• Boosty Shared
• Сорес

• T

• сорес
• колдун 11 мира

7 июня, 2013 год от рождества Христова.

Два дня спустя после поражения Эго.

Ресторан

The View, крыша, отель Marriott Marquis, южный Манхэттен, Нью-Йорк, Восточное побережье, США, Земля, Млечный путь.

Нью-Йорк — город тысячи огней и миллиона возможностей. Город, ставший настолько легендарным, что уже сто лет считался неофициальной столицей мира, обгоняя одряхлевшие и потерявшие большую часть влияния Лондон и Париж.

Многие социологи и экономисты, доказывая правдивость этих тезисов, приводят в пример стратегическое местоположение, важность как международного порта, мощный ВВП в 1,27 трлн долларов, превосходящий государственные бюджеты половины развитых стран, и, как вишенка на торте, важность нью-йоркской биржи в мировой торговле.

Не зря же воротилы с Уолл-стрит круглый год ходят надутыми павлинами, наслаждаясь собственной важностью и теша свое ЧСВ?

Однако не это делало Нью-Йорк величайшим из городов современности. Нет. Главным столпом известности Большого Яблока была его медийность.

Да, всенародно считается, что у США три столицы: Вашингтон, где сосредоточена политическая власть, Нью-Йорк, главный кошелек страны, и Сан-Франциско, культурная столица, чья продукция влияет на весь мир, подстраивая и адаптируя мышление всего человечества (по размышлениям на момент 2013 года, до того как Калифорния перетянула у Большого Яблока большую часть влияния).

Не зря же всему миру известна именно американская мечта: с "небольшим" домиком в пригороде, вместительным пикапом и непыльной работенкой, позволяющей одновременно оплачивать кредиты, одевать троих детей и каждый год ездить на Гавайи? Не английская, не китайская, не русская, а именно американская.

К чему все эти размышления? Да к тому, что Нью-Йорк благодаря многолетним стараниям Голливуда превратился в огромную театральную сцену, за которой внимательно наблюдал весь мир. Сцену, идеально показывающую срез современного общества: начиная грязными трущобами Гарлема и пылающими районами Адской Кухни, где без воды, еды и света выживали тысячи простых людей, медленно ломаясь и становясь бандитами, проститутками и наркоманами, заканчивая знаменитой улицей Миллиардеров, полностью застроенной ультраэлитными небоскребами, жители которых не просто пользовались всеми благами цивилизации, а открыто это демонстрировали, бессовестно хвастаясь своим богатством и властью.

Так и сейчас, на крыше одного из самых высоких и элитных отелей мира происходил ритуал, целью которого было показать власть и богатство одного конкретного семейства.

В огромном пентхаусе, занимавшем весь верхний этаж небоскреба, стоял лишь один небольшой столик, освещаемый постепенно заходящим Солнцем сквозь огромные панорамные окна.

Звяк… Звяк…

Царила полная тишина. Лишь звук работы вилок и ложек давал понять — оба участника застолья активно вкушали изысканные яства, один запах которых создавал атмосферу богатства и элитарности.

Оленина с брусничным соусом, поданная с кусочком свежайшего фуа-гра. Тартар из говядины, поданный с пикантными каперсами, выдержанным пармезаном и белым трюфелем. Маленькие, похожие на творение гениального скульптора, нигири-суши из спинки тунца, поданные с выдержанным аказу… Это были самые рядовые блюда, появляющиеся на столе, от одного вида и цены которых простой обыватель уже давно бы схватился за сердце и начал проклинать зарвавшихся буржуев, активно вспоминая, где в Нью-Йорке можно найти оригинальный том "Капитала" за авторством Маркса и Энгельса.

Даже стол в этом месте был необычным. Вырезанный из массивного, тяжёлого воскового дерева, он был застелен белоснежной накрахмаленной скатертью, от одного взгляда на которую в ушах появлялся фантомный хруст. Посуда тоже заслуживала упоминания — тонкая, хрупкая, с золотой гравировкой, она была вылеплена из белоснежного фарфора, возраст которого достигал порядка двух сотен лет. Даже малюсенький скол на одной из чашек мог стать причиной инфаркта у какого-нибудь коллекционера или реставратора, но сейчас из них спокойно пили чай, даже не задумываясь об их ценности.

Атмосфера тоже мало соответствовала привычному представлению о семейном ужине. Холодная, стерильная, без капли лишних эмоций. Лица у обоих хозяев жизни не менялись на миллиметр, даже когда администратор, умудрённый мужчина в годах, приносил всё новые и новые блюда, ради готовки которых повара отеля начали работать едва ли не месяц назад, договариваясь о покупке свежих ингредиентов или созваниваясь с более опытными коллегами для консультации касательно готовки.

Ничего.

Абсолютно.

Лишь тихий звяк ножей и вилок да редкие прикосновения к бокалам с красным, насыщенным вином, за одну бутылку которого на рынке могли попросить порядка 60 000 долларов.

Однако, как это ни парадоксально, именно такую картину так надеялись увидеть многочисленные акулы пера, наблюдавшие за происходящим с помощью дронов и суперзум-камер с соседних небоскребов, позволявших разглядеть едва ли не каждую пору на белоснежных лицах или каплю соуса на тарелках. Да, любой журналист мечтает о громких скандалах, разоблачениях, инсайтах и прочих прелестях репортёрской жизни, которые попадут именно им в руки, но иногда им нужны были именно такие картины.

Им нужен был эталон.

Эталон величественности, успеха, совершенства. Чтобы даже отпетый скептик смотрел на фото, читал статью и понимал — вот он, недостижимый идеал, каким-то чудом умудрявшийся существовать в нашей реальности.

Успешные, богатые, красивые, умные, манерные… Те, у кого нет недостатков. Те, к чьему успеху нужно стремиться. И те, с кем постоянно можно сравнивать, опуская излишне ретивых знаменитостей, политиков, бизнесменов и магнатов на землю.

Ведь, по мнению большей части американской, да и мировой прессы, никто в своем успехе не может сравниться с сестрой и братом Хекматьяр.

Тем смешнее была бы их реакция, узнай они о сути тайного разговора, происходившего между ними двумя.

— Фу… — Ментально сморщилась Коко, телепатически передав образ скорченной рожицы и отрезая маленький кусочек фуа-гра. — Какая гадость…

— Эта гадость, так-то, считается деликатесом, — заметил Каспер, отпивая небольшой глоток вина, а затем кладя в рот небольшую черри, заранее очищенную от кожуры.

Все общение происходило телепатически и с помощью мыслеобразов, отчего атмосфера между ними двумя была гораздо теплее, чем казалось со стороны.

— Да-да… — фыркнула девушка, положив в рот очередной кусочек печеночного паштета и медленно, словно смакуя каждую нотку, переживала (хотя в реальности сразу проглотила, лишь делая вид, что жует). — Бедного гуся до тошноты набивают кормом, ждут, пока у него печень разбухнет, а бедное животное не отбросит лапки.

— Французы — те еще извращенцы, — ментально пожав плечами, заметил ее брат, аккуратно вытерев салфеткой уголки губ. — Помнишь, мы в детстве ездили во французское отделение на встречу с местным министром? Не забыла, чем она хотела нас накормить?

— Бр-р-р-р… — Из полученного послания Каспер понял: еще немного, и его сестра не смогла бы сдержать дрожь. — Как тут забудешь? Запах той вонючей колбасы преследовал меня целую неделю. Как эта гадость называлась?

— Андуйет, — улыбнувшись, ответил Каспер. — Его исконная версия, со свиными кишками и маткой.

— Фу… — фыркнула Коко, в моменте слишком сильно сжав челюсть, от чего один из зубчиков вилки исчез, став новой ноткой во вкусе копченой телятины. — А помнишь тот сыр, от которого тебя чуть не стошнило? Касу марцу, кажется… Ты тогда еще выругался на японском, спрашивая, как французы могут есть эту червивую дрянь.

— Откуда я мог знать, что среди заместителей министра будет знаток восточных диалекторв? — искренне возмутившись, спросил блондин, положив приборы на тарелку, которую сразу сменили, поменяв на новое блюдо.

— Отцу потом пришлось долго извиняться, дабы сгладить произошедшее, — усмехнулась его сестра, мысленно рассмеявшись. — Помнишь, как он расхваливал перед чиновницей эти деликатесы, особенно бараньи яблоки, а когда мы оказались в отеле, в первую очередь промыл рот с мылом, постоянно приговаривая: "Не для того я столько лет прогибал этот мир под себя, чтобы жрать чужие яйца".

— Да, — кивнул Каспер, тоже улыбнувшись. — Хотя то сладкое мясо ему понравилось. Он даже несколько раз просил Мери его приготовить, но после того, как мы отказывались это есть, перестал.

— У него… довольно странные вкусы в некоторых моментах. — В этот момент в голове парня всплыли три отчётливых женских образа, два из которых были брюнетками с зелёными глазами, а последняя — блондинкой с голубыми. К первым двум был привязан штамп — стервы, к третьей — размазня.

— Не буду спорить, — ответил Каспер, принявшись медленно уплетать очередной стейк, бывший уже пятым по счёту. Ведь их тела, даже в первоначальном виде, требовали много энергии, а после трансформации в драконов это число возросло в разы.

На несколько минут в их телепатическом канале воцарилось молчание, прерываемое лишь редкими мыслеобразами, прорывающимися из подсознания.

— Как отец вернётся, заглянем к старику Хо, — сказала Коко, отложив очередную тарелку и взяв в руки бокал вина. — Давно мы не пробовали его утку. Кожица у него получается великолепной

— Верно, — кивнул Каспер, как ментально, так и физически прикрыв глаза. — Я скучаю по его булочкам бао. Особенно острым, со свининой.

— Не забывай про курочку в кисло-сладком соусе… — мечтательно протянула Коко, окинув взглядом стол и едва не скривившись. Ведь вместо этой высокой кухни, роскошной, вкусной и полезной, она предпочла бы маленькую лавочку в спальном районе Нанькина, куда она с отцом и братом периодически выбирались, поесть жирной китайской еды и вспомнить прошлое… Как они также сидели за столом в поместье и веселились под громкий смех отца и понимающие улыбки горничных.

Взглянув в глаза Каспера, она без всякой телепатии поняла — эти мысли у нее с братом были одинаковыми.

Они оба очень хотели вернуть то время. Время, когда они были детьми.

Да, необычными. Да, изначально знавшими, откуда они и по чьей воле появились на свет, но детьми, чья мечта была просто жить и наслаждаться этим миром, по мере сил помогая их единственному родителю.

И вот прошло уже больше двадцати лет. Они выросли. Взяли в свои руки контроль над огромной трансконтинентальной империей, обзавелись своим личным крупным кладбищем и узнали истинную сущность отца, у которого на одного из них были поистине наполеоновские планы.

Тяготило ли это близнецов?

Разумеется, нет, ведь они понимали — за то, что им уготовил отец, остальные смертные и бессмертные готовы продать душу, тело и всех своих родственников, до кого дотянутся. Однако это не мешало им испытывать сомнения и справедливые опасения.

Слишком много моментов в задумке отца строились на догадках, бездоказательных теориях и случайности, отчего вероятность успеха была не просто призрачной. Её словно не было вовсе.

Тем не менее Коралин и Каспер верили в своего отца. Верили той самой слепой, граничащей с фанатизмом, верой дитя в своего родителя, который может всё. Хоть горы свернуть, хоть вселенную вверх тормашками поставить.

— Как твои успехи на той конференции? — Не сговариваясь, перешли они к деловым моментам, максимально разогнав сознание и став на бешеных скоростях обмениваться информацией, параллельно обсуждая самые актуальные проблемы. — AWLH (Absterg's World Logical Hub) уже начал работу?

— Да, — кивнул Каспер, маленькой ложечкой беря небольшой десерт, выполненный в виде россыпи  перламутрового жемчуга, а затем отправив сестре небольшую картинку-воспоминание. Он стоял на высокой трибуне, на фоне технологических достижений Abstergo Industries, и произносил речь перед людьми, влияния которых хватило бы для начала полномасштабных войн по всему миру.

— Презентация в Лиме прошла без проблем, а правительство Перу согласилось выделить нам свободную экономическую зону в районе Куско.

— Наверняка пришлось немало денег отдать местному правительству, особенно премьер-министру и президенту? — Уточнила Коко, ментально состроив хитрую змеиную улыбку.

— Ты недооцениваешь меня, сестрёнка, — усмехнулся в ответ Каспер, от которого прямо веяло самодовольством. — Поверь, когда двум дамам в возрасте улыбается такой красавчик, как я, любые переговоры становятся лишь вопросом времени.

— Знаю я тебя, мошенник мелкий, — фыркнула девушка, взяв в рот особо крупный кусок бисквита. — Наверняка подправил мордашку под их вкусы, а затем с помощью телепатии перепрошил им мозги, вернув в возраст сопливых школьниц.

— Зато не пришлось использовать компромат и тратить лишние пару сотен миллионов долларов, — возразил парень, не собираясь признавать своей вины. — Важен результат. Теперь мы владельцы первой частной зоны свободной торговли в мире. Это уже подняло акции Abstergo на 4 пункта, а также открыло нам двери в ряд закрытых ранее кабинетов Латинской и Центральной Америки, ещё сильнее упрочив наше влияние.

— И наверняка закрыло в другие? — Заметила Коко, напирая на извечный закон вселенной. Там, где есть действие, есть и противодействие. Неважно, что это: реальный мир, магия или бизнес, вобравший в себя худшие черты первых двух.

— Да, — кивнул Каспер, не став ничего отрицать. — Наше влияние в Индокитае значительно снизилось. Ряд картелей решил выйти из договорённостей и начал нападать на наши предприятия.

— Итоги? — Нахмурилась сестра, чьи плечи словно окаменели.

— Самые крупные объединения смогли отбиться, но половина мелких предприятий и заводов на Филиппинах и в Камбодже для нас потеряны, — ответил генеральный директор Abstergo Group, сжав ложечку чуть сильнее, чем нужно, из-за чего на металле появились отчётливые отпечатки пальцев.

— Мандарин? — мгновенно нашла виновного Коко, прекрасно знавшая расстановку в этом неспокойном регионе, ведь десять лет назад именно там она начала строить свою оружейную империю. Внезапные нападения, засады, похищения, отравления и шантаж — стандартные методы борьбы для народов, которые годами успешно воевали против колонизаторов.

— Наверняка, — кивнул Каспер, доев десерт и щёлкнув пальцами. Уже через несколько секунд тарелки, соусницы и прочие приборы исчезли, сменившись на простые чашки с крепким, без всяких добавок, чаем.

Благородный ассам, как бы сказали ценители.

— Думаешь, он решил нарушить наши договорённости? — уточнила девушка, начав просчитывать возможные варианты противостояния. Это только со стороны Десять колец казались слабаками, проигравшими одиночке в лице Старк, однако реальная сила ордена и его бессменного лидера всегда находилась на территории Китая, очень редко его покидая.

— Вряд ли, — сказал Каспер, приложившись губами к напитку. Обжигающий и горячий, он мог ошпарить губы обычного человека, но настоящему дракону хоть 90, хоть 900 градусов были безразличны. — Скорее, проверка на прочность. Избавившись от конкурента в лице Руки, он теперь прощупывает места для будущей экспансии. В Непале — Камар-Тадж, в России — охотники и КГБ. Южная Корея уже давно под нами. Остаётся Средняя Азия и Индокитай. Последний гораздо богаче, вот Мандарин и пытается прощупать, готовы ли мы за него сражаться или нет.

— Придётся, — выдохнула Коко, закинув в рот свежайшее курабье. — Нельзя показывать слабость. Особенно перед такими, как он.

— Не согласен, — возразил ей Каспер, продолжая медленно цедить чай. — Близится финальная развязка. Нам нужен каждый клон. Не важно — старый или новый. В самый ответственный момент они могут стать той самой песчинкой, способной перевесить чашу весов на нашу сторону.

— Тоже верно… — вынуждена была признать Коралин, мысленно скривившись. Умом она прекрасно понимала правоту брата, но Индокитай раньше был зоной её ответственности, и бросать его на произвол судьбы… Нет, не тяжело. Просто по-детски обидно, но именно что "по-детски". Не прошло и секунды, как сожаления были отброшены, и телепатическая беседа вернулась в прежнее русло.

— А как твои успехи, сестрёнка? — спросил Каспер, улыбнувшись краешками губ. — У тебя ведь тоже было задание. Найти одну особенную затворницу.

— Всё прошло нормально, — ответила девушка, откинувшись на спинку кресла. — Может, у меня нет твоей смазливой мордашки, но я тоже умею находить ключики к сердцу людей.

— Неужели ты убедила Беннер пойти с тобой добровольно? — не скрывая собственного восхищения, спросил Каспер, чьи глаза даже немного приоткрылись, показывая его настоящие эмоции.

— Конечно, нет, — фыркнула Коко, наградив брата ментальной вариацией ироничной ухмылки. — После того, что ей наговорили её подружки из Мстителей? Она бы меня на расстояние пушечного выстрела не подпустила, сразу обратившись в свою зелёную ипостась. Вместо этого я обратилась к той, кто следил за Беннер с первого дня её превращения и ни на секунду не спускал с неё глаз.

— Росс? — сразу понял, о ком речь, Каспер.

— Да, — кивнула ему Коралин, отпив очередной глоток подостывшего чая и отправив брату образ седой, сухопарой женщины с бледными зелёными глазами и нахмуренными тонкими бровями. Одета она была в простой костюм-тройку с зелёной рубашкой и курила длинную сигарету, от одного образа которой у Каспера засвербело в носу.

— Разве генеральша не хотела лично разобраться с Беннер после того, как она переломала её любимому сыну все кости? — спросил он, вспоминая собственный опыт общения с этой женщиной, бывшей одной из влиятельнейших фигур в Пентагоне и курировавшей все направления, выходящие за пределы нормального. Таких как мутанты и пришельцы.

Жёсткая, бескомпромиссная, она одним своим присутствием давила на окружающих, не прогибалась под чужим авторитетом. Та, кто сломается, но не согнётся — так о ней говорили и друзья, и недоброжелатели, признавая стальную хватку и волю генерала Таисии Росс.

«Пожалуй, единственным, кто мог давить на неё, был отец», — подумал Каспер, один раз ставший свидетелем такой беседы, где стальная леди шаг за шагом, но медленно прогибалась, подчиняясь приказам главы семьи.

Когда хотел, Виктор Хекматьяр мог быть очень убедительным и без всякой магии.

— Я предложила ей немедленное прохождение процедуры Extremis-а для ее сына, а также лёгкую корректировку памяти, дабы её он навсегда забыл о Беннер. Росс, конечно, сомневалась, но полчаса уговоров и лёгкое телепатическое воздействие сыграли свою роль, — ответила Коко, не скрывая довольства проделанной работой. — Дальше всё было элементарно: найти Беннер, подобрать подходящее седативное, заставляющее её заснуть, не оказывая лишнего стресса на организм, а затем отвести на базу, где её уже ждали разобранные специально для неё кандалы.

Легкое напряжение, и перед взором Каспера предстала следующая картина: огромная, трехметровая зеленокожая женщина, с непослушной гривой черных волос, распятая внутри изолированного бокса. Ее ноги, по середину бедра, были скрыты в огромных зажимах, а руки были зажаты цельнометаллическими скобаит, расположенными на запястьях, сгибах локтей и предплечьях, таким образом, чтобы она телом даже пошевелить не могла. Сама Халк, по ее обыкновению, не была голой, светя крупной грудью и мощной задницей, а одета в пурпурно-белый эластичный купальник, плотно облегающий мускулистое тело.

— Недурно, — кивнул Каспер, искренне впечатленный увиденным. Так сковать монстра, способного в одиночку стереть с лица Земли целый город, было немалым достижением. — Как я понимаю, в основе ее тюрьмы использовался адамантий?

— Ты прав, — согласно моргнув, ответила Коко и в один глоток допила свой чай, сразу накрыв его чайной ложечкой, говоря о конце чаепития. — Пришлось постараться и придумать систему, способную подстраиваться под размеры Беннер, но это того стоило. Даже Халк не может вырваться из нашей тюрьмы, а постоянные стимуляции электрическим током не дают ей обратиться обратно в человеческий облик. Скоро ее доставят в Кузню, и она станет очередным звеном в нашем плане.

— За это следует выпить, — вслух, а не с помощью телепатии, произнес Каспер, взяв бутылку вина и разлив его по бокалам. Хватило ровно на две порции. — За наше будущее. Светлое и успешное.

— Светлое и успешное, — повторила за ним Коко, тоже взяв свой бокал и осторожно, измеряя силу, чокнулась с братом.

Звяк …

Вино оказалось терпким, с легкой горечью и десятком разнообразных оттенков, которые даже язык профессионального сомелье едва заметит. Однако для прирожденных метаморфов, сохранивших свои способности даже в драконьем облике, оно было настоящей феерией вкусов, каждый из которых доставлял им настоящее, ничем не сравнимое удовольствие.

Дуб бочки.

Соленый ветер побережья.

Теплый привкус солнца.

Пыльца луговых цветов.

Сладость горчичного меда.

Для этих двоих вино, чувствующих вкусы как никто другой в этом мире и выросших в семье знатного алкоголика, было больше чем напитком. Оно было ритуалом, благословляющим в дальнейший путь, и благодарностью за хорошо проведенный вечер, несмотря на то, что большую часть времени им приходилось изображать ледяных болванчиков, играя на камеру.

Однако этой встрече было не суждено окончиться на такой хорошей ноте. Неожиданно до обострённого слуха обоих Хекматьяров донёсся хруст бетонных перекрытий прямо над ними, и спустя мгновение им на головы рухнула мощная трёхсоткилограммовая туша, создав под собой сеть трещин и заставив трястись весь небоскрёб.

— Хекматьяры!!! — взревела она, подняв к небесам до хруста сжатые кулаки, каждый из которых был размером с арбуз. Его кожа, потрескавшаяся, насыщенного песочного цвета, блестела в лучах заходящего светила, не давая спутать его с кем-то другим.

— Это мы, — спокойно ответил Каспер, стряхивая с плеча попавшую туда пыль. — Позвольте узнать причину вашего внезапного визита, мистер Гримм?

— Где твой отец, парень?! — повернувшись к нему, проревело Существо, чей голос аж вибрировал от переполнявшей его ярости.

— Позвольте узнать, зачем он вам? — продолжал сохранять спокойствие блондин, краем глаза заметив лёгкое сияние с северной стороны крыши, а также жар, ставший доноситься с этажей пониже. — Ранее все контакты Abstergo Group с Лабораторией Бакстера осуществлялись через секретарей и несли чисто деловые вопросы. Не припомню, чтобы наша семья перешла дорогу Фантастической Четвёрке.

— Не припомнишь?! Не припомнишь?!! — Если раньше казалось, что Гримм в ярости, то теперь его бешенство преодолело все возможные пределы. — Из-за твоего чёртова папаши та тварь вырвалась наружу! Именно он заманил Сью и Джен туда! Это чуть не стоило им жизни! И сын… Мой сын… Он погиб из-за вас!!!

Последний рёв был настолько мощным, что пуленепробиваемые стёкла на этаже лопнули, а управляющий, всё ещё бывший здесь, рухнул на пол, истекая кровью из ушей.

— Не понимаю ваших претензий, — продолжал стоять на своём Каспер, лишь немного покачнувшийся из-за произошедшего. — Мы никак не участвовали в Каирской катастрофе. Наверняка это лишь какое-то недопонимание. Давайте успокоимся, присядем и поговорим. Только перед этим нужно оказать помощь персоналу. Ваше гиперболизированное проявление эмоций…

— Можешь не тянуть время, парень, — неожиданно обратилась к нему девушка, висевшая снаружи напротив окна. — Я подожгла нижние этажи. Твоя охрана осталась внизу.

— Вот как… — задумчиво протянул Каспер, внимательно оглядывая новое действующее лицо. Узнать её оказалось достаточно трудно: потемневшая кожа, перекрашенные волосы, откровенное платье. Но всю конспирацию рушил огонь.

Огонь, который второй кожей облеплял её, делая её похожей на живой костёр.

Или Факел.

— Как я понимаю, к диалогу вы не готовы? — спросил он, в несколько движений скидывая пиджак и срывая с себя рубашку, демонстрируя всем голый мускулистый торс.

Ответа не последовало.

Да и не нужен он был.

Все присутствующие это понимали и лишь ждали отправного момента, дабы вступить в битву…

— Бр-р-р… Что за? — воскликнула Шторм, почувствовав, как температура вокруг начала стремительно опускаться.

…который не заставил себя долго ждать.

1 из 2.