Точность формулировок глава 20 Всеобщее благо
Расследование происшествия с Джиневрой Уизли потянуло за собой много открытий. И не самых приятных.
Для начала в школу примчалась чета Уизли: Молли и Артур. Майкрофт смотрел на них и поражался: вы же маги! Даже он, маглорождённый, вернее, магловоспитанный, и то, придя в школу, живо открыл для себя бытовую магию и начал облегчать себе жизнь: выгладить одежду, вычистить пятна, восстановить потёртые места… Да маги могли и волосы завить, и косы заплести, и шнурки погладить чарами! Красота неимоверная! А эти…
Нет, понятно, что достаток у всех разный, но, опять же, магия. Магия, которая очень сильно облегчает жизнь и позволяет жить с комфортом в любых условиях. Так почему же? Артур и Молли не ходили в откровенном тряпье, но вид у них был… неухоженный. Артур щеголял мятой одеждой, Молли выглядела так, словно только что была на кухне, сняла передник и помчалась. И работала там руками. На голове копна рыжих кудрявых волос, небрежно заколотых.
Майкрофт этого откровенно не понимал: с возможностями магии и иметь такой вид, словно они пашут без продыха физически? Почему?
Шороху Молли навела изрядного. Голос у неё был мощный, глотка лужёная, выставлять претензии дама умела. Вот только в этот раз ничего не вышло. Яксли одним движением палочки пресёк попытки добиться компенсации и ещё невесть чего и напустил на опрометчиво явившуюся в Хогвартс семью невыразимцев. И те устроили Уизли капитальный допрос.
Разумеется, допрашивали их в кабинете директора, и вроде бы никто ничего не должен был знать, вот только Драко принёс новости в тот же день.
— Как? — спросил Майкрофт.
Ему и правда было интересно, каким образом Драко ухитрился раздобыть закрытую вроде бы информацию.
— Финеас Блэк, — усмехнулся Драко. — Портреты всех директоров Хогвартса висят в директорском кабинете, а у мамы есть второй его портрет. Она прислала мне письмо с домовиком. Уж очень всё странно.
— Рассказывай! — выдохнули восхищённо Майкрофт с Джастином.
Драко самодовольно приосанился и начал делиться секретными сведениями.
Как выяснилось, семья Уизли уже многие годы находилась на коротком поводке у Альбуса Дамблдора. Всё началось достаточно давно, когда тогда ещё Молли Прюэтт и Артур Уизли учились в Хогвартсе. Седьмой курс, гормоны, или что оно там стукнуло этим детишкам в голову. Альбус, только ставший директором вместо Диппета, помог им прикрыть срам, поженив: имелась у директора такая привилегия.
Вот только отцу Молли это не понравилось, он выкинул блудливую дочурку под зад пинком из отчего дома и приданое зажал. Хорошо, родители оставили Артуру в наследство небольшой, но достаточно крепкий дом. Молодая семья переехала, но жить-то на что-то надо! И Альбус, подсуетившись, устроил Артура на неплохую должность: делать почти ничего не надо, а денежка капает.
Пошли дети. Альбус и тут помог, выделив им стипендии как сиротам и малоимущим — обучение в Хогвартсе стоило дорого. Конечно, стипендиаты после окончания школы должны были отрабатывать, это общепринятая практика. Но старшие дети Уизли не пошли в вассалы кого-то из членов Попечительского совета Хогвартса, который, собственно, и выделял деньги на стипендии. Старший, Уильям, выучился на взломщика проклятий и сейчас работал на гоблинов. Второй, Чарльз, подался в драконологи и сейчас трудился в румынском драконьем заповеднике. Перси нацелился делать карьеру в Министерстве, хотя теперь она под огромным вопросом.
В общем, Уизли привыкли, что добрый Альбус Дамблдор платит, а взамен они помогают ему. О, ничего серьёзного, так, по мелочи!
Встретить героя Магического мира у входа на платформу: к сожалению, герой не появился, но Уизли честно отстояли время до отправления поезда.
Стать другом героя: тоже не получилось, но Рон был готов, и не его вина, что Поттер в школу не пошёл.
Приютить то ли анимага, то ли чужого фамильяра: крыса с романтичным именем Короста жила вместе с Роном последний год, а потом поехала в школу и исчезла с концами. Тут невыразимцы встрепенулись и начали поиски подозрительной твари.
Что-то скрыть, что-то принести по знакомству из Министерства, узнать информацию, кому-то что-то передать или у кого-то что-то забрать, подслушать, подсмотреть, подбросить… Необременительно, но выгодно. При последней встрече Артур увидел в кабинете Альбуса профессора Квирелла. И вид тот имел заторможенный и странный. Впрочем, Артур нисколько не удивился — он и сам после разговоров с великим светлым волшебником чувствовал себя странно.
В том, что случилось с близнецами и Джиневрой, Молли Уизли громогласно обвиняла слизеринцев, которые сгубили её сыночка, выгнали директора, прокляли близнецов и так далее.
— Во всём слизеринцы виноваты, — покивал Джастин. — Крутые ребята, что и говорить.
Дальше старших Уизли камином забрали на допрос в ДМП, а директор принялся расспрашивать невыразимцев про цербера, какое-то зеркало и почему-то про философский камень.
— А Фламель тут причём? — вздохнул Майкрофт, чувствуя, что у него начинает пухнуть голова.
Может, Альбус и мнил себя первостатейным интриганом, но только логика у него была своя собственная, альтернативная, с окружающей реальностью, и так не слишком внятной, стыкующаяся местами и далеко не всегда.
— Чтоб я знал! — развёл руками Драко. — Но я лично очень сомневаюсь, что где-то в школе валяется бесхозный философский камень. Не думаю, что Фламель вот так просто кому-то его отдаст, ему самому надо. Так что подделка, скорее всего.
— Интересно, а кого ловить на такую жирную приманку собирались? — пробормотал Джастин и замер, ловя отваливающуюся челюсть. — Ты думаешь о том же, что и я?
Он требовательно уставился на такого же ошарашенного друга. Майкрофт моргнул, прикидывая так и этак. Кивнул. Драко, наблюдающий за ними, вздохнул.
— А для простых смертных?
— Директор хотел… поймать Тёмного лорда.
— Так он же умер!
— А директор считал, что нет.
Драко побледнел до синевы.
— Нет… — прошептал он. — Я не хочу!
Было видно, что он испугался так, как не пугался вообще никогда.
— Слишком много артефактов, связанных с Лордом, в последнее время всплыло, — начал рассуждать Джастин. — Сначала диадема и близнецы. Потом дневник и Джинни. И там, и там Уизли. Значит… такое впечатление, что у Дамблдора поломались какие-то планы, и он спешно пытался то ли привести их в действие, то ли переделать… Непонятно. А вообще… Что мы про него знаем?
— Ученик Фламеля, победитель Тёмного лорда… — пробормотал Драко, и они все переглянулись. — Победитель. Он что…
— Славы дедуле захотелось, — выпалил Джастин. — Старая подзабылась, пора обновить.
— Интересно, а мог Дамблдор иметь отношение к этому дневнику? Ну потому что Уизли! Их не жаль, а они что угодно сделают по команде!
— Пусть невыразимцы и ДМП расследуют, — строго сказал Майкрофт. — Юные детективы — это хорошо только в романах и кино. В жизни это всегда заканчивается плохо.
— В каких романах? — встряхнулся Драко. — В магловских? А в кино летом сходим?
Джастин улыбнулся. На зимних каникулах в основном он и приучал Драко к магловской культуре, и теперь был доволен, что наследник Малфой заинтересовался.
— Конечно, сходим! — заявил он. — Летом как раз выходит новый фильм про суперагента Йена Флеминга! Я читал, там будет что-то потрясающее! И новую «Ауди» рекламировать будут!
— Суперагент Флеминг? — заинтересовался Драко. — Это кто?
— О, это нереально крутой агент на службе Её Величества! — восхищённо выдохнул Джастин. — Новый фильм называется «Живёшь только дважды» и я жуть как хочу его посмотреть!
Майкрофт кивнул. Он тоже хотел. И его родители хотели: Джеймс очень смеялся, когда наблюдал приключения неуловимого и непобедимого агента на экране. Как они говорили, лучше любых комедий.
— Можешь приехать ко мне, — предложил Майкрофт, — и посмотрим весь цикл фильмов. Первый вышел в шестьдесят пятом году, там агента Флеминга играет сэр Шон Коннери.
Майкрофту сэр Коннери очень нравился. Потому что был похож на Джеймса Бонда. Не идентично, нет, но манера держаться, обаяние, чувство юмора…
— Обязательно приеду! — горячо пообещал Драко.
Вздохнул и потянулся за учебником. Тайны тайнами, а учёбу никто не отменял.
Майкрофт почесал затылок и принялся составлять отчёт сэру Джонсу. Что-то ему вся эта шумиха вокруг Тёмного лорда не нравилась, особенно учитывая тот факт, что выгодна она в первую очередь Дамблдору. И что там с ним? Вроде в Италию намылился? Не к Принцу ли в гости? И его воспитаннику?
Месяц прошёл тихо, только изредка шныряли по школе то авроры, то невыразимцы. А потом грянуло: Дамблдор умер. Отравили. И яд какой-то хитрый: всё тело почернело и высохло, как мумия. А может, это был и не яд, а проклятие. Неизвестно, совершенно непонятно и даже неясно, когда Дамблдор умер: труп обнаружил в старом доме их родителей в Годриковой Лощине его брат Аберфорт, который заглядывал к Альбусу редко и нерегулярно.
Майкрофт подивился мастерству Снейпа, но в целом был доволен: у него начало складываться ощущение, что Дамблдор был не просто интриган, а сумасшедший интриган, движимый бредовыми идеями, стало быть, непредсказуем абсолютно. Ведь если действия обычного человека ещё можно предугадать, то что сделает безумец — неизвестно. А Дамблдор был именно из таких: чем больше Майкрофт размышлял на эту тему, тем больше убеждался в том, что эта догадка правдива.
Интересно, что такого хотел от бывшего Снейпа, а теперь Принца, Дамблдор? Чем Альбус собирался давить — а иначе привлечь на свою сторону бывшего слизеринца у него бы не вышло? У Снейпа не спросишь, а Альбус мёртв. А сам давно уже Принц неожиданно получил звание магистра зельеварения: высоко оценили гранды его ловкие руки и отсутствие пиетета перед многое мнящим о себе магом.
Теперь бы ещё с Тёмным лордом разобраться…
К зимним каникулам ситуация прояснилась. Невыразимцы сумели сломать блоки на сознании Квирелла, и магов затопила дурно пахнущая правда. Оказалось, что бывший директор, позиционировавший себя как Светлого мага, очень хотел возродить Тёмного лорда. По каким причинам, неизвестно, но если нахождение близнецами диадемы было чистой случайностью, то вот дневник Джиневре Уизли послал именно он. Квирелл заметил дневник на полке при посещении личных покоев Дамблдора…
Майкрофту очень не хватало возможности обсудить ситуацию с сэром Джонсом, но уже наступил май, в разгаре была подготовка к экзаменам, и вырваться из Хогвартса не было никакой возможности.
Майкрофт не интересовался, откуда в школу поступают сведения о том, что накопали невыразимцы и ДМП. Часть информации приносил Драко, часть исходила от Сьюзен Боунс — племянницы Амелии Боунс, главы ДМП, часть просто была.
В начале мая в Хогвартс вернулись раскаменённые студенты. Оказалось, что раскаменили их быстро, вот только лечили от последствий долго, хорошо хоть за счёт Попечительского совета. Невыразимцы продолжали искать василиска. Гнездо акромантулов в Запретном лесу уничтожили полностью, а бюджет школы пополнился галеонами от продажи яда акромантулов. Хагрид получил десять лет Азкабана за незаконное разведение существ пятого класса опасности на территории Хогвартса. Как-то притих и сдулся Гораций Слагхорн, считавшийся старым другом Дамблдора.
Новости шли одна за другой. Никакого философского камня в школе и в помине не было: обманка, приманка для дурачка. Зеркало Еиналеж вернули в хранилища Отдела Тайн, и там в буквальном смысле слова полетели головы. Дамблдор всюду имел своих воспитанников, готовых выполнить просьбу благодетеля, умалчивавшего о детских шалостях и неприглядных поступках. Шалости-то были детские, но дети растут… И расплачиваются за них уже взрослыми. Отыскали ещё один крестраж Лорда — последний, как уверяли невыразимцы. Его нашли в какой-то лачуге, в магловской деревушке: мерзкая штука отравляла собой окрестности, магам пришлось потрудиться, вычищая зловредные эманации. Цербера — щенка, слава Мерлину, а не взрослую тварь! — продали в какой-то заповедник в Греции.
Майкрофт всё сильнее убеждался, что директор слетел с катушек на почве мании величия. И был готов от всей души поблагодарить наследника Принц за совершённое им благодеяние. Воистину, он сделал это ради всеобщего блага!
Наконец тягомотный год закончился, они вернулись по домам, желающие только одного — отдохнуть. Вот только не вышло: пришёл вызов от сэра Джонса. Вальбурга Блэк умерла. И тут же активизировалась Нарцисса Малфой. Ей было позарез нужно, чтобы глава рода Блэк расторг её брак с Люциусом Малфоем.