Драконье Пламя: За Порталом. Глава 162
Горы, названия которых Алгалон не знал, встретили его и Рейнхарта великолепным видом на простирающуюся внизу зеленую долину. Там, среди высокой и густой травы, паслись целые стада огромных кодо, бегали волки, рыскали кабаны, крались хищные кошки. А деревья редких рощиц занимали птицы, высматривавшие возможность поживиться чужой добычей с высоты неба.
«Не зря Тауриссан отметил это место. Тут сплошное горное окружение, единственный вход на востоке. Поставить там крепость и можно ничего не опасаться» — зоркие глаза позволяли владыке Цитадели без труда видеть все вокруг на многие, многие километры.
— Не знаю, какая урожайность у местной земли, но пастбища тут можно разбить отменные. — дал свою оценку сенешаль. — Впрочем, хозяева у лугов уже есть, поэтому и думать нечего. — он указал в сторону разбитого на холме поселения.
— Похоже на кочевье. Кажется, это таурены. Мне о них рассказывала Изера. Но сейчас не об этом.
— Да. — старый рыцарь встал лицом к собеседнику. Весь его вид выражал полную безмятежность. — Полетаем?
— Сможешь превратиться самостоятельно? Не уверен, что у меня получится запустить трансформацию насильно, как в прошлый раз. Сейчас твой дух и дракон куда сильнее, спокойнее.
— Это интуитивно понятно и, кажется, так же естественно, как пошевелить рукой.
— И все-таки мы учимся пользоваться руками всю свою жизнь. Будь внимателен, прислушивайся к себе, и все получится. Отправься на соседний пик.
— Так и сделаю.
Кивнув, Обугленный Страж превратился белый луч и почти мгновенно оказался в другом месте, пронзив пространство. Там он закрыл глаза и погрузился в себя, потянувшись к новому, мирно дремавшему внутри.
Почти сразу его тело начало меняться. Белый Свет выплеснулся наружу, начав кружить в подобие вихря. На коже появилась светло-серая чешую. Из головы пробились мощные изогнутые рога. Черты лица приняли совершенно другой вид, отдалившись от всего человеческого. Даже тело увеличилось в размерах.
Произошло то же, что всегда случалось с Алгалоном, когда он взывал к своей драконьей сути. Однако, его метаморфозы оставались сокрыты доспехом от посторонних глаз.
Когда появились крылья, фигура Рейнхарта изменилась еще раз. Стала более поджарой, избавившись от первоначальной массивности. В том числе уменьшился рост, став почти таким же, как в человеческом виде. Однако, драконьи черты никуда не делись.
Еще почти целую минуту ничего не происходило, пока мир не накрыла кратковременная вспышка белого Света. Явившийся из нее дракон оказался отличным от того, что себе представлял Первый Страж. Статями он перестал походить на него, “сбросив” львиную долю массивности и толстой чешуи. Размерами сравнившись с Аспектами, он стал более грациозным, благородным. Чешуя еще больше поменяла цвет, став переливаться от кристально-белого, слепящего, до темного, почти черного. Сами чешуйки заметно уменьшились, начав походить на мелкую кольчугу. Крупные броневые пластины пропали вовсе. Шипы на хвосте приняли вид вытянутых лезвий, а гребень на спине заострился. Шея стала длинной, почти змеиной. Морда короче, уже, и более тупоносой. Число пар рогов достигло трех, вместо одной, а толстые острые наросты покрыли остальную часть головы и частично шею.
(точного арта найти не вышло, этот сойдет за пример)
Оскалив клыки, Рейнхарт переступил с лапы на лапу, утверждаясь на новом месте. Почти незаметное в дневном свете белое сияние покрыло его чешую, особенно сильно сконцентрировавшись в районе рогов. И он издав рев, испустив ослепительную вспышку.
Вслушиваясь в звук, драконоборец не чувствовал в нем знакомых ноток или характерного посыла. Когда ревел он сам, то посылал всем, кто услышит, вызов и заявление о своем присутствии. Условно приглашал их на бой. Его же друг… хотел поделиться своей благодатью.
…
Кентавр, самая старая и опытная шаманка племени, покрытая сединами, деловито раскладывала перед костром органы молодого таурена. Неопытный охотник сам зашел в ее ловушку, искусно подстроенную духами, сам того не поняв. Его кровь уже была разлита по чашам и расставлена вокруг огня. Ритуальные рисунки, нанесенные ею же, подсыхали на коже гуманоидной части тела.
Закончив композицию, шаманка бросила в костер несколько пучков трав, заставив те дымить, и испила из чаши. Тоже кровь, но с добавлением нескольких шепоток особых сборов. Прикрыв глаза, она начала готовить разум к погружению в мир духов. Там она хотела найти откровение о будущем клана, какую-то мудрость или еще одного духа, достойного порабощения. Ее бы устроил любой результат.
И вот, когда она уже начала чувствовать прикосновение разума к границе, разделяющей миры, ее уши наполнил оглушительный рев. Она вскочила и начала метаться по шатру, расшвыривая утварь и прочие немногие вещи. Рисунки на ее теле вспыхнули белым и на миг загорелись, оставляя на коже ожоги, но уже в виде иных символов.
Свалившись на землю, шаманка потеряла сознание.
…
— Ну красавец! — дал свою оценку Алгалон, закончив обходить дракона. — Мелковат, конечно, но еще подрастешь. В этом деле, как я понял, огромную роль играет могущество. А ты еще не до конца осознал свое. Не научился им пользоваться.
— Разве ритуал не дал мне эту возможность? — голос Рейнхарта стал глубже, обволакивающим, и рождался в самом пространстве.
— Он скорее расставил все по полочкам у тебя в голове. Трудно описать его эффект правильно. — владыка Цитадели покрылся пламенем, облачившись в Чешую. Призвал крылья и взлетел вверх, чтобы не задирать голову. — Однако, я прикасался к твоей душе. Видел, на что она действительно способна. Ты, в отличии от меня, имеешь собственный Свет. Мягкий, благой. Я же пользуюсь каналом, через который черпаю из Света, как из океана. Будто какой-то вшивый колдун, просящий покровителя о помощи.
— Или как жрец. Хотя скорее паладин.
— Вот именно. Во всем, что связано со Светом, ты превосходишь меня на голову. Просто еще не понял этого сам. Даже не знаю, как помочь исправить проблему.
— Спрошу у Изурегаса. В библиотеке может найтись полезная литература.
— Вряд-ли. — Первый Страж наполнился сомнениями. — Хотя не помешает. Но на мой взгляд суть лежит в твоем восприятии себя самого.
— Тогда… мне надо отказаться от твоего покровительства.
— Да, ты прав. — драконоборец призвал в руку Погибель, выставив ее вперед. — Во время дуэли с Тауриссаном, ты черпал Свет через мое копье, через нашу связь и клятву. Ты не обращался к самому себе, хотя мог бы. И эффект вышел бы никак не хуже. Возможно, несколько иным, учитывая характер твоего Света. Проведем ритуал, когда вернемся. Или, когда будешь готов.
— За одно узнаем, какое влияние оказывает отказ от класса так скоро. В любом случае, я присмотрел для себя несколько иных.
— Даже так? Ты первый решился.
— Не только тебе вести за собой остальных. Раз уж мы стали Обугленными Стражами, надо соответствовать высокому положению.
— Похвально. — развернувшись, Алгалон встал лицом к горам, раскинувшимся с противоположного края долины. — Моя очередь трансформироваться. И да, в следующий раз выпускай драконью мощь мгновенно, одним толчком. Тогда преображение будет скоротечным.
— Мне хотелось все прочувствовать более детально. Все-таки, первая осознанная трансформация.
— Понял.
Кивнув, владыка Цитадели метнул копье, выждал несколько секунд и телепортировался к нему. Возникнув ближе к противоположному краю, в небе, он позволил драконьей сущности хлынуть из сердца. Явившись во всем своем величии, на сей раз удержал вспышку, придержав свет на чешуе. Попытавшись повторить трюк друга, он взмахнул крыльями среди облаков и издал мощный рев, попытавшись через него исполнить магическое воздействие. Благо, имелся опыт и целый набор соответствующих способностей.
…
Тело бессознательной шаманки выволокли из шатра и обступили несколько ее учениц. Мужчины еще не вернулись с набега, потому у них было время, чтобы лично разделить имущество наставницы. В частности — ее тело. Молодые шаманки активно обсуждали, кому и что отойдет, в том числе деля меж собой запертых в амулетах и порабощенных духов.
В сознание еще живой старухи тараном врезался следующий рев. Первый смог поразить ее, застав в момент открытости, некоторой слабости. Второму не требовались такие условия. Он насильно вклинился в ее дух, проходя по нему выжигающим заревом.
Глаза и рот шаманки распахнулись в немом крике, из них лился золотой Свет. Та же участь настигла учениц, ранее избежавших наказания. Воздействие оказалось коротким, но после него они все упали замертво, не выдержав прикосновения к тому, чему их образ жизни и мыслей был противен.
…
Группа охотников, собиравшихся отбить от стада и загнать кодо, для прохождения обряда инициации, вместо положенного дела стояла на месте. Таурены смотрели вверх, на того, кто накрыл их тенью, полностью лишенные мыслей. Их, как и всех, кто мог за ним наблюдать, зачаровал полет двух драконов. Огромного черного, заслоняющего небо и бросающего тень на землю. И его меньшего собрата, юркого, переливающегося цветами от белого до почти черного, да то и дело обращающегося белым потоком, чтобы поспеть.
Но не из-за ужаса или ментального подавления они собой не владели. Будучи чистыми духом, любящими мир и почитающими саму землю, на себе таурены испытывали… многое. Их захлестывали ощущения теплоты, странной, неясной нежности и доброты. Каждую секунду их вера в себя и успех крепла, пока не достигла пика. И тогда они все очнулись ото сна.
Посчитав увиденное благословлением, наперебой обсуждая его меж собой, будущие воины продолжили путь в направлении, которое им указали старейшины. Больше они не сомневались, что смогут добыть кодо. А небольшое благословление подкрепляло их силы.
…
Делая облет по Мулгору, Алгалон прислушивался к своим чувствам, получая все больше откликов. К его удивлению, рев разнесся далеко за пределы долины, но вот эффективность оставляла желать лучшего. Нацеленный в первую очередь на все противное Свету, то есть, на все злое, он поразил удивительно малое число. А все потому, что достал в основном тех, кто был открыт в первую очередь духовному.
«Столько сил потрачено, а жертвы — всего около двух сотен шаманов. Обычных магов подобное вовсе не затронет, ори я на них хоть в упор. Скорее звуком прикончит, чем воздействием Света, окажись целью хоть некромант, хоть еще какая тварь. На демонов тоже не окажет влияния. Гораздо проще атаковать оформленной волной или каким другим воплощением. Обязательно потом спрошу у Рейнхарта, знает ли он о последствиях своего рева и каковы они»
Гораздо больший результат дало другое. Задействовав на всю собственный канал связи со Светом, владыка Цитадели постарался развернуть ауру, благодаря которой мог бы в огромном радиусе ухватывать чистые помыслы. И у него получилось. Уже навострившись связываться с верующими, он без труда читал чужие мысли, не касающиеся его, но наполненные надеждами и чаяниями. Или теми же мольбами, но направленными на иные источники, будь то духи или божества.
В этом плане таурены смогли произвести на него самое положительное впечатление. Их помыслы, как правило, оказывались простыми и удивительно яркими. Приземленными. В основном они касались удачи на охоте, таланта в том или ином ремесле или милости духов. Сам на такие “запросы” он не отвечал. Почти. Только в исключительных случаях, когда дело касалось воинов. В остальном действовал именно Свет.
Через все ту же пресловутую связь, как его проводник, Первый Страж ощущал нечто сравнимое с благодарностью, которой с ним старался делиться безбрежный океан изначальной силы. Это было странно, почти непонятно, однако… он привык. Научился улавливать и старался нормально воспринимать отголоски эмоций, столь же необъятных, как и их источник.
Таким образом не получалось новых верующих в идеалы Света. Владыка Цитадели вообще сомневался, что таурены могли осознать настоящий источник благословлений. Однако, Свету нравилось просто ощущать что-то хорошее и в таких количествах. В иных условиях до него достучаться получалось мало у кого. И он вбирал в себя новые концепции.
Достаточно быстро вылетев за пределы долины, в степь, Первый Страж ощутил себя лучиной во мраке. За пределами мира дикой природы, всякое разумное существо оказывалось заперто для него. При желании и упорстве, он мог бы вломиться и в их головы, однако не хотел подобного делать. Сама мысль о насильственном ментальном проникновении удовольствия не приносила. Но еще более противно становилось от того, к чему он мог прикоснуться.
Кентавры, иглогривы и гарпии, за редким исключением, оказывались источниками злобных, темных помыслов, что ощущались черными расползающимися пятнами. Там, где находились их стоянки, лагеря или постоянные поселения, царствовала чернота. Отсутствие всякого Света. В их душах не было ни намека на что-то хорошее, созидательное.
Драконоборец не хотел погружаться в подобное. Но ему было под силу избавиться от всего противного. Впрочем, и этого он делать не собирался. Ведь на место убитых обязательно бы пришли другие, точно такие же, как их предшественники. Сама по себе подобная практика была бесполезна.
«Когда-нибудь орден доберется сюда. И тогда дикари станут отличным подспорьем для новобранцев. В конце концов, разумных врагов на тренировках нет. А здесь их в избытке. Все равно, что зачистка троллей. Без них, случилось демоническое вторжение, Азероту будет проще. В противном случае они скорее подадутся под руку демонов, чем встанут на защиту. А вот к тауренам следует кого-то отправить. Они весьма пригодятся ордену, если удастся преодолеть их стремление к миру. Отличное выйдет дополнение к штурмовой или сверхтяжелой пехоте»
Преодолев и бескрайнюю степь, Алгалон вылетел к морю, над которым окончательно прекратил сдерживаться, обратившись потоком золотого света. Простираясь по небу с огромной скоростью, он старался держаться на одном уровне с Рейнхартом, стремясь к южной оконечности Восточных Королевств. Оттуда он планировал пролететь на север, уже в облике дракона, старательно забредая во все уголки, где имелись люди и другие разумные создания.
Аура позволяла провести своеобразную разведку местности. Пусть не точную, но ее было бы достаточно, чтобы условно разбить континент на белые и черные зоны. А уже потом проверить и их. К тому же, для всех, кто был способен на добро и честность, она несла благо. Давала возможность прикоснуться к тому, до чего порой не могли дотянуться те, кто стремился к нему всю жизнь. И хотя настоящие чудеса таким образом сотворить не получится, слишком распыленное воздействие, крестьянам малейшая помощь за радость.
«Главное не перенапрячься и вовремя остановиться. Не знаю, как на душе может сказаться пропуск такого количества энергии Света. Не хочется еще раз проходить ритуал Изеры, потому что начну превращаться в клятого наару. Но как способ проверить себя — сойдет.
…
Шуточный фрагмент
Рейнхарту, будучи в драконьей форме, оказалось куда труднее принять истинные размеры Первого Стража. Одно дело было знать и что-то слышать. Совсем другое — увидеть их воочию. Себя он рядом с ним ощущал мелкой птичкой возле настоящего дракона. Таким же мелким и незначительным.
Еще труднее оказалось просто лететь следом. Размах крыльев и физические возможности не позволяли преодолевать то же расстояние нормальным способом. Так что приходилось едва ли не постоянно прибегать к Скорости Света, банально превращаясь в стихию для ускорения.
В какой-то момент, окончательно устав гнаться за чужим хвостом, старый рыцарь поступил… хитро. В очередной раз нагнав друга, он не стал равняться рядом. Вместо этого, он пикировал ему на спину, вцепившись лапами в пластину. Да там и остался гордо стоять, делая вид, что так и должно быть.
(До центра за сотку)