратно в воду.

Однако оставалась главная проблема — поиск потеряшек.

Лес большой, тёмный, и прошло уже несколько часов с момента их побега отсюда: ветер шевелил листву, заметая следы, а земля была утоптана хаотично — то ли в панике, то ли в спешке. Духовное зрение ничего не показывало — пусто, как в выжженной комнате, — а на земле следов никаких я не нашёл: ни отпечатков сапог, ни сломанных веток. Было ветрено, и, похоже, это следы спутало, как шутник — карты в колоде.

Благо у меня теперь была своя «личная богиня», которая была красива, мила и великодушна. Способности у неё на несколько рангов круче и мощнее моих простолюдинских, поэтому она видела «остаточные следы» на другом уровне — мерцающие нити в воздухе, эхо шагов в влаге почвы, — и вела меня по ним, как по невидимой тропе. И, судя по всему, Перри и Клерви успели уйти довольно далеко за это время — шустрые, как всегда. И нам придётся пройти столько же — телепорт Фурины охватывал только водные просторы и то далеко не все.

Сначала я был немного напряжён после дворца и новостей о девчонках — мышцы ещё ныли, а в голове крутились образы мехов и пробоин, — но довольно быстро расслабился и начал находить ночную прогулку с богиней несколько романтичной, что ли. Ночь. Лес. Луна, что серебрила тропинку впереди. Богиня, шагающая рядом, невидимая для мира, но реальная, как биение сердца.

Было в этом что-то поэтичное, как в старых балладах о странствующих рыцарях и их муз, — и наша беседа, которая могла показаться странной для стороннего человека, текла легко, как река под луной, отвлекая от тревог и сближая нас ещё на шаг.

— Даже не знаю, что тебе ответить, Филиппе… — задумчиво протянула Архонт с ноткой игривости, шагая чуть впереди, её босые ноги бесшумно ступали по мху, оставляя лёгкий след росы, а платье колыхалось, как лунный шёлк. — Это очень щепетильная, почти интимная тема, а мы с тобой знаем друг друга всего ничего — пару встреч, кучу хаоса и одну постель. Я так не могу… сразу выкладывать все карты на стол. Где интрига, где прелюдия?

— Госпоже Архонту не стоит прибедняться, особенно после того, как она же и подложила меня фактически к себе в кровать, — не сдавался я, следуя за ней быстрым шагом и лавируя между деревьев, где ветки цеплялись за рукав. — Знакомы недолго, но уже очень тесно — в прямом и переносном смысле. А судя по слухам во дворце, я уже любовник как минимум, и драгоценная любовь как максимум… А в реальности доверенное лицо, которое может хранить секреты своей богини и очень даже готов принять новый секрет! Всё-таки я должен понимать, насколько извращённая натура у Гидро Архонта — для будущих стихов, конечно. Материал нужен свежий, аутентичный.

— Ха! А тебе не кажется несколько наглым вообще такое спрашивать у богини, м? — она взглянула на меня из-за плеча, её синие глаза вспыхнули лукавством, а губы изогнулись в улыбке. — Не рассматривал такой вариант, что можешь перейти черту и оскорбить моё величество, оказаться в немилости и ощутить весь гнев богини воды?

— Признаюсь — рассматривал, — парировал я, перепрыгивая через корень. — Когда только начал письма отсылать, вертелись мысли о том, что госпожа Архонт может не оценить искренний порыв чувств юного дворянина — мол, «очередной фанат с рифмами». Но после того, как я увидел истинную натуру Архонта — игривую, заботливую, с чувством юмора, — и оказался с ней в одной постели, уже ничего не боюсь, даже гнева. И желание завоевать сердце богини стало только сильнее. Гнев? Пф, это же комплимент — значит, задел за живое.

— Наглец, — довольно протянула она, поднимаясь по холму с грацией.

— Да, и поэтому я хочу знать: подглядывала ли ты за мной в ванной? — повторил я свой вопрос, с усмешкой, но с искренним любопытством, шагая в унисон. — Раз через кран и воду у меня дома всё видела и слышала, то и это не должно было быть какой-то проблемой.

Вода в Фонтейне — это ресурс безграничный и бесплатный, в отличие от прошлого мира, где счётчики тикали, как бомбы. Тут никаких платежей за кубы, только за обслуживание и капитальный ремонт, — поэтому я любил, что в Ривьене, что в столице, набрать ванную и поваляться в воде вечерком, с пеной до подбородка и мыслями о Крукабене в цепях. И после рассказа Фурины о том, что та может через воду подслушивать и даже подглядывать — используя раковину в нашей квартире как окно, — у меня закрались мысли не совсем приличного характера. И как мне показалось, это была отличная тема для разговора в пути, чтобы отвлечься от мрачных мыслей о мехах и как раз-таки стать ближе, как она того хочет — доверие через секреты, юмор через подколы.

И не прогадал — богиня явно использует или как минимум использовала в прошлом свою способность не только для серьёзных дел, но и для личного развлечения. Сначала пыталась с темы съехать, краснея (или притворяясь), а после начала набивать себе цену, как актриса перед премьерой. По большей части разговор ни о чём — лёгкий, как ночной бриз, — но свою функцию выполнял: напряжение спало, лес казался менее враждебным, а мы — ближе.

— Филиппе, давай сойдёмся на том, что я действительно такое умею, — наконец ответила она, её голос зазвенел смехом, а она остановилась на миг, оборачиваясь с лукавым прищуром. — А дальше уже сам фантазируй — твоя муза, твои правила.

— Уверена? У меня с фантазией неплохо дела обстоят…

— С удовольствием прочту новый стих про богиню в ванной, ха-ха, — тихо рассмеялась она, стоя на вершине холма, её белоснежные волосы раздул ветер, а глаза вспыхнули озорством. — Но это потом. Кажется, мы уже близко.

Я поднялся к ней, дыхание чуть сбилось от подъёма, и увидел вдали среди лесного массива не то город, не то крепость: высокие каменные стены, местами обрушенные, с плющом, что карабкался по трещинам, как зелёные вены; за ними — большое здание из камня с башнями, типа замка, угрюмого и величественного даже в руинах; а по оставшейся территории за стенами — здания поменьше, у которых я только крыши видел, поросшие мхом и тенями. Место заброшенно как по локации, так и по виду — ни огонька, ни дыма, только луна была единственным источником света, отбрасывая длинные тени, что ползли по земле.

— Что это за место? — спросил я серьёзным, собранным тоном. — Выглядит так себе.

— Шато д'Омбраж, — ответила Фурина, поднимая руку и направляя к руинам; рука её засияла голубоватым свечением магии. — В прошлом замок одного не самого обычного лорда — говорят, он коллекционировал древние артефакты Натлана и шептался с тенями погибших людей. Впоследствии стал крепостью и опорным пунктом гвардии в этой провинции — бастион против… ну, всего, что ползёт из леса. Но после трагических событий пятисотлетней давности это место полностью опустело. Восстанавливать это шато никто не стал из-за бессмысленности: оно располагалось в безлюдном и уединённом месте, без дорог, без рудников, и не имело никакого стратегического значения, особенно в своём нынешнем состоянии — стены дырявые, как сыр. Насколько помню, средства вложили в небольшую деревеньку дальше по течению реки, превратив уже её в полноценный городок, где теперь находится резиденция местного лорда и штаб гвардии. Так что… это всего очередные руины на теле Тейвата, которые уже даже на карты не наносят — призрак прошлого, полный эха и паутины.

— И такое злачное место девчонки точно не стали бы пропускать, — хмыкнул я, но в голосе сквозила тревога, а взгляд сканировал стены в поисках движения.

— Выбора у них особенно не было, учитывая, что погоня имела место быть, — серьёзно ответила она, её магия угасла, но глаза сияли решимостью. — А крепость хоть и выглядит весьма удручающе — мрачно, холодно, как склеп, — но ещё способна выполнять свои некоторые функции. Если они закроются внутри, то мекам будет очень непросто или почти невозможно пробиться — машины эти созданы не для осады, а для открытого боя. Но, с другой стороны, девочки будут заблокированы в пустом и холодном замке, окружённом агрессивными машинами: без еды, без огня, без выхода. Долго в таком месте не продержишься, особенно без припасов — холод проберёт до костей, а мехи не спят.

— Тогда не будем разглагольствовать, и терять время, — произнёс я и шагнул вперёд.

* * *

Мы уже были на территории шато — внутри его обветшалых стен, где луна отбрасывала длинные, зловещие тени от башен и развалин, а воздух был пропитан запахом ржавчины, плесени и машинного масла, что витало тяжёлым облаком. Прячась в одном из полуразрушенных строений — бывшем, наверное, сарае или казарме, с провалившейся крышей и стенами, покрытыми трещинами и плющом, — мы осматривали территорию внутри, полную боевых меков.

Они были везде: на стенах, где их силуэты вырисовывались против ночного неба, маршируя с тяжёлым, ритмичным топотом, от которого дрожала земля; патрулировали территорию возле строений, словно пытаясь вернуться к своей прошлой программе. И было настоящее чудо, что мы смогли просто проскочить в одну из дыр в стене, прежде чем нас обнаружили: один из патрульных на ближайшей башне повернулся, но я уже нырнул в тень, прижавшись к холодному камню.

Но внимание большей части меков было сосредоточено на воротах самого замка — массивных, дубовых, окованных железом, закрытых наглухо и забаррикадированных изнутри, судя по всему. Безумные роботы колотили по ним кулаками и стреляли из пушек, каждый удар отдавался гулом по всему двору, а вспышки выстрелов освещали ночь оранжевым, оставляя дымные следы в воздухе. И несложно догадаться зачем.

Хотелось ворваться в толпу и магией всех загасить при поддержке богини, как это сделал в подводном дворце — водяные копья, лёд, комбо, хаос в симфонии. Но понимал и знал, что новые боевые меки — это не полусгнившие слуги с их хрупкими фраками и ржавыми шестерёнками. На совете во дворце Мермония я слышал и даже видел фотографии тех, кого буквально в куски разорвало всего лишь одного удара такого безумного робота — тела, размазанные по стенам, как краска, с обломками костей и металла вперемешку.

Они сильны безумно, особенно без сдерживающих протоколов, о которых рассказывали инженеры на совете: без ограничителей они быстро выйдут из строя, перегреваясь и ломаясь, но «быстро» понятие относительное — полгода минимум смогут доставлять массу проблем, сея хаос по Фонтейну. К тому же боевые меки имеют защиту от элементальной магии — специальные покрытия, поглощающие энергию, — она не делает их неуязвимыми, но эффективность понижает в разы. То есть противник очень неприятный и опасный для меня, а тут их десятка три где-то.

Положительный момент был и заключался в том, что ворота замка были тоже не пальцем деланные и срать хотели на удары и выстрелы роботов: дуб толстый, железо крепкое, с древними рунами, наверное, — трещины шли, но медленно, дерево скрипело, но не ломалось, а вмятины от пушек были мелкими. Вечно не продержится, конечно, но хотя бы не нужно было спешить и можно подумать и изучить местность и детали: позиции меков, уязвимые точки, пути отхода, тени от башен.

И первой деталью стало настроение богини, которая была отчего-то довольная, как слон — улыбочка не спадала с её губ, а в голубых глазах плясали огоньки, искрящиеся, как звёзды в воде, полные предвкушения и лукавства, словно она только что выиграла в лотерею, а не оказалась в осаждённой крепости.

— Хорошее настроение? — тихо спросил я с лёгкой иронией, поворачиваясь к ней.

— Можно и так сказать, — кивнула она, стоя на четвереньках, её белоснежные волосы касались пыльного пола, а платье слегка задралось, открывая изящные ножки. — Я давненько не выбиралась никуда, постоянно нахожусь в одном месте — в своих делах, с клонами, с бумагами… Скучно это, особенно когда длится годы, десятилетия. А сейчас я наконец в полной мере осознаю, что стала частью небольшого, но приключения. Это по-своему завораживает. Тебя разве нет? Мы как актёры, Филиппе, на сцене с полным погружением — свет, тени, враги, герои… Только без репетиций.

— Может быть эта ситуация меня завораживала бы, если я смотрел на неё со стороны и ничем не рисковал, — хмыкнул я, чувствуя, как напряжение в плечах немного отпускает от её тона, но взгляд всё ещё был прикован к мехам снаружи. — Но сейчас ситуация иная. И я попросил бы тебя собраться — не до игр.

— Так я и так собрана и готова, а хорошее настроение — это просто бонус, — парировала она, её глаза вспыхнули ярче, а улыбка стала шире, с лёгким намёком на вызов. — Не переживай ты так, всё будет в порядке. Я ведь рядом с тобой — в прямом и переносном смысле.

— Раз уж богиня на моей стороне и имеет хорошее настроение, то предлагаю ей выйти на сцену и показать, кто тут босс, — сказал я, кивая в сторону двора, где мехи продолжали колотить по воротам.

— М? Хочешь переложить всю работу на эти хрупкие плечи? — Фурина обняла себя за плечи, театрально прижимая руки к груди, и посмотрела на меня жалостливым взглядом, её нижняя губа слегка надулась, как у ребёнка, которого заставляют убирать игрушки. — А как же хитрые планы, героическое превозмогание и сладкий вкус победы? Ты же поэт — где твоя драма?

— А как же божественная поддержка, работа в команде и дух приключения? — парировал я, усмехаясь уголком рта, но голос оставался серьёзным. — Хочешь отправить маленького мальчика сражаться против трёх десятков обезумевших машин, после того как он истратил силы в твоём же подземелье? Я должен встретить своих сестёр в помятом, но не убитом состоянии — иначе кто им стихи почитает?

— Ладно-ладно, — хмыкнула богиня, вставая на ноги с грацией. — Пустые риски никому не нужны, когда проблему можно решить за пару взмахов руки. Смотри и учись, мой рыцарь.

Фурина взмахнула рукой — движение было лёгким, элегантным, как в танце, — и в следующую секунду земля задрожала, по двору прокатился гул, а снаружи послышались глухие хлопки и звук… гейзеров? Громкие, шипящие, как будто сама земля открыла рот и выдохнула.

Я тут же вернулся к щели меж досок и увидел, как земля начала рваться в хаотичном порядке — фонтаны воды вырывались из-под земли, мощные, пенящиеся, заливая водой всё вокруг и формируя что-то вроде щупалец, толстых и гибких, что обвивали меков, сжимали, рвали. Нескольких уже разорвало на части — металл визжал, искры летели, куски брони разлетались, как конфетти, а остальные были в процессе уничтожения: щупальца хлестали, топили, крушили. Начался хаос — мехи стреляли в воду, но снаряды тонули, патрули на стенах падали, сканеры мигали в панике.

— Не уверена, что этот фокус перебьёт всех, — спокойно сказала Фурина, подходя ближе и заглядывая через моё плечо, её дыхание коснулось уха. — Но нам и не нужно сидеть и ждать итогов этой милой бойни. Идём! Я по подземным водам узнала местоположение секретных проходов в замок. Один из них как раз в соседнем здании.

— Крутой… «фокус», — сказал я, вставая, чувствуя прилив адреналина и лёгкое головокружение от мощи. — Научишь?

— Может быть… — усмехнулась она, её глаза вспыхнули лукавством, и она подмигнула, уже шагая к выходу. — Если будешь хорошо себя вести. Вперёд, поэт — сцена ждёт финала!

Проход в секретный тоннель находился в соседнем здании — бывшей таверне или баре, судя по остаткам длинной стойки, заваленной обломками, и выцветшим фрескам на стенах, где когда-то красовались винные бочки и весёлые лица. Пол наполовину провалился, доски прогнили и обрушились, открывая чёрную дыру в подвал, откуда тянуло сыростью и плесенью. Сейчас же секретного ничего не было — была просто дыра с выломанной давным-давно решёткой, ржавые прутья которой торчали, как сломанные зубы, ведущая вниз по узкому, каменному коридору, где капли воды стекали по стенам, оставляя тёмные дорожки. Вероятно, вход раньше был закрыт шкафом или чем-то подобным — на полу ещё виднелись следы от ножек мебели.

Однако хорошие новости закончились буквально за следующим поворотом, где коридор резко обрывался в затопленную шахту. Вода стояла под потолок, мутная, с плавающими обломками дерева и ржавыми кусками металла, и уходила дальше в темноту. Фурина, не задумываясь, вошла в воду, как призрак — её платье не намокло, а тело просто прошло сквозь поверхность, оставляя лёгкие круги, и она спустилась ниже, по ступеням, что едва угадывались под водой.

Я остановился на краю, чувствуя, как холодный воздух из тоннеля касается лица.

— Призракам кислород не особенно нужен, как я понимаю, а вот мне нужен как бы, — намекнул я, глядя на неё сверху вниз, и чувствуя, как сердце стучит чуть быстрее от вида этой бездонной воды.

Богиня удивлённо обернулась, стоя по пояс в воде, её белоснежные волосы плавали на поверхности, как водоросли, а синие глаза вспыхнули любопытством.

— Твоя душа из другого мира, но тело-то из этого, разве нет? — ответила она, её голос звучал глухо, но отчётливо, как через стекло. — Фонтейнцы могут подолгу находиться под водой, а если это воды Фонтейна, то фактически бесконечно — лёгкие адаптируются, как у рыб. Ты не знал об этом? Это же базовая физиология.

— Читал… — коротко пояснил я, вспоминая статьи в газетах и учебниках, но теория — одно, а практика… — Пробовал в ванне погрузиться под воду, но всё равно не мог нормально дышать. Лёгкие горели, паника накатывала.

— Возможно, дело в психологии. Или в чём-то ещё, — хмыкнула она, протягивая руку мне — ладонь была открыта, пальцы слегка дрожали от воды. — Но тебе повезло оказаться с Гидро Архонтом. Иди ко мне. Попробуем дышать под водой вместе, а если не получится, то с помощью магии уже попробуем воду отсюда вытолкать, чтобы пройти сухим путём. Не бойся.

Я хотел сказать, чтобы она просто вытолкнула — проще, быстрее, безопаснее, — но решил не отказываться от предложения и не выставлять себя трусом перед богиней. Поэтому я схватился за руку Фурины, которая ощущалась как настоящая — прохладная, но твёрдая, с лёгким покалыванием от магии. Другой рукой она осветила путь ярким голубым огоньком — тем же, что я видел в подземелье, — он висел над ладонью, как миниатюрный фонарь, отражаясь в воде тысячами искр. И казалось, что сама вода стала чище.

— Просто иди, как бы шёл в сухом коридоре. И ни о чём не думай, — сказала она спокойно, с лёгкой улыбкой, и с головой погрузилась в воду, оставив лишь круги на поверхности.

Держа за руку, я шагал следом — ступени были скользкими, покрытыми илом, и через секунду уже тоже был под водой, мутная жижа сомкнулась над головой, заглушая звуки. Вода оказалась мутноватой, с плавающими частицами ила и ржавчины, но Фурину я видел перед собой чётко — её силуэт светился мягким голубым, как маяк, а волосы плавали, как белые водоросли.

— Выпусти воздух и вдохни воду, — её голос прозвучал немного глухо, но рот был закрыт, слова приходили прямо в голову, как эхо.

Я кивнул — пузыри воздуха вырвались изо рта — и сделал, как она просила. Сразу же начал задыхаться: лёгкие сжались, горло перехватило, паника ударила волной. Но девушка не дала мне сделать шаг назад — её руки легли мне на плечи, твёрдо, успокаивающе.

— Стой-стой! Ты уже дышишь под водой! Только успокойся и привыкни к новому чувству. Дыши медленно. Это не воздух — это жизнь.

Несмотря на страх и панику, что билась в груди, как птица в клетке, я совладал над собой — закрыл глаза, сосредоточился на её руках, на тепле. И чувство удушья пропало. Лёгкие наполнились водой, вместо воздуха — холодной, тяжёлой, но… они не горели. Проблем не было. А темнота коридора как будто развеялась — я видел стены, ступени, даже мелкие трещины в камне.

— Видишь? Всё ты можешь. Просто нужен опытный наставник, — тепло отозвалась она, отпуская мои плечи, но её голос в голове был мягким, с ноткой гордости. — Фонтейнец в тебе проснулся.

Я попытался ответить, но что неудивительно — слова не выходили, только пузыри.

— Под водой общайся мысленно. Вода передаёт на небольшие дистанции мысли, как это делает воздух на поверхности, — пояснила она, и её улыбка была видна даже в полумраке.

— Непривычно… — ответил я мысленно, голос в голове звучал странно, как эхо в пустой комнате. — Внутри такое чувство, словно меня вывернули наизнанку. Грудь тяжёлая, вода везде… Не могу сказать, что это приятно. Как будто глотаю океан.

— Это с непривычки. Со временем пройдёт — станет как дышать воздухом, — успокоила она, плывя вперёд грациозно, как рыба. — Идём. Коридор не очень длинный, как раз будет тебе первой тренировкой. Держись за руку, если страшно.

Я молча кивнул и последовал за ней, шагая по дну — вода была по грудь, потом по пояс, но давление не давило, только странное ощущение полноты в лёгких.

Несмотря на возможность дышать, всё равно было некомфортно — тело сопротивлялось, а мышцы напрягались. Отрезок пути в пару сотен метров прошёл для меня так себе — медленно, с остановками, чтобы привыкнуть, и лёгким головокружением. И ещё хуже мне было, когда мы наконец вышли на воздух — лестница вверх, вода стекала с одежды, и я вынырнул, хватая ртом… воздух?

— Кха! Кха!.. Буэ!.. Ахх-х!.. — кашлял и блевал водой я, стоя на четвереньках на холодном каменном полу, лёгкие горели, голова кружилась, в висках зажимало, как тисками. Вода вытекала изо рта, носа, ушей — горькая, с привкусом ила.

Фурина сидела рядом, и я чувствовал её — она гладила меня по спине, тёплой ладонью, круговыми движениями, успокаивающе.

— Молодец. Ты большой молодец, Филиппе. Для первого раза очень даже хорошо, — шептала она, её голос был мягким, с ноткой заботы. — Дыши. Вдох-выдох. Всё прошло.

И тут вдруг я чувствую, как её рука, что гладила меня по спине, скользит ниже и ложится мне на зад — твёрдо, с лёгким сжатием, игривым, но ощутимым. Это заставило меня поднять голову, глаза расширились от удивления.

— Значит… Кх-м… вот так на самом деле богини… Совращают молоденьких мальчиков… — тяжёло выдохнул я, всё ещё кашляя, но с сарказмом. — Заводят непойми куда, ослабляют и придаются греху-у… кху-кх…

— Пф… Ха-ха-х! — разнёсся смех Фурины по коридору, звонкий, искренний, эхом отражаясь от стен. — Ой… Хах!.. Ох, не перестаю поражаться твоим наглым мыслям, Филиппе. Я всего лишь искала способ тебя немного… «приободрить» и заодно отплатить тебе за твой утренний «массаж» в постели. А ты опять всё опошлил!

Я перекатился на бок и лёг на спину, восстанавливая дыхание, глядя в потолок тоннеля, где капли воды падали с тихим плеском.

— Я опошлил? — вздохнул я, уже вслух, голос хриплый, но с усмешкой, глядя на Фурину, что едва сдерживала смех, её глаза сияли. — Ну пускай будет так. Я это ещё припомню тебе… Фух…

Я прикрыл глаза, чувствуя, как тело понемногу расслабляется, а в голове крутится мысль: «с этой богиней не соскучишься».