• Boosty Shared
• Виталий Петров

• T

• геншин. последняя воля
• глава

90.docx

36к символов

Две "старые" главы в одной большой.

Изменилась концовка с Арлекино

* * *

Порт Ромарин. Это место было поистине удивительным, и я впитывал каждую деталь, несмотря на усталость и лёгкую пульсацию скверны в венах, которая напоминала о себе при каждом глубоком вдохе, отдаваясь покалыванием в пальцах.

В центре величественного каменного порта, высеченного из серого гранита и усиленного стальными балками, возвышалась монументальная башня, стоящая вплотную к гигантскому утёсу, чьи склоны были покрыты тонким слоем соли и редкими пучками упрямой травы. Сверху низвергался мощный водопад, разделяющийся на два сверкающих потока, которые падали с высоты сотен метров, рассекаемые ветром и превращающиеся в облака брызг у основания. Эти потоки словно сливались с небесами, создавая иллюзию границы между небом и землёй на десятки километров — горизонт терялся в тумане от испарений, и солнце преломлялось в мириадах капель, рождая постоянные радуги, которые переливались всеми цветами.

Вокруг этой грандиозной картины дрейфовали разнообразные корабли: от маленьких рыбацких лодок с потрёпанными сетями и облупившейся краской до элегантных пассажирских судов с белыми парусами и позолоченными фигурами на носу, наполняя пейзаж жизнью и людской суетой — крики матросов, скрип канатов, плеск волн о борта, чайки, кружащие над мачтами.

Порт также украшал длинный песчаный берег, омываемый бирюзовыми волнами, где песок был мелким и белым, а небольшие рыбацкие лодки, вытащенные на сушу, добавляли уют и подчёркивали простое человеческое присутствие в этом волшебном месте — рядом с ними лежали связки сетей, корзины с уловом, блестящим на солнце, и даже пара забытых вёсел.

Всю эту красоту я сумел разглядеть и даже в некоторой мере насладиться ею, находясь в не самом лучшем состоянии — скверна внутри всё ещё давала о себе знать покалыванием в груди и лёгкими всплесками силы, энергии вырывающимися из тела, но морской воздух помогал, разгоняя туман в голове, и я дышал глубже.

После недолгих сборов и подготовлений — мы забрали с корабля наши скромные вещи, включая сундук от Нахиды, который Мэй легко уволокла к себе в тени, я вместе с Дэхьей покинул корабль, который уже ждали какие-то моряки в потрёпанных жилетах и с канатами в руках, для начала решив немного размяться и побродить по портовой зоне, чувствуя, как твёрдый камень пирса под ногами возвращает равновесие после качки.

— Ноги не шатаются? — спросила Дэхья, хлопнув меня по спине.

— Ну, пока держат, — ответил я, шагая рядом. — Но если упаду — тащи в гостиницу, как мешок с морой.

— Ха, без проблем!

Гостиница порта по словам Дэхьи находилась у основания монументальной башни и имела три этажа, опоясывая башню рядами небольших комнат и коридоров с балконами, выходящими на водопад, где уже виднелись занавески на окнах, колышущиеся на ветру, и горшки с цветами. Вход в неё располагался прямо напротив высоченного большого лифта внутри башни, который хорошо был виден со стороны порта — огромная металлическая конструкция с шестерёнками и паровыми трубами, поднимающая посетителей к смотровой площадке наверху и самому королевству, и от неё доносились редкие скрипы и шипение пара.

Однако к лифту я не спешил, как и к местной гостинице.

Пока мы плыли, я немного отдохнул и в целом был готов продолжить путь до самой столицы, хотя мышцы всё ещё ныли от долгого лежания. Но сначала хотел немного прийти в себя, а уже потом переходить к более высоким нагрузкам — пройтись, подышать, осмотреться.

Взглянув на порт Ромарин уже будучи в нём, я удивился его ухоженностью, строгостью и педантичностью — всё было вычищено до блеска, дорожки вымощены ровными плитами без единой трещины, фонари на столбиках сияли полированной медью, даже мусорные урны были пустыми. Небольшие корабли постоянно курсировали рядом, то прибывая с тихим плеском, то отправляясь с гудком, а матросы в униформе ловко швартовали их, перекрикиваясь.

И в отличие от Порт-Ормоса с его хаотичным рынком или Гавани Ли Юэ с толпами торговцев, здесь не было торговцев или магазинов — ни лотков с фруктами, ни криков зазывал. Это было чисто транзитное место с минимумом удобств — пара скамеек, фонтанчик с питьевой водой, искрящейся на солнце, и таблички с указателями — и многочисленной охраной, которая патрулировала без суеты.

К слову, местных стражей порядка представляли вооружённые дубинками люди в строгой синей форме с серебряными пуговицами и фуражками, называвшие себя жандармами — они ходили парами, переговариваясь тихо и профессионально, иногда салютуя проходящим. Никаких мечей, копий и доспехов у них не было — только дубинки на поясе и значки на груди. Почти современный внешний вид, если опираться на конец девятнадцатого века, с аккуратными усами и выправкой. Даже автоматоны здесь были, только совершенно другие, каких я ещё нигде не видел — высокие, человекоподобные машины с гладкими корпусами.

Проходя по вытянутому пирсу, вымощенному камнем и огороженному низкими перилами, мы с Дэхьей остановились возле одного из них. Человекоподобная машина с бело-золотистым корпусом, около двух метров высотой, безжизненно стояла в специальной караульной будке из стекла и металла, её суставы были видны в местах соединений, а на груди мерцал слабый синий индикатор. Её вид внушал уважение и лёгкую тревогу — массивная, неподвижная, но явно готовая к действию.

— Здоровый какой, — сказала девушка, смотря на механизм оценивающим взглядом, обходя его по кругу и постукивая пальцем по воздуху. — И без единого шва.

— Да, — ответил я, прищурившись и подходя ближе, проводя пальцем по воздуху в сантиметре от корпуса, чувствуя лёгкое тепло от механизмов. — Впечатляющие создания. Главное, чтобы работали как надо и без неожиданных сюрпризов… Интересно, какое у них оружие? Видишь эти панели на предплечьях?

— Они явно могут больше, чем просто стоять на страже, — продолжила Дэхья, делая шаг в сторону, чтобы рассмотреть караульного поближе, заглядывая в прорези для глаз. — Уверена, что в случае угрозы они используют скрытое вооружение, какие бывают у автоматонов в пустыне. Смотри, какие у них крепкие корпуса и гибкие суставы… Наверное, у них что-то вроде встроенных арбалетов или даже магических орудий в предплечьях, заряженных пиро-энергией. Эти штуки всегда готовы к бою. Сама лично не сталкивалась, но многое слышала от караванщиков… Как думаешь, они пробуждаются мгновенно или нужна команда старшего офицера?

— Мне кажется, если возникнет опасность, они сразу активируются и начнут защищать порт и людей — сенсоры, наверное, на движение или крики, — ответил я. — Видно, что здесь безопасность на высоте — ни одного подозрительного типа без проверки.

— Да уж, при таком количестве охраны можно быть спокойным, — кивнула она. — Хотя всё равно немного жутковато, не находишь?

— Немного, если представить, что все они разом сойдут с ума и решат напасть на всех, а у местной стражи только дубинки из оружия, — усмехнулся я. — Но лучше так, чем оказаться в опасности без защиты.

— Наверное, — фыркнула Дэхья. — Ладно, пошли дальше, а то я уже нервничаю от этих железяк.

Мы продолжили осматривать порт, шагая по пирсу и отмечая каждую мелочь — как жандармы проверяли документы у некоторых прибывших с улыбками, как автоматоны слегка поворачивали головы, отслеживая движение, жужжа тихо.

С удивлением я обнаружил, что люди вокруг нас общались на обычном тейватском языке, но иногда в их речи проскальзывали французские слова, произносимые с лёгким акцентом.

— Bonjour, сэр! — услышал я от одного из работников порта, приветствующего коллегу — крепкого мужчины в жилете, с канатом через плечо.

— Et toi, — ответил другой, уводя своего знакомого в другой конец порта, к башне, где они начали обсуждать что-то о грузах. — Итак, о какой проблеме с решётками ты говорил?..

— Слышала? — спросил я Дэхью, кивая в их сторону. — Какие… необычные слова они используют в речи. Интересно, откуда они взялись?

— Ну, возможно, какая-нибудь древняя цивилизация оставила свой след здесь, — предположила она, осматриваясь по сторонам и отмечая таблички с надписями. — В каждой стране такое есть. Например, даже в пустыне некоторые племена могут общаться, используя совсем уж забытые диалекты — слова из времён царя. Но таких немного осталось, и обычно никаких проблем с общением нигде не возникает. И это очень удобно. Страшно представить, если пришлось бы учить языки каждой страны или региона — я бы в Ли Юэ застряла на месяцы.

— Это уж точно, — согласился я. — Самому приходилось разные языки изучать в прошлом. Дело хоть интересное, но тягомотное, и может оказаться бесполезным к моменту полного изучения.

— А как это, бесполезным? — переспросила она, поднимая бровь.

Я пока не видел причин распространяться о своём прошлом. Поэтому быстро придумал альтернативный ответ.

— Ну, условные племена, знающие этот диалект, могут исчезнуть или раствориться в общей массе людей из другой языковой группы — переженятся, переедут, забудут.

— А, поняла, — кивнула наёмница, шагая рядом. — Так же диалекты пустыни медленно исчезают. Сначала одни племена присоединяются к другим, те к третьим, а потом уходят в города на границе, где говорят на общем языке, а затем уже в большой мир. Обычное дело — мой клан тоже когда-то говорил на древнем, а теперь только бабушки помнят пару фраз.

— Жаль, — сказал я. — История уходит.

— Зато удобно торговать, — пожала она плечами.

За разговорами мы подошли к самому краю пирса, где перила заканчивались, и открывался полный вид.

Вдали тонкой линией виднелась береговая линия пустыни, уходящая на десятки, а то и сотни километров в стороны, с редкими дюнами и миражами, и зелёная полоса джунглей Сумеру, густая и тёмная, с верхушками деревьев, качающимися на ветру. Контраст был поразительным — песок и зелень, сухость и влага, — и я долго не мог оторвать взгляд от этого пейзажа, хоть он был так далеко, чувствуя, как ветер приносит запахи обоих миров.

— Удивительное место, — заметила Дэхья, глядя на горизонт и прищурившись от солнца. — Помню, как я впервые попала сюда. Было непривычно видеть столько воды после пустыни — думала, это мираж.

— Ты говорила, что бывала здесь раньше, — напомнил я, поворачиваясь к ней. — Что ещё запомнилось? Кроме воды.

— О, много чего, хоть дальше порта я почти не уходила, — она улыбнулась, скрестив руки. — В отличие от пустыни, здесь постоянно свежий ветер и вода не только оазисами, а повсюду — в воздухе, в земле, везде. В пустыне воздух сухой и горячий, песок скрипит на зубах, а здесь — прохладный и влажный, несмотря на близость к пустыне, и можно дышать полной грудью. Вспоминаю, как приходилось бороться с жарой, песками и постоянной жаждой — каждая капля на счету. А здесь можно просто наслаждаться гидро стихией, плескаться в фонтанах или просто сидеть у воды.

— Да, природа здесь действительно впечатляющая, — согласился я, вдыхая глубже. — Контраст между пустыней и джунглями поражает — как два мира в одном.

— Не то слово, — кивнула она. — Хочешь, вернёмся в пустыню потом? Покажу тебе настоящий мираж.

— Может, и вернёмся. Но сначала — Фонтейн. После контакта с Ирминсулем мне нужно переключиться и отдохнуть в безопасном месте, а то выгляжу как ходячий труп.

Мы ещё какое-то время стояли на месте, наслаждаясь прохладным ветерком, который нёс брызги от водопада, и звуками волн, разбивающихся о камни внизу. Я чувствовал, как постепенно расслабляюсь, оставляя позади дни мучений и болезней — скверна всё ещё шевелилась, но слабее, и боль притупилась.

После прогулки и дыхания морским воздухом, который наполнил лёгкие свежестью, мы направились к лифту, шагая по пирсу и обходя группы прибывших.

Я с беспокойством смотрел на его высоту. Лифты всегда вызывали у меня лёгкую тревогу, а этот, такой высокий и быстрый внушал особое опасение — сердце уже учащённо билось в предвкушении.

— Ну что, готов? — с улыбкой спросила Дэхья, заметив моё беспокойство и хлопнув меня по плечу.

— Ну… Да, вроде, — ответил я, стараясь казаться спокойным, хотя сердце всё ещё колотилось, и я сжал перила заранее. — Только если упаду в обморок — лови.

— Ха, не упадёшь. Я держу.

Возле лифта стояла молодая девушка-жандарм в синей строгой форме и длинной юбке до щиколоток, с фуражкой на голове, которая с помощью рычагов закрывала и открывала двери из решётки, а также запускала сам лифт, поворачивая большой маховик. Людей с нами в этом подъёме было немного — пара местных с сумками и один турист с картой, — и мы довольно быстро поднялись наверх, платформа под ногами задрожала и рванула вверх с лёгким гулом.

Не прошло и минуты, хотя для меня эта поездка выдалась непростой — стоило только оторваться от земли, как сердце застучало сильнее, и я почувствовал, как напряглись все мышцы, вцепившись в перила, но старался сохранять спокойствие и не показывать своего волнения, глядя на проносящиеся мимо скалы.

Откуда этот страх лифтов?

Я пока не мог понять. Высоты, вроде бы, не боюсь… Хотя опыт падения в Разломе имеется — те воспоминания о пустоте… Может, это оттуда аукается?

Когда мы вышли из лифта, который открывался сразу на две стороны с громким лязгом дверей, передо мной открылись два пути. Один вёл на широкую смотровую площадку со статуей Гидро Архонта в центре, которую я видел снизу — мраморную фигуру на постаменте, окружённую цветами, а другой — к площадке с прогулочными кораблями, курсирующим по широкому мосту, заполненному водой. С этого моста открывался вид на территорию Фонтейна, где виднелись высокие горы с снежными шапками, зелёные густые леса и озёра, которые я заметил ещё с корабля, когда плыл в сторону порта, сверкающие под солнцем. Толпа людей уже собирались у посадки на один корабль, но я решил направиться сначала к смотровой площадке. Захотелось мне так — подойти ближе к статуе.

— К статуе? — спросила Дэхья.

— Да. Хочу посмотреть.

Небольшая каменная площадь была окружена скамейками из полированного дерева и аккуратными зелёными зонами с кустами, подстриженными в форме шаров, и небольшими деревьями в кадках. В центре же стояла статуя Гидро Архонта на высоком постаменте из белого мрамора с синими прожилками. Она изображала невысокую девушку в свободном балахоне с капюшоном, ниспадающим на плечи, держащую меч почти её длины остриём вниз, как будто прижимая его к себе, с выражением спокойной решимости на лице.

Подойдя ближе, я заметил, что в духовном плане она источала приятное голубоватое сияние, мягкое и успокаивающее, как лёгкий дождь.

— Надеюсь, в этой стране всё будет спокойно, — прошептал я возле статуи, чувствуя какую-то странную, едва ощутимую, но умиротворяющую связь с ней, как лёгкое тепло в груди.

— Красивая, — заметила Дэхья, тоже разглядывая статую, обходя её и отмечая детали резьбы.

— Угу…

После этого мы направились на другую сторону, к площадке с кораблями, шагая по мощёной дорожке.

К этому моменту прогулочный корабль с пассажирами уже отчалил и отправился по водному мосту, быстро отдаляясь от нас с тихим гудком и плеском воды. И хотя у нас была возможность спуститься вниз по лестнице на землю в обычный порт, меня заинтересовала прогулка именно по этому водному пути — расслабленно, с видами. Поэтому я был намерен дождаться следующего судна. За всеми этими отравлениями, погонями и проклятиями хотелось немного расслабиться и попутешествовать в безопасности, а не как раньше — в спешке и с опасностью.

На одной из стен, покрытой синими плитками с узорами волн, мы с девушкой нашли расписание этих суден, которые на самом деле назывались «аквабусы», а широкий мост с водой назывался «водной линией» — большая табличка с часами и маршрутами.

Расписание разделялось на экскурсионное и обычное, с ценами в море. Экскурсионных рейсов было значительно меньше, и билет стоил чуть больше, но в нём предлагался гид, который во время поездки рассказывал бы о местах, через которые проходит аквабус, с микрофоном и картой. Следующий по расписанию был не скоро, через два часа, поэтому оставалось ждать обычный рейс, который должен был прибыть через полчаса — стрелки на часах над табличкой тикали.

— Похоже, у нас есть время, — сказала пустынница, глядя на расписание и постукивая пальцем по стеклу. — Ну полчаса пролетят быстро. Может, пока присядем? — Дэхья хитро улыбнулась, кивая на скамейки. — Ты, вроде как, планировал победить меня в картах. Или забыл?

Ещё на корабле мы сыграли партию, чтобы отвлечься — мне понравилось.

— Пф, я просто дал тебе время заранее смириться с будущим поражением, — с улыбкой ответил я, отрывая взгляд от стены с расписанием и прочими объявлениями о правилах и штрафах.

— Сколько самоуверенности… Мне нравится, — её улыбка стала чуточку хищней, глаза блеснули. — Больше удовольствия будет наблюдать за твоим лицом, когда проиграешь.

— Хах, кто бы говорил о самоуверенности, — парировал я.

Сказав это, Дэхья направилась к ближайшей свободной скамейке, которых было много после отправки последнего аквабуса — деревянные, с резными спинками. Я последовал за ней, садясь рядом.

Дэхья заняла левый край скамейки, а я устроился на другом, оставляя место между нами для карт — ровное, чтобы не скользили. Пока она с довольным лицом доставала из кармана колоду раритетных карт, перетасовывала их ловкими пальцами, производя шорох, я решил немного осмотреться и узнать, кто ещё остался, решив также не подниматься на борт ушедшего судна — толпа рассосалась, осталось человек десять.

— Тасуй лучше, — сказал я. — А то в прошлый раз жульничала.

— Я? Жульничала? — возмутилась она с притворной обидой. — Это ты карты прятал в рукаве!

Мой взгляд зацепился за двух жандармов, стоявших у края площадки и обсуждающих что-то полушёпотом, где недавно была посадка — они жестикулировали, один показывал на воду. Но привлекла меня не их симпатичная внешность, подчёркиваемая одеждой с серебряными пуговицами, а ряженая собачка рядом. Она была одета в жилетку и головной убор, напоминающие форму жандармов — синяя ткань с эмблемой, даже мини-дубинка на боку. Выглядело необычно, но интересно — собака сидела спокойно, виляя хвостом. Уже не вспомню, когда в последний раз собак видел — в Сумеру их мало.

— Смотри, пёс-жандарм, — кивнул я Дэхье.

— Ха, милота.

Скользнув взглядом дальше, я увидел на одной из скамеек на другой стороне площадки двух девушек. Одна была совсем неприметной, высокая, в аккуратном сиреневом платье с кружевными рукавами и с русыми вьющимися волосами, заплетёнными в косу. Она сидела молча, смотря куда-то в пол задумчивым и потухшим взглядом, а в её руках находилась толстая стопка самых различных документов и свёртков, туго перевязанных ленточкой и выглядящих старыми даже с расстояния десяти метров — бумага пожелтела, края потрёпаны.

Но моё внимание привлекла не она, а её спутница, которая разительно отличалась и одним своим видом производила впечатление — она сидела прямо, как статуя.

Она носила белый фрак с красными манжетами, узкие чёрные брюки, заправленные в блестящие туфли, и чёрные туфли с острым сверкающим на солнце каблуком. Её фрак был украшен серебряными и красными элементами в виде узоров. Волосы, белые как снег с чёрными прядями, были завязаны в элегантный хвост, подчёркивающий её изящные черты лица с высокими скулами.

Девушка сидела, закинув ногу на ногу, и с небрежной грацией пролистывала старый кожаный журнал, видимо, вытащенный из стопки, которую держала её спутница — страницы шуршали тихо. Её взгляд был сосредоточен и спокойный, а лицо — строгое и холодное, с лёгкой тенью под глазами. Но даже на расстоянии я ощущал от неё исходящую уверенность и силу — аура, как у хищника в засаде.

При виде её я ощутил холодок по спине, настороженность. Глянув на стопку старинных бумаг и журналов, а также на эту необычную личность со странной аурой. Хотя её духовное присутствие не выделялось ничем особенным в моём зрении — обычное, без всплесков, — что-то в её облике и поведении заставляло меня насторожиться, скверна внутри слегка зашевелилась в ответ.

В этот момент девушка подняла взгляд с журнала и посмотрела мне прямо в глаза, её движение было плавным.

Её пронзительный взгляд сначала был холодным, как лёд, но затем она едва заметно улыбнулась уголком губ и опустила взгляд обратно, будто ничего и не было, продолжая листать. Это мимолётное выражение тепла заставило моё сердце забиться быстрее. Я почувствовал лёгкое волнение, которое никак не удавалось подавить — странное, необъяснимое. Стараясь не выдать своего смятения, я посмотрел на Дэхью, которая уже раскладывала карты, разложив их веером.

— Ты готов? — спросила она, не поднимая глаз, но с лёгкой усмешкой.

— Д… — ответил я, возвращая внимание к нашей игре, но голос вышел чуть хрипловато. — Давай начнём. Только без пустынных фокусов.

Тем не менее, я всё же не переставал краем глаза следить за девушкой в белом фраке.

Атмосфера казалась немного странной, по крайней мере, для меня — воздух был напряжённым, несмотря на спокойствие вокруг.

С одной стороны, ничего особенного не происходило, и не было никаких намёков на то, что что-то должно случиться — солнце светило, ветер дул, люди ждали. Мы с Дэхьей просто ждали аквабус, сидя на скамейке и играя в карты. Рядом дежурили жандармы, время от времени обмениваясь короткими фразами о смене или погоде, а от лифта подходили новые пассажиры, стремившиеся попасть на следующий аквабус до столицы Фонтейна — семьи с детьми, туристы с сумками, местные с корзинами. Небольшая толпа медленно собиралась вокруг, и каждый из её участников по-своему готовился к поездке — кто-то ел булку из пакета, кто-то фотографировал виды на кристалл. Наблюдать за этим было любопытно, отвлекало от скверны.

Всё бы ничего, но я постоянно чувствовал на себе взгляд той самой статной девушки в строгом наряде. Я не видел её взгляда напрямую, но ощущал его, как лёгкое прикосновение на коже — по спине, по шее. Пока мой взгляд блуждал по сторонам, я чувствовал, как она меня сверлит глазами, пристально и внимательно, будто пытаясь проникнуть в мои мысли или оценить. Но когда я переводил взгляд на неё, её тёмные глаза уже смотрели куда-то в сторону или в журнал, лежащий на коленях, а лицо выражало лишь показную скуку, бровь слегка приподнята. Она всячески старалась показать, что не интересуется мной, словно я был просто ещё одним человеком в толпе, но, как мне казалось, она немного переигрывала — пальцы слишком ровно листали страницы.

Дэхья, заметив моё беспокойство, несколько раз поднимала брови в немом вопросе, и сама кидала изучающие взгляды в сторону, но вслух ничего не говорила, только хмыкала после очередной моей проигранной партии: «Сосредоточься, или я все карты заберу!» Я тоже предпочёл пока что держать свои подозрения при себе, сосредоточившись на картах. До самого прибытия аквабуса пустынница продолжала выигрывать в карточной игре, раз за разом побеждая меня.

Время за игрой пролетело незаметно, карты шуршали, Дэхья смеялась, и аквабус прибыл строго по расписанию, с гудком и плеском, подходя к причалу.

— Наконец, — сказала Дэхья, собирая карты. — Я выиграла. Опять.

Я внимательно наблюдал за ним, когда он разворачивался в небольшой бухте, маневрируя двигателями. Внешне он мало чем отличался от тех же прогулочных судов Сумеру, на одном из которых я уже успел побывать — обтекаемая форма, но здесь всё было металлическим. Верхняя палуба была обставлена сиденьями вдоль бортов, с мягкими подушками, а на нижней располагались два ряда сидений лицом друг к другу. Судно было сделано из металла, в отличие от деревянных судов Сумеру, с блестящими поручнями и иллюминаторами.

До посещения Фонтейна я думал, что в Тейвате ходят только деревянные корабли, но оказалось, что прогресс не стоял на месте, по крайней мере в этом регионе — паровые котлы, шестерёнки, всё сияло новизной.

Аквабус прибыл почти пустым, привезя всего трёх человек — пожилую пару и молодого парня с рюкзаком, — которые быстро скрылись в сторону лифта, спеша вниз. А через пару минут началась посадка, организованная одной из жандармов — той же девушкой в юбке, — которая попросила всех будущих пассажиров судна подходить по очереди и подготовить мору для оплаты билета, проверяя монеты в кассе. Мы с Дэхьей неспеша доиграли последнюю партию, в которой я снова проиграл, собрали карты и встали в конец очереди, которая была недлинной.

— В следующий раз выиграю, — пообещал я.

— Мечтай, хе-хе, — отозвалась она.

В этот момент девушка во фраке и её спутница в платье, словно ждали этого момента, поднялись с грацией и встали позади нас, их шаги по камню были слышны. И когда я пересёкся взглядом с девушкой во фраке, с удивлением заметил её очень необычные глаза: они были полностью чёрными, как обсидиан, а вместо зрачков имели красные перечёркнутые линии в виде крестика «х», светящиеся слабо. Стоя буквально в метре друг от друга, мы несколько секунд молча смотрели друг другу в глаза — я в её крестики, она в мои зелёный и обычный.

В её взгляде было что-то притягательное, что я не мог понять и не хотел признать — глубина, холод, но и искра интереса. Её черты лица, тонкие и изящные, были скрыты за маской холода и равнодушия, но я ощущал, что за этой маской скрывается нечто большее — сила, расчёт. Что-то в её взгляде говорило мне, что она не просто пассажирка аквабуса, но кто она на самом деле и чего хочет, я пока не знал.

— Знакомая? — тихо спросила Дэхья, не поворачиваясь.

— Нет. Но пахнет проблемами.

Оплатив билет, я вместе с Дэхьей поднялся на верхнюю палубу по металлической лестнице, которая, к моему удивлению, оказалась пуста — ни одного человека, только ветер и виды. Возможно, остальные пассажиры, будучи местными жителями, не интересовались видами Фонтейна, которые были хорошо видны сверху, предпочитая нижнюю палубу с тенью. Так или иначе, мы заняли лучшие места у носовой части, сев напротив друг друга на сиденья с подушками, чтобы видеть всё впереди.

— Верхняя палуба — наша, — сказала Дэхья, откидываясь.

Я же краем глаза наблюдал, куда сядут эти две подозрительные личности.

Оплатив билеты последними — монеты звякнули, — они, как я и ожидал, направились к нам на верхнюю палубу, стуча каблуками по металлическим ступеням, эхо разносилось. Все сомнения исчезли, когда девушка во фраке элегантно села рядом со мной слева. Толстая стопка документов и бумаг находилась теперь у неё в руках, она держала их на коленях аккуратно. Когда она села рядом, между нами возникла напряжённая тишина — только ветер и отдалённый гул двигателя.

В этот момент было особенно интересно наблюдать за мимикой Дэхьи, которая переводила взгляд то на девушку рядом, то на меня, её брови поднялись в вопросе. Хотя внешне она казалась расслабленной — откинулась на спинку сидения, расставила локти в стороны и закинула ногу на ногу, демонстрируя свою тренированную фигуру и загорелую кожу с шрамами от битв, — в её глазах читались немое недоумение и лёгкое беспокойство, рука лежала на бедре ближе к оружию.

Но открывающийся вид отвлекал и цеплял взгляд, заставляя меня почувствовать лёгкое смущение от её позы. Непонятно было, делала ли она это специально, но из-за этого мне пришлось перевести взгляд на девушку слева, решив перенять эстафету и стал изучать уже её, не стесняясь.

Девушка во фраке, которую я теперь мог наблюдать совсем близко, обладала тонкими, острыми чертами лица — высокие скулы, прямой нос, губы в лёгкой улыбке. Её красота могла соперничать с Макото или Яэ Мико — холодная, но притягательная. Строгий костюм подчёркивал безупречный вкус и скрытую силу, ткань была дорогой, с вышивкой, а лёгкий ветерок, который поднимался с реки, шевелил края её фрака, добавляя ещё больше таинственности её образу, как плащ в ночи.

Первый признак вечера окрасил небо в нежные розово-золотистые оттенки, отражаясь в воде и создавая волшебную атмосферу с длинными тенями. Ветер, становившийся прохладнее, слегка трепал её волосы.

С удивлением я обнаружил, что на её руках не было никаких чёрных перчаток, как я сначала подумал, наблюдая за ней издалека, а кожа была чёрной. Её аккуратные острые ногти были чередующимися красного и чёрного цветов, лакированные, добавляя ещё одну загадку к её образу.

И пока я нагло разглядывал её, женщина заметила мой взгляд и, поняв, куда я смотрю — на руки, — она слегка приподняла бровь, а глаза блеснули интересом, красные крестики сузились. Наши глаза снова встретились. Лёгкая тень улыбки коснулась её губ, но она и сейчас не произнесла ни слова, что натурально сбивало меня с толку, и отвернулась, разглядывая природу Фонтейна с видом знатока.

В поисках ответа на загадку я посмотрел на девушку в платье, которая сидела на противоположной стороне ближе к ступеням, её платье слегка колыхалось. На её лице я заметил лёгкую озабоченность и непонимание, направленные на женщину рядом со мной — брови нахмурены, губы сжаты. Но когда наши взгляды встретились, она на мгновение удивилась, глаза расширились, и отвернулась в сторону, уткнувшись в свои бумаги.

Я ничего не понимал — кто они, зачем следят.

С одной стороны, ничего особенного не происходило. Мы просто попутчики, которые не обязаны общаться и обсуждать что-то — тишина нормальна. Но было очевидно, что всё не так просто — их выбор мест, взгляды.

Пока я обдумывал всё это, аквабус качнулся и начал медленно набирать ход, погружая нас всех в мир водных просторов Фонтейна — двигатели загудели, вода заплескалась.

Спокойное течение рукотворной реки, нежно качая судно лёгкими толчками, задавало ритм всему путешествию. Впереди нас ожидали почти полтора часа пути, если верить расписанию на табличке, и я с нетерпением ждал, когда увижу величественные пейзажи этой страны в полной мере.

Водная линия, по которой мы двигались, представляла собой само настоящее инженерное чудо — широкие каналы из бетона и камня, с укреплениями и шлюзами. Она была не просто рекой, но сложной системой водных мостов, пересекающих огромные пространства на высоте. По обеим сторонам водной линии проходила пешеходная дорога из плит, по которой время от времени прогуливались люди, направлявшиеся в столицу или другую сторону — пары, семьи, одиночки с зонтами.

Иногда можно было видеть знакомых по цвету формы искателей приключений, неспешно шедших вдоль водного пути в небольших группах, с рюкзаками и оружием, а также жандармов, дежуривших на редких пустых станциях с будками, откуда по всей видимости, можно было спуститься на землю по лестницам или наоборот подняться, чтобы сесть на водный транспорт — платформы с перилами. Но наш аквабус остановок не делал, проносясь мимо с гудком.

Пейзажи, открывающиеся нам по пути, были великолепны и менялись постепенно.

Высокие горы, казалось, охраняли покой Фонтейна, их вершины касались облаков, что придавало им величественный вид, с каскадами водопадов по склонам. Многочисленные острова, покрытые густыми лесами, создавали живописные сцены — деревья всех оттенков зелёного, от светлого до тёмного. Зелёные кроны деревьев отражались в кристально чистых водах, создавая ощущение гармонии и покоя, а их шум, создаваемый ветрами, наполнял просторы жизнью — шелест листьев доносился даже сюда.

Воздух был наполнен свежим ароматом сосен и елей, влагой и цветами. Вдоль берегов можно было увидеть множество самых разных поселений: от крошечных деревень с парой домиков с синими крышами до небольших городков с башнями, все с характерными синими крышами в форме волн. Эти крыши, словно морские волны, создавали единый и неповторимый облик региона, подчёркивая его уникальность и гармонию с гидро элементом — черепица блестела.

В водах вокруг можно было увидеть разнообразные корабли — от маленьких лодок с одним гребцом до огромных грузовых барж с контейнерами, медленно плывущих по своим маршрутам с грузом. Маяки, время от времени возникавшие на горизонте и прям рядышком с водной линией, направляли мореплавателей своим светом — высокие, с вращающимися лампами, напоминая о морской стихии. Несколько раз наш аквабус проходил через полноценные туннели, протянутые через каменную толщу гор — тёмные, с арками, освещённые мягким светом ламп вдоль стен, создавая ощущение тайны и приключения, добавляя особое очарование путешествию, эхо от двигателя разносилось.

— Туннель! — воскликнула Дэхья. — Как в пещере.

Мой взгляд то и дело возвращался к девушке во фраке — её профиль на фоне пейзажей.

Мы с ней играли в молчаливые гляделки, словно проверяя друг друга на выдержку — я поворачивался, она отводила взгляд. С каждым поворотом головы она вызывала у меня новые вопросы. Её молчание и присутствие, её взгляд и загадочная аура создавали напряжение, от которого невозможно было избавиться, воздух между нами искрил. Поворачиваясь к ней, я ожидал хоть какого-то намёка на разговор, но она с безучастным выражением лица продолжала созерцать окружающие пейзажи, делая вид, что не замечает моего пристального внимания, хотя пальцы её слегка постукивали по журналу. Странное дело, но мне эта спонтанная игра даже начала нравиться — адреналин, загадка.

Ближе к концу пути, когда солнце уже клонилось к закату, окрашивая всё в оранжевое, аквабус вышел практически в открытое море. Вокруг нас простиралась бескрайняя водная гладь, усеянная кораблями и мелкими островками с маяками. Единственным ориентиром был каменный мост — водная линия, по которой мы продолжали движение в сторону столицы, прямой как стрела.

Закат окрасил небо в розово-золотистые тона, и это зрелище было просто потрясающим — облака горели, вода переливалась. Вода играла всеми оттенками оранжевого и розового, создавая волшебную атмосферу с длинными отражениями.

На миг мои мысли вернулись к Макото, и я ощутил лёгкое сожаление, что она не могла увидеть всё это — её глаза бы загорелись. Её восторг от речной прогулки в Сумеру был ещё свеж в моей памяти — улыбка, восклицания. Я знал, что этот момент в Фонтейне поразил бы её не меньше. Интересно, когда же она появится?

Аквабус медленно приближался к Кур-де-Фонтейну, и величественный город постепенно открывался перед нами слой за слоем. Солнце, склонившееся к горизонту, окрашивало небеса в тёплые вечерние тона, добавляя волшебства этой уже и так впечатляющей картине, тени удлинялись. Светлые стены города, возвышающиеся над водой на десятки метров, сверкали в лучах закатного солнца, создавая ощущение монументальности и величия — камень был белым, с голубыми вставками. Город, который мы видели со стороны, действительно был грандиозным. Хотя нет, у меня не хватит лексикона, чтобы описать всё его величие полностью.

Высокие стены, защищавшие Кур-де-Фонтейн, поднимались к небу многоярусными террасами, окружая многочисленные здания, сады и площади с фонтанами. В центре возвышались величественные строения с изящными арками, куполами и шпилями, подчеркивая статус столицы гидро-страны. Вся архитектура была выполнена в светлых тонах, что придавало городу ощущение чистоты и гармонии, с балконами и мостиками.

По мере приближения к водному вокзалу аквабус замедлил ход, мягко покачиваясь на волнах.

Я всё ещё пытался впитывать детали: белые стены города, синие крыши в форме волн, мерцающие огни фонарей, уже зажжённых к вечеру. Вокзал впереди был огромен — крытый, с высокими арками, подсвеченными мягким светом ламп, и несколькими причалами, где уже стояли другие суда. Здесь размах был больше, чем в порте Ромарин: больше пространства для стоянки, больше людей, хотя сейчас, в вечернее время, их было не так много — в основном местные, спешащие домой, и редкие туристы с сумками.

Но вдруг что-то пошло не так.

Сначала цвета начали выцветать. Розовое закатное небо стало серым, вода — чёрной, как чернила. Фонтаны на берегу потеряли блеск, превратившись в тусклые силуэты. В ушах затрещало — не громко, но настойчиво, будто тысячи мелких насекомых забрались внутрь и начали грызть барабанные перепонки. Гул двигателя, плеск волн, голоса пассажиров — всё смешалось в один глухой гул, а потом и вовсе пропало.

Силы уходили из тела. Ноги онемели, словно отрезанные. Руки повисли плетьми, пальцы не слушались. Скверна, которую я почти забыл за время поездки, вспыхнула с новой силой. Жар прокатился по венам, распространяясь по груди, как расплавленный металл. Голова закружилась, зрение сузилось в узкий туннель, в центре которого был только причал впереди. Я понял: сейчас потеряю сознание.

— «Не здесь… не сейчас…» — пронеслось в голове.

Последние силы я направил на падение влево — к той загадочной даме, которая сидела рядом. Уж это точно заставит её говорить… Тело моё обмякло, голова ударилась о что-то мягкое, тёплое даже через ткань брюк — её ляжки. Шляпа тут же слетела, и мир погас.