Ведьмак_Буря_Осколков_Глава_128.epub
Ведьмак_Буря_Осколков_Глава_128.docx
Ведьмак_Буря_Осколков_Глава_128.fb2
Скачать все главы одним файлом можно тут
Глава 128
«Дети из тёмного дома и дороги выбирают тенистые».
Вальдо Маркс, бард из Цидариса.
* * *
Ожидаемое мероприятие создавало знатное напряжение. Причём у всех, даже у меня. Только если остальные переживали за своё положение или жизни, то я за упущенные возможности. Очень хотелось, чтобы всё прошло идеально, но я понимал, что такое не всегда получается даже с откатами в прошлое.
В данный момент я внимательно изучал всех собравшихся. Не забывал отслеживать и поведение принцессы Адды, которую впервые вывели в свет. Она всё ещё оставалась диким зверем, но некоторые основы дрессуры в ней уже чувствовались. Довольно молодая и симпатичная девица, пусть излишне худощавая и дёрганая, уже не набрасывалась на людей, не издавала громкие несвязные или непристойные звуки, не сбрасывала с себя одежду и не мочилась прямо на пол.
Прогресс!
Тем не менее, на всякий случай, я приказал влить в неё мощный успокаивающий эликсир и приставить стражу с парой слуг, которые должны будут, в случае возникновения проблем, быстро утащить бывшую стрыгу из зала.
Волнение, казалось, стало осязаемым. Его ощущали абсолютно все. Луис Маравель был бледно-зелёного цвета. Он признался, что не столько волнуется о становлении королём, как об очередном покушении. Кроме того, по плану нам ещё предстояло несколько довольно «громких» дел…
Граф имел полное право волноваться, ведь не знал, что я всегда могу вернуться в прошлое, так что пришлось успокаивать его за дверьми, споив зелье, которое ранее вливал в Адду. Правда разбавленное, ибо я не хотел, чтобы Маравель создавал ощущение обнюханного фисштехом.
И вот, вымученный момент смены власти наконец-то подошёл к кульминации! Сотни гостей, многочисленная гвардия и стража, толпы слуг, горы яств, полные кубки самых элитных напитков и музыканты — куда без последних?
Церемонию становления регентом, свадьбу и коронацию проводили частями, но в пределах дворца — менялись только помещения и обстановка. Процессом руководил важный старший жрец церкви Вечного Огня, на чём я настоял отдельно. Все должны понимать этот простой, но предельно очевидный жест.
Финальным аккордом стал тронный зал, где Маравель торжественно уселся на престол. Адду к этому моменту уже увели.
— На сим я говорю голосом Вечного Огня! — громко и пафосно провозгласил жрец концовку своей длинной речи. — Да будет Луис Маравель новым королём! Луисом Первым своего имени, Луисом Темерским!
Послышались аплодисменты. Не слишком громкие, но достаточно слаженные.
Разглядывая собравшихся, я заметил, что Кейра Мец следила за коронацией с прищуром, а кубок вина держала столь побледневшими от силы сжатия пальцами, что в какой-то момент я даже забеспокоился о её кровотоке.
Очевидно, чародейка уже слила всю информацию о происходящем в Капитул и Совет, однако для экстренного сбора, очевидно, дело ещё не дошло. Оно и понятно, маги излишне инертны — им нужно время на раскачку, даже несмотря на то, что могут телепортироваться куда угодно в любой момент.
Старые колдуны напоминали мне в этом эльфов. Сказать, что дадут ответ через месяц — более чем нормальное явление! Пообещать заглянуть в гости через пару-тройку лет — что может быть естественнее?
Я знал об этом, так что рассчитывал успеть встретиться со всеми заинтересовавшими меня представителями Капитула и Совета ДО их общего сборища. Не зря ведь я постарался составить письма для каждого чародея таким образом, чтобы привлечь их внимание? Хех, мы ещё посмотрим кто кого!
Поймав взгляд Ришарда, я сделал заранее оговорённый жест. Он кивнул. Вот и настала пора!
Маравель поднялся на ноги, которые даже не дрогнули — как и его лицо. Не зря всё-таки зелье выжрал!
— Мои верные подданные, — хорошо поставленным голосом, без заиканий и запинок, произнёс он. — В первую очередь я хотел бы поблагодарить наших дорогих помощников, без которых проблемы Темерии не решились бы так легко — Церковь Вечного Огня и великого инквизитора Амброзия!
Очередные аплодисменты.
— Во вторую — вынужден начать своё правление с чётких и для кого-то неприятных указов об аресте, — в зал начали входить, чеканя шаг, стройные ряды темерской гвардии. — Расследование покушения принесло свои плоды. Стали известны имена заговорщиков. Попрошу верную гвардию арестовать барона Раванена Кимбольта, барона Либора Ла Валетта, графа Скаруса Гортан-Лока…
Маравель откровенно перечислял свою оппозицию, закончив одной подозрительной чародейкой.
— И госпожу советницу Кейру Мец.
* * *
Вызима, взгляд со стороны
К глубокой яме продолговатой формы, выложенной известняковыми плитами и окружённой кирпичными стенами, которые венчала купольная крыша, вёл единственный вход, также отделанный известняком. Массивные балки были украшены темерскими лилиями, высеченными в камне прямо над именем Фольтеста Темерского и его многочисленных титулов. Внутри гробницы повсюду расставили факелы, чтобы быстрее сохли выбеленные стены.
Снаружи, в большой неглубокой миске, наполовину заполненной липкой глиной, восседала крупная жаба, сонно наблюдавшая за тем, как Сибор, известный художник и немного бард, смешивал краски. Десятки разнообразных масел, каждое особого назначения; пигменты, изготовленные из растёртых минералов, утиных яиц, сухих чернил морских тварей, листьев, корней и ягод; ёмкости с прочими материалами: белками яиц, взятых от голубей, змей, стервятников, растёртыми личинками, чаячьими мозгами, кошачьей мочой, собачьей слюной, соплями шлюх…
«Ладно, — мысленно уточнила жаба, — может, с соплями всё-таки перебор. Хотя с этими художниками и их чудодейственными эликсирами никогда нельзя ни в чём быть уверенным. Довольно и того, что большинство тех, кто имел дело с подобными ингредиентами, либо были чокнутыми с самого начала, либо сходили с ума в процессе».
И все же этот безумец Сибор не сдавался. Все руки были в краске, губы перепачканы, поскольку он вечно облизывал кисти, борода слиплась из-за привычки пережёвывать пигменты, смешивая их во рту со слюной и чёрт знает чем ещё, нос также чистотой не отличался: он вытирал его грязными пальцами, почёсывал, ковырял, а пятна на штанах…
— Знаю я, о чём ты думаешь, Тревор, — нарушил молчание Сибор.
Они оба входили в свиту великого инквизитора Амброзия, который прибыл в Вызиму по просьбе тогда ещё живого короля Фольтеста. Вопрос, зачем они нужны, конечно же не задавался, хотя сам Тревор считал, что причина в желании Амброза получить картину прошедших переговоров.
Что же, теперь их роль немного изменилась.
— В самом деле? Так изложи же ход моих мыслей, прошу.
— Ушная сера краснолюдов, пятна там, пятна тут, размышления, стремительно скатывающиеся в полнейший абсурд, ибо ты не способен мыслить, избегая преувеличений и ребяческих гипербол. Теперь же, несмотря на овладевшее тобою изумление, молю, напряги свой крохотный, предсказуемый мозг и ответь, в свою очередь, о чём сейчас думаю я. Не можешь? Ха, я так и думал!
— Я скажу тебе на это, о неутомимый жеватель густотёртых красок, что мысли мои и в самой малой степени не напоминали то, что было тобою указано. Принимая во внимание презренную скудность той словесной жижи, которую ты именуешь своей речью, меня ничуть не удивляет твоя промашка, ибо, в то время, как меня можно назвать безупречным языкознатцем, ты остаёшься вечным недоучкой, мазилой-портретистом, которому недостаёт мастерства и, увы, таланта.
— Пытаешься общаться с теми, кто поражён умственной глухотой?
— А ты рисуешь, дабы просвещать слепцов. Да-да. — Тревор вздохнул с такой силой, что на выдохе изрядно сдулся, и, сам того напугавшись, поторопился вновь втянуть в себя воздух. — Мы с тобой ведём войну, которой нет ни конца, ни края. Так чем же будут украшены стены усыпальницы великого мужа? Хотя… чего от тебя ждать. Традиционный парадный блеск и помпа, политически безупречное подтверждение неизменности мироустройства. Героическая жизнь на благо Темерии и ещё более героическая смерть, ибо в наш век, как и в любой другой, необходимы герои — мёртвые, разумеется. Ведь в живых мы не верим, благодаря тебе…
— Мне? Благодаря мне?!
— Изображение пороков — это то, что удаётся тебе лучше всего, Сибор. О, прислушайся, как это звучит! Порой я сам себя потрясаю изощрённостью своей иронии. Так вот, таковые пороки в изображаемом объекте подобны отравленным дротикам, поражающим героизм. Твоё жадное внимание к деталям уничтожает, как обычно…
— Нет-нет, не как обычно, глупец. Я Сибор Великий, и со мною такого не случается никогда. Почему? Всё просто, хотя и не настолько просто, чтобы ты оказался способен это усвоить — однако всё равно знай же, что великое искусство не есть простое копирование. Великое искусство — это трансформация. Великое искусство — это экзальтация, духовное вознесение в самом чистейшем и духовнейшем смысле…
— Как уже отмечалось ранее, — лениво процедил Тревор, — этот бедолага лишён не только краткости, но и таланта. К тому же, сдаётся мне, я уже слышал это определение великого искусства. В каком-то ином контексте и, кажется, в сопровождении ударов кулаком по столу… или лбом об стену… или, на худой конец, коленом по почкам. Не важно. Ибо звучит оно всё, конечно, прекрасно. Жаль только, тебе так редко удаётся выразить это в действительности.
— У меня есть молоток, которым я тебя сейчас возьму и выражу, Тревор.
— И разобьёшь эту восхитительную миску, — покосилась жаба на озвученный объект, на котором и сидела.
— Да, придётся пролить над ней пару слезинок. Но мне быстро полегчает.
— Фольтест Темерский на троне, в окружении советников. Фольтест Темерский на войне, среди верных солдат. Фольтест Темерский погибает от лап чудовища, в которой прослеживаются черты его дочери. Три главных стены, три картины, три образа.
— Ты подсмотрел мои наброски! Вечный Огонь, как я тебя ненавижу!
— Не было никакой нужды, — отозвался Тревор, — заглядывать в твои наброски. Это, во-первых, грубо, а во-вторых, повергает меня в депрессию.
Сибор торопливо собрал нужные краски, стилусы и кисти и поспешил в усыпальницу.
Тревор остался сидеть, где сидел. И думать о мухах.
* * *
Публичная казнь. Насколько это… м-м… гуманно? Наверное не очень.
На моих глазах топор палача обрушился на шею Либора Ла Валетта, отделив голову от тела. Огромная масса народа, находящаяся на площади, разразилась оглушительными криками радости и веселья. Вверх вскидывались тысячи рук, а слова поддержки!.. М-м… просто песня.
— Ты делаешь серьёзную ошибку, Амброз, — прошипела Кейра, рядом с которой я и стоял. — Этот «переворот» выйдет тебе боком, я клянусь!
— На тебе слишком много двимерита, чтобы клясться, — хмыкнул я. — К тому же, мы ведь уже это обсуждали, верно? Ты сказала, что не станешь подчиняться новому королю, не станешь подчиняться мне, немедленно побежишь докладывать в Капитул и создавать мне проблемы. «Ты, сукин сын, проклянёшь день, когда решил бросить вызов силам, которые тебе неподвластны!» — прямая цитата, если я не ошибаюсь?
— Я погорячилась, — пробормотала советница, наблюдая, как помощники палача сноровисто убирают труп Ла Валетта. Стража уже подтягивала на его место сопротивляющегося и бранящегося Скаруса Гортан-Лока.
— Безусловно, — согласился я. — Но знаешь как говорят: «Слово не воробей — вылетит не поймаешь».
— Знал бы ты, как сильно меня задолбали твои пословицы, — Кейра обожгла меня злобным взглядом, а потом забренчала двимеритовыми кандалами.
— А меня — снобы, не видящие дальше собственного носа.
— Тебе не удержать страну. Темерия…
— Любой переворот означает пролитие крови, это аксиома, — пожал я плечами. Гортан-Лока, между тем, зафиксировали на плахе. — Наиболее крикливые оппозиционеры, особенно те, кто представляет прямую опасность, подлежат быстрой и наглядной казни. Их имущество разделят среди остальных, отдавая приоритет приближённым. Подобное укрепит их мотивацию и дальше лебезить перед новым королём, заодно найдёт сторонников разделить их ряды. Ведь это так выгодно!
— Ты лишишь этих семейств земли и за́мков? — поражённо уставилась на меня чародейка.
Взмах топора палача. Звонкий свист стали. Гулкий удар лезвия по древку. Брызги крови. Короткий полёт отрубленной головы, едва не свалившейся с эшафота.
— Конечно, — спокойно кивнул я. — Зачем оставлять такую угрозу? Я заберу у них всё: деньги, титул, статус, предприятия, доли в бизнесе, вклады в банки, недвижимость и землю. Я превращу их в нищих, сделаю изгоями, замаранными и жалкими, родственниками изменника, чья политическая ценность будет не просто равна нулю — она станет отрицательной.
Рёв толпы оглушал, но мы с Кейрой стояли рядом, так что имели возможность общаться друг с другом.
— Это безумие, — чародейка покачала головой. — Такой произвол не пройдёт безнаказанным!
— А кто, собственно, мне помешает, дорогая моя? — профессионально улыбнулся я. — Я предлагал тебе стать одной из тех, кто мог бы… спокойно уйти. Но ты ведь отказалась. Ты пеной изошла, утверждая, что Капитул и Совет не оставит всё как есть. Однако… что они сделают? Развяжут войну? Брось. Никто так не поступит. Никто из Северных Королевств не рискнёт устраивать настоящую войну против объединения Новиграда, Редании и Темерии. Цидарис, Верден, Бругге и Содден — маленькие страны, постоянно враждующие между собой и больше занятые лесом Брокилон и проживающими там дриадами. Если я пообещаю им помощь в полной зачистке, то они как один согласятся войти в наше объединение…
Вот только такой глупостью я никогда не займусь! Брокилон — уникальный заповедник, полный таких ценностей, что глаза горят. Нет уж, я буду договариваться с дриадами, чего бы оно ни стоило. Через эльфов, конечно же, когда сумею наладить с ними контакт, после предоставления земли.
— …Лирия и Ривия очень бедны и слабы. Армия, конечно, неплоха, однако собственные противоречия не позволят им даже думать о том, чтобы разевать рот на чужую землю или участвовать в возможной войне. Ковир и Повисс — ближайшие соседи Редании и давно имеют с нами хорошие отношения. Испортить их будет непросто. Очень непросто. Каингорн — карликовое государство, размером с княжество. К тому же, уже какое-то время все его жители ушли в поклонение Вечному Огню. Не думаю, что с ними возникнут проблемы. Остаётся Каэдвен и Аэдирн. Вот это действительно угроза. Сильные армии, огромные территории, не уступающие Редании и Темерии. Однако во-первых, король Хенсельт и король Демавенд ненавидят друг друга почти также сильно, как чародеев, и постоянно, хоть и по мелочи, воюют, а во-вторых, наши силы плюс-минус равны. Капитул поспособствовал этому. Значит, риск проиграть будет таким же большим, как и шанс победы. Думаешь, Хенсельт и Демавенд осмелятся? Не просто погрозить кулаком, не просто устроить стычки ради границ и куска земли, а организовать полноценную войну?
Раванен Кимбольт зашёл на плаху сам, словно сверженный император. Его лицо имело столь скукоженный и надменный вид, будто бы наступил в коровью лепёшку, не заметил этого, а потом попал на бал, где делал вид, что не понимает, от кого воняет дерьмом.
— Ты забыл про Махакам, — произнесла Кейра. — И Скеллиге. И Цинтру!
— Махакам? — рассмеялся я. — Краснолюдам плевать на людские дела, лишь бы их не трогали. А к ним я уже направил гонцов, сообщить, что никаких проблем нет, договора также остаются в силе. Они скорее помогут нам, чем нет. Скеллиге и Цинтра далеко. Пусть пытаются, но что-то мне подсказывает — им будет плевать.
Кейра Мец сжала зубы, её глаза не отрывались от Кимбольта, к которому уже примеривался палач.
— Твоя взяла, Амброзий. Я согласна сделать всё, что ты захочешь.
— Неужто? — приподнял я бровь. — Верность, построенная на страхе, весьма коротка. Ты вновь выступишь против меня — при первой же возможности.
— Как мне доказать свою пользу? — быстро спросила она.
— Хороший вопрос, Кейра, — кивнул я. — Видишь ли, ты опасна и очень мобильна. Не глупа, хоть и периодически стараешься доказать обратное, а потому я практически не сомневаюсь, что какой бы контроль над тобой не держал, ты, дорогуша, сорвёшься с крючка.
* * *
Примечание автора: понравилась глава? Не забудь поставить лайк вот здесь и конечно же буду ждать твой комментарий :))