Взгляд ректора был настолько выразительным, что физически было неудобно сидеть на стуле. Есть что-то такое особенное в рисовке архимага. Такое, отличительное, особое, я бы даже сказал — уникальное. Казалось бы, просто милая старушка, не замечающая ловушку у себя под боком, но нет!
Более того, насмешливый взгляд мадам Дюпон, этой настоящей дьяволицы с ненормальной регенерацией, давил не меньше. Вообще-то кости даже у рыцарей так не восстанавливаются! Раз уж рыцарь настолько сильный, то перелома в принципе не допустит, а не даст себе сломать руку, чтобы потом взмахом этой же руки починить её! Какого чёрта?!
Это даже на магию не похоже.
Добавим к милой атмосфере ночное время суток и один лишь приглушённый свет магической лампы, и создавалась такое чувство, будто сейчас начнётся допрос с пристрастием. Стоит быть с собой честным, если бы я находился в компании одной лишь дьяволицы, то, возможно, был бы и не то чтобы против, но…
Едва не чертыхнулся.
Семеро, да что ж ты будешь делать, Рене, держи себя в руках!..
— Немного пришёл в себя, Рене? — улыбнулась ректор.
— От чего, ректор? — с самым честным видом заявил. — Я ничего не видел.
Роковая блондинка с архимагом переглянулись. Кажется, они совсем не ожидали такого ответа.
— Ты схватываешь на лету, молодой человек, — с немалым удивлением в голосе констатировала милая старушка.
— От этого часто зависело моё здоровье и жизнь, госпожа Жаклин, — абсолютно серьёзно ответил я. — Брат любил в детстве бросаться мечами, я обязан был схватывать на лету, если не хотел порезаться.
— «Порезаться»? — переспросила учитель Дюпон.
Я, кажется, немного не так понял её вопрос:
— Обычные порезы в Церкви не восстанавливают, — сморщился я. — Брат явно знал, что делал.
Госпожа Жаклин и учитель Дюпон вновь переглянулись.
Атмосфера уже была не такой мрачной и угнетающей. Наверное, это даже хорошо. Наверное.
Ректор как-то печально вздохнула.
— Мы бы хотели, Рене, чтобы то, что ты увидел, осталось между нами. Мы хорошо знакомы с проблемой. Веди себя с учителем Жозе так, будто ничего не произошло. Ты справишься с этим?
То, что ко мне не собирались применить никаких санкций и даже не стали ругать, в немалой степени воодушевило меня. Привыкший к тому, что серьёзный прокол заканчивается «особой» тренировкой, видеть столь человечное отношение и веру в то, что я не сделаю глупости, было в высшей степени приятно.
Кажется, в глаза дуб попал…
— Это была чистая случайность, — печально произнёс я. — Госпожа Жаклин, сам Верховный Аурелиус пошутил надо мной, я не собирался ни в чём таком участвовать! Я наоборот хотел бы избежать лишних проблем…
Женщины вновь переглянулись. На этот раз на их лицах мелькнул неподдельный скепсис.
— Мы охотно тебе верим, — нагло соврала мадам Дюпон. — Что ты знаешь про Красную Звезду, Рене?
— Ничего, — честно ответил я. — Но, допускаю, что это какие-то фанатики, стремящиеся пробудить какое-нибудь древнее зло.
Женщины вновь переглянулись.
— Ты же сказал, что не знаешь, кто они? — переспросила роковая дьяволица.
Я невозмутимо пожал плечами.
— Чем ещё заниматься ненормальным, ассоциирующим себя с какими-то дьявольскими атрибутами?
Какие-то стрёмные чёрные круги, аура ничем неприкрытой злобности и Красные Звёзды — сам чёрт указывает на Преисподнюю! А чем ещё поклоняющимся Преисподней фанатикам заниматься?
Да, Преисподняя — вполне реальное место. На охоте мы пару раз натыкались на зверей, отличающихся от своих собратьев. Сильные твари, это правда, при этом заметно умнее обычных (в рамках этого мира, конечно же) зверей, но ничего такого слишком мозговзрывающего, если честно.
Мадам Дюпон и ректор в очередной раз переглянулись. И как у них шеи ещё не устали?
— Не могу поверить, что говорю это, но в твоих устах это звучит убедительно, Рене, — задумчиво произнесла старушка, разглядывая меня, словно странную диковинку. — Ты прав, Красная Звезда и впрямь стремится к пробуждению зла. Ты слышал про Трёх Ложных Богов?
Я кивнул.
— В общих чертах, ректор.
Вообще в зависимости от источника их называли по-разному. Кто-то — Ложными Богами. Кто-то — Демоническими. В целом, ничего такого. Пугалка, эдакий классический антипод Семерым. Только Богов там Три, а не Семь.
По правде сказать, я даже имён их не знал.
— Если эти безумцы добьются своего, то проблемы ждут далеко не только нашу академию, молодой человек, — взяла слово мадам Дюпон, присев на стол, закинув ногу на ногу. — Это довольно серьёзный вопрос, поэтому от твоего молчания многое зависит. Мы можем рассчитывать на тебя?
Вопрос дьяволицей был задан в такой позе и таким тоном, что любой уважающий себя молодой человек мог бы ответить только положительно.
Но я, всё же, был не совсем обычным дикарем с севера.
— Я буду делать вид, будто ничего не происходит, но если я посчитаю, что жизни студентов находятся в опасности, то ничего не могу обещать.
Всё же, у меня было определённое воспитание, вбитое через кровь и пот. Я не был каким-то совсем уж классическим героем, но и совсем безразличным не был.
Мешать чужим планам и интригам — нет, не стану, но если увижу, что какой-нибудь злое зло пытается распотрошить кого-то, то как тут не вмешаться?..
— Какой хороший и честный ответ, замечательно! — воскликнула довольно дьяволица и даже похлопала счастливо в ладоши. — Ты такая умница, Рене!
Я, хотел того или нет, гордо выпучил челюсть.
Конечно, умница! Хоть кто-то заметил! В семье только сестрёнка понимала всё!
Ректор с какой-то старческой усталостью взглянула на дьяволицу.
— Красная Звезда — не единственная наша проблема, Рене.
Учитель Дюпон тут же стала серьёзнее, удивлённо уставившись на ректора.
— Стоит ли ему знать?..
— Он Лаваль, — страдальчески произнесла ректор. — Возможно, это и впрямь шутка Верховного Аурелиуса… Или воля.
Я удивлённо заёрзал на стуле.
Что-то мне как-то тон разговор не нравился…
Женщины одновременно уставились на меня.
— В академии происходит что-то… странное, Рене, — прищурилась мадам Дюпон. Я готов был поспорить, что её медовые глаза зажглись чем-то… дьявольским! — Настолько странное, что нам пришлось заручиться поддержкой Церкви Семерых.
Я внутренне весь аж скрутился.
Они даже не представляли, насколько были правы!
— Про… какие странности идёт речь?
— Это нам лишь предстоит узнать, дорогой, — ласково улыбнулась мне дьяволица. — Возможно, ты даже сможешь нам помочь с поиском этих странностей.
Вы и есть странности! — хотел было заметить очевидное я, но вовремя остановился. Вместо этого серьёзно прищурился, понимая, что лучшего момента уже не будет:
— В таком случае, я уже готов дать показание. Среди учителей затесалась какая-то развратница!
Ректор вскинули брови, задумчиво уставившись на явно возмутившуюся мадам Дюпон.
Я, впрочем, имел в виду другую особу:
— Я про господина… госпожу Ришар.
Женщины в очередной раз удивлённо переглянулись. Дьяволица засмеялась так, что мне стало немного нехорошо. Архимаг на моё заявление лишь хлопнула глазами.
— А я говорила, что кто-то заметит! Говорила!..
Как это ни удивительно, к моему огромному сожалению, тайной для учительского состава академии это не оказалось. Меня не стали ставить в известность, какого хрена женщина переоделась в мужчину, но заверили, что так и должно быть и я просто должен эту странность по возможности просто… не замечать.
Оставалось лишь покорно склонить голову.
На самом деле, я на это отреагировал ещё довольно спокойной: всё же, я был мужчиной. Мне было проще принять, что мужчина — на самом деле женщина. Увидеть женщину и осознать, что это мужчина — вот истинный ужас!
— У тебя острый взор, Рене, — с немалым интересом произнесла архимаг. — Замечал ли ты ещё что-то?
Я пожал плечами.
— Мари.
Женщины на это лишь понимающе улыбнулись.
Тут особыми проклятыми глазами, впрочем, обладать не нужно было. Теперь мне кажется, что учитель Дюпон намеренно тогда привлекла к девушке внимание.
Я нахмурился.
Они же не используют её как наживку?
В целом, разговор подходил к концу на довольно благоприятных для меня условиях: ничего со мной делать не будут, попросили лишь быть паинькой, лишний раз не отсвечивать и, если вдруг чего, уведомлять про какие-нибудь странности. Против ли я такого расклада? Да ничуть! Приятно, когда странные проблемы может решить кто-то более квалифицированный, чем второй сын барона с задницы королевства.
Ещё бы с организованными ОПГ самому разбираться, страшно же!
Но таинственный флёр происходящего и осознание степени размера задницы академии всё равно слегка напрягал…
— Я рада, что мы пришли к пониманию, — встала со стола ректора дьяволица, направившись ко мне.
Женщина, явно зная, что делает, положила мне руки на плечо, после чего склонилась над самым ухом, совсем негромко зашептав:
— Обычно женщинам не нравится, когда им делают больно, но твоя напористость и решительность мне понравилась, Рене. И всё же, впредь постарайся быть в следующий раз осторожнее, хорошо?
Мне на это оставалось лишь послушно закивать.
Понятия не имею, почему ректор за такой подход не испепеляет развратный персонал, но я и не то чтобы против.
— Прошу, не заходи слишком далеко, Софи, — пригрозила ректор учителю. — Лучше расскажи ему, как учитель, в чём он ошибся, когда проследовал за магом.
Мадам Дюпон послушно отлипла от меня.
— Ох, насчёт этого…
Оказалось, что я чуть не спалился на глупости. Маги и магия в частности не ограничивались одними лишь магическими кругами.
Если бы у меня было хотя бы минимальное образование, то я бы знал о том, что у достаточно компетентных магов была достаточно простая возможность проверить, следит ли кто-то за ними. Делали маги это через мировые потоки эфира в пространстве, которые могли искажаться от одного нахождения живого организма поблизости.
Со знанием этого прощупать пространство можно было разными способами и пусть я в значительной степени скрыл своё присутствие, приглушив ток жизненной энергии, злобный злодей всё равно легко смог бы обнаружить меня, если бы не вмешалась роковая блондинка, создав помехи в пространстве.
Скорее всего злодей подумал, что помехи, с которыми он столкнулся, были для академии нормой, но всё равно решил проверить, запульнув концентрированной злобностью в моё укрытие. К счастью, что-что, а избегаю направленного в свою сторону насилия я очень неплохо!
— Вся наша магия построена на взаимодействии с эфиром, Рене, — вдохновлённо прошептала мадам Дюпон. — Однажды первые маги осознали, что искажая потоки определённым образом, мы можем достичь прогнозируемого эффекта. С течением времени закономерности наслаивались друг на друга и в конечном итоге мы пришли к магии кругов. Разве это не прекрасно?
Я задумчиво кивнул.
— Да…
— Что меня больше удивляет, — неожиданно продолжила дьяволица. — Как потомственный рыцарь вроде тебя этого мог не знать, Рене?
Я с искренним недоумением уставился в медовые глаза дьяволицы.
— Почему я должен об этом знать, учитель Дюпон?
И в очередной раз женщины переглянулись.
Архимаг задумчиво сощурилась, видимо, пытаясь осознать, что на самом деле происходит в моей семье.
— Ох, Семеро… — так и не справилась с мысленной задачей милая старушка. — Маги искажают потоки эфира через свою магию, Рене. Что мешает делать это обученным рыцарям?
Я удивлённо открыл рот.
Учитель Дюпон задумчиво приподняла взгляд на потолок.
— Я знаю идеальное решение, ректор. Как твой учитель, молодой человек, я должна быть уверена, что талант вроде тебя получит достаточно знаний. Кроме занятий с Лилиан, ты иногда начнёшь заниматься и со мной. Я как раз обещала тебе продолжить разговор про твою предрасположенность ко льду. Это — плата за то твоё молчание и помощь, как тебе, Рене?
Голос мадам был столь ласковым и приглашающим, что, даже если бы почему-то захотел, отказаться не смог. Да и мыслями был, всё же, немного не там: хотелось отдохнуть после тяжелого дня, написать одно письмо домой и…
Конечно же, сесть за дневник.
«На ночь глядя я узнал, что у рыцарей бывает своя особая магия, называемая "Стилем". Что-то вроде особых атак, входящих в синергию с вызванными нарушенными эфирных потоков эффектами…
Штука тяжелая в исполнении, среди рыцарей далеко не самая распространённая и, как я понял, довольно ситуативная, в отличие от универсальных кругов магов, но… Почему я про них не знал раньше?! Почему, барон, мать, брат, слуги, Семеро?!»
* * *
Потихоньку холодало, пусть и температуры здесь явно были не те же самые, что и на севере. Дул свежий ветерок, приятно обдувая тело. Одевался я легко.
Внезапно, но Эмиль зарядился мотивацией серьёзнее заниматься со мной тренировками по утрам.
Произошло это примерно через неделю после начала занятий и я быстро узнал причину этого.
Сначала, правда, только догадывался в мотивации крайне завистливым взглядам (такой, чёрной-чёрной, злобной, на которую способны только самые лучшие друзья), но потом второй сын виконта решил озвучить всё прямо, как настоящий мужчина. Как можно догадаться, во время утренней тренировки.
— Ты ненормальный, но… но на тебя всё равно стали западать такие красавицы! А я просто стал ненормальным! Причём из-за тебя же, Рене!..
Я на столь абсурдные обвинения лишь хмыкнул.
— С чего ты подумал, что на меня кто-то западает? И ты сам подошёл ко мне первый! Догоняй!
Я самую малость ускорился. Мой лучший друг, не имея возможности ответить, с предсмертным стоном отправился в догонялки за мной, чувствуя небывалую мотивацию.
О чём он говорил? Эмиль узнал про первую ученицу красноволосой, Алисию. Девчушка оказалась далеко не такой злобной, как хотела показаться изначально. Ещё толстяк узнал о том, что у меня скоро начнутся личные дополнительные занятия с учителем Дюпон. Как раз сегодня. Голова Эмиля моментально нарисовала кучу всего того, против чего я был бы, конечно, совсем не против, но чего ждать, к сожалению, не стоило даже в самых влажных мечтах.
Что ещё?..
Та вроде и ничего такого. Раздул же проблему из ничего.
— Я ещё немного ускорюсь, — не оборачиваясь, бросил я.
Краем уха подметил удаляющиеся ругательства и прочие пожелания хорошего дня.
Ничего, всего неделя, а его рисовка стати… самого обычного парня уже потихоньку начала меняться! Чисто из исследовательского интереса было интересно наблюдать за тем, как «статист» мог из-за обычных тренировок начать меняться. Воодушевляюще, чёрт возьми! Вопрос только в том, продолжится ли такая тенденция и дальше. За пару месяцев минимально приведу его в порядок, а там посмотрим!
В академии я освоился вообще довольно быстро. Подкованный в том, как работают подобные организации, сориентироваться в пусть и странной, но в чём-то знакомой среде получилось довольно легко.
Тем более, что меня за проколы даже не били!.. Ну не счастье ли?
Расписание у меня получалось, правда, далеко не самое простое: Семеро с той теорией и историей, мне нужно было срочно навёрстывать самые основы!
На теории я смог чисто механически повторить низкоранговый «Светлячок», но я вообще не понял, что и почему привело к такому эффекту. Учитель Жозе (совсем неудивительно, что именно злыдень ведёт такой предмет) был доволен моей координацией и точностью при построении круга, но ведь на таком далеко не уедешь! Ну, или очень далеко.
Словно этого мне было мало, оказалось, что магия кругов довольно сильно любила… самую обычную геометрию. И не обычную.
Простые фигуры, многогранники, спирали, фрактальные узоры. К ним добавили грёбаную астрологию с довольно подробным изучением звёзд и, внимание, их использования в более тяжелых магических кругах.
Добавить к этому тысяча и один фактор, связанный с окружающей средой и «потоками эфира» вокруг, и как-то становилось уже не так весело…
При этом академия нисколько не пренебрегала и более приземлёнными предметами, по типу той же истории, этикета, права и философии. Правда, среди обязательных пока была только история. Пока.
Расписание обещало быть довольно динамичным…
Меня начинало съедать понимание того, насколько сильно я отставал от подавляющего большинства однокурсников. Что-то внутри словно чесаться начинало, требуя если не попытаться перегнать ребят, то, по крайней мере, не отставать от них и не позориться.
Слишком долго отец с братом подавляли меня! Слишком долго!.. Я сам не заметил, как захотел расправить крылья и хоть где-то-как-то-чуть-чуть-самую-малость преуспеть!..
А потом, когда догоню, точно расслаблюсь и позволю себе на всё махнуть рукой, точно!..
— Почему ты такой хмурый, Рене?
Я вынырнул из мыслей и повернул голову на бегущую рядом с собой особу, из-за которой Эмиль и начал подозревать меня в чём-то очень, по его мнению, нехорошем.
Миниатюрная синевласка и просто талантливая водная магесса, узнав о том, что я по утрам тренируюсь, решила присоединиться ко мне. Мы, в принципе, и впрямь неплохо поладили.
По крайней мере, злобная рисовка девушки в моих проклятых глазах смягчилась и даже ранее хмурые синие глаза стали намного более… скажем так — яркими.
— Задумался.
Мой ответ явно не удовлетворил девушку, но тема, которую она хотела поднять, была важнее. Алисия прищурилась.
— У тебя сегодня будет личный урок у учителя Дюпон?
Я едва не споткнулся.
— Как ты узнала?
— Узнала, — важно ответила она. — Я хочу предупредить тебя, Рене: учитель Дюпон очень подозрительная! Ещё при моём поступлении ходили слухи, что она настоящая беглая дьяволица, скрывающаяся от Преисподней в академии!
— Это кто такие слухи распространяет?
— Распространяет! — ещё более важно заявила девушка. — Не забывай, что я дочь графа и многое знаю!
Госпожа Рошаль стала настолько важной, что у меня не было выбора, кроме как не признать её полное превосходство.
— Вы правы, — абсолютно серьёзно произнёс я. — Спасибо за предупреждение, госпожа!
Девушка, мягко говоря, была не в восторге от моего ответа.
— Я не шучу!
— Я тоже.
— Ты совсем меня не слушаешь, — недовольно насупилась синевласка. — Сам будешь виноват, когда попадёшь под её злые чары!
— Я готов взять ответственность, — выпучил челюсть я.
Теперь Алисия чуть не споткнулась.
— Пустоголовый дурак, — заявила обижено девушка. — Не говори потом, что я не предупреждала. Увидимся на уроке госпожи Ванье!
Я проводил взглядом быстро удаляющуюся особу, за которой по ходу бега шипастые цветы распускались всё больше, мимоходом продолжая думать над своим расписанием.
Кажется, скоро у нас пойдут первые полноценные практические занятия.
В обычном случае я бы с огромным воодушевлением их ждал, но…
Из-за существования в одной группе ходящей ядерной боеголовки и одной дочери герцога, что эту ядерную боеголовку потихоньку начала пинать, становилось как-то не по себе.
Я сморщился.
Как бы не пришлось потом помогать урегулировать ситуацию, а то массовых жертв хотелось бы как-то избежать.
Кажется, я и впрямь был из тех людей, кто собственноручно любит втягивать себя в проблемы, желая их при этом избежать!
Посмотрим.