— Лекс, ты как себя чувствуешь? — уточнила Генриетта.
— Интоксикация зельями маны. — Поморщившись, сказал я, после чего вернул шлем в боевое положение, после чего продолжил отчёт: «Небольшое перенапряжение, но если отдохну пару часов — обойдусь без перегрузки. Впрочем, если кто-то из недобитков покажется в зоне поражения, то пару десятков выстрелов я могу сделать без последствий».
— Если они покажутся — они скорее разбегутся в ужасе, чем рискнут лезть к тебе. Не совсем понимаю как, но сейчас ты прямо воплощение жути. — Откровенно высказалась Гениретта, отчего некоторые защитники демонстративно отвели взгляды от моей фигуры.
— Это ненадолго. Скоро успокоюсь, и это прекратится. — Коротко ответил я, вновь осматривая превратившийся в развалины зал своими глазами, после чего вновь скосил взгляд на результаты сканирования.
«98 — мертвы; 64 — калеки; 14 — ранены, но смогут вернуться в строй», — коротко и лаконично отписалась био-броня, в очередной раз списав некоторых «калек» в раздел трупов, попутно предоставив трёхмерную схему ближайших окрестностей.
— Какой ужас. — Тихо прокомментировал вставший рядом со мной Мазаррини, обратив свой взгляд в ту же сторону.
— Девяносто восемь трупов, шестьдесят четыре в критическом состоянии и всего четырнадцать просто ранены. — Не совсем понимая зачем, прокомментировал я, подхватывая беседу.
— Какая прекрасная точность… — саркастично хмыкнул мужчина, но после нескольких секунд раздумий повернулся ко мне и тихо поинтересовался: «Подождите… Вы хотите сказать, что можете найти их?»
— Да. Но организовать лечение, находясь в состоянии перегрузки, уже не… — начал отвечать я, но прервался, заметив, что статный и весьма неторопливый сановник необычайно резко развернулся и парой широких шагов подскочил к Генриетте.
«Башка седая — значит старый, старый — значит слабый… Грёбаные стереотипы моего мира! Мало мне было Лина, который в подобном возрасте оказался ходячей «смерть-машиной», так нет же — так и не усвоил ничего из этого. Да чтоб я хоть раз решил списать местных пенсионеров со счетов!..» — забурчал я про себя, внимательно наблюдая за действиями кардинала.
— Ваше высочество, я прошу вас временно передать вашего наёмника и графа Альтенберга мне в подчинение, дабы мы могли оказать помощь пострадавшим. — Решительно обратился Мазарини к Генриетте, которая очень даже успешно успокаивала истерившую императрицу.
— Если вы прослушали, то я вам напоминаю, что у сэра Алексея сейчас перегрузка — он не сможет лечить пострадавших без риска для себя. — недовольным тоном возразила Королева.
Я и не планировал использовать его таланты в исцеляющей магии, но, по его же словам, даже сейчас сэр Алексей может чувствовать, где находятся раненые и мёртвые. Благодаря этому мы сможем достать их из-под завалов и организовать хотя бы минимальный уход, тем более что часть исцеляющих зелий, которые взял с собой уважаемый заместитель королевского алхимика, явно излишня. Некоторые из присутствующих знакомы мне лично, и я готов поручиться за их навыки, уверяю вас, стоит только нам чётко узнать, где искать, и мы в кратчайшее время достанем всех погребённых под завалами.
— Лекс, это не проблема? — поинтересовалась девушка через несколько секунд раздумий.
— Ничуть. Тем более что большую часть прикрытия Реконкисты практически перебили, и скоро тут будут местные рыцари. — Пожал я плечами, смирившись с тем, что меня опять припашут к работе, но, подумав пару секунд и вспомнив о том, что я Са-а-амую малость наёмник, добавил: «В конце концов, уж за спасение благородных господ платить будут как минимум втройне. Чего бы и не поработать?».
— Естественно. В таком случае я даю своё дозволение — приступайте. — Царственно кивнула моя нанимательница, после чего вернула своё внимание к внимательно слушавшей наш диалог Императрице.
Пожав плечами, я, следуя в компании алхимика и кардинала, покинул защитный купол и начал обозначать, где есть живые, попутно сообщая их примерное положение. Мазарини ничуть не преуменьшал своих знакомств и буквально за три минуты организовал шестерых магов, которые весьма неплохо владели стихией земли, поэтому дело пошло очень даже споро, а когда сюда дошли такие злые, как черти, стражи, мне пришлось буквально бегать от места к месту. Альтенберга тоже припахали по полной, ибо оказалось, что для алхимиков очень полезно владеть стихией воды, и так уж срослось, что в этом мире именно она позволяет лечить ранения «в поле». К чему его попутно и припахали. Впрочем, со временем к этому делу присоединилось несколько местных магов, и стихийное «давайте хоть кого-то спасём» внезапно превратилось в небольшой лазарет.
Впрочем, моя работа легче не была, ибо камни от разрушенного строения категорически не желали лежать обычным нагромождением и постоянно пытались скомпоноваться покомпактнее, погребая под собой умудрившихся пережить первый обвал. Да и достать кого-то, не придавив лежащего неподалёку, оказалось тем ещё квестом — дошло до того, что я несколько раз создавал области пониженной гравитации, поднимая кучу пыли, нанося им некоторые повреждения, но выдёргивая-таки бедолаг из-под завалов. И самое противное, что летевшие сверху склянки несли в себе отнюдь не безобидные зелья, поэтому приходилось стараться не трогать «аномальные» участки, при этом спасая пострадавших.
«А ведь у меня дома этим занимаются без всякой магии! Это же сущий ад! Я и раньше знал, что спасатели — мощные парни, но после этого я их зауважал безоговорочно. Особенно их моральную стойкость, ибо я после зрелища кучи так или иначе изуродованных трупов всерьёз раздумывал над тем, чтобы вырубить фильтры и набухаться вусмерть!» — размышлял я, помогая спасти очередного бедолагу. Возможно, эти люди и были высокородными засранцами… или не очень, но сейчас они не особо отличались от любых других раненых людей, и каким бы жестоким ни бывал временами, даже мне было неприятно наблюдать их в таком состоянии.
Едва ли два десятка минут работ умудрился вытянуть из меня полугодовую дозу нервов. С учётом сопровождения вспыхивающими будто озарение воспоминаниями Оберона — настрой у меня было препаршивейший. Впрочем, благодаря тому-же самому Оберону я смог сохранить какое-никакое самообладание без необходимости пичкать себя успокоительным или стимуляторами, так что к моменту окончания спасательных работ я был в более менее приемлемом состоянии.
Для машины убийства, по крайней мере.
К моему невероятному удивлению, когда я закончил с отметками мест погребения погибших и вернулся к делегации Тристейна, меня встретили целых две высокородных фигуры: Императрица Германии, и стоящая рядом с ней Генриетта. Причём дамы не просто "встретили", а напрямую подошли ко мне после чего супруга Альберта с неохотой, но склонила голову.
— Я прошу прощения за свои необдуманные приказы. — без предисловий извинилась передо мной изрядно поникшая и откровенно «потухшая», но успокоившаяся императрица.
— Ой, да ладно вам. В первый раз будто. — безразлично махнул я рукой, лишь договорив, понимая, насколько чёрный юмор использовал и насколько вызывающе могло прозвучать всё сказанное.
Эльза, которая так-то действительно пыталась прибить меня в нашу первую встречу, возмущенно вскинулась практически мгновенно переходя из состояния побитой собаки в режим фурии, но остановилась услышав доносящийся сзади хриплый смех очухавшегося Альберта.
— Даже после такого шутишь, да? Правильно. Так и надо! — С усмешкой высказался всё ещё восседающий на своём троне и умудрившийся каким-то чудом очухаться Император.
— Да я тут посмотрел по сторонам и понял, что если я ко всему буду относиться серьёзно… — сказал я и, ненадолго прервавшись, демонстративно повернул голову в сторону стонущих от боли выживших, и, вернув свой взгляд к собеседнице, чётким голосом закончил: — То я окончательно рехнусь! Тем более что я был в похожей ситуации и, поверьте мне, здравым смыслом я тогда отнюдь не отличился.
— Вот и хорошо, что зла не держишь. Раз уж ты мне жизнь спас — говори, чего хочешь. Ты тут так отличился, что тебе даже красавицу-жену найду лично, благо парочка вариантов есть на примете. — Решительным тоном заявил Альберт, после чего вступил в кратковременную битву взглядов с Генриеттой, по итогу заставив ту ограничиться лишь тяжёлым вздохом.
— Есть у одного дальнего народа занятная поговорка. Когда к ним приходит несчастье, от которого они избавляются, потратив какое-то количество средств, они благодарят бога словами… «Господи, спасибо, что взял деньгами!». Хах… — Я невольно усмехнулся, вспомнив кучу анекдотов на эту тему, и продолжил говорить, решив тактично обойти вариант с коротким и ёмким «нет». — Возможно, поэтому они их и копят так усиленно, что про это знает каждый встречный. С учётом того, что вас я практически у порога смерти вытянул, получится весьма символично… Заодно и у меня будет чем от проблем откупиться, а-то слыхал я у старших, что переезд — это то ещё испытание для тела и души… Тем более что и смерть в затылок слишком часто дышит.
— Что-то в этом есть. Хорошо — будут тебе деньги. — Задумчиво сказал быстро взявший себя в руки Альберт, наблюдая за тем, как достигшие этого места магические рыцари мигом заполняют зал, создавая защитный периметр, каким-то чудом умудрившись не сцепиться с занявшими оборону дворянами, которые вполне себе готовы были «палить» не то что на топот сапог, а даже на мышиный писк. После чего как бы невзначай поинтересовался: «Кстати, а вот эта вот штука над твоей головой — это, собственно, что?».
Тяжело вздохнув, прикинув характеристики своего «нимба» и старательно убрав любые намёки на мистические свойства во избежание встречи с инквизицией, я задумался над ответом. После чего, к своему же невероятному удивлению, осознал, что объяснение очень даже есть, и что удивительно, я за него даже на костёр не улечу.
— Вы когда-нибудь слышали о стиле колдовства под названием «Центр мироздания»? — осторожно поинтересовался я, в ураганном темпе собирая в голове примерную «карту» своей отговорки, попутно приплетая техники, прочитанные в различных книгах.
— Впервые слышу. Даже о «стилях» никогда не подозревал. — Честно ответил Альберт.
— Если кратко, то принцип в том, что маг концентрируется на окружающем пространстве, используя себя как точку отсчёта. Создан этот принцип для объёмных воздействий зачастую оставляя пользователя неподвижным. То, что вы видите над головой, это одна из техник, предназначенных для временного повышения чувствительности и точности магических манипуляций. Сама по себе эта структура не опасна, но для меня она как свет фонаря в ночи. — Общими словами сказал я и в подтверждение своих слов поднял руку над своей головой, поместив ладонь прямо в центр заколебавшегося, но не рассеявшегося нимба, лишь сейчас заметив, что эта падла, несмотря на свою относительную «послушность», продолжает «гореть» даже после завершения «Времени Х».
— Так бы и сказал, что родовая способность. У тебя глаза прямо так же пылали на ужине, неужто думал, что я не замечу сходство? — хмыкнул ничуть не поверивший Император, отчего немногие находившиеся поблизости вельможи сконцентрировали на мне ЕЩЁ БОЛЬШЕ своего внимания.
— Можно сказать и так. — Признался я, осознав, что в этот раз не сумел обмануть проклятые артефакты определения правды. После чего пожал плечами и решил идти до конца, заявив: «Но принцип техники — вполне себе рабочий!».
«Принцип? Да, конечно, он рабочий. В теории. Просто вы мозги себе сварите, пытаясь собрать и поддерживать круговой радар на магической тяге, а так — всё очень даже реализуемо. Даже никаких особых энергий не надо — лишь зверский контроль», — со злорадством подумал я, наблюдая за тем, как император с удивлённым видом откидывается на спинку трона, явно почувствовав (или не почувствовав — хз, по какому принципу его артефакт работает) отклик детектора лжи.
— Ох… Я не хотел обвинять тебя во лжи… Как-то совсем уж нехорошо вышло. — С некоторой растерянностью сказал Император.
— Есть такое. — Хмыкнул я и, услышав взрыв в зале, лениво посмотрел в сторону матерившегося рыцаря, который умудрился нарваться на одну из неразорвавшихся склянок, благо из-за особенностей рельефа содержимое просто потекло под обломки, начав разжигать жар там, не сжигая военного заживо. Настроения продолжать этот спектакль с в лице «абсолютно неподозрительного наёмника» больше не было. С учётом заявления Альберта смысла в этом даже капли не осталось.
— Мой Император, с учётом вашего состояния я настаиваю на том, чтобы вы покинули эту зону, дабы я смог провести полноценное обследование и оказал вам надлежащее лечение. — Тихо вмешался в неприятную тишину имперский лекарь.
— Определённо надо. — Хмыкнул Альберт, после чего попытался встать с трона, но потерпел в этом критическую неудачу, лишь чудом не упав на пол. Благо его гвардейцы успели подхватить правителя, и тот не успел грохнуться, после чего осторожно повели его в сторону одного из боковых проходов, будто по волшебству увлекая за собой остальных вельмож, во главе которых шла Императрица с дочерью. Заметившие это защитники мигом реорганизовались, прикрыв всю процессию защитным экраном, и плотным строем двинулись вдаль.
— Видимо разговор окончен, буркнул я после чего, под внимательными взглядами охраны Генриетты, молча вернулся в охранный ордер.
— Так значит вы всё-же благородных кровей. — Хмыкнул смеривший меня заинтересованным взглядом сэр Бортимер.
— Местных титулов не имею. И присягать на верность никому не намерен. — Коротко и жёстко рубанул я.
— Понимаю. — Задумчиво кивнул боевой маг, после чего просто отвернулся и перестал докучать мне.
«Это было грубо. Потом надо будет извиниться», — холодно подумал я, чётко и понятно ощущая, что делать это сейчас — очень тупая идея. Не плохая, ведь я действительно был излишне резок, а именно тупая, ибо есть в моём сердце изрядные сомнения в подборе слов. Ведь я раз семь в такой ситуации бывал и шесть из этих случаев обратил в капитальный «фэйл». И именно с заглавной буквы, поэтому не буду торопиться, пока не поостыну.
— Ваше высочество, вам тоже следует вернуться в апартаменты, мы с уважаемым советником организуем помощь пострадавшим. — Заявил вернувшийся ненадолго Мазарини, после, обменявшись парочкой тихих фраз с Генриеттой, вернулся к своим делам. Стоит признать, что в своём, очень похожем на сутану жреца наряде, он выглядел весьма органично, быстро лавируя между пострадавшими и успокаивая раненых и скорбящих. И, честно говоря, вызывал изрядное уважение, даже если он просто выполнял свою работу — делал он это твёрдой рукой.
Обратный путь запомнился кучей разрушений, которые превратили область покушения в ужасающую картину войны. Разрушенные стены, упавшие колонны, а в некоторых местах даже упавший потолок, всё это и так нагоняло тоску, но ведь среди этого безобразия были тела погибших и магов, и обычных солдат, а в некоторых областях можно было обнаружить оставленные пушечными ядрами выбоины. Воздушного боя не было, но, видимо, ситуация на земле стала настолько печальной, что пришлось задействовать орудия флота.
Быстро и молча миновав всё это, делегация быстро достигла выделенного Тристейну жилого пространства, после чего Агнес в приказном порядке отправила нынешнюю смену отдыхать, сменив защитников на «свежих». Я не стал этому как-либо сопротивляться и неспеша отправился в выделенные мне покои.
— Лекс, ты ты как?! — Подлетела ко мне всполошенная фея едва я открыл двери. Было заметно что она очень волнуется о моём состоянии, которое наверняка усугублялось мистическим чутьём на настроение.
— Цел. Я… — начал было отвечать, пытаясь успокоить малютку, но прервался, осознавая, что слова, которые я хотел сказать, ОЧЕНЬ СИЛЬНО не соответствуют реальности.
«В порядке? В каком я, блядь, порядке?! Нихуя я не в порядке и врать ей не хочу! И правды говорить тоже не хочу, судя по тому, в каком состоянии я её призвал — она сама "наелась" прилично!» — мрачным вихрем пронеслись в голове мысли, формируя более адекватный и приближенный к реальности ответ.
— Лекс? — Осторожно поинтересовалась едва ли не плачущая фея.
— Не беспокойся так сильно, я — выдержу. — Уверенным тоном завершил я незаконченное высказывание.
— Ты… Ты уверен? — Осторожно поинтересовалась малютка с явным волнением в голосе, внимательно всматриваясь в моё лицо. Появилось даже глупое ощущение что она боялась будто я прямо сейчас на кусочки рассыплюсь.
— Да — уверен. Приятного, конечно, мало, но я выдержу. — Кивнул я, ощущая, как где-то внутри опадает огненная буря из моих чувств, медленно формируя твёрдую сферу из уверенности, после чего продолжил: «Отдохнуть, впрочем, не помешает. Желательно подольше».
* * *
Осень. Атит. Я манал этот писк в ухе, благо погода стабилизируется а я выздоравливаю.