Алонсий Фаол, настоятель аббатства Североземья, сложил руки в молитвенном жесте, стоя перед алтарем. Губы беззвучно зашептали слова. А меж бровей мужчины залегла складка. Этой ночью ему снился странный сон, больше походивший на видение. В нем на востоке восходило зарево, пришедшее с запада. Чем ярче становились лучи золотого рассвета, тем отчетливее звучали крики умирающих вперемешку со звоном стали.
Весь день настоятель молился святому Свету, в надежде получить не ответ, но подсказку, которая поможет расшифровать увиденное. Подспудно он надеялся, что видение окажется обычным сном. Фантазией. Но не смел поддаваться этой трусливой иллюзии. Он бы скорее начал готовиться к худшему, чем опустил руки.
Внезапное озарение заполнило сознание мужчины теплом и светом, как некое просветление. Он отчетливо ощутил, как Свет касается чего-то внутри него, оставляя там частицу себя. Одновременно с тем, снаружи монастыря раздались крики.
Открыв глаза, загоревшиеся серебром, Алонсий выпрямил спину и повернулся в сторону. Там он чувствовал… ответ на свой вопрос. Быстрым шагом направившись в нужном направлении, он игнорировал бегущих на встречу и пытавшихся о чем-то предупредить клириков. Угрозы нет. Он это знал.
С каждым шагом настоятель все отчетливее ощущал мощное присутствие Света. Такое сильное, с каким никогда не сталкивался в своей жизни. Сквозь витражи пробивалось льющееся с неба золото, затмевая свет солнца. Оно разгоняло полумрак монастыря и будто селилось внутри него.
Выйдя наружу, Фаол сразу поднял голову и, хотя готовился к чему-то подобному, внутренне обомлел. Небо, вместо голубых оттенков, окрасилось в золото. Его источник, подобный второму солнцу, завис среди облаков, почти над монастырем.
Не зная, как поступить, ведь прямо на его глазах разворачивалось событие из видения, мужчина стоял. Остальные, кто находился поблизости или внутри монастыря, действовали на свой лад. Одни падали на колени и начинали неистово молиться. Не из страха, но как верующие, увидевшие яркое проявление своей веры. Другие бегали, как обезглавленные курицы. Иные готовились. Сами не знали к чему. Просто готовились. Такова была их внутренняя потребность. Среди всех, они выглядели наиболее собранными и будто готовыми отправиться следом за льющимся с неба Светом.
Однако, долго явление не продержалось. Все золото пропало в один миг. Вместо него на небе оказался дракон, взмахнувший крыльями и полетевший дальше.
Холодный пот прошиб Алонсия, бросив назад. Внезапное явление чудовища едва не заставило его расстаться с сознанием. Колоссальный дракон летел поразительно низко для своего размера, будто специально, чтобы всякий желающий мог как можно лучше рассмотреть его. А еще, ему показалось, будто один глаз смотрел точно на него, взвешивал, как торговец на весах, и оценивал.
Когда первый испуг сошел, настоятель осознал себя медленно бредущим следом за чудовищем, прямо на восток. Остановившись, он начал осматривать клириков, поступивших точно так же, и пытаться разобраться в себе.
…
В этот день явление дракона узрел весь континент. От королевств цивилизованных народов, до последних племен дикарей. Чудеса, пусть и мелкие, сыпались на людей, гномов, дварфов и эльфов как из рога изобилия. Они неожиданными дарами осыпались на всех, кто обладал достаточно чистой душой, чтобы Свет мог его услышать.
Пока простой люд не понимал, боялся или восторгался, короли слушали истории присланных к ним мастеров клинка.
…
Подлетая в лучах закатного солнца к горе Хиджал, Алгалон испытывал упадок сил. Поддержание ауры и пропускание через себя огромного количества энергии, сказалось на нем соответствующим образом. К тому же, досталось и разуму, от чего наваливалась откровенная сонливость. Это обращения собственных верующих он мог пропускать через себя легко и непринужденно. Для взаимодействия с чужими, закрытыми мыслями, приходилось напрягаться.
В последний раз засияв золотом, владыка Цитадели снизил вес тела почти до нуля — Свет позволял и такое — чтобы приземлиться. В противном случае его лапы и когти, мягко опустившиеся на горную гряду, могли ее гарантировано уничтожить. Сделав один осторожный шаг вперед, он переместил свое огромное тело поближе к мировому древу, Нордрассилу, и улегся.
Даже так, опустив голову на сложенные лапы, Первый Страж оставался выше растительного гиганта. Мировое древо походило на маленький прекрасный кустик, росток и саженец. Но никак не на величественное воплощение бессмертия и многих благ калдорай. Однако, со своей задачей оно справлялось хорошо — почти полностью поглощало ману, испускаемую источником магии. Наружу просачивалось совсем мало, буквально крошки, тут же растворяющиеся в общемировых потоках маны.
Насмотревшись на Нордрассил, дракон опустил взгляд ниже, к его корням. Там он увидел тех, кого и ожидал встретить, верховную жрицу и верховного друида. С обеих сторон их сопровождало по несколько десятков мужчин и женщин. Друидов и жриц. Последние были вооружены луками. Тот же, с кем хотелось разобраться больше всего и поскорее, пока не натворил проблем, ожидаемо отсутствовал.
— Я вижу страх на ваших лицах. — голос Алгалона разнесся над Хиджалом. — Это хорошо. Его наличие означает, что вы понимаете свое положение. — он немного сдвинул лапу и уперся когтем в кору мирового древа, немного ее оцарапав. — Я хочу услышать, готовы ли калдорай повторить великий подвиг, свершенный во времена Войны Древних и зайти дальше. Или вы решили продолжить трусливо прятаться по лесам, каждое столетие утрачивая все больше наследия, приближаясь к первобытному образу жизни?
Вперед, как и полагается, выступили те, кто нес ответственность за свой народ, направляли и руководили.
— Если ты собрался бросить калдорай в горнило еще одной войны с демонами, у тебя ничего не получится, дракон. — окутавшись ветром, Малфурион взмыл вверх, к облакам. При помощи магии он заставлял свой голос грохотать, как буря.
— Того же мнения придерживаются остальные? — не обратив внимание на потуги блохи казаться большим, чем она есть, владыка Цитадели даже не стал смотреть в сторону архидруида. Чтобы не прибить случайно.
— Малфурион не может говорить за калдорай. — послышался ответ Тиранды. Она старалась кричать, чтобы быть услышанной. — Я правительница, не он. И я согласна обговорить условия, на которых калдорай примут участие в войне.
— Разумно. В таком случае… — владыка Цитадели все же поднял взгляд, попутно набрав побольше воздуха. — Полетай. — и он выдохнул, сдув верховного друида в далекие дали. — Раз предварительное согласие получено, я вынужден поменять свое к вам отношение. — коготь убрался от коры мирового древа, что вызвало не иллюзорное облегчение среди эльфов. — Вы заработали немного моей милости и расположения. Ты храбра, верховная жрица. Не каждому удастся сохранить твердость речи предо мной.
— Ваши слова… приятны.
— Насколько мне известно, ты не можешь отвечать за друидов.
— Да. Они принадлежат Кругу Кенария. Следуют учению полубога и моего супруга.
— В таком случае могут возникнуть проблемы. — распавшись золотым облаком, Первый Страж обернулся лучом света и вышел из него уже в облике эльфа. — У меня есть разногласия с Кенарием, разрешить которые может лишь смерть одного из нас. — вплотную подступив к друидам, он выделил для себя одного из них. — Его последователи, очевидно, не помогут мне в поисках. Они скорее начнут строить козни тебе, жрица.
— Если великий Кенарий решил противостоять тебе, значит, у него имеется веская причина. — слово взял высокий ночной эльф, сложив руки на голой груди. Его одежда состояла из переплетения листвы, веток и травы. На их фоне выделялся широкий кожаный пояс с горящим по центру куском янтаря. — Ты не тот, кем пытаешься казаться.
— Я вполне искренен, чего нельзя сказать о тебе, жертва неисполненных амбиций. Каково это, жить в тени тех, кого считаешь хуже себя? Ты бы первым вонзил нож в сердце Тиранды, выдайся такая возможность, чтобы занять ее место. Точно так же ты бы поступил и с Малфурионом. — глаза драконоборца начали лучиться ослепительным светом. — Свет позволяет мне видеть тебя насквозь, личинка предателя.
Копье, возникшее в руке Алгалона, в ту же секунду оказалось торчащим из груди калдорая. Не успели остальные ужаснуться содеянному, как от кожи убиенного потянулся черный дымок, начавший стремительно менять цвет. Тело изнутри заполнялось Светом, яростно исторгавшим наружу Порчу. Плоть быстро менялась, мутировала, покрывалась уродствами. Те мгновенно обращались пылью и падали на траву. В самом конце он трупа разошлась волна, попытавшаяся исказить природу вокруг себя. Но Свет, как хищник, потянулся за ней следом и уничтожил без следа.
— Кошмар! — в один голос закричали друиды.
Припав к траве, почитатели природного мира начали прикасаться к ней, сплетать заклинания, и едва ли ни носом рыть почву. Несколько мгновений спустя на поляне появился помятый Малфурион. Почти все перья, росшие из его рук, оказались вырваны, но на их месте уже пробивались новые. А одежда порядком запылилась и измазалась зеленым соком.
— Фэндрал… — обронил он, почти зарычав. — Почему он мертв и откуда здесь взялся Кошмар?
— Порча поразила Фэндрала. — сказал один из эльфов, поднимаясь на ноги.
— Поэтому ты его убил?
— Нет, влияние Древних Богов можно изгнать, чего не скажешь о мерзком характере и зачатках склонности к предательству.
— Ты не имел права так с ним поступить! — Малфурион выступил вперед, нависнув над убийцей. — Решать, как с ним поступить, должен был Круг Кенария!
— И что ты, друид, мог решить? — смотря вверх, собеседник был заметно выше, владыка Цитадели усмехнулся. — Как бы поступил с одним из своих? Смог бы судить его или отдал бы Кенарию?
— Нет, Фэндрал не совершал преступлений. Ты безумен, дракон.
— Действительно, он еще не успел натворить бед, однако, был на пути к ним. Впрочем, спорить с тем. кто заточил собственного брата и без зазрения совести пользуется его последним подарком, мне противно. У тебя нет никакого морального права говорить со мной в таком тоне, Малфурион. Мои действия могут казаться жестокими, порой они именно такие, но у них есть результат. А чего за десять тысяч лет добился ты, верховный друид?
— До твоего появления, тварь, калдорай жили в мире и гармонии с природой. Большего нам и не нужно.
— Это прямая дорога к смерти, идиот! — схватив Малфуриона за зеленую бороду, Первый Страж намотал ее на кулак и потянул вниз, вынуждая его опустить голову. — Пока ты, ебучий олень, тут бегал по лесам и забавлялся с дриадами, демоны готовились! — удар ознаменовался вспышкой, исцелившей разбитое лицо и приведшей эльфа в сознание. — За этот срок Легион растоптал не одну сотню миров! Они многому научились, стали еще сильнее и коварнее! — каждое предложение заканчивалось столкновением кулака и черепа. — А вы, поганые козлоебы, чего добились?! Как укрепили свою империю?! Восстановили из пепла старые города?! Вернули утраченные знания?! За десять тысяч лет калдорай не смогли восстановить контроль над Калимдором!
Последний, особенно сильный удар, отправил верховного друида в полет. Его борода не выдержала издевательства, оставшись болтаться на руке с куском кожи. Когда он влетел в валун, расколов его на несколько частей, с неба опустился стоп Света, вернув душу обратно в тело и исцелив все травмы.
— К тебе у меня тоже вопросы. — развернувшись к Тиранде, Алгалон не глядя взмахом руки отбил стрелу. А потом еще три поймал между пальцев и сжал кулак под треск дерева.
— Нас мало. — опустив лук, сказала верховная жрица.
— А мужики у вас больше любят друг друга, чем женщин?
— Да как смеешь ты…
— Умолкни. — ослепив друида светом из глаз, владыка Цитадели прозрел его душу. Увидел связи, похожие на те, что обвивали Погибель. Но иные, не такие прочные. Поверхностные. — У тебя больше потомков среди животных, чем калдорай. И не заставляй меня перечислять всех.
— Друиды все время проводят в Изумрудном Сне. Такова их служба. — презрение, граничащее с отвращением, отразилось на лице эльфийки, когда она бросила на означенного взгляд. Сам мужчина в свою очередь попытался претвориться деревом.
— Неужели они ни дня не проводят за его пределами? Не могу в это поверить. Да даже если так, можно было организовать несколько дней в году, когда они освобождаются и устраивать в это время праздники. С понятным продолжением и последствиями. Но этого нет. Впрочем, при желании, можно было с толком использовать тех мужиков, кто не подался бегать по лесу за волчицами.
— Твои слова оскорбительны. Калдорай не животные.
— Часть из вас более чем животные и их же очень любят. Поэтому не спорь со мной, Тиранда. Ни ты, ни Малфурион ничего не сделали сверх минимального для восстановления своего народа. В ваших руках было все, включая тысячелетия времени и дары Аспектов, о которых не смеют мечтать другие расы. В итоге, где вы сейчас находитесь? Где армия и те воины, которых я видел, когда путешествовал в прошлое с Аспектом Времени? Что вообще осталось от тех калдорай, что смогли в прошлом объединить почти весь мир против демонов и победить? Почему вы не готовились, не вняли опыту прошлого?
— Источник надежно скован Нордрассилом, демоны не смогут открыть еще один портал. — Малфурион поднялся на ноги, собираясь в кучу глаза и мысли. — Пока не вмешался ты, брат находился в надежной темнице и не мог привести Легион на Азерот. А всех предателей мы изгнали.
— “Предатели” сделали свой источник магии, Солнечный Колодец. У них был с собой фиал воды Источника Вечности. А Иллидан демонов ненавидит. Он бы сам убил любого, попытайся он связаться с Пылающим Легионом. Осознаешь глубину собственных заблуждений?
— Идея заточения Иллидана никогда не была мне по душе. — Тиранда покачала головой.
— Но наставник… не предупреждал меня об угрозе высокорожденных.
— Своей черепушкой надо думать, не на чужую полагаться. Так что все ваши аргументы о безопасности — полная чушь. Вы откровенное дурачье, знавшее о существование огромной угрозы, но предпочётшее закрыть на нее глаза. Вам нравилось думать, что демоны не дотянутся до вас еще раз? Вынужден разочаровать. Прямо сейчас они плетут новые умыслы, ищут возможности. Более того, уже существует один портал, через который каждый день на Азерот проникают те, кого демоны считают своими рабами.
— Где он?! — верховная жрица, впавшая в легкую задумчивость, вскинулась сразу, как услышала раковые слова. — Демонов надо остановить, пока они не накопили силы!
— Похвальный пыл, да только поздно. Не скажи я вам о портале, вы бы так и продолжили прятаться по своим лесам. И что тогда?
— Наши земли и рощи вновь бы окутало зеленое пламя Скверны. — Малфурион сжал кулаки, потеряв большую часть враждебности. — У тебя есть доказательства?
— Через несколько дней я вернусь сюда, чтобы забрать вас и показать все. Надеюсь тогда, увидев, что Пылающий Легион начал действовать, вы окончательно придете в себя. И смею выразить надежду на разумность друидов. Меньше слушайте Кенария, больше внемлите Изере. Она, в отличии от обожаемого вами мелочного козла, заняла Кошмаром и почти смогла его додавить. Помогите ей. Чем быстрее закончится борьба в Изумрудном Сне, тем быстрее освободитесь вы и зеленая стая.
— Почему ты так отзываешься о наставнике? Он показал калдорай тропы друидизма, научил нас гармонии с природой и неистово бился с демонами. Кенарий защитник Азерота и покровитель калдорай.
— Полубог — мелочное создание. В его сердце живет обида на ночных эльфов. Именно его стараниями вы никогда не вернете себе прежнюю империю, численность и города. Он ненавидит цивилизацию и боится, что вы однажды ее восстановите. Помимо этого, он пытался украсть копье, пока я был без сознания. Подло атаковал при встрече и столь же трусливо сбежал, когда понял, что с секунды на секунду получит ответ. Это ли благородство, достойное почитания? У него нет ни капли чести и достоинства.
Договорив, Первый Страж телепортировался в крепость Перехода. Не хотел продолжать спорить. А так, оставленные без ответа слова, как он надеялся, обязательно бы вклинись в мысли всех их услышавших.