Рука лежит на эфесе сабли, под железными ногами хрустит песок, ветер доносит со стороны побоища острый, кислый запах железа, в котором уже появляются гнилостные нотки. Жара, что поделать. Однако даже так эта гниль стала примешиваться слишком рано. Хотя, может быть, это игра воображения и мой воспаляющийся мозг просто чувствует гниль, которая была в этих людях изначально? Не знаю. Когда-то давно я смотрел детский мультфильм, в котором были страшные моменты, были смешные, были грустные, но всегда была надежда, было чёткое знание, что всё кончится хорошо. А теперь? Что теперь? Теперь я в реальном мире. Если раньше, в мультфильме, кочевники попросту украли Аппу, что, фактически, можно представить, как угон транспортного средства в моём мир, то теперь они шли убивать и брать рабов. В мультфильме они даже не попытались украсть маленькую девочку. Да, мага, но они ведь её даже не трогали, так что… ну, воспринимались, как хулиганьё. Теперь же тут всё иначе. Эти бандиты пришли и убили часть моих бойцов, они явно не гнушаются работорговли, потому что мне достоверно известно, что восемьдесят процентов местных племён занимаются этим грязным делом. Да и кто знает, уж не эти ли гаврики мешали найти библиотеку? А что? Засели неподалёку и ждут искателей, у них всё отобрать, а самих их — в рабство. Вполне себе схема. А тут мы, такие красивые, с огнестрельным оружием, которое кроме нас ограниченно есть только у огневиков в виде копий наших пушек. К тому же мы тут с бронетехникой, которая перемолола противника в фарш с щепками. Если бы не наше техническое превосходство, сидели бы мы уже в колодках. Ну, бойцы мои бы сидели, а вот меня бы тупо казнили, как калеку.
Сейчас же меня интересует допрос.
— Пытались сбежать? — Спрашиваю я у охраны, стоящей на страже пленных.
— Брыкались чуть, Ваше Высочество, но мы их быстро к ногтю прижали. — Ответствовал мне старший наряда охраны, хрустнув костяшками.
— Не сильно помяли? — Уточнил я у него.
— Да какое там, так, немного попинали по почкам. Без фанатизму, как вы говорите.
— Молодцы. С фанатизмом я сам над ними поработаю. — Зловеще усмехнулся я, поскрипывая суставами протезов.
Я дал знак охране выйти, а сам медленно стал приближаться к уцелевшим разбойникам.
— Значит так, граждане-хулиганы-тунеядцы-алкоголики, сейчас вы мне всё обстоятельно расскажете о вас, ваших племенах, целях нападения и где вы свои мозги продали, если решили идти в атаку на армейское подразделение. Я пока над вами поработаю, придумывая вопросы, а вы будете дозревать в процессе.
Пока я шёл к ним, я медленно поднимал себя вверх за счёт удлинения протезов. Когда я к ним приблизился, мой рост был уже больше двух метров, заставляя меня нависать над ними зловещей фигурой. С шипением из ножен вынута сабля, блистая в свете зажжённых ламп, висящих под куполом шатра. Солнце, почти закатившееся за горизонт, тоже добавляло бликов на клинке, хотя уже через пять минут оно скроется за барханами полностью.
— Значит так, я пока просто применю слабое физическое воздействие, проще говоря — попинаю вас вот этими стальными ногами по почкам и конечностям. Не сильно. Максимум — поссыте кровью пару дней. Потом я начну задавать вопросы. За любой не понравившийся мне ответ — минус конечность. Сперва левая рука. Потом правая. Потом левая нога. Затем правая. Следом пойдут ваши яйца. Точно так же — сперва левое, потом правое. Затем наступит очередь ваших членов. Поскольку у каждого он всего один, придётся импровизировать, и сперва я отрежу вашу нижнюю головку, а потом верхнюю, в которую вы бухаете, жрёте и орёте всякую хрень. Итак, начинаем!
— М-м-м-м-м-у-у-у-у!!! — Замычали бандиты, когда я занёс свою ногу над ними.
Десять минут спустя.
— Что же, первичная обработка пройдена. — Сказал я, отходя от них. — Кто желает начать говорить первым?
Постанывающие бандиты не изъявили желания начать говорить. Кажется, они даже постарались стонать потише, чтобы я не обратил на них своего внимания.
— Какая жалость! Добровольцев не нашлось, значит, придётся назначать добровольцев самому! — Сказал я бодрым тоном, оглядывая пленных холодным взглядом, от которого даже в этой пустыне их передёрнуло, как от озноба. — Ты! — Указал я на одного из них, самого богато одетого по виду среди собравшихся.
Подошёл, наклонился, стянул верёвку со рта, вынул прижимаемый ей кляп, а после положил клинок сабли плашмя на его левое плечо.
— Итак, как тебя зовут?
— Чень. — Тихо произнёс он.
— Красивое имя, Чень. Теперь скажи-ка мне, кто решил напасть на нас?
— Я не знаю. Вождь сказал, что воины племени должны пойти на войну, мы пошли на войну. — Вильнул он взглядом в сторону.
— Ответ не верный. — Покачал я головой и повернул клинок остриём вниз, надрезая его тряпки и кожу. — Первая и последняя ошибка, которую ты смог себе позволить. Среди вас почти не было зрелых мужчин, одни юнцы. Из этого я делаю вывод, что вы — горячий молодняк, решивший пощипать залётных за мягкое вымя, верно? Или ты хочешь сказать, что я не прав?
— Старики не ходят в набеги, только молодые воины! — Испуганно протараторил он, стараясь вывернуться как-нибудь так, чтобы кромка клинка не резала ему плечо.
— Если это так, то скажи-ка мне, чем занимаются старики? — Уточнил я, садясь на корточки, для чего даже протезы укоротил.
— Они следят за порядком в племени. — Ответил он.
— Так, молодняк в походе, старики следят за порядком в племени, а чем занимаются взрослые мужики, ещё не вошедшие в пору старости?
— Они… эээ… — Не нашёлся с ответом пацан.
— Значит так, теперь я буду рассуждать, согласен? Старики, возможно, сидят в племени и следят за порядком. Допустим. Взрослые мужики, вероятнее всего, так же сидят в стойбище. По большей части. Кто-то в отъезде для налёта за рабами, кто-то торгует, ну и так далее. Старики — откровенно слабая защита для племени. Их максимум — не дать рабам сбежать. Теперь я предположу, что вы, молодые да ранние, решили сорваться в свой набег, чтобы получить славу, богатство и рабов. Пока отцы не видят, пока не могут вас остановить старики, вы взяли пустынные лодки и сорвались в набег. Возможно, вы и не собирались именно к нам, но, скорее всего, вы напоролись на нас, вспомнили рассказы отцов о том, что у белой башни иногда появляются богатые, но неумелые люди, которых легко захватить в плен, вы решили напасть на нас, ожидая, что наша толпа окажется именно толпой, которую вы легко сомнёте и угоните в рабство, получив богатую добычу, но вот незадача: мы — Добровольческий Флот Сопротивления Экспансии Нации Огня, наша сухопутная часть — морская пехота. Мы закалены в боях, мы выдержали страшнейшую осаду со времён последней осады при Ба Синг Се, когда внешние стены были обрушены войсками Великого Дракона Запада. Это мы отстояли Агнекель, город Северного Племени Воды, это мы громим армады Нации Огня на море. И вдвойне вам не повезло от того, что возглавляю эту партию войск именно я — Адмирал Джек Воробей, Великий Князь Аллеманский, Спаситель Луны, Повелитель Стали, Свинца и Пороха! Под моей рукой стоят люди, вооружённые лучшим оружием, а не жертвенные свинобараны! И вы, малолетки, напали на самого неудачного для вас противника! А теперь перейдём к тому, ради чего я, собственно, распалялся: если вы, малолетние дебилы, пришли сюда без ведома старших, то мне стоит ожидать их прихода. Если они придут, я их уничтожу, как уничтожил вашу ватагу, которой даже до банды далеко! Как только я уничтожу ваших отцов, ваши жёны, сёстры, матери, бабки и деды будут совершенно беззащитны, не смогут себя прокормить и прочее, в итоге их ждёт только смерть, и если ваших дедов, старых насильников, убийц, разбойников и работорговцев, мне совершенно не жаль, то вот ваши женщины, а уж тем более — рабы — это другое дело! Если они умрут, мне это будет далеко не в радость, так что я собираюсь договариваться с вашими старшими, чтобы сохранить жизни вам, им и, что самое главное — рабам и женщинам. Так что прекрати юлить и рассказывай, пока я не отрубил тебе вороватые руки!
— Мой отец… вождь… племенного союза этой части пустыни… — Начал, всё же, говорить мальчишка. — Он на самом деле не знает о том, что мы пошли в набег… он против этого… он за торговлю. Он проводит по пустыне караваны безопасными путями, беря оплату за это. А наш народ издавна занимался благородным военным делом, сам беря у побеждённых то, что нам нужно!
— Вы — жалкая кучка некому не нужных бандитов! — Отрезал я. На счастье парня — пока что не буквально и не кусок от него. — Разбой — низкое, мерзкое ремесло. Твой отец занялся благородным и полезным делом — проводом караванов. Ты же, малолетний уголовник, создаёшь ему проблемы!
— Ты ничего не понимаешь! — Взвился парнишка, позабыв страх. — Мы не разбойники! Мы — воины! Мы побеждаем слабых, забирая у побеждённых то, что должно принадлежать сильным по праву! Их ценности, женщин, даже свободу!
— А давай я тебе сейчас мозги вышибу и поговорю с кем-то, кто может общаться более конструктивно? — Предложил я, доставая пистолет и взводя курок. — Либо ты рассказываешь по делу, либо я иду говорить с кем-то поумнее!
— Я — сын вождя. За меня мой отец будет мстить! — Заявил парень, совсем сбросив цепи страха и нагло смотря на меня.
Вшух! Взмах сабли рассёк воздух практически беззвучно, если не считать шуршания или хлопка, с которым острие клинка рассекло ушной хрящ. Меньше, чем через секунду, на песок упали капли крови вместе с левым ухом недоумка.
— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!! — Заорал этот наглый шкет, упав на землю и начав кататься по полу от боли.
— Запомни, придурок! — Прошипел я ему в лицо, подняв его своими цепями-аксельбантами за горло и поднеся к себе. — Это где-то там ты — сын вождя, золотой мальчик, которому всё позволено, в тут ты просто разбойник, пойманный на горячем, чья жизнь не стоит даже пороха, который будет затрачен на твой расстрел! Ты — мусор, никто! Твой папаша по сравнению со мной тоже лишь пятно на ботинке. Мокрое и мерзкое, а ещё пованивающее. Словно в дерьмо вступил. Вы — тараканы! Маленькие, никчёмные! Нет. Ты — таракан, а твой отец, видимо, претендует на звание… мышонка. Да-да, мышонка. Такого давить как-то жалко, да и зачем напрягаться? Пусть копошится в своей грязи. А вот ты, скотина, на меня напал! Убил моих людей! Одно это уже стоит того, чтобы выпотрошить тебя! А ведь я знаю много изощрённых пыток! Хочешь испытать одну из них? Красный Тюльпан — удивительная, ужасающая красота и жестокость. Значит слушай: сперва берётся наркота, которую вводят жертве. Потом кожа с торса медленно сдирается так, чтобы не оторвать. Потом жертву привязывают к столбу с перекладиной сверху, к которой привязываются руки. Кожаный «плащ» задирается вверх, как лепестки тюльпана, где привязываются к рукам. По итогу мы получаем укурка, который пока ещё не чувствует боли, но очень скоро он её ощутит и медленно сдохнет от болевого шока! А заодно послужит примером для остальных. Как думаешь, сможешь ты послужить таким примером?!
Пацан не мог ничего мне ответить, даже сглотнуть. Он уже приобрёл бордовый цвет лица и постепенно приобретал пурпурный оттенок.
— Даже цепями тебя держать противно. — Поморщился я, почуяв, что это человекообразное обгадилось. — Если ты сынок вождя, то ты ценный пленник, хоть как человек ты нихера не стоишь. Я бы за спасение твоей жизни не отдал и ломанного медяка, даже если бы этот медяк был чужим! Но…
Снова звон цепей, которые втыкают кляп обратно в рот этого утырка, а после и завязывают его верёвкой. Стоит поговорить с другими.
Выслушав их, я даже повеселел. Несколько из них тоже были сыновьями вождей, но калибром поменьше, ходящих под папашей первого балбеса. Остальные — сыновья почётных воинов, ну и около половины из них были простыми парнями, молодыми дурнями, пошедшими за золотой молодёжью.
— Пороть вас надо. — Вздохнул я, уходя.
Во всяком случае, появляются интересные варианты. А почему бы мне этих берберов местного разлива не прижать под пятку белого человека, а? В качестве белого человека, разумеется, буду выступать я вместе с своей армией. Но надо дождаться самих старших…
* * *
Несколько дней мы ещё провели в библиотеке, пока не поняли, что хрен мы там что ещё найдём. Смогли только кое-то уточнить по поводу местоположения Долины Забвения. Она где-то в Стране Огня. Блеск! Теперь придётся победить в этой войне, чтобы разделиться с Генералом! Тьфу!
— Ладно, ребята, сворачиваем удочки. — Грустно сказал я, двигаясь на выход. — Профессор! Профессор! Наш лагерь пробудет наверху ещё несколько дней! Советую тоже закругляться, пока мы не ушли отсюда, иначе вам самому придётся выбираться из пустыни!
— Почему так рано?! — Испугался едва выведенный мной из читательского транса Проф, остановив меня, хватаясь за мой рукав.
— Мы и так тут сидим слишком долго. У меня там, возможно, новый экспериментальный корабль уже на воду спущен, а я тут прохлаждаюсь! Не порядок. Да и война продолжается, а кроме нас, то есть, меня с моими людьми и Аватара, воевать как будто бы некому.
— Но я ещё не всё изучил! — Возмутился профессор.
— Я уверен, что вы запомните это место и ещё не раз сюда вернётесь, а любезный Ван Ши Тонг не откажет вам, как человеку науки, в посещении его библиотеки.
— Но…
— Никаких «но», профессор. Нам уже пора, а сами вы из пустыни не выберетесь. Можно, конечно, ещё и с Аангом поговорить на счёт того, когда он с ребятами собирается улетать, но я сомневаюсь, сто он задержится дольше нас. Я бы не стал.
В этот момент ко мне подбежал один из моих морпехов, спускавшихся вместе со мной в библиотеку, и начал, отдуваясь, докладывать:
— Ваше Высокопревосходительство! На нас напали пустынные разбойники!
— Опять? — Пошёл я вместе с ним в сторону выхода.
— Да! Подробностей не знаю, велели только позвать вас!
— Ясно. — Кивнул я, ускоряясь, потому что услышал стрельбу и шуршание песка, падающего с потолка. Вибрация от выстрелов пушек и взрывов фугасов, видимо, изредка доходила до библиотеки сквозь песок.
Поднимаюсь по верёвочной лестнице на верхушку башни и сразу вижу, как противник кружит вокруг лагеря на своих песчаных лодках и швыряется песком, а наши бойцы, уже нацепившие очки из самодельного стекла, выплавленного при помощи магов огня и получивших форму благодаря магам земли, вовсю отстреливались от них из своих ружей. Иногда стоящие наискосок относительно лагеря пушки стреляли по отходящим порядкам пустынников, картечью разрывая в клочья по несколько лодок за выстрел. Так же часто в сторону врага летели глыбы из спрессованного песка. За минуту, которую я провёл на верхушке башни, я увидел, как численность противника резко сократилась в половину. И продолжала сокращаться.
— Кажется, они тут справляются. — Подметил я, разглядывая бой сверху. — Ещё немного, и можно будет объявлять победу.
Внезапно ряды противника дрогнули. Сперва их кольцо, по которому они кружили, расширилось. На первый взгляд — чтобы не врезаться в обломки уже уничтоженных лодок, но на самом деле, они постепенно отступали. А теперь они и вовсе начали постепенно, один за другим, бежать, спасая свои жизни.
— И зачем только бежал? И без меня всё отлично сработало. — Сказал я, спускаясь с башни.
— Ваше Высокопревосходительство! — Уже ждал меня внизу Вэй. — Пустынные разбойники совершили попытку нападения на наш лагерь, однако были отброшены, потеряв по предварительным оценкам три четверти личного состава. Подсчёт наших потерь продолжается.
— Н-да, жалко, что эти идиоты с ходу пошли голой пяткой на шашку. — Сокрушённо покачал я головой. — Значит, искать в местных песках договороспособных было опрометчиво.
— Ваше Высокопревосходительство, если не секрет, что вы собирались сделать, если бы они на нас не напали? — Уточнил Вэй у меня.
— Думал, что оставлю у себя знатных балбесов в заложниках, заставив этих бандитов служить мне. Сынок вождя описал своего папашу более-менее благоразумным, так что я не понимаю, почему он решил напасть на нас, если это вообще был он…
— Что прикажете делать с пленными? — Уточнил мой главный военный помощник, давно ставший отличным администратором. Хоть мозги у него и несколько дубовые, нда…
— Расстрелять в сторонке от лагеря. — Отмахнулся я от него.
А всё же интересно, что же заставило более-менее адекватного вождя решить напасть вот так, сходу?
* * *
Интерлюдия.
Действующее лицо: Нурлат, вождь объединения племён Ши Вонг Место действия: пустыня Ши Вонг вокруг Белой Башни.
Когда я вернулся из очередного похода, я ожидал, конечно, что мой сынишка учудит ещё что-нибудь, пока меня не было, но то, что я узнал, превосходило все мои ожидания! Этот малолетний жук-песчанка решил, что пойти в набег со своими дружками-недомерками — это отличная идея! Ох, горе на мою седую голову! Сколько раз я говорил своим отцу и матери, чтобы они перестали рассказывать ему сказки про воинов прошлого? Маленький Чень слушал их с восторгом, стараясь быть похожим на тех «героев» прошлых лет — самых умелых разбойников! Нет бы заниматься торговлей и проводом караванов, как я! Ему грезились битвы, рабы, скальпы, а когда он подрос — ещё и женщины.
И вот теперь этот мальчишка с ветром в голове пошёл добывать ту самую «славу», о которой грезил с детства. Да вот только так и не вернулся. Сам Нурлат собрал своих воинов и пошёл на поиски сына. И нашёл. Подле Белой Башни стоял лагерь непонятных людей, а среди песков валялись обломки, покрытые бурыми пятнами сгнившей крови. Одну из не до конца разрушенных лодок он даже узнал — лодка его сына! Ченя! А вокруг обглоданные осами-стервятниками тела, среди которых был и его сын. Рассвирепевший Нурлат повёл свою ватагу в бой против людей, убивших его сына. Безуспешно. При этом он обрёк тем самым своего сына на смерть. Но он этого не увидел. Милосердная картечь разорвала его голову на куски задолго до того, как из его сына сделали ёлочную игрушку.
Вот так молодое кочевое государство, которому суждено было однажды объединить всю Пустыню Ши Вонг было уничтожено по вине одного не в меру ретивого мальчишки, грезившего о разбойничьей славе.