Ведьмак-Буря-Осколков-Глава-226.epub
Ведьмак-Буря-Осколков-Глава-226.docx
Ведьмак-Буря-Осколков-Глава-226.fb2
Скачать все главы одним файлом можно тут
Глава 226
Верден, окрестности Брокилона, взгляд со стороны
Сапоги хрустели по вытертым, покрытым слизью камням, когда он спускался к воде. Пологие склоны ближайших гор зеленели, заросшие густым лесом — деревья с алой корой нависали над головой, на упавших стволах покачивались моховые бороды.
Старый друид Мышовур опёрся на прочный посох. Мышцы ног дрожали. Он огляделся, выравнивая дыхание. Было холодно; край солнечного диска едва показался над западными пиками, и тени снова поглотили речную долину.
Он мог ощутить холод проносящейся реки — нет нужды приседать, нет нужды погружать руку в быстрое течение. Теперь увидев вживую, он осознал, что тёмная река вовсе не похожа на ту, которую он видел в своей юности. Она изменилась, ровно как и он сам. Да и как могло быть иначе? Новое — всего лишь искажённое эхо старого; воображаемые шепотки узнавания несут лишь боль, обжигают потерей. Ох, что за дурака он сыграл, предприняв долгое путешествие! В поисках чего? Даже на это нет ответа. Хотя, может быть, есть. Бегство. Краткое, да, но всё же бегство. Трус бежит, зная, что придётся возвращаться и надеясь, что обратный путь его прикончит, отнимет жизнь — как это часто бывает со стариками.
«Но слушай! Ты можешь переделать душу — сделать её дырявым ведром и таскать с собой. Или душа может стать верёвкой, толстой и перекрученной, цепляющейся за камни то одним, то другим узлом, однако не желающей рваться. Выбирай свой образ, старик. Ты здесь, ты дошёл, не так ли? И, как сказано тебе… идти особенно некуда. Вообще некуда…»
Король Крах ан Крайт умер. Совсем ещё молодой был. Пяти лет не прошло, как он сменил погибшего при странных обстоятельствах Брана Тиршаха. И вот, повторение истории.
В чём причина? Уж не в том ли, что Крах принимал послов Нильфгаарда? Не в том ли, что задержал последнюю стройку кораблей для Союза? Или в том, что он остался последним, носившим титул короля, во всём Севере?
Впрочем, под подозрением не только Союз. Лугос Друммонд весьма нелестно отзывался о Крахе. У него были все резоны. Хотя возможно дело в ином. В старом проклятии ан Крайтов, а может и наоборот, вина на тех самых послах Нильфгаарда. Всё-таки у двух империй, южной и северной, не слишком хорошие отношения между собой.
Расследование продолжается, но любому понятно, что толку от этого будет мало. Недавно появившаяся на Ард Скеллиге Сабрина Глевиссиг, уполномоченная лично владыкой Амброзием, назначила временного управляющего островами, а значит производство кораблей, добыча шкур, клыков, древесины и остальных ресурсов будет продолжаться без изменений. Это для Союза ключевое.
Впрочем, можно ли назвать нынешний Скеллиге продолжателем традиций предков? Нет, нельзя. С каждым годом острова становились всё более… цивилизованными. Не осталось тёмных лесов и таинственных пещер. Всё изучено, чудища выбиты, земли распределены — даже погоду изменили! Мышовур сам помогал в этом чудовищно громоздком, но работающем ритуале, который утихомирил частые шторма.
Прогресс? Ещё какой! Но почему от него так горько на душе?
После смерти Краха Мышовур покинул Скеллиге, отчего тень подозрений появилась даже над его головой, однако старому друиду было плевать. Он устал от свар, устал от закулисной возни, где каждый пытался перетянуть одеяло на себя и стать новым королём островов. Будто бы не понимают, что это уже ничего не значит! Будто бы не догадываются, что Союз воспользуется этой ситуацией, ещё крепче привязывая Скеллиге к себе!
Нет, кто бы ни надел корону — если такой вообще будет — в глобальном плане ничего не изменится. Союз полноценно возглавил Север, уничтожив всех врагов. Даже Капитул превратился в его верных собачек.
Много, конечно, чародеев успело сбежать. Но ещё больше — появиться. Более десяти магических школ, слухи о которых добрались до Скеллиге, ежегодно выпускают тысячи волшебников самых разных специальностей. От слабосилков, способных только на чары разведки и передачи информации на расстоянии, до могущественных боевиков, которых натаскивают на некогда запрещённые Капитулом чары, наподобие Огня Мелгара, способное обрушить с неба потоки раскалённых огненных камней.
Упор на школы был сделан столь сильным, что Мышовур даже представить не мог, сколько денег на это было потрачено.
Тем не менее, факт оставался фактом, Союз стремительно развивал чародейское искусство. Зачем? Аэдирн, после трёх лет упорных дипломатических танцев, добровольно вступил в Союз. Выходит, против Нильфгаарда?
«Там не Огонь Мелгара нужен, а опытные послы», — мысленно хмыкнул друид.
Из неподконтрольных территорий остался разве что Брокилон. Более никого. Даже Махакам, уж на что краснолюды упрямые сукины дети, преклонил колени. Признал чужую власть, хотя подробности переговоров не были известны Мышовуру. Скорее всего в подчинении Махакама крылись огромные финансовые преимущества не только для людей, но и для нелюдей.
Чего уж, «предали» даже старые друзья! Два из трёх Кругов Друидов присягнули владыке Амброзию, отчего тут же обзавелись колоссальными льготами и обязанностями: обучение новичков, обработка плодородной земли, выращивание скотины, управление погодой, помощь в лабораториях, где работали над новыми формами жизни…
Причём речь не о каких-то ужасающих химерах, — хотя Мышовур был уверен, что в подвалах Союза найдутся и такие, — а об улучшении обычных домашних животных. Целью было создать наиболее неприхотливую в быту скотину, способную быстро расти, давать много молока, яиц, приплода. В общем, всё то, чем изредка занимались амбициозные адепты магического искусства, только теперь с применением новейших разработок, алхимии, помощи других чародеев и друидов, а также хорошим финансированием.
И Мышовур не мог сказать, что это плохо. Отнюдь. Союз всеми силами тащил этот мир к прогрессу.
Создавались боевые отряды охотников на монстров, которых, как говорят, обучали несколько опытных старых ведьмаков, включая даже столь известного, как Белый Волк. Да-да, сам Геральт из Ривии теперь работал на Союз, проживал в Новиграде, стал наставником и передавал своё смертельное искусство другим!
Как слышал Мышовур, у него появилось небольшое уютное поместье, несколько слуг, помощников и какая-то чародейка.
«Может оно и хорошо, ведь работы для ведьмаков теперь и вовсе не осталось, а так… заниматься наставничеством, ещё и с верными старыми товарищами — почётное дело».
Новые отряды охотников на монстров, действуя группами, с поддержкой боевых магов, массово истребляли всякую нечисть и опасных диких зверей, типа расплодившихся волков и медведей. А благодаря быстрой магической связи и системе порталов, чудища не успевали особо набедокурить. Чего уж, достаточно было одного свидетельства или пропажи человека, чтобы чародей, присматривающий за деревенькой, тут же вызывал группу следователей, которые лихо выискивали душегубца или приблудшую тварь при помощи менталистов и некромантов.
Распахивались новые поля, отнимающие землю у бесчисленных дремучих лесов. Строились дороги и деревни, соединяемые этими дорогами с городами и крупными центрами. Повсюду были заметны патрули, а каждое поселение имело одного, а то и двух волшебников, способных быстро передать любую информацию на расстоянии, открыть портал, подлечить или сварить зелье. Не забывали и про храмы, которые появлялись в новых поселениях чуть ли не быстрее вспаханных полей.
Для кметов впервые за всё время стала доступна алхимия и магическое исцеление. Появились церковные больницы и церковные школы — не магические, а для обычных людей. Обучали основам грамотности, чтения, письма и счёта — даже в деревнях! В следствии этого куда больше внимания стало уделяться книгопечатанию.
Нет, Мышовур решительно не мог сказать, что стало хуже! Однако его, брюзжащего старика, спросить забыли. Всё привычное стало так быстро меняться, что даже если было направлено на улучшение, находило лишь неприязнь. Друид понимал это, но не мог заставить себя поддержать. Такой уж он.
Идя вдоль реки, Мышовур уловил запах дыма. Вздрогнул и в тревоге отвернулся от стремнины. Проследил, откуда веет вечерний бриз. Там, в далёкой полутьме, мерцал огонёк костра.
Ах, бегство невозможно. Он хотел одиночества перед ликом непостижимой, равнодушной природы. Он хотел ощутить себя… ненужным. Хотел, чтобы запустение сделало его бесчувственным, смиренным, жалким ничтожеством. О, не слишком ли многого он хотел?..
Мрачно хмыкнув, Мышовур пошёл вверх по течению. Костёр, по крайней мере, позволит согреть руки.
Через тридцать шагов он мог уже различить одинокую фигуру, сидевшую на бревне лицом к дымному пламени. Высокую, рыжеволосую, покрытую сеткой старых шрамов. И Мышовур улыбнулся, узнавая.
Над костром висели на шампурах две форели. Угли украшал чайник с закопчённым боком. На плоском камне, что был краем «очага», грелись две оловянных чашки. Сидевший на бревне атаман Ольгерд фон Эверек не спеша обернулся и указал Мышовуру на второе бревно. Аристократическое жёсткое лицо скривилось в ухмылке.
— Среди гостей, которые могли бы прийти ко мне на огонёк, тебя не воображал. Прости, старый друг. Много времени потребовалось тебе, чтобы выбраться со своих островов и спуститься в долину, но я тебя вовсе не корю. Только не взыщи, если рыба перекоптилась.
— Укоры остались далеко-далеко, Ольгерд, пусть там и остаются. Ты пробудил аппетит — хочу пить, есть, но сильней всего хочу тёплой компании.
— Так садись поудобнее.
— Значит, ты действительно распустил Кабанов после нашей последней встречи, — сказал Мышовур, обходя костёр и усаживаясь. — А ведь многие уверяли меня, что это хитрый план. Что Кабаны отправлены на тайную миссию. Что ты пробудил магию и теперь обучаешься вместе с той женщиной. Что у тебя есть своя скрытая цель. Что ты ушёл в Нильфгаард и стал наёмным убийцей на службе императора Альварика. Что ты пробираешься во власть. Что сменил внешность при помощи толкового целителя и начать прожигать колоссальное состояние, скопленное за годы наёмничества.
— Не всё из этого правда, как и не всё ложь, — насмешливо ответил Ольгерд. — Но теперь, как видишь, я командую армией мокрых камней. Да, она оказалась гораздо послушнее прежней. Наконец-то могу высыпаться ночами. Хотя обхитрить в битве форель оказалось настоящим вызовом. Вот, клади рыбку на тарелку и ешь — только костей остерегайся, — закончил он, беря вторую рыбину себе.
— Ты один здесь? Ольгерд, я гадаю, не скрываешься ли ты.
— Возможно и так, Мышовур. Увы, я плохо умею скрываться.
— Это точно.
Некоторое время они молчали. Форель действительно оказалась сухой, но друид не жаловался — всё равно изумительно вкусно.
С Ольгердом Мышовур познакомился когда атаман вместе со своей любовницей посещал острова — пять лет назад. Женщина обучалась новым магическим трюкам, — друиды оказались не прочь показать пару приёмов, — фон Эверек заводил связи и, по слухам, освоил оборотничество. Смена формы не была чародейской наукой, однако требовала времени для изучения. Очень и очень много времени, специальных тренировок, алхимии и особого настроя разума.
Однако Мышовур бы совершенно не удивился, узнав, что Ольгерд сумел освоить этот навык буквально за пару недель. Он никогда ещё не встречал более талантливого и везучего сукина сына.
Тогда же они и познакомились. Фон Эверек поразил друида своей харизмой. Скупой на слова, он умел заставить любого гостя чувствовать себя нужным и желанным. Ольгерд умел это делать, когда необходимость командовать не давила на плечи, подобно прокля́той горе. Эта ночь, как отлично понимал Мышовур, стала даром, даром совершенно неожиданным, а потому вдвойне дорогим.
Когда они покончили с едой, ночь вступила в свои права за пределами света от костра. Речной поток стал голосом, присутствием. Вода струилась, равнодушная к взлётам и падениям солнца, к явлениям укутанной луны и неспешному хороводу звёзд. Звук достигал его, словно песня без слов, и все попытки уяснить её смысл оставались тщетными — нельзя удержать в ладони ни воду, ни звук. Поток бесконечен и неизмерим; не бывает ни абсолютного покоя, ни полной тишины.
— Зачем ты здесь? — спросил наконец Мышовур.
— Хотелось бы мне суметь ответить, старый друг. Видят боги, желание облегчить бремя почти побороло мою волю.
— Ты считаешь, Ольгерд, что я не знаю, что именно нас ждёт.
— Нет, я так не считаю. В конце концов, ты предпринял паломничество к этой реке — а среди друидов и эльфов окрестности Брокилона славятся загадочной привлекательностью. Но ты спрашиваешь, зачем здесь я… значит, знания твои неполны. Мышовур, я пришёл получить откровение. Узнать, что мне делать дальше. Я на перепутье и выбор может иметь катастрофические последствия. — Он грустно улыбнулся. — Представь моё удивление, когда я встретил здесь тебя!
Старик отвернулся, поглядев в темноту, в сторону поющей реки. Итак, сюда приходили и другие. Некий инстинкт тянет их к призраку этого леса. Он принялся гадать, ощущали ли они такое же разочарование, когда глядели в тёмные (но недостаточно чёрные) воды. Река стала… иной. Будто бы… менее таинственной? Может ли так быть, что расширение Союза, поглотившего, в том числе, Цидарис, Верген и Бругге — три карликовых государства, ограничивающие Брокилонский лес с юго-западной стороны (остаток с другой стороны контролировали земли бывшей Темерии), — сделала Брокилон менее волшебным? Всё изменилось, в том числе и они сами.
— Я больше не верю, — проговорил Мышовур, — что нам доступен выбор.
— Фатализм. Судьба не властна над человеком, я доказывал это слишком много раз.
Слова Ольгерда поразил его, выбили дыхание из груди. Река текла, издавая звуки десяти тысяч голосов, крики заполнили голову, ворвались в самое сердце. В животе разлился холод.
«Во имя неба… такое… дерзание…»
Он ощутил, как ледяные слёзы страха льются по согретым огоньком щекам.
— Тогда я сделаю всё, что смогу, сохраняя остатки красоты и чудес этого мира, — поведал Мышовур, озвучив то, что таилось у него на сердце.
— В первую очередь сохрани это чувство в своей душе, — сказал Ольгерд с таким сочувствием, что старик едва не зарыдал. — Сейчас ты можешь не верить, — продолжил самый умелый воин, которого друид видел за всю свою жизнь, — но впоследствии ты поймёшь, что паломничество принесло пользу. Воспоминания придадут сил в тот миг, когда они более всего нужны тебе.
Нет, он не верит — и не может вообразить, что сумеет когда-либо поверить. И всё же… дерзание. Столь ужасающее, столь захватывающее.
Ольгерд фон Эверек налил чая и вложил чашку в руки Мышовура. Тонкое олово наполнило промёрзшие пальцы теплом. Атаман нависал над ним.
— Слушай реку, старик. Это звук умиротворения…
Но для древнего разума друида эти звуки казались стонущим хором, накатывающим потоком потерь и отчаяния. Призрак Брокилона? Нет, сюда излилась давно умершая река, питая полуночное безумие истории, вплетая свой водоворот в тысячи иных. Бесконечные вариации одного и того же горького вкуса.
Мышовур поглядел в пламя и в очередной раз увидел смерть своего короля. Грызню власть имущих. Перемены в большом мире. Бесконечные изменения под яростным небом.
Летящий словно тучи песка пепел ослепил его, дым заполнил лёгкие ядом. Сама Природа в гневе, она отказывается от детей своих, отворачивается. А они гибнут. Гибнут и гибнут.
Слушай реку. Вспоминай голоса.
Жди, как ждёт воитель напротив тебя. Жди, чтобы увидеть грядущее.
* * *
Примечание автора: понравилась глава? Не забудь поставить лайк вот здесь и конечно же буду ждать твой комментарий :))