Я Димасик? Но я же дроу! - Глава 2
Глава 2
.
По пути от трамвайной остановки до дома, Кайн много крутил головой, осматривая всё вокруг с небывалым энтузиазмом. Помимо этого он запоминал ориентиры, чтобы в будущем суметь самостоятельно попасть на остановку.
Ему было интересно всё. Ровное асфальтовое покрытие, пешеходная брусчатка, многоэтажные дома и материалы, из которых они построены. Не обошёл он своим вниманием и автомобили.
Ему хотелось задать множество вопросов, но помня, с какой неохотой отвечала на них матриарх и как это её расстраивало, он запоминал их, чтобы потом получить ответы в интернете.
Но один вопрос он не мог удержать. По пути им несколько раз встречались странные люди. Их лица были сморщенными и покрыты бороздами, фигуры сгорблены. Сил у них было меньше, чем у других людей, что выливалось в небольшую скорость передвижения.
— Почтенная матушка, дозвольте мне спросить… — не удержался он.
— Опять? — закатила она глаза. — Спрашивай, конечно.
— Те люди, — украдкой указал дроу на странных мужчину и женщину, которые общались, стоя на тротуаре. — Кто они? Какие-то мутанты?
— Мутанты?! — с недоумением посмотрела она сначала на указанных дедушку с бабушкой, затем на сына. Её лицо вскоре прояснилось. — Сыночка, милый, это старики.
— Старики? — вопросительно приподнял он брови.
— Ну, пожилые люди, — вновь женщина столкнулась с затруднением в формулировке своих ответов. — Они уже постарели и скоро умрут.
Глаза Кайна медленно и неотвратимо начали расширяться, пока не достигли предела. В них плескался истинный ужас. Его страх смерти всплыл на поверхность.
Дроу не старели точно так же, как и их дальние сородичи — эльфы. Впрочем, это не мешало им погибать в огромных количествах в результате устройства их общества и жестоких условий жизни с постоянными стычками с гномами и иллитидами. Редкий подгорный остроухий доживал до тысячи лет. Правда, счастливчики, которым это удавалось, являлись настолько сильными и могучими тварями, что убить их становилось почти невозможно. И они доживали и до пяти, и до десяти тысяч лет. Губила их лишь скука, которую они пытались развеять экстремальными впечатлениями.
При этом концепция старения Кайну была знакома из-за животных, которыми питались его сородичи. И хотя в их мире жили люди, он ими никогда особо не интересовался. Знал лишь о том, что это дикари, живущие на поверхности. Что у них круглые уши. Что рабы из них плохие.
В этом мире всё было иначе. Людей невозможно было назвать дикарями, поскольку их достижения превзошли то, что было у дроу в подземном царстве. Эти их сложные самоходные артефакты, ровные дороги, высокие постройки, красивая одежда из качественных тканей. Но…
Старость? Серьёзно? Люди стареют! Это непросто осознать. А когда понимаешь, что это правда, до начинает пугать до жути.
«Мало мне было отсутствия магии, так ещё выяснилось, что моё нынешнее тело настолько несовершенное, что ещё и стареет!» — подумал Кайн.
— Димочка, что с тобой, сыночек? — заволновалась мать. — Что-то случилось? Чего ты испугался?
— Почтенная матушка, — эмоции прорвались наружу, заставив голос Кайна дрогнуть. — Скажите правду, я тоже постарею?
— Ха-ха-ха! — ей полегчало, когда она поняла, откуда растут корни ужаса сына. — Конечно, милый. Все люди стареют. Я старею. Ты тоже будешь стареть. Не сразу. Люди до двадцати пяти лет растут, после восемнадцати это и происходит гораздо медленней. Лишь после этого их организм начинает деградировать. Ощущаться это начинается лет с тридцати. Тебе же пока двадцать — впереди ещё много времени.
— Десять лет — много?! — изумился он. Для дроу его возраста это было мгновение, а для тех, кому перевалило за пять сотен — и вовсе краткий миг. — А сколько всего живут люди?
— Ну-у… — задумалась собеседница. — Лет шестьдесят-семьдесят. Если повезёт, то и все восемьдесят-девяносто. Если не повезёт, то можно умереть и раньше.
— Какой кошмар! — в глазах Кайна плескался ужас. — Получается, мне осталось прожить жалкие сорок-семьдесят лет…
— Ха-ха-ха! — реплика сына подняла матери настроение. — У всех людей так. Не надо этого пугаться.
«Жалкие пятьдесят лет… — мысленно продолжил сокрушаться Кайн. — Ужас! Как эти люди со столь коротким сроком жизни умудрились создать все те удивительные предметы вокруг? Это же чудо какое-то. А главное — как мне изменить свою судьбу, ещё и без магии? Прожить всего лишь пятьдесят лет — не то, к чему я стремился, когда создавал чары духовного перерождения».
В пришибленном состоянии Кайн добрался до места проживания. Это была однокомнатная квартира на шестом этаже семиэтажного дома из красного кирпича. Наверх их поднял лифт.
В жилище он ожил и посетил каждую комнату. Особенно его поразил санузел. В нём не было ни капли магии, при этом всё невероятно удобно.
Дроу справляли нужду в особых отнорках с дырами в полу. Эти отверстия вели в техническую пещеру. Отходы оттуда рабы выносили на улицу или в специальную глубокую пещеру или расщелину, в которой невозможно жить. Запах в отнорках и возле них стоял такой, что лишний раз посещать туалет мало у кого имелось желание. Обычно тёмные эльфы терпели нужду до последнего, чтобы пореже посещать отхожее место.
Если же помочиться или опорожниться где придётся, то за это можно серьёзно ответить. Никто не хочет нюхать запах мочи или наступить на экскременты. Особенно это усугубляется в пещерах, в которых вонь от испражнений никуда не девается.
Тут же всё так чисто и без вони. Вода льется из кранов: хочешь — холодная, хочешь — горячая. Как этим всем добром пользоваться он помнил благодаря рефлексам.
Белоснежный унитаз так и вовсе казался чудом света. У дроу такой роскоши удостоилась бы разве что Верховная жрица Ллос. А тут обычные люди пользуются подобными чудесами.
Он готов был молиться на унитаз и любоваться им вечность, но мать выгнала его из туалета, спеша им воспользоваться по назначению.
Единственная жилая комната была разделена пополам шкафом, который стоял боком к стене и дверцами к окну. Это давало хоть какой-то намёк на уединение. При этом звуки хорошо доходили до обоих обитателей.
Своё место Кайн обнаружил сразу. Он попросту доверился рефлекторной памяти. Ноги сами его завели в глубину комнаты подальше от окна. Одноместная узкая кровать, небольшой столик и на нем лежит старенький ноутбук — очередной артефакт с доступом к всемирной информации.
Ноутбуку дроу обрадовался больше всего. Он тут же сел на скрипящий деревянный стул со спинкой. Его пальцы порхали над клавиатурой так, словно он до этого печатал годами.
Его интересовало очень многое, но на все вопросы попросту невозможно было получить ответ сразу. Поэтому первым делом он нашёл сведения о смартфонах, компьютерах и всемирной информационной сети. Даже поверхностное ознакомление с их историей и принципами работы заняло немало времени. К более углублённому изучению решено было вернуться позже.
Затем он начал искать информацию о продолжительности жизни людей. К его глубокому сожалению, слова матери подтвердились. Это была не жестокая шутка — люди действительно стареют.
Попутно он наткнулся на данные по человеческим болезням. И чем глубже он в них погружался, тем грустнее становилось у него лицо.
Мать несколько раз заглядывала к нему, поскольку тишина казалась ей подозрительной. Но, видя, что он читает статьи в интернете, она успокаивалась и шла заниматься своими делами.
Тем временем Кайн выяснил, что люди не просто смертные. Они внезапно смертные! В один момент человек может с тобой разговаривать, потом БАЦ! И сваливается с кровоизлиянием в мозг или от разрыва сердца. Жуть жуткая.
У дроу подобного не было. Их раса условно бессмертная. Дроу может получить ранение или травму, отравиться, поймать проклятье. Но заболеть? Нет! Тем более у них не бывает никаких инсультов и инфарктов.
«Кошмар! — в очередной раз подумал он с ужасом. — Какое несовершенное тело мне досталось. Интересно, где я накосячил в ритуале перерождения и как это исправить?»
Он начал подозревать, откуда появилась ошибка.
Все дроу в их мире были посвящены Ллос. После смерти их души попадали в чертоги богини. Он же использовал в своём ритуале концепцию перерождения души.
Предположительно, его душа после гибели телесной оболочки, как и полагается, попала в чертоги Ллос. Там её начало разъедать на питательные элементы для божества. Но в какой-то момент сработало заклинание перерождения, выдернув его душу с «божественного стола».
Если эта концепция верна, то всё становится на свои места. Куски его души, которые отвечают за бессмертие и магическую одарённость дроу, были попросту уничтожены. Скорее всего, оказались повреждены и иные части сути. Из-за этого он и переродился не просто человеком, а с отклонениями. Ведь, как известно, душа влияет на тело, и наоборот. Даже люди этого мира говорят: «В здоровом теле здоровый дух».
Раз уж он заинтересовался человеческими болезнями, то не сумел обойти вниманием и свой недуг. И ему сильно не понравилось то, что синдром Дауна — хромосомная болезнь, то есть врождённая и неизлечимая без применения магии. Да и с ней с подобным недугом справиться будет весьма непросто.
Мысль о том, что его состояние может оказаться неизлечимым даже с помощью магии, которую он пока не может использовать, повергла Кайна в глубочайший ужас. Это был страх куда более сильный, чем осознание смертности. Смерть он, как маг, надеялся обмануть. Но быть запертым в «неисправном» теле, с сознанием, которое он с трудом удерживал от расползания, — это было похоже на самую изощрённую пытку, какую только могли придумать жрицы Ллос.
С разумом тоже оказалось всё неладно. Он провёл обычную ментальную проверку с воссозданием своих воспоминаний. И так повторял каждый час. И каждый раз он замечал, что его память хуже функционирует. Пусть это были сотые доли процента, которые с трудом можно было уловить, но эта тенденция была слишком настораживающей. Так пройдёт всего два-три года, и его сознание откатится обратно до уровня Димасика. Это было в его положении вообще пиком ужаса. Ладно, магия. Её как-то в теории можно вернуть. Ладно, бессмертие. С ним тоже можно что-то придумать. Но разум… Без своей нынешней соображалки ему точно стопроцентно кирдык!
Он сглотнул комок в горле и продолжил читать. Статьи о синдроме Дауна были полны медицинских терминов, которые он не понимал, но общая картина вырисовывалась мрачная: пожизненные ограничения, повышенный риск болезней сердца, раннее старение организма.
Кайн сжал кулаки так, что костяшки побелели.
«Нет. Нет, этого не может быть! Я не позволю этому телу диктовать мне условия. Я Кайн, маг, проживший два века в подземельях Мензоберранзана! Я перехитрил саму смерть! Я найду способ».
Эта мысль, словно глоток чистой воды в пустыне, вернула ему немного самообладания. Отчаяние сменилось холодной и цепкой решимостью. Если этот мир лишён магии, значит, нужно искать другие инструменты. А раз уж у него в руках оказался ключ ко всем знаниям человечества, грех им не воспользоваться.
Он сменил тактику. Вместо того чтобы вчитываться в пугающие диагнозы, он начал с основ. Его пальцы залетали по клавиатуре.
«Физика. Законы мироздания».
«Химия. Из чего состоит материя».
«Биология. Строение человеческого тела».
«История. Как люди достигли своего нынешнего уровня?»
Он погрузился в чтение с таким жадным энтузиазмом, с каким когда-то изучал древние гримуары. И чем больше он читал, тем сильнее росло его изумление. Эти люди, эти «смертные дикари», не имея ни капли маны, сумели разгадать тайны вселенной! Они не повелевали энергией стихий напрямую, но они приручили электричество — ту самую силу, что питала трамвай. Они не могли летать с помощью чар, но построили металлические крылатые повозки, преодолевающие тысячи километров по воздуху со скоростью, которой позавидовали бы драконы. Они не варили эликсиры бессмертия, но их медицина творила чудеса, продлевая жизнь и исцеляя болезни.
«Они не маги, — с восторгом подумал Кайн, — они — инженеры мироздания! Они не прорываются сквозь законы вселенной, они используют их против неё же! Это гениально!»
Его эльфийский разум, привыкший к сложным заклинательным формулам и многослойным интригам, с лёгкостью схватывал фундаментальные принципы мироздания. Закон всемирного тяготения объяснил ему, почему он упал и ударился головой. Молекулярная теория дала понять, почему вода течёт, а камень неподвижен. Каждая прочитанная страница была для него откровением, маленьким чудом, которое заставляло его забыть о собственном горе.
В какой-то момент мать принесла ему тарелку с ужином — гречневой кашей с котлетой. Кайн машинально поблагодарил её, не отрывая глаз от экрана, на котором анимированная схема объясняла принцип работы ядерного реактора. Он ел автоматически, почти не ощущая вкуса пищи. Его сознание в этот момент пребывало в другом мире — в мире квантовой механики и теории относительности.
— Димочка, ты чего это такими умными вещами заинтересовал? — тихо проговорила мать, наблюдая за ним с порога. В её голосе смешались тревога и какая-то робкая надежда. Она ничего не понимала из того, что было нарисовано и написано у него на экране. — Раньше ты только мультики смотрел и по стенке мячиком бил… А теперь… Википедию читаешь. Может, и правда, тот удар головой… тебя починил?
Кайн оторвался от экрана и посмотрел на неё. В её глазах он увидел не привычную для самки дроу холодную жестокость или расчёт, а искреннюю, почти болезненную заботу. Это чувство было ему незнакомо и вызывало лёгкую растерянность.
— Простите, матушка, если я заставляю вас волноваться, — сказал он мягко. — Просто… этот мир оказался куда интереснее, чем я думал. Я хочу его понять.
— Да уж интереснее… — она вздохнула. — Ладно, понимай. Только лечь спать не забудь. Свет потом сам выключи.
Она ушла, оставив его наедине с морем информации. Кайн снова погрузился в изучение. Он узнал о ДНК — крошечных спиралях внутри каждой клетки, которые определяют судьбу живого существа. Именно здесь, как он понял, была заключена причина его нынешнего состояния. «Хромосомная аномалия», — гласила статья. Не проклятие, не порча, а ошибка в фундаментальном коде жизни. И если это ошибка кода, значит, её можно исправить. Как инженеры исправляют ошибки в программах или маги устраняют неточности в магических формулах. Мысль об этом зажгла в нём новый огонь надежды на то, что не всё потеряно. Что он хотя бы не откатится до состояния Димасика.
Но чем глубже он копал, тем яснее становилось: технологии редактирования генома были ещё в зачаточном состоянии. На исследования ушли бы десятилетия, которых у него не было. Ему нужен был другой путь.
И тогда его взгляд упал на ссылку в одной из статей о биологии: «Психофизиология. Влияние сознания на тело».
Сердце Кайна ёкнуло. Это было то, что он искал. Магия, которую он знал, была именно инструментом влияния сознания на реальность. Пусть у него нет маны, но разве его собственное сознание, сознание мага, пережившего смерть и перерождение, не является уникальным ресурсом?
Он начал читать о плацебо-эффекте, о случаях спонтанной ремиссии неизлечимых болезней, о йогах, способных контролировать сердцебиение и температуру тела. Учёные называли это «резервами организма». Кайн же видел в этом слабый, неосознанный аналог магии.
«Что, если мана — внешняя энергия, но при этом ещё существует и какая-то иная сила — внутренняя? — размышлял он. — В статьях эту силу называют Прана, Ци, Ки, Чи — одним словом Жизненная энергия. Что, если она у живых существ есть всегда, но управлять ей тяжелее, чем маной, поэтому и доступна она считанным единицам? Маной управляют через волю, фантазию и концентрацию. Сомневаюсь, что с внутренней энергией обстоит иначе. Разве что она может оказаться «тяжелее» маны. В таком случае ему просто понадобится больше воли и концентрации. Неужели я не смогу их выдать после полутора веков занятия магией?!»
Он откинулся на спинку стула, закрыл глаза и попытался сделать то, что делал тысячи раз в своей прошлой жизни: обратиться внутрь себя, ощутить поток магической энергии, циркулирующий по телу. А в ответ ничего. Лишь пульсация крови в висках и тягучая усталость.
Но он не сдался. Он вспомнил свои первые уроки у наставника-мага. Тот говорил:
«Прежде чем повелевать миром, научись повелевать собой. Управляй дыханием. Управляй сердцем. Стань господином для каждой клетки своего тела».
Дыхание. Это было доступно ему и здесь.
Кайн сделал глубокий вдох, стараясь дышать не грудью, как всегда, а животом, как это делали мастера медитации, о которых он только что читал. Он сосредоточился на звуке своего дыхания, на движении воздуха в лёгких. Он представлял, как с каждым вдохом в него вливается чистая, светлая энергия — не мана, а просто жизненная сила. А с выдохом он мысленно выталкивал из себя всё тёмное, больное, всё, что делало его тело слабым.
Это была лишь игра воображения, детская попытка. Никаких чудес не произошло. Голова продолжала болеть, а тело чувствовало себя чужим и непослушным.
Но когда через полчаса он открыл глаза, то с удивлением обнаружил, что тревога и паника отступили. Его ум был ясен, а в груди теплилась та самая решимость, что вела его сквозь тёмные туннели подземелья.
«Хорошо, — подумал Кайн, глядя на своё отражение в тёмном экране монитора. — Магии нет. Тело несовершенно. Время ограничено. Но у меня есть знание. Знание двух миров. И я буду использовать его. Я найду способ обмануть не только смерть, но и саму природу этого мира».
Он бесшумно выбрался на кухню и посмотрел за окно, где горели огни ночного города — творения рук человеческих, этих хрупких, но невероятно упрямых существ. Совсем тихо передвигаться не получалось, но мать он не разбудил.
«Эх… — грустно вздохнул он. — Двадцать лет взросления. Тридцать лет тренировок бою на мечах. Пусть я и не был хорошим бойцом, но физическая форма у меня была идеальной, особенно если сравнить с этим убожеством, — оттянул он от живота кожу с жировым валиком. — Кто-нибудь вообще видел толстого или слабого мечника? Попробуй, помаши час-другой железякой весом в пару килограммов, не имея хорошей физической формы. Ещё и тело нужно привести в порядок…»
Он продолжал любоваться улицей. Рассматривал припаркованные во дворе автомобили и горящие фонари.
«Вы построили всё это без единого заклинания, — мысленно обратился он к людям. — Что ж, посмотрим, смогу ли я, маг из дроу, для которого магия была воздухом, повторить ваш путь. Начать придётся с малого. С ремонта собственного тела».
С этими мыслями он отправился спать, впервые с момента пробуждения чувствуя не страх, а азарт первооткрывателя, стоящего на пороге неизведанной вселенной, имя которой — Земля.