База Корня
Трое сидят на перевернутых ящиках из-под кунаев и играют в карты. Не в покер, не в бридж. Они играют в "Дурака". Звук шлепающих по ящику карт гулко разносится по каземату.
Ласка (кидая карту): …и вот он мне говорит: "Ты должен был устранить цель бесшумно". А я ему отвечаю: "Сложно устранить его бесшумно, когда он орёт". Логично?
Барсук (задумчиво беря карту): Логично. Мне на последней миссии пришлось писать объяснительную, почему на цели оказалось на три сюрикена больше, чем было выделено по нормативу.
Филин (невозмутимо кроет шестёрку королём): Перерасход материалов. Серьёзное нарушение.
Ласка: Да плевать на перерасход. Вы новые пайки пробовали? "Нутритивная паста версия 4.0: Подавление личности со вкусом мела". Я после неё три дня думал, что я — стул. Очень удобный, кстати.
Барсук: А мне понравилось. Раньше после еды хотелось жить. А теперь нет. Полное соответствие доктрине Корня.
Филин (подкидывает ещё карту): У пасты есть недостаток. Она не хрустит. Хруст стимулирует мозговую деятельность. Мой дед всегда говорил: "Если враг не хрустит, когда на него наступаешь, возможно, это не враг, а лужа". Глубокая мысль.
Ласка и Барсук молча смотрят на Филина.
Ласка: Твой дед служил в Корне?
Филин: Нет, он был фермером. Выращивал капусту. Но принципы схожи.
Некоторое время они играют в тишине.
Барсук: Слушайте, а вас не парит, что наши маски… ну… не очень страшные? Мы — элита, тень деревни. А я — барсук. Барсуки известны тем, что роют норы и иногда впадают в спячку. Враги должны смеяться, а не бояться.
Ласка: Скажи спасибо, что ты не "Хомяк". У нас был один. Продержался неделю. Сломался на миссии по внедрению в детский сад. Говорил, что песочница — это метафора тщетности бытия.
Филин: У моей маски есть тактическое преимущество. Я могу поворачивать голову на 270 градусов. Очень удобно на совещаниях у Данзо-самы. Можно делать вид, что слушаешь, а самому смотреть на стену. Стена интереснее.
Барсук: А что самое абсурдное, что вам приказывал Данзо-сама? Мне однажды велели два часа неподвижно стоять в его кабинете, притворяясь вешалкой для плаща.
Ласка (усмехается): Дилетант. Мне однажды приказали похитить любимую игуану одного даймё, чтобы заменить её на нашу, говорящую. Она должна была тонко намекать ему на увеличение военного бюджета Конохи.
Барсук: И как? Получилось?
Ласка: Говорящая игуана оказалась с дефектом речи и вместо "увеличение бюджета" постоянно орала "где мои сверчки?!". Миссию признали провальной. Игуану устранили. Как предателя.
Филин (кладёт последнюю карту): Дурак.
Ласка и Барсук смотрят на свои карты, потом на Филина.
Филин: А мне Данзо-сама приказал выяснить, почему у него в кабинете сохнет бонсай. Я провёл три дня в наблюдении. Установил прослушку. Провёл спектральный анализ почвы.
Барсук: И в чём была причина?
Филин: Его нужно было поливать.
Внезапно по коридору раздаётся резкий, пронзительный свист. В ту же секунду все трое вскакивают. Карты мгновенно исчезают в подсумке. Расслабленные позы сменяются идеальной военной выправкой. Они застывают, превратившись из уставших оперативников в бездушные орудия.
В помещение входит старший офицер в маске Ворона.
Ворон: Приказ. Обнаружена утечка информации категории "S". Данзо-сама приказал найти и устранить источник. А также… купить ему новый бонсай. Такой же, но чтобы не сох.
Трое оперативников синхронно бьют кулаком по сердцу.
Ласка, Филин и Барсук (хором, абсолютно безэмоциональными голосами): Есть.
Они разворачиваются и без единого звука растворяются в тенях коридора, оставив после себя лишь пустые ящики и еле уловимый запах меловой нутритивной пасты.