Bloodborne: Песочный человек - Главы 1-31
Несколько дней. Ещё несколько дней потребовалось, чтобы у меня на стойке в кружке для эля появилась столь необходимая мне кровь.
Она была не красного цвета. Прошедшая процедуру очищения от моей новой дорогой клиентки, цвет крови окрасился в более светлый. Запах, исходивший от неё, так же отличался: пахло не только железом, но и какими-то травами с прочей… назовём это «алхимией».
Более того, передо мной была не просто очищенная кровь какой-то случайной твари. Наверное, уместнее всего жижу перед собой назвать было «экстрактом». Я не знал, сколько всего поймали чудовищ в глубинах лабиринтов мои дорогие клиенты, но я определённо мог сказать, что передо мной в одной кружке было сцежено не одно и, возможно, не один десяток чудовищ.
Обычного и необычного человека эта бурда в самом лучшем и счастливом случае мучительно убьёт, о чём Йозефка меня несколько раз нервно предупредила, и я определённо чувствовал, что она не лукавила: кровь в кружке была словно живая, дрожа от сочащейся из неё потусторонней воли. Казалось, будто передо мной в кружке был маленький провал на план снов, и даже наложенный Великой Ром барьер не мог полностью отрезать влияние на мир… этого.
Для меня же это была не опасная дрянь, а шанс если не значительно повысить свои возможности, так, по крайней мере, хотя бы краешком песка прикоснуться к могуществу Великих.
Теперь — по-настоящему, я чувствовал это всеми фибрами души.
«Может ли быть так, что она обманула тебя?»
— Это исключено, — улыбнулся я. — Я её пациент. Она не станет вредить пациенту, даже если от этого будет зависеть её жизнь.
Столь лестная оценка явно затронула что-то в душе Марии: в отличие от неё, она не справилась. Впрочем, тему девушка решила не развивать, переключившись на более важную.
«Устранит ли это корень возникшей проблемы, Артур?»
Полный любопытства и нескрываемого беспокойства вопрос спутницы заставил меня отрицательно покачать головой.
Уже чудо, что фактически обычный человек смог убить чужую волю в крови, ещё и не потеряв качеств самой крови! И как такое сокровище так просто могли отдать? Владыки Снов, умение продавать свои таланты стоит не меньше самих талантов. Без умения продать талант толку от него будет немного.
— Полностью это не спасёт меня от возможного падения, но точно уменьшит риски, — после недолгого молчания ответил я. — В любом случае, времени у нас всё равно больше нет. Я и так сделал всё, что было в моих силах.
Миг, и очищенная кровь попадает ко мне в организм. Я пил большими глотками, стараясь, пока что-то глубинное во мне не успело отреагировать на прилив сил, выпить всё до последней капли.
Поставил кружку, прикрывая глаза и абстрагируясь от отвратительного вкуса, что был настолько едким, что я перестал чувствовать челюсть. К сожалению, это было лишь началом.
Впервые за всё время, что я принимал кровь, в груди возник жар. Сильный, болезненный, я сам не заметил, как захрипел. Как-то утробно, словно раненный зверь.
Ноги подкосились, я схватился за грудь, чувствуя, как быстро забилось сердце.
Йозефка говорила, что у меня оно бьется замедленно. Что же, пусть и ненадолго, без всяких вмешательств я решил эту проблему: сердце в груди превратилось в барабан, на котором играл настоящий профессионал.
Тук, тук, тук, тук, бам-бам-бам-бам-бам-бам-бам-бам…
Мне становилось всё хуже и, к сожалению, это не укрылось от выбежавшей ко мне Лили и всполошившегося Таламуса. Наверное, девочку нужно было куда-то отослать подальше, но я опасался ещё куда-то её отправлять. Голос Марии в голове вместе со всеми остальными звуками заглушался стуком собственного сердца, и, как оказалось, даже это было не пределом.
На меня накатило странное чувство. Перед налитыми кровью глазами начали возникать видения.
Я видел буйства морей и океанов. Такие глубины, на которые люди ещё не опускались.
Я видел бескрайний космос, столь родной и одновременно чуждый Великим.
Догадки относительно природы невообразимых существ подтвердились: всего лишь дрейфующие сквозь сны космические создания, что каким-то образом выплыли в глубинах морей и океанов.
Все теории людей относительно их природы одновременно были и ошибочны, и верны: они принадлежали и сну, и морю, и космосу. Рожденные во сне, странствующие по космосу, всплывшие из морских глубин.
Физический мир отдалился от меня, но я мог почувствовать, с какой радостью по мне ползали слизни. Спрятавшись среди стен паба, они выбрались наружу, и мне едва хватило сил попросить Лили и Таламуса не снимать их с меня.
Я знал, что они каким-то образом помогали мне. Их не просто так называли спутниками и фамильярами Великих.
Впрочем, если слизней проблемой нельзя было назвать, то было и то, что несло в себе заметно больше рисков, от которых я не мог сбежать при всём желании.
На протяжении всего процесса проекция Великой Амигдалы наблюдала за мной. Тянулась ко мне щупальцами, которые мог увидеть лишь я. Меня исследовали и рассматривали.
Я знал, что так будет. Намеренно не пытался спрятаться, уверенный в своих ранних выводах.
Более того, видения подарили мне кое-что. Нечто, казалось бы, незначительное, но вместе с тем — безумно ценное.
Я пришёл в себя лишь ближе к ночи. На груди была тяжесть: малышка Лили уснула прямо на мне, крепко обнимая. Поблизости я чувствовал огонёк сознания Таламуса, следящего за мной.
Мне хватило одного короткого ментального импульса, чтобы цветочек понял, что со мной всё хорошо, одарив меня волнами… цветочной радости.
Я поморщился, непривычный к столь ярким и чуждым эмоциям. Мои чувства значительно обострились, и я даже затруднялся сказать, было ли это хорошим знаком или плохим.
«Вы можете быть свободны. Спасибо».
Жемчужные слизни, всё ещё ползавшие по мне, словно только и ждали моей команды, растворившись в нематериальности. Всё же, удивительные создания.
Само их существование, не считая бессмертных охотников, уже дало мне подсказку, как можно вернуть Марию в материа…
— Твоя кожа стала ещё бледнее, добрый Песочный человек…
К моей щеке что-то прикоснулось. Практически неосязаемое, мне пришлось приложить усилия, чтобы понять, что это была чья-то рука. Я широко распахнул глаза, отказываясь верить в происходящее.
— Я… ведь не сплю?..
Мария на мою искреннею и ничем неприкрытую растерянность, которую, кажется, она в моём исполнении видела впервые, лишь улыбнулась.
— Я сама удивлена, Артур…
Её голос двоился. Она сидела прямо напротив меня, но при этом словно находилась… где-то ещё. В моём сне.
В нём она и оставалась. Но с маленьким нюансом.
— Вот как…
Стараясь не разбудить крепко уснувшую Лили, я осторожно поднял руку, проведя ей по пространству.
Владыки Снов, судьба позволила мне узреть нечто удивительное, по-настоящему фантастическое.
Сперва я даже не обратил внимание на то, насколько лёгким и воздушным себя чувствовал. Тело воспринималось удивительно податливым, каким-то привычно-зыбучим, пусть это ощущение и было скорее фантомным. Пока что.
Я знал, что так будет. Только всё равно не мог представить масштаб изменений.
Аккуратно провёл рукой по воздуху, словно опустил руку в привычный песок. Чувствуя сопротивление, я успешно его преодолевал и видел результаты своих действий: по пространству расходились волны. Зыбучие волны.
Мир начал прогибаться в небольшой области вокруг меня. Я прикрыл глаза, прислушиваясь к своим ощущениям.
Пока что область моего влияния была сравнительно небольшой. Но, я уверен, она будет расти.
— И сон станет явью, — констатировал задумчиво я. Повернул голову на проекцию Марии. — Как ты себя чувствуешь?
Девушка ненадолго задумалась.
— Я вижу тебя словно сквозь мутную воду, добрый Песочный человек.
Любопытно.
— Ты можешь… вернуться?
Как оказалось, изначально Мария просто хотела на время перехватить контроль над моим телом, чтобы… скажем так — отнести его отдохнуть.
Но вместо привычного пробуждения в моём теле она фактически вывалилась наружу, чем неслабо напугала как Лили, так и Таламуса. Но ладно Лили: она-то знает про Марию, чего нельзя сказать про цветочек.
К счастью, всё разрешилось довольно быстро и меня благополучно донесли до кровати. Мария довольно свободно могла как погружаться обратно в паб, так и «выбираться» наружу, но далеко отойти она была не способна.
Кроме того, ей было довольно тяжело взаимодействовать с физическими объектами. Моё тело было скорее исключением, подтверждающим правило.
При желании она могла влиять на физический мир, но это давалось ей с огромным трудом и Мария призналась, что даже простое нахождение в подобном состоянии утомляло её.
Пару экспериментов показали, что своей силой я мог компенсировать её слабость и фактически ненадолго позволять девушке практически свободно разгуливать по физическому миру, но, скорее всего, простой человек её не увидит. И даже непростой.
Я сильно сомневался, что избранные Флорой охотники существовали подобным образом. У меня уже была теория, связанная с формой существования слизней, и я хотел её придерживаться, чтобы вернуть Марию в мир живых, но, судя по всему, существовали и другие механизмы, которые могли бы помочь вернуть её в бренное тёмное фэнтези.
Открытие серьёзно меняло намеченные планы и требовало дополнительных размышлений.
К сожалению, никто не собирался давать мне много времени на размышления.
Мне стоило огромных усилий, чтобы сохранить спокойствие.
— Возвращайся назад, Мария.
— Я бы… хотела вновь взять в руки ракуйо, — неуверенно призналась она.
— Не сейчас.
Я видел и чувствовал, что она хотела сказать ещё много чего, но мой тон не терпел возражений. Девушка кивнула, исчезнув.
Сохраняя внешнее спокойствие, начал осторожно подниматься. Конечно, это не могло не разбудить Лили, но…
— Потом, малышка.
Она лишь успела удивлённо вытаращить на меня глаза, после чего её глаза закатилась и она отправилась смотреть светлый, счастливый сон.
Я поднялся, уложив девочку спать, отправившись на выход из паба.
Улица была пустой. Абсолютно пустой. На ней не было ни единой живой души, ни одна лампа не горела, и даже проекции Амигдалы…
Её не было поблизости, что пугало намного сильнее её постоянного присутствия.
Я никого не видел. Никого и не было рядом. Но при этом возникло угнетающее чувство присутствия. Где-то совсем близко, прямо рядом со мной.
Оно было везде. Сверху, снизу, сзади, спереди. Оно было всем и было ничем.
Как бы я не оглядывался, как бы не пытался заглянуть как можно глубже в мир снов — ничего не было. Я его просто не видел, лишь знал, что что-то было рядом.
В голове словно сама собой возникла такая простая, но такая пугающая мысль:
«Присутствие Луны не на пустом месте было таким осторожным».
По телу прошёл холод, я оглянулся, но так ничего и не увидел.
К сожалению, оно решило заявить про себя иначе.
В голове возник голос. Неразборчивый, далёкий, способный опасно подвести к грани даже меня.
Это был не человеческий язык. Ни одно живое существо не было способно издать подобный звук. Звук исходил откуда-то из самых глубин мира снов и, я готов поклясться, оно хотело до меня дотянуться, но просто не могло.
Грань здесь играла небольшую роль. Дело было в другом.
Тварь была просто настолько тяжелой от своего могущества, что не могла всплыть.
— Бесформенный Идон, — внешне спокойно произнёс я.
Об этом существе в игре практически ничего не было известно. Объединяло с остальными Великими его лишь одно:
Каждый Великий теряет своё дитя, и затем стремится найти ему замену, и Идон, лишенный формы Великий, не исключение.
Этим в игре сущность и занималась. Именно благодаря этому игрок и получает возможность завладеть третью пуповины и затем самостоятельно обратиться в Великого, чтобы противостоять Присутствию Луны.
Но это не давало ответов касательного того, кем и чем был Бесформенный Идон. И, самое главное, какие у него были намерения.
Амигдала предпочитала наблюдение и изучение.
Присутствие Луны стремилось к воплощению своего тела.
Искусственный Великий, созданный из студентки Бюргенверта, держал барьер между мирами.
Ибраитас… Такая же искусственная Великая, некогда обращённая птумерианка, что так и не взяла под контроль свои силы. Сломленная, утонувшая в отчаянии, я мог его почувствовать даже тогда, когда пришёл в сон Амелии.
Что же насчёт Идона? Непонятно.
Честно говоря, тот факт, что игрок с ним не сражался и никак не взаимодействовал, наводил на не самые хорошие мысли.
К несчастью, я оказался прав.
«Тебя здесь не должно быть, Песочный человек…»
Чудовищный голос вновь возник в моём сознании. По улице прошёл холодный ветер. Я никого не увидел, но почувствовал, как что-то вновь попыталось до меня дотянуться. И вновь безуспешно.
Только на этот раз оно решило изменить стратегию, решив поступить самым мерзким и ужасным из возможных способов.
Красная луна ещё не наступила, но я вновь ощутил приближение запаха гнилой рыбы. В голове раздался звон колоколов. Я поспешно забежал в паб, закрыв его, практически сразу же падая на пол, наплевав на физическое тело: мне нужно было как можно скорее погрузиться в сон.
Бесформенный Идон не просто почувствовал меня, но и провёл сиротку прямо к дверям моего сна. Показал ему прямую тропу, избавляя от всех сложностей.
Я осознал себя в пабе внутри моего сна, успев увидеть лишь мелькнувшую, искажённую тень сиротки, что уже стояла напротив спокойной Марии, словно всё это время и ждавшей подобного исхода.
Девушка обернулась на меня, улыбнувшись. Моя сила потянулась к мёртвому Великому и, я готов был поклясться, меня уже нельзя было назвать и близко беззащитным, но было слишком поздно: очевидно, сиротка сделала выводы. Либо ей кто-то что-то подсказал.
Миг, и сиротка Кос исчезает, забирая с собой Марию в глубины своего кошмара.
* * *
Утро встретило на редкость паршивой погодой. Шёл сильный дождь, на улице было холодно.
Словно зачарованный, проигнорировав потянувшегося ко мне Таламуса, принявшегося разрастаться на весь паб, я привычно направился делать водные процедуры. Мария была права: моя кожа и впрямь стала бледнее. Не так, чтобы это как-то слишком бросалось в глаза, но по мне определённо можно было сказать, что солнечный свет я видел редко, видимо, предпочитая какие-нибудь водные глубины.
Необходимость в бритве пропала: я знал, что теперь без моего желания растительность на моём теле появляться не будет.
Впрочем, не это было главным.
— Свет… — приблизился к зеркалу я, смотря в собственные глаза.
Я практически не чувствовал его. Почти ничего не чувствовал.
И я знал, что в этом была виновата не очищенная Древняя кровь.
Обычно уборка доставляла мне удовольствие. В ней было что-то медитативное, напоминающее о моих первых днях в этом мире и тех ярких чувствах, что я испытывал. Всё же, материальный мир был намного более настоящим и целостным, чем мир снов.
К несчастью, сейчас во мне это не вызвало никаких эмоций. В душе была пустота.
После уборки я приготовил завтрак себе и Лили. Малышка проснулась аккурат к тому, как еда была готова.
Сперва она была рада моему пробуждению, но эта радость длилась мгновение.
Возможно, мой взгляд был слишком красноречивым.
Или, может быть, я пока ещё просто плохо контролировал возросшую силу и что-то, прорываясь сквозь барьер, кричало о том, что творилось у меня на душе. Пустота могла быть намного ужаснее обычного безумия.
Лили испугалась.
— Тебе не нужно бояться, малышка, — самым обычным голосом произнёс я. — Садись, ешь.
Пусть в этом мире иллюзию Лили и назвали бы многие уже вполне взрослой девушкой, но для меня она оставалась ещё совсем ребёнком. Ребёнком, в чьем сердце от одного моего вида просыпался страх, который она всеми силами пыталась задавить, послушно сев за небольшой стол.
— Отец… отец… что… что произошло…
Я опустил взгляд на поджаренное яйцо.
— Сиротка добралась до своей цели.
Мой голос прозвучал донельзя буднично и обычно, словно я поделился какой-то случайной новостью. Так, просто пустяковое событие, на которое всем было плевать.
Лили поняла, о чём я говорю. Её иллюзия начала искажаться, открывая вид на истинную форму.
— О-отец…
— Сосредоточься на еде, — коротко ответил я.
Я знал, что должен был делать. Знал, что всё ещё мог вернуть Марию. Но осознание того, что мёртвый Великий из-за моей слабости погрузит её в ужасный кошмар, от которого я не смог её защитить…
Светлый дух снов. Я должен был насылать счастливые сны и защищать души от тьмы, но вместо этого лишь сам начал стремительное погружение во тьму, ещё и не защитив дорогую для себя душу.
Мой свет гас не только потому, что я принимал кровь древних чудовищ из глубин кошмаров.
Не только потому, что люди, скандирующие моё имя, видят во мне далеко не просто положительного персонажа, но тварь, насылающую хорошие сны.
Подлый, мерзкий, ужасный, добрый Песочный человек — вот то, чем меня видят.
Вот то, кем я сам себя вижу. Видел. Моя уверенность была подорвана, растоптана, задавлена.
— Я заблуждался… — пробормотал я. — Мне нужно подумать, Лили…
Я не стал доедать, поднявшись из-за стола, взмахнув рукой. Остатки еды рассыпались частицами песка.
Для духов в первую очередь важно, чтобы другие видели в нас свет. Мы питаемся эмоциями, мыслями и чувствами, стремясь к свету или тьме.
Но это относится в первую очередь к слабым духам, чьё существование настолько неявно, что чужая воля способна легко перекроить их сущность.
Великие воспринимались мной безумно могущественными кошмарами, но они не показывали и намёка на то, что происходило со мной, когда я погряз во тьму. Я думал, что это связано с их особенной природой и возрастом, но теперь мне кажется правдой это лишь отчасти, и я сам давно пришёл к этому:
Они просто не были плохими в привычном понимании этого слова. И не считали себя таковыми.
Погружаясь в негативные эмоции и чувства, ощущая холод на душе, мы сами стремимся ко тьме и несём её в себе. И меняемся.
Погружаясь в позитивные эмоции и чувства, ощущая теплоту на душе, мы сами стремимся к свету и несём его в себе. И меняемся.
Я провалился, и само осознание этого провала влияло на меня столь сильно, что ещё сильнее потушило во мне свет.
Чем сильнее я становился — тем больше мои собственные мысли и стремления определяли, кем и чем я был. Во мне могли видеть кого и что угодно, и лишь я решал, соглашаться мне с этим или нет; погружаться во тьму, идущую извне, или же наоборот — отринуть её и продолжить тянуться к свету — мир давал мне выбор, которого раньше у меня не было.
Или, возможно, я отчаянно хотел верить, что не было.
Вскоре паб заработал. Дверь со звоном колокольчика открылась, холодный воздух моментально проник внутрь, а вместе с ним и звуки дождя. Порог паба переступила знакомая охотница.
В маске, роднившей её с чумными докторами, она не спешила её снимать, решив начать разговор иначе:
— У меня есть… задание, — прохрипела женщина. Кажется, она сама не до конца верила в то, что говорила. — Я пришла помочь тебе, Песочный человек…
Я вскинул брови.
У меня была уверенность, что с Присутствием Луны меня будут ждать лишь разногласия. Всё же, кроваво-красную луну вызывало именно оно и во многом по его воле сиротка получала такую свободу, не говоря уже про всё остальное, но…
Кажется, по тем или иным причинам между нами могло быть короткое взаимовыгодное сотрудничество. И я готов был с радостью потянуться за любой помощью.
В конце концов, мне ещё нужно было передать Марии её ракуйо.
