• Boosty Shared
• Сорес

• T

• сорес
• герцог ворон

Мальда, 10 день месяца Лазурных приливов, 970 год Седьмого Дракона.

Час спустя.

Безымянная поляна неподалеку от Переправы Врадека, граница между герцогством Волка и землями Вольных городов.

— Вдох… Выдох… Вздох … Как же хорошо! — прошептал я, чувствуя, как запах, свежий, с нотками молодой травы, проникает в ноздри. — Замечательное место, верно, Игорь?

— Вы как всегда правы, ваша светлость, — ответил мне мой рыжий заместитель, по лицу которого было видно: он прилагал все силы, чтобы не зевнуть.

«Ничего удивительного», — подумал я, невольно усмехнувшись. — «Я ведь, фактически, выдернул его во время штурма Милдфилда. Бедняге пришлось быстро передавать руководство другому лорду, отчитываться перед Дугалом и Дунканом, а затем искать мага, способного открыть Городские Врата. Сам он на такую магию вряд ли когда-нибудь будет способен»

— Знаешь, в такие моменты я понимаю орков, — сказал я, заведя руки за спину и ещё раз окинув взглядом бескрайнюю зелёную равнину, тянущуюся далеко за горизонт, где на севере виднелись величественные отроги Дороги Драконов, а на юге начинался Волчий залив.

— Кха-кха-кха… — Игорь аж закашлялся, услышав мои слова и, наверняка, окинув меня недоумённым взглядом. — Ваша светлость, вы пока были в… гостях у тёмных эльфов, никаких странных жидкостей не пили?

— Пф-ф-ф… Пха-ха-ха-ха! — Вот теперь настала моя очередь удивляться. Никогда не замечал у Игоря зачатков чувства юмора, а вы посмотрите. — Нет. Всё со мной нормально. Просто глядя на все богатства, которыми обладает Империя, и то, насколько жестокими могут быть ранаарские степи, я понимаю, почему орки так стремятся их покинуть.

— Они не достойны этих земель, милорд, — сказал стоявший по левую руку Михаил, обеими руками опираясь на свой двуручный меч, всё ещё остававшийся в ножнах. — Эти равнины нам, как своим верным слугам, даровал Эльрат. Варвары-язычники, потомки самой отборной мрази ранней Империи, не имеют никакого права на эту священную землю.

— Ты прав, — кивнул я, криво усмехнувшись, ведь поспорить с некоторыми тезисами я не мог в силу своего положения. Сказать, что дети не несут ответственность за грехи своих родителей в феодальном обществе? Та ещё глупость. — Но лишь отчасти. Орки верят в Отца-Небо и Мать-Землю или, если называть вещи своими именами, Изначальных драконов воздуха Иллата и дракона земли Силлану. Они не маги из Лиги, готовых возносить молитвы хоть Изначальным драконам, хоть Первородным демонам, хоть джиннам, если это принесёт им хоть капельку власти или знаний.

— Вы словно защищаете их, милорд, — заметил Игорь, в чьём голосе отчётливо прозвучала опаска.

— Можно и так сказать, мой друг, — ответил я, устало вздохнув. — Просто после своего визита в Игг-Шайл я многое обдумал. Раньше я считал орков кровожадными варварами, кровоточащей язвой на теле Асхана, существующей лишь из-за опасности демонов. Но, побывав во дворцах подземного народа, я поменял своё мнение.

У меня до сих пор перед глазами стояли лица тех бедных эльфов, которых на городской арене Матиклы кромсали драконы. Как они кричали, молили о пощаде, возносили мольбы к Силанне, вызывая лишь довольный смех со стороны трибун.

— Мотивы орков понятны и просты. Примитивны, если хотите. — Сказал я, крепко сжав рукоять своего клинка. — Они желают свободы и процветания, но не для себя, а для своих детей. Ради своих чад они вторгаются в наши земли. Ради них охотятся на ужасных монстров, живущих на востоке континента. Ради них продаются в рабство или служат наёмниками в Вольных городах. Надеюсь, с этим ты не будешь спорить, Михаил?

— Да, ваша светлость, — ответил лидер ордена Белого Орла. — Я знаю об их заботе о собственном потомстве и не могу этого не уважать.

— Совсем другое дело — тёмные эльфы, — сказал я, ощутимо нахмурившись. — Поверьте мне, все слухи, которые ходят о них, не описывают и половины того ужаса, что творится под сенью их подземелий. Кровавые жертвы, вакханалии, бои рабов. Орки творят ужасы из необходимости, тёмные эльфы — из прихоти.

Забавно, что полностью винить в происходяшем потомков Туидханы у меня тоже не получается. Я прекрасно помнил, с чего начался раскол и что они тоже жертвы обстоятельств. Из-за жажды власти третьего Верховного Короля Арниэля, решившего изменить выборную власть на наследственную, глупости правившего тогда императора Лайама Сокола, желавшего упрочить свое положение, и, самое главное, интриг Кха-Белеха, тогда только захватившего власть в Шио и своим первым шагом организовавшего сожжение Бритиги, Матери-Деревьев, подставив под клинок Тиеру тогда только отделившихся тёмных эльфов. Позднее это событие войдёт в историю как День Огненных Слёз и величайшая трагедия эльфийского народа.

Как его лесной, так и темных ветвей.

«Демоны. Большинство бед этого мира случились из-за ургашевых демонов», — подумал я, а затем, еще раз устало вздохнув, сказал:

— Поиграли и хватит. Может, перестанете прятаться, Куджин?

Несколько мгновений ничего не происходило, а затем до моих ушей донесся отчетливый женский смешок.

— Значит, герцог юный сразу нас увидел?

Стук … Удар деревом о камень разнесся по всей равнине, после чего перед нами появилась знакомая троица орков, а из травы начали выглядывать замотанные головы траперов, гоблинов-охотников, доведших свое искусство маскировки до идеала.

— Как давно ты нас увидел, Ашкар-Даш? — обратился ко мне самый молодой и плохо одетый из оркских вождей. Потрепанный бедренник, грубый нагрудник, оставляющий открытым живот и печень, плохонькие кожаные наручи и толстые сапоги для длительных переходов.

Честно? У меня на каменоломнях некоторые рабы лучше одеты, но, учитывая, что передо мной стояли степняки, чей стиль боя основан на получении ран и кровавой ярости, такой вид у сильнейшего воина Орды не был чем-то удивительным.

— Сразу, — ответил я, переведя взгляд на Куджин, которая, как и любая орочья шаманка, была одета лишь в кожанный плащ, набедренную повязку и массивное украшение в виде полумесяцев, кое-как прикрывавшее грудь. — Твоя иллюзия была совершенна. Никаких следов, звуков и запахов, однако это вас и выдало. Простой человек или зверь не обратил бы на это внимание, но любой воин, чувствуя отсутствие звуков, понимает близость неприятностей.

— Неплохо, — довольно оскалилась женщина, сверкнув выдающимися, по сравнению с человеческими, белыми клыками. — Для неженки мягкотелой.

— Перейдем к делу, — оборвал ее самый старый орк, в котором без труда можно было узнать Курака. Нынешний лидер Орды был стар, что было видно как по изнеможённому лицу, так и сухой, жилистой фигуре, сильно уступающей статями юному воспитаннику. Однако это не мешало ему носить тяжелый вармонгерский доспех, а также быть энергичным и громким.

— Подставляй свою шею, живо! Лишь тогда я готов говорить!

— Да как ты смеешь?! — воскликнул Михаил, возмущенный от такой наглости, подняв меч, слава Эльрату, остававшийся в ножнах. — Милорд, дайте приказ! Я обезглавлю этого нахала!

— Только попробуй, человече, — ответил Курак, достав из-за спины огромный тесак из грубого железа. — Зарублю как свинью.

— Ах вы! — воскликнул Игорь, тоже схватившись за меч, однако…

Звяк…

Звяк…

— ТИХО!!! — Одновременный рявк в моем и Куджин исполнении мгновенно погасил назревающий конфликт. В немалой степени этому помогли волны маны, выпущенные шаманкой из своего посоха и мной из появившейся в руке Верности.

При этом, не в обиду Куджин, мой всплеск был на порядок сильнее, приковав ко мне внимание каждого из стоящих.

— Мы собрались здесь не для очередной взаимной резни, — сказал я, крепко сжимая древко копья. — Мы здесь дабы заключить мир. Закопать топор войны и объединиться ради общего врага.

— Общий враг? Общий враг?! — взревел Курак, крепко сжав кулаки. — У орков один враг: Ашкар-Даш и его проклятая Империя! Вы держите нас в загонах! Заставляете до смерти работать в шахтах, а наших женщин продаёте как безвольный скот! Вы хуже демонов!

— Ошибаешься, — ответил я, шагнув вперёд и встав вплотную к моему старому врагу. Он был выше меня на голову и вонял прокисшим буйволиным молоком, но я не обращал на это никакого внимания. Мне нужны были его глаза — чёрные, маленькие, насквозь пропитанные ненавистью и долгом перед своим народом. На последние и нужно было надавить. — Да, мы пролили много вашей крови, но это капля в море по сравнению с тем, что будет, если Властелин Демонов победит. Его мертвецы-марионетки заполнят эти земли и выпьют все соки из Матери-Земли, а затем демоны расколют Отца-Небо, дабы открыть путь своему хозяину к сердцу Асхи. Они не остановятся, пока Ургаш не проснётся и не уничтожит всё сущее.

Рука дёрнулась вперёд, схватив не ожидавшего такого орка за грудки.

— Скажи мне, Курак, ты готов пожертвовать всем ради ненависти? Готов ради иллюзорной свободы повести свой народ на плаху? — громко спрашивал я, постепенно распаляясь. — Ну же, скажи мне, не молчи!

— Отпусти, живо! — воскликнул старый вождь, отталкивая меня от себя. — Да что ты можешь знать!? Ты угнетатель, чьи предки столетиями охотились и истребляли мой народ!

— Да ты что?! — ответил я, встряхнув руками. — Мой предок — Сандор Ворон. Один из величайших вождей орков. Побратим Краала, вождя племени Белого Копья!..

Сказанное заставило троицу замереть, с шоком посмотрев на меня. Было от чего — Белое Копьё считалось одним из сильнейших родов, владеющим одним из трёх орочьих городов, расположенных на континенте, — Куланом, считающимся негласной столицей кочевого народа, наравне с торговым Баяром и религиозным Оюгуном.

— Его потомки основали "Мечи Ветра" — элитнейший наёмный отряд Вольных городов, служить в котором считается честью даже для орков, — продолжил я свою отповедь. — Другой мой предок, Андрас, вёл орков в бой во времена Десятилетней войны, заслужив для них право спокойно жить на границах Империи. Ты все слышал, Курак? Мои предки дружили с орками, даже носили гордое звание вождей. Но знаешь, почему всего за сто лет наши отношения из дружбы и уважения превратились в ненависть? Вы начали вторгаться в наши земли! Жечь поля, разрушать деревни, захватывать города, несмотря на все заключенные ранее соглашения!

— Вы отказывались дать землю моему народу! — воскликнул Курак, обведя окружавшую нас равнину рукой. — Сами живёте в благословенном крае, а нам приходится выживать в продуваемой всеми ветрами и морозами Рунаане!

— Это земля — дар, пожалованный нам самим Эльратом! — ответил я, используя официальную позицию Империи, ибо без неё люди окажутся в позиции угнетателей, что равносильно проигрышу в нашем маленьком споре. — Империя много раз говорила вам: откажитесь от своих богов и примите веру в Дракона Света. Без этого наше позволение оркам жить на этих землях будет плевком в лицо нашего Бога!

— Да знаешь, где я видел вашего бога?! В наво… — Договорить Курак не успел, ведь ему в горло уткнулось острие моего копья.

— Аккуратнее со словами, степняк, — предупредил я его, бросив взгляд на замершего на месте Готая и траперов. — Ради будущего союза я готов многое тебе простить, но не богохульство.

— Убери копье, воин стали, — вмешалась в разговор Куджин, подошедшая поближе и рукой опустившая "Верность" к земле. — Согласна я — вождь наш перегнул палку, но мы здесь собрались ради мира, а не обид старых.

— Хорошо, шаманка, — ответил я, выдыхая и делая шаг назад. — Давайте перейдём к делу. Я предлагаю сделку: орки сначала помогают уничтожить орду нежити, разоряющую южные земли Империи, а затем победить демонов, ставших причиной всех недавних бедствий. Взамен Империя обязуется отпустить всех рабов-орков, предварительно вылечив их и обеспечив всем необходимым для выживания на первое время.

— Хм… — задумчиво протянула Куджин, намекая, что это будет мало.

— Также я позволю оркам селиться на землях в десяти лигах от границы, — ответил я, прибегнув к своему козырю. Фронтир — это, конечно, не Империя с её плодородными полями, полными дичью лесами и богатыми металлами и углём горами, но это всё равно лучше негостеприимного Рунаана.

— Это приемлемо, — кивнула шаманка, явно довольная предложением. Хорошо, что она не стала настаивать на выделении им земли внутри Империи. На это я не мог пойти чисто физически — меня бы собственные рыцари и вассалы не поняли.

— Значит, мы пришли к соглашению? — спросил я, протянув Кураку открытую ладонь.

— Нет, человек, — ответил он, с отвращением посмотрев на меня. — Мой топор жаждет крови. Мне нужна твоя голова.

— Хорошо, — согласился я, пожав плечами и махнув рукой, давая понять Игорю и Михаилу, что за мечи хвататься не нужно. — Я согласен. Как закончится война, можешь прийти за ней. Тебе никто не будет мешать. Сможешь её снять или нет — зависит только от тебя. Согласен?

— Самоуверенный человечишка… — прошипел стоявший в стороне Готай.

— Согласен, — ответил Курак, всё же пожав протянутую ладонь. — Орки помогут порубить мертвечину и демонов. Клянусь Отцом-Небом и Матерью-Землёй. Но затем мы придём и за твоей головой.

— Вам никто не помешает, — кивнул я, будучи полностью довольным заключённой сделкой. Ведь что Курак в одиночку сможет мне сделать, раз даже втроём они не смогли одолеть меня? — Империя в свою очередь исполнит взятые на себя обязательства. Клянусь Эльратом и его благословенным светом.

Словно отвечая на мои намерения, Верность резко вспыхнула, свидетельствуя о заключении договора. С этого момента к нашим силам добавились не только десять тысяч орков и зверолюдей под командованием Курака, но и семь тысяч воинов, которых мне приходилось держать на границе.

Союз сделал ещё один шаг к победе. Осталось лишь скрепить его, перед тем как нанести решающий удар по Маркелу.

* * *

Арда, 12 день месяца Лазурных приливов, 970 год Седьмого Дракона.

Два дня спустя.

Зал собраний Великого Собора, Капитолий, императорский замок, Коготь, имперская провинция, Священная Империя Грифона.

На то, чтобы собрать всех лидеров нашего нового союза, уже успевшего в народе получить прозвище "Союз Пяти Племен", с легкой насмешкой в сторону последнего члена альянса, не ушло много времени, потребовалось порядка двух дней. Заклинание Городского Портала было той еще палочкой-выручалочкой, позволяющее перемещаться по всей Империи со скоростью реактивного самолета.

«Даже жаль, что его использование доступно только внутри страны и магам, обладающим достаточной квалификацией и запасом маны», — подумал я, параллельно с этим внимательно рассматривая каждого из присутствующих.

В центре зала, куда специально был доставлен круглый стол на шестнадцать мест, за которым уже сидели обе фракции эльфов, заняв противоположные стороны.

Раилаг издевательски улыбался Гильраэну, который чуть ли зубами не скрипел. Соргаг бодался взглядом с Файдаэнаом, а Шадия-Биара, как всегда, идеально отыгрывала свою роль, показательно нервничая и с опаскоq поглядывая на эльфийку, сидящую по правую руку от главнокомандующего Лесного Союза.

«Не думал, что увижу ее здесь», — подумал я, сразу поняв, кто передо мной, благодаря специфичным татуировкам и коротким двойным клинкам, закрепленным за пазухой. — «Хотя в этом ничего удивительного. Было бы странно, если на войну с могущественным некромантом Аларон не отправит своего сильнейшего бойца. Да и ее родство с Файдаэнаом и знакомство с Годриком должно было сыграть свою роль».

Так кем была эта эльфийка, раз "целой" ведьме пришлось строить вид, что она ее боится?

Позвольте представить — Анвен, одна из лучших боевых танцоров и друидов Ироллана, носящая очень говорящее прозвище Стрелы Мести и Меч Силанны. Да, со стороны казалось, что эта хрупкая эльфийка в откровенной, даже по меркам темных, одежде мало кому могла навредить, однако это ощущение было обманчиво.

Одного шлейфа маны, исходящего от нее, а также концентрации божественной силы в ее изящном тельце хватало, чтобы заявить — передо мной сидел монстр уровня Годрика, способный в одиночку изменить ход любой битвы.

«Аларон сделал нам царский подарок, послав ее сюда», — подумал я, кивнув эльфийке, которая, заметив мое внимание, повернулась и начала заинтересованно меня рассматривать.

У окна, тем временем, велась активная беседа, невольно привлекавшая к себе внимание каждого из присутсвующих. Три орка, для такого случая даже прикрывшие срам, дабы не эпатировать не готовую к такому публику (даже вспоминать не хочу, сколько сил и времени мне понадобилось, чтобы их убедить), то ругались, то смеялись вместе с коренатым рыжебородым гномом, умудрившимся пронести в зал Совета крупную фляжку с гномьим самогоном и теперь пьяно опиравшийся на свой молот.

«Не ожидал в такой компании увидеть Вульфстена», — подумал я, с интересом рассматривая возможного будущего короля Гримхейма. Мощный, с мускулистыми руками, толстыми пальцами и широкими плечами, он казался настоящим комком мускулов, способным одним ударом сложить пополам настоящего рыцаря. Однако это сглаживалось глазами: добрыми, улыбчивыми, что вместе с богатой мимикой, располагающей улыбкой и заразительным смехом делало его настоящей душой компании, способной найти подход к любому.

— «Ничего удивительного, что они с Дунканом подружились. Одного поля ягоды».

Прибытие сюда гномов, а точнее пяти полноценных гномьих хирдов, стало для меня сюрпризом. Я думал, что Гримхейм ни за что не нарушит своей двухсотлетней изоляции, но лидер Северного Ветра слишком хотел повоевать с демонами, а хитрый Олень смог найти подходящее оправдание.

Наёмники.

Ещё во времена Листмура мне приходилось сталкиваться с армией гномов. Официально они были вольными наёмниками, нанятыми знатью Вольного города Листмура, но по факту — были гвардией богатых гномьих тейков, чья старейшины не желали перехода частично принадлежащих им шахт под контроль Империи. Дункан воспользовался той же лазейкой и смог привести на помощь почти две с половиной тысячи гномов, пятая часть из которых была медвежьей кавалерией, а среди свиты Вульфстена затесалось пара десятков рунных жрецов и танов, способных оказать неоценимую поддержку на поле боя.

«Кстати, о виновнике торжества…» — вспомнил я о своём друге, который общался с делегацией Лиги, состоящей из двух волшебников и одной… джиннии? Как правильно звучит феминитив слова «джин»?

Неважно.

Главное другое — представители Серебряной Лиги, несмотря на отсутствие официального мира, согласились прибыть на Совет, несмотря на сильную занятость. Лишь недавно они смогли отбить Кадашман, небольшой город неподалёку от Аль-Сафира, а затем и саму столицу, воспользовавшись каким-то волшебством, обратившим проклятие Маркела вспять.

«Значит, вот ты какой, Зехир…» — подумал я, внимательно рассматривая молодого парня, о чём-то активно говорившего и размахивавшего руками. Он был старше меня всего на пару лет, однако тёмные круги, глубоко залёгшие под глазами, а также мелкая козлиная бородка сильно старили его.

— «Как там шутили у меня на первой родине? Гигачад всея Асхана?»

Звучит смешно, однако в доле шутки всегда есть частица правды.

Запас маны Зехира не мог принадлежать человеку.

Без шуток.

Он был настолько огромен, что даже те крохи, невольно вырывавшиеся из тела при движении, объемом превосходили рядового латника, способного использовать Усиление . Добавим к этому личное ученичество у Нархиза, ректора Академии, кстати, стоявшего рядом со своим воспитанником, доступ к библиотеке Сайруса и тайным архивам Лиги, а также ту гору артефактов, висящую на нем и мастерски замаскированную под элементы одежды, и получим монстра, вероятность победы над которым — 40, максимум 35 процентов.

«Нет, меньше, если он уже расшифровал и освоил знания Сар-Илама», — подумал я, в очередной раз порадовавшись, что он на нашей стороне. Да, Кха-Белех тоже не подарок, но он заперт в Шио, а это значит, что напрямую его клинок до моей шеи не доберется.

— Пора начинать собрание, — прошептал я, заметив, как за окном Солнце почти взошло в зенит, а значит, до полудня осталось максимум полчаса. — Следуйте за мной, сир Годрик.

— Конечно, сир Андрей, — ответил третий представитель людей на этом Соборе, послушно последовав за мной.

Его присутствие — очередное свидетельство того, что Дункан сумел сделать не меньше меня за прошедшие. Так, неделю назад, заключив союзный договор с Алароном, он повел объединенную ироландско-имперскую армию на штурм Миллфилда, крепости, в стенах которой держались остатки армии герцогства Единорога, а также ангелы, не сумевшие спастись после поражения Метатрона. Защищала город одна из двух последних генералов, оставшихся верных Изабель, и не предавшая ее даже после Хикама.

Сражение вышло тяжелым.

Мало того, что Миллфилд, бывший главной имперской житницей, был прекрасно защищен, так еще и враг Дункану попался очень неудачный.

Эллайна была уникумом наравне с Айрис. Однако если моя жена от природы обладала особой связью с грифонами и невероятным талантом к освоению магии, то дар уроженки земель Гончей был более прост, но не менее чудовищен.

Невероятно выносливое и мощное тело.

Да, да, глядя на эту худую и изящную женщину с горчичными кудряшками, мало кто догадывался, что она способна любого мужика без труда скрутить в бараний рог. Но сама по себе эта особенность не была чем-то невероятным. Ведь это Асхан — мир, где обитают йети, гидры, ракшассы, драконы и прочие мифические чудовища, чья физическая сила многократно превосходит людскую.

Родись Эллайна в Лиге и Вольных городах, то ничем бы не выделялась, но в Империи, где до предела усовершенствовали заклинание Усиления, превзойдя даже чародеев из Академии… Заняв оборону у ворот и активировав максимальное ангельское усиление, которое даже меня убьет после минуты использования, воительница начала своим молотом крушить любого неудачника, подошедшего на расстояние удара ее молотом.

Люди, эльфы, энты, единороги, полноценные рыцарские копья… Никто не смог прорваться сквозь эту хрупкую женщину, решившую посвятить свою жизнь служению фальшивой императрице.

Остановить Эллайну смогла лишь совместная атака леди Анвен и сира Акселя, первого меча Быков. К тому времени ворота крепости больше напоминали сплошную стену из тел, на вершине которой стояла раненая и окровавленная, но не сломленная женщина.

«Не знаю, смог бы я так же», — подумал я в тот момент, когда до меня дошли подробности той битвы, по результатам которой Союз безвозвратно лишился 489 людей и эльфов, половина из которых пришлась на молот Эллайны.

Но своей цели Дункан достиг: Годрик и его армия были освобождены, а к Союзу присоединились пятнадцать тысяч свежих воинов.

— Вы точно в этом уверены, сир? Что бы ни говорили остальные, но вы лучше всех подходите, дабы представлять Империю, — спросил я в последний раз у Годрика, на что получил лишь добрый и насмешливый взгляд.

«Как же он постарел», — подумал я, рассматривая полностью белую шевелюру и глубокие морщинки, залегли в уголках голубых глаз. Да, сильнейший воин империи не потерял своих статей, выглядя как настоящее воплощение войны.

Богатый латный доспех, тяжелый синий плащ, золотая вышивка. Однако если знать, на что смотреть… Никакой родовой символики, никакой почетной стражи, никаких родовых артефактов, служащих показателем статуса, и самое главное — бронзовый терновый венок, символ раскаяния и покаяния. Обычно его носили провинившиеся рыцари, решившие отказаться от мирского и уйти искупать свои грехи в ордена паладинов.

Учитывая, куда он идет в таком виде, думаю, скоро у герцогства Единорога появится новый правитель, а у одного из орденов паладинов — новый магистр.

— Нет, сир Андрей, — ответил он, скрестив руки на рукояти меча. — Я потерял это право, когда допустил начало войны. Вы, молодежь, смогли исправить мои ошибки. Я не имею права забирать вашу славу.

— Хорошо. Как скажете, — кивнул я, а затем выпустил небольшой импульс маны, привлекший внимание каждого из присутствующих. — Господа и дамы, попрошу вашего внимания! Время почти пришло! Пора начать Собор. Его цель проста — разгромить пустоманта Маркела и положить конец интригам демонов и их повелителя Кха-Белеха.