Мама сидела за столиком в одной из гостиных нашего особняка. В её руках была книга. Какой-то роман из эпохи серебряного века. Знаете, когда она вот так сидит и читает, улыбаясь тому, что рисуют в её воображении строчки машинописного текста на страницах книги, меня переполняет такая нежность, такая радость от того, что у меня есть моя замечательная мама. В такие моменты она такая беззаботная, словно сошедшая со страниц счастливой истории. Лёгкий вьющийся локон выбивается из её простой причёски, но она, кажется, не замечает его. Лишь когда слегка скрипнула дверь, которую я закрывал за собой, она оторвалась от книги и поправила выбившуюся прядку обратно за ухо.
— Николя! — Радостно улыбается она при виде меня.
— Мама, дорогая моя, любимая, незаменимая мама. — Подхожу я к ней, держа за спиной подарки.
Оказавшись рядом, я обнимаю её крепко, но нежно. Вот оно — чувство искренней, непорочной, чистой любви — любви сына к матери. Самой-самой, неповторимой, единственной и незаменимой.
— Мама, поздравляю тебя с международным женским днём. Конечно, я знаю, что изначально это был день протеста за права женщин, но я больше люблю русскую трактовку этого дня. Праздник, в который каждый мужчина обязан восхвалять вашу женскую красоту, нежность, трепетность и благодарить за всё то прекрасное, что вы привносите в нашу грубую и неотёсанную мужскую жизнь. Ты подарила мне столько тепла, любви, ласки, ты была рядом, когда мне было одиноко и грустно, освещала мне мир в самые, как казалось, тёмные дни. Мама, ты подарила мне всё это, и в особенности — жизнь, которая стала такой прекрасной лишь потому, что в ней была ты. И папа, чуть-чуть. — Пошутил я, вызвав улыбку на губах матери. — Поздравляю тебя с восьмым марта, желаю тебе быть счастливой и любимой, желаю исполнения самых сокровенных мечтаний и прошу оставаться таким же светлым лучиком в нашей с отцом жизни!
— Отлично сказано, Коля. — Вошёл в помещение отец, держа в руках букет алых роз. — Воистину, я бы не сказал лучше. Подписываюсь под каждым его пожеланием тебе и заверяю: пока я рядом, ты всегда будешь любима.
С этими словами он обнял её, наклонил, словно в танго, и страстно поцеловал. В такие моменты любой джентльмен обязан тактично отвернуться, давая влюблённым выразить свою нежность и страсть.
Через несколько секунд я услышал, как они отстранились друг от друга, а потому я развернулся к ним, чтобы увидеть, как мой отец, стоя на одном колене вручает матери огромный букет. Не удивлюсь, если в нём сто одна роза.
— Жаль, что ни один букет не сможет сравниться с твоей красотой, но я счастлив, что рядом со мной есть девушка, красоту которой не затмит ни один букет! — Сказал отец, поднимаясь.
— Не скромничай, милый, эти цветы чудесны! — Ответила ему мать, погрузив нос в розовые бутоны.
— Прими тогда букет и от меня. — Протянул я уже свою «композицию».
— О-ля-ля, кажется, для кого-то не прошли даром уроки по языку цветов. — Довольно улыбнулась мама, принимая букет и от меня.
— Это тоже тебе. — Сказал я, передавая ей пакет с бельгийским шоколадом, из которого торчала голова плюшевой белой кошки с васильковыми глазами и розовым бантиком.
— Какая прелесть! — Заявила она, доставая плюшевую игрушку и касаясь искусственной шерсти носом, наслаждаясь мягкостью.
— Пришлось немного нарушить закон, чтобы нелегально посетить Японию, но в этой стране Восходящего Солнца знают толк в плюшевых игрушках!
— Что? — Оторвался отец от воркования с матерью.
— Ничего-ничего, просто радуюсь, что мой подарок пришёлся по душе маме. — Отмахнулся я, любуясь на их нежный дуэт.
— Замечательный подарок. Не броский, но не слишком мелкий, милый, но не до пошлого… как там это сейчас называется? Квамай? — Спросил отец, уже привычным жестом оценивая мои поступки.
— Кавай, милый. — Ответила ему мама. — Это чудесный подарок! Лучше и быть не может!
— Вот и я о том. — Кивнул отец, улыбнувшись. — Сразу видно — с душой подарок.
После этих слов он подошёл ко мне и обнял, тихо прошептав на ухо:
— А ещё молодец по части с плюшиком. Мама явно оценит такой презент в стиле подарка для подростков и молодых девушек, это позволит ей чувствовать себя юной и меньше переживать по поводу возраста, а то она что-то странно часто думает об этом после тридцати, так что с меня причитается за это.
— На то и был расчёт. — Так же тихо ответил я ему, а после наши объятия были разорваны.
— Надеюсь, ты не забыл про остальных девушек и женщин в своём окружении, милый? — Спросила мама, передавая букеты в руки одной из горничных. — Будет не очень красиво, если Стар или миссис Диаз не получат своих подарков.
На этих словах я немного посмурнел.
— Не забыл, конечно же. — Вздохнул я, вспомнив, как м ы со Стар поругались. Снова.
— Точно? — Спросила мама, пытливым взглядом осматривая меня м ног до головы, словно в одежде или каких-то иных признаках во мне можно было бы увидеть какие-то намёки на то, что я, на самом деле, не подарил ничего остальным.
— Да. — Кивнул я уверенно. — Свои подарки получили миссис Диаз, Джеки, Жанна, Королева Луна и одна её подчинённая, с которой мы тесно общались в Неверзоне — Хекапу.
— А что на счёт Стар? — Уточнила мама.
— Она тоже получила и цветы, и конфеты, и плюшевую игрушку. — Ответил я, вздыхая.
— Тогда почему ты не упомянул её? И почему ты так тяжко вздыхаешь? Что-то не так? — Уточнила она, кладя свою мягкую и изящную ладошку мне на плечо.
— Мы с ней поссорились не так давно из-за того, что я наговорил в порыве эмоций. — Начал я пояснения. — Сегодня я хотел извиниться за всё сказанное, но… она сказала, что обиделась не на то, что я про неё наговорил, а потом прогнала.
— Хм… — Задумалась мама, а после спросила: — Как ты перед ней извинялся? — Уточнила она.
— Так и извинился, мол, прости, что наговорил всякого, я не со зла, мне стыдно и так далее.
— А она что сказала?
— Что обиделась не на это, а потом прогнала, предлагая мне тем самым самому понять, на что же именно она обижена. — Потёр я интенсивно лицо руками. — Вот и думай теперь, что называется!
— А ты сядь и подумай. — Мягко сказала мама. — Она твоя подруга, ты знаешь её, а ещё ты знаешь, что ты наговорил тогда. Сядь и подумай, на что именно она могла обидеться, что её задело? Встань, так сказать, на её место и посмотри её глазами.
— Посмотреть её глазами, значит? — Спросил я, а потом прокрутил весь наш с Томом разговор, желая понять, на что могла обидеться Стар. — Так, представим, что я — импульсивная, своевольная, свободолюбивая, инфантильная волшебная принцесса, которая подслушавшая разговор её друга с её бывшим. Бывший хочет не мытьём, так катаньем снова начать встречаться, не смотря на категоричное расставание, при этом обвиняет друга в том, что он тоже намерен начать встречаться. При этом друг в резкой форме перечисляет все её негативные качества, заявляя, что полностью отдаёт её бывшему… точно!!! Я понял! Кажется… — Осенила меня догадка, которая не давала мне сидеть на месте. — Спасибо, мама! Теперь я почти наверняка понял, на что обиделась Стар! Всё, извини, но мне пора бежать извиняться перед подругой!
— Молодец. — Мягко сказала мама перед тем, как клюнул её поцелуем в щёку и помчался в дом Диазов.
Довольно скоро я примчался туда, а после проскочил к комнате Стар, почти не соблюдая приличий. Очень уж я торопился помириться с ней.
Дробно барабаню в её дверь и жду ответа. Не прошло и десяти секунд, как дверь открылась и из-за неё выглянула Стар.
— Ник? — Риторически спросила она, увидев меня.
— Стар, пустишь? — Спросил я, неловко улыбнувшись. Вся решимость сразу куда-то улетучилась.
— Зачем? — Уточнила она.
— Я хочу извиниться. Снова. — Сказал я, шаркнув носком ботинка по ковру коридора. — И, кажется, я понял, чем тебя обидел. Позволишь зайти?
— Я тебя слушаю. — Холодно сказала она, впустив меня.
— Стар, извини за то, что я тогда сказал. — Произнёс я, немного тушуясь. — Я наговорил действительно много резких слов. Да, ты импульсивная, редко обдумываешь то, что ты делаешь, в тебе есть инфантильность, но это ты, и ты такая, какая есть, именно поэтому ты — это ты, та самая Стар Баттерфляй, принцесса Мьюни, наша с Марко лучшая подруга и просто отличная девушка. Но особенно я хочу извиниться за то, что я тогда сказал по отношению к тому, что отдаю тебя Тому. Это решать не мне и не ему, и вообще никому кроме тебя, потому что ты не какая-то кукла, трофей или что-то вроде. Ты — это ты, и ты сама станешь хозяйкой своей жизни, и не нам всем решать, что ты сделаешь с ней. Я поступил как говнюк, когда сказал, что Том может забирать тебя. Прости за это, пожалуйста.
Стар некоторое время постояла, осмотрела меня, с ног до головы, а после подошла и с ничего не выражающим лицом заехала мне кулаком по плечу.
— Ай! — Наигранно воскликнул я, потирая плечо.
— Это тебе за то, что решил выбирать за меня. — Сказала она сухо, а после обняла до скрипа в позвоночнике и рёбрах.
— Так… ты меня прощаешь? — Спросил я у неё.
— Не порти момент примирения! — Пробурчала она мне в грудь. Стар иногда такая Стар! И в такие моменты она особенно прикольная и милая, так что я не удержался и обнял её в ответ.
— Спасибо, Стар. — Сказал я, поглаживая её по плечу.
— А тебе спасибо за шоколад и остальное. — Оторвалась она от меня, улыбаясь. — Цветы немного не мой стиль, но конфеты были обалденными, а эта игрушка слишком милая, чтобы долго обижаться на того, кто ее подарил! — Заявила она, улыбаясь.
— Ещё раз с праздником тебя, Стар. — Улыбнулся я ей в ответ на ее заразительную улыбку, обнимая.
И ни Стар, ни Николай не заметили, как знаки на их щеках коротко мигнули золотистым светом. Зато заметила одна языческая богиня, увлечённо жуя попкорн, закусывая его мороженным, периодически вздыхая от того, что её-то никто не поздравил с женским праздником. Ну, это она ещё не знала, что Глоссарик как раз собирал для неё подарок по мультивселенной, как недавно это делал Николай.