Оставшись один, Эван удостоверился в отсутствии поблизости Эванса и его своры, после чего покачал головой и направился в облюбованный им уголок библиотеки. Розье, умудрившемуся более десяти лет назад занять тело Невилла Лонгботтома, было о чем подумать. Причиной тому служила личность, неожиданно для всех оказавшаяся на Слизерине.
Ученица второго курса имела весьма занимательную фамилию, чем и ввергла мага крови в состояние задумчивости. Розье. Более того, искомая рыжеволосая волшебница являлась дочерью считающегося окончательно умершим волшебника, некогда служившего Тому Марволо Риддлу, более известному под фамилией Гонт.
Зарегистрировав у Пинс книгу по Старшему Футарку, Эван уселся за давно привычный столик и, открыв пухлый томик, невидящим взглядом уставился на текст. Однако, разум «мальчика» не видел слов, собирающихся в предложения, несущие юным магам сакральные знания. Вместо этого Розье вспоминал. Свою прошлую жизнь, жену, отца… Дочь… Свою жизнь и то, что происходило десятилетия назад.
В отличии от многих, семья Эвана смогла избежать смертей из-за неожиданно охватившей страну драконьей оспы. Магическая болезнь, по странному стечению обстоятельств, унесла жизни старших поколений, оставив юнцов, жаждущих перемен, один на один с жестокой реальностью. Именно этот факт позволил Гонту окончательно подмять под себя орден Вальпургиев Рыцарей, быстро превратив его в террористическую организацию Пожирателей Смерти. Тогда же Риддл принялся внедрять свою метку, преподнося её в качестве средства связи и символа единства магов.
Теперь, спустя годы, Эван понимал — памятная эпидемия произошла более чем вовремя. Риддла чистокровные действительно признали одним из своих. Не сразу, конечно. Весомую лепту в этот процесс внесли Блэки. Тот же Орион, равно как и Абрахас, сделали очень многое для продвижения Гонта и его назначения формальным лидером Вальпургиевых Рыцарей. В те годы, это была сугубо номинальная должность. Этакая «говорящая голова», главной задачей которой было показать обществу готовность знати принимать в свои ряды достойных… В действительности, пока верхушка организации состояла из матерых магов, чей возраст перевалил за отметку полувека, рядом с которыми Том смотрелся блекло, полукровка едва ли мог открыть рот без их ведома. Да, у него имелась громадная личная сила, достаточно обширные знания и честно заработанные титулы мастера и подмастерья в целом списке дисциплин, но… Отец-маггл перечеркивал всё это, закрывая Гонту двери в большинство особняков чистокровных. Знать, ещё в годы его обучения в Хогвартсе, выяснила всю подноготную юнца и сделала выводы.
Лишь покровительство Малфоев и Блэков помогло Риддлу добиться признания за ним права на фамилию матери и принятия наследства по её линии. А куда делись остальные Гонты никого не волновало. Общество магов — жестокое. И если слабосилки мало чем отличаются от простецов, живя подобно их обывателям, то у чистокровных царят иные нравы и порядки. Элита магического общества отличается от маггловской знати лишь методами. У простецов на первом месте связи, деньги и положение в обществе. У магов — личная сила и статус крови. Однако, и у тех, и у других, верхушка не блещет добротой и альтруизмом. Разве что, магглы имеют привычку скрывать свои истинные мотивы за красивыми вывесками и лозунгами о демократии и гуманизме. В реальности же, за деньги и власть они готовы утопить в крови всю планету. Реальные хозяева капиталов не просто являются этакими «денежными мешками» или потомственными магнатами. Отнюдь. Они держат за глотку свои правительства, благодаря чему, преследую собственные интересы, руками государственных армий захватывают ресурсы в других странах.
Маги живут иначе. Самым важным для волшебников являются сила и кровь. Да, они тесно связаны с богатством, дающим возможности, и знаниями. Однако, фундаментально, именно личная сила и погоня за ней, превратили чистокровных в хищников с человеческим лицом.
Именно по этой причине Том и привлек внимание Малфоев и Блэков. Более того, насколько знал Эван, именно эти две семьи узрели в полукровке возможность усилиться, заодно избавившись от конкурентов. Однако, то ли Риддлу помогли, то ли он сам оказался достаточно изворотливым и хитрым, но уже через год после образование Вальпургиевых Рыцарей страну охватила первая волна смертей, вызванная эпидемией драконьей оспы. Всего их было четыре. И каждой из них предшествовали отказы чистокровных поддерживать Тома в его планах. А когда сильных магов, что были способны в поединке один на один расправиться с Гонтом, стало в рядах организации критически мало, Риддл достаточно быстро сколотил костяк из числа своих сторонников, не забыв внедрить ту самую метку. Юнцы попросту не поняли что им подсовывали, а опытные маги не успели принять меры. Когда же к Гонту пришли с претензиями, он уж обладал достаточно многочисленными сторонниками, среди которых появились и русские.
С того момента и началось реальное кровопролитие. Сколачивая собственную группировку, Риддл не стеснялся в методах. Все те, кто отказывался прогнуться и принять метку, проведя достаточно неприглядные ритуалы с человеческими жертвоприношениями, становились врагами Вальпургиевых Рыцарей. А затем в их особняки, удивительно быстро вскрывая защиты, заявлялись маги в характерных мантиях и масках…
За десяток с лишним лет Риддл смог запугать, сломать или убить достаточно много семей, что имели возможность справиться с ним. Для этом полукровка не стеснялся в методах, используя даже заложниках. А молодняк, оставшийся без родителей, вчерашние школьники, оказавшись под его влиянием, принялись заливать страну кровью.
Семье Эвана повезло. Родители и бабка во время эпидемий находились в Австралии, благодаря чему избежали болезни и смерти. Однако, сам Розье, несмотря на молодость, быстро осознал к чему всё шло. Именно по этой причине он отправил к своим родителям жену, а сам остался в Британии. Маг крови прекрасно понимал, что Вальпургиевы Рыцари, что принялись прикрывать свои преступления террористической организацией Пожирателей Смерти, рано или поздно явятся в его особняк. И тогда у него не останется выбора — либо поступить так же, как большинство, либо погибнуть, забрав за собой как можно больше вчерашних друзей, после принятия метки Гонта ставших фактическими рабами полукровки. Эван же решил рискнуть и добровольно присоединиться к Риддлу и его своре, дабы это произошло на его условиях, а не под давлением озверевшей от безнаказанности и крови толпы, которую русские, неожиданно появившиеся среди «сторонников» Тома, принялись превращать в некое подобие армии. Сей шаг позволил Розье сохранить некоторую самостоятельность и свободу маневра, чем маг крови и воспользовался, предпочтя не участвовать в рейдах по врагам Риддла, а заниматься магической наукой.
А дальше…
Вырвавшись из воспоминаний, Эван осмотрелся и хмыкнул. За своими раздумьями, он не заметил, как наступил вечер. До отбоя оставалось около часа.
— Благодарю, — произнёс маг крови, сдавая книгу мадам Пинс.
— Вы сегодня… удивительно рассеяны, молодой человек, — покачала головой женщина, бросив на «мальчика» задумчивый взгляд.
— Бывает, — пожал плечами тот, думая о совершенно иных вещах, — Никак не вернусь в учебных ритм после каникул.
Увидев собственную дочь, Эван впал в ступор. Девочке было уже двенадцать. По меркам магглов она являлась поздним ребенком. К моменту её рождения магу крови исполнилось тридцать семь, а его супруге тридцать два. Однако, с тех пор прошли годы. Розье и до смерти лишь несколько раз видел собственного ребенка. Происходило это в периоды редких приездов в Австралию. А смерть мага, наступившая когда его ребенку едва исполнилось шесть месяцев, так и вовсе лишила его возможности общаться с семьёй.
Собственно, все эти годы, нося маску Невилла Лонгботтома, Эван старался гнать от себя мысли о родителях, жене и дочери. Даже смерть Тома, скорее всего не окончательная, не означала прекращения охоты на его сторонников. А обнародование информации о захвате детского тела душой взрослого мага так и вовсе была билетом в застенки невыразимцев.
Розье попросту заставил себя забыть о семье. Иного выхода в этой ситуации он не видел ни для себя, ни для своих родных. Настоящих, а не Августе и её своре. Казалось бы, всё получилось. Одиннадцать лет у него получалось… Пока Эван не увидел собственную дочь.
Смотреть на девочку, ровесницу собственного тела, что являлась его дочерью, Розье было страшно, странно и непривычно. Разум отказывался принимать этот факт, а былая тоска по дорогим людям, что была погребена ворохом проблем, страхом разоблачения и силой воли мага, едва не вырвалась наружу, ломая окклюментные щиты и барьеры.
Ситуацию, сам того не осознавая, спас теперь уже Эванс, принявшийся задавать Розье вопросы. Этим он отвлек «мальчика», а затем и вовсе заставил сфокусироваться на теме беседы. Более того, разговор с бывшим Поттером помог Эвану взять себя в руки и начать обдумывать ситуацию более конструктивно.
Брат Эвана, якобы умерший в Азкабане ещё в восьмидесятые, как думал сам Розье, оставался в числе живых. Всё же, слухи о Кэрроу, труп которого осенью нашли в Запретном Лесу, наводил на мысли об успешно проведенной операции Пожирателей Смерти. Гонт, являясь параноиком, разработал больше десятка планов для самых разных ситуаций, включая организацию убежищ и складов со всем необходимым для возможных беглецов. Даже пароли по маггловской схеме были придуманы — кодовые слова и ответы.
Именно этот факт и заставлял Эвана нервничать.
Амелию, во время их последней встречи, Розье предупредил, дабы она не возвращалась в Британию и не допустила попаданию сюда их дочери. Мужчина прекрасно понимал — кто бы ни оказался победителем в гражданской войне, стране после этого придётся несладко. Что Гонт, что Дамблдор, были отменными ублюдками, а потомственные маги, что из поколения в поколение служили чиновниками в Министерстве, мало чем от них отличались.
«Почему Даяна в Хогварсте? Что произошло? — задал себе вопрос Эван, — Неужели в Австралии начались проблемы?»
Увы, но ответов у мага крови попросту не было. Как и возможности связаться с женой, не выдав самого факта своего возвращения в число живых. Амелия, равно как и родители Эвана, считали его погибшим, а брат, зная о его возможности вернуться и связанных с этим рисками, не стал торопить события и что-то сообщать семье.
В копилку тяжелых мыслей и беспокойств, связанных с появлением подросшей дочери в Хогвартсе, Розье добавил и бывшего Поттера. Темный маг-иномирец продемонстрировал своему собрату по несчастью не только изворотливость и хитрость, но и жестокость. Сей факт означал лишь одно — Даяна могла стать заложницей, в случае конфликта с Эвансом. Да, это существо не было в курсе фамилии и всех нюансов биографии Розье, но… У девочки уж очень характерная энергетика, присущая потомственным магам крови.
А, ведь, имелись ещё и Дамблдор с Гонтом. Оба этих ублюдка вполне могли воспользоваться ситуацией. Правда, по иным мотивам. У Тома, как предполагал Эван, имелся его брат, коего Волдеморт желал замотивировать. Всё же, как бы Риддл не пытался демонстрировать окружающим трезвость ума и цивилизованность, но Розье, равно как и ныне умершие маги старших поколений, прекрасно видели насколько он далек от здравомыслия и душевного равновесия. Гонт для них являлся одноразовым инструментом, а не личностью. Относительно удобным. Человеком, который понесет ответственность за всё то, что намеревались вытворять чистокровные. Потому возможность захвата Амелии и Даяны Эван не мог исключить. Том в былые годы и не такое вытворял. Правда, у него хватало ума не демонстрировать свои привычки широкой общественности и собственным сторонникам.
Дамблдор тоже мог воспользоваться ситуацией. Всё же, старик не идиот и вполне мог просчитать тех магов, что «умерли в Азкабане» и додуматься до использования девочки в качестве заложницы. Уж на что Альбус старался не использовать детей в своих делах, но ныне ситуация иная. Бывшего директора Хогвартса прижали со всех сторон, из-за чего он вполне мог пойти и не на такие вещи.
— И как быть? — нахмурился Эван, неторопливо идя по коридору к движущимся лестницам.
Маг крови пытался понять как можно обезопасить свою дочь, не выдав себя. Увы, но вариантов он пока не мог придумать. Слишком уж неожиданно всё произошло, из-за чего эмоции продолжали хлестать через край, мешая ему думать.
* * *
— С Нарциссой я поговорил, — мрачно произнёс Аргус, во время очередного сеанса связи, — Пока не ясно каким будет результат. Скорее всего… нулевым.
— Учитывая всё то, что вы мне поведали про семейные традиции Блэков, — усмехнулся я, — Едва ли. Не сразу, но она изучить всё то, что ты ей передал. А потом, когда обдумает и проанализирует информацию, примется за дело.
— Возможно, — не стал спорить Филч, — Время покажет… Какие-нибудь ещё гениальные идеи появились?
После ритуала с драконьей кровью, помимо проблем с эмоциями, имелись и положительные моменты, связанные с моим разумом. Мистерия каким-то образом смогла выжечь из структур психики громадный объём «закладок». Не всех, судя по всему, но и так эффект оказался запредельным. Во всяком случае, я осознал очень многие вещи и додумался до того, что практиковал в прошлой жизни. Одним из тогдашних моих излюбленных методов расправы над врагами был не эскадренный бой или использование техник Силы, а… стравливание между собой тех, кто становился у меня на пути. Благодаря сему факту получалось серьёзно ослабить Республику ещё до начала вторжения. Часть секторов попросту объявила о независимости, вынудив Сенат отправить флотские соединения. Некоторые крупные корпорации, чьи реальные хозяева получили достаточно серьёзную информацию, вцепились в глотки своих конкурентов, что вылилось в бои между силами СБ, пиратские рейды и прочие прелести «холодной экономической войны».
Из-за далеко не самого здорового состояния психики, став Поттером, а ныне Эвансом, я долгое время не мог додуматься до подобного подхода. То ли творчество магистров мешало, то ли всё то, что со мной сделал Вишейт… Как бы там ни было, но обретя способность более-менее трезво мыслить и воспринимать информацию, я пришел к сразу нескольким выводам. Помимо создания собственно организации, требовалось стравить между собой моих врагов. Дамблдора, Волдеморта и Блэков. Впрочем, и Хадсонов, что продолжали собирать обо мне информацию, даже попытавшись подкупить некоторых бойцов Честера.
Понятно, что принять решение и озвучить его всегда проще, чем реализовать. Из-за этого возможность замотивировать к действию можно было исключительно Нарциссу. Именно она имела претензии к троице моих врагов. Более того, ей попросту нечего терять. Смерть мужа и сына — не то, что может способствовать душевному спокойствию большинства женщин. Как правило, всё обстоит совершенно иначе. И именно этим фактом я и намеревался воспользоваться.
Увы, в случае с остальными всё выглядело менее позитивно. Что у Волдеморта, что у Дамблдора, хватало как недругов, так и откровенных врагов. Однако, имелся нюанс. Большинству из них есть что терять или нет возможности нагадить даже в мелочах. Из-за этого требовалось подойти к вопросу всесторонне.
А, ведь, имелись ещё и Хадсоны. Исчезновение Грейнджер, на которую они хотели сделать ставку для возвращения в семью магической силы, не тот вопрос, на который они со временем махнут рукой.
Да ещё и Поттеры…
— Джоанна, — повернулся я к вампирше, — А есть возможность каким-то образом подбросить Хадсонам наводку на Ричарда Поттера? Я про Гермиону.
Девушка несколько мгновений обдумывала мой вопрос, совершенно ему не удивившись, а потом покачала головой:
— Не подставляя «Гренадеров» — нет.
Собственно, артефакт связи позволял организовать нечто подобное режиму конференции, благодаря чему сразу несколько человек могли участвовать в диалоге. Увы, но чтобы обеспечить возможность безопасно обсудить дела пришлось занять всё ту же аудиторию, выделенную для самостоятельных занятий, и активировать самопальный артефакт, созданный почти год назад.
— Блэки? Дамблдор? Гонт?
— Это уже более реально, — кивнула вампирша, — Они-то точно в стране были, когда я эту малолетку скрутила… Хочешь их стравить между собой?
— Да. Вредя ли они сделают нам подарок и перебьют друг друга, но от нас отвлекутся, — усмехнулся я, — Да и ресурсы у них не бесконечные. У всех. Наверняка возможности работать сразу по нескольким направлениям попросту нет.
— И как ты себе это представляешь? — поинтересовалась Джоанна, — Лично я пока могу предложить только похитить кого-то из Хадсонов и подбросить труп в некое место, связанное с нашими врагами. В идеале, устроив всё почти идентично тому, как мне пришлось действовать в ноябре с Грейнджерами… Реван? — уперлась в меня потяжелевшим взглядом вампирша, — Что ты задумал?
— В Хогвартсе сейчас учится Дэриел Хадсон. Первокусник, — усмехнулся я, — Необходимо его изъять из замка и помочь Аврорату обнаружить в… Где мог обосноваться Ричард Поттер?
— Плохая идея, — помрачнела Джоанна, — Ричард, полагаю, отправился в семейный особняк. А я туда не сунуть. Я к этому ублюдку даже на дистанцию выстрела не подойду. Он — обученный некромант. Ему меня скрутить — пара заклятий. А там ещё личи, между прочим!
— Хорошо, кровопийца, — махнул я рукой, — В «Кабанью Голову» сможешь труп Дэриела покинуть?
— А почему туда? — поинтересовалась вампирша.
— Дамблдор, — фыркнул Аргус, — Это же рыгаловка Аберфорта… Только надо проверить в каком она состоянии и что теперь происходит. Раньше, когда Альбус был директором Хогвартса, он в этой помойке часто бывал. Вместе со Снейпом и Уизли, к слову. Да и Люпин, на что неудачник даже на моём фоне, и то захаживал на их посиделки. Реже в тех местах появлялся Дож. Эльфиас не слишком жаловал Аберфорта. Зато сморчок Дингл там постоянно со своим ворьем пил.
Выслушав Филча, я хмыкнул:
— И как часто они там собирались?
— В последние пару лет — каждую неделю, — покачал головой бывший завхоз, о чем-то задумавшись, — А в восьмидесятые — не так уж и часто.
— Дингл… Эта фамилия мне ни о чем не говорит, а вот Дож…
— Узнал бывшего преподавателя? — фыркнул Аргус.
— Нет, — вздохнул я, после чего поведал историю о появлении на Тисовой весьма странного сундука и походе в Косой Переулок за информацией.
Стоило мне закончить свой рассказ, как Джоанна принялась смеяться.
— Как это понимать? — поинтересовался я, когда вампирша соизволила заткнуться.
— Прости, Реван, — произнесла вампирша, — Я представила весь этот ваш поход…
— В любом случае, нужно понять как именно можно стравить наших противников. Причем, сделать это так, чтобы ни один след не вел к нам.
— Ну… — Джоанна бросила взгляд на Филча и кивнула, — Если Аргус соизволит поделиться информацией, то я смогу похитить Хадсона, а потом выдернуть его из крепости. Индивидуальные артефакты сокрытия ты мне оставил, благодаря чему проблем не возникнет. Вот доставка мальчика в «Кабанью Голову» и своевременное попадание туда авроров — уже вопрос. Если в этом заведении Дамблдор проводили или проводит некие собрания, то меры безопасности там точно серьёзные.
Прикрыв глаза, я задумался. Требовалось понять как отвести от нас внимание Хадсонов и заставить их создавать проблемы либо Дамблдору, либо Блэку, либо Поттеру. Волдеморт, из-за того, что он предпочитал оставаться в тени, для подобных «махинаций» попросту недоступен.
— А что по поводу базы «Черных Гриммов»? — поинтересовался я.
— Ты сошел с ума, — нахмурилась вампирша, — Это не Хогвартс, а место, где находится толпа боевых магов. Меня заметят…
Внезапно Джоанна замолчала, словно бы что-то вспомнив, а затем хмыкнула.
— Мы можем создать проблемы не самому Дамблдору, а его людям.
— Например?
— У вашего Снейпа имеется халупа на окраине Лондона. В трущобах даже по меркам магглов. Сам он там не живет. Это место у него скорее для видимости. Туда я могу проникнуть, оставить связанным Хадсона и уйти.
Выслушав её, я задумался.
В целом, план был неплох. За одним нюансом. Снейп — тёмный маг с далеко не самым спокойным прошлым. Да и тренировки он, судя по фигуре, не бросал. В сумме эти фактора означают одно. Если алхимик найдет мальчика первым, то более чем оперативно избавится от него, не оставив следов, которые нам так нужны.
— А если имитировать успешный побег ребенка? — поинтересовался я, — Сможешь?
— Тут нужен маг, — нахмурилась девушка, — Моих возможностей на такое не хватит.
— Тогда… Обеспечь следы пыток, а затем убей, — пожал я плечами, — Тело должно остаться в доме Снейпа под чарами стазиса, но хорошо спрятанным. А потом Аврорат получит анонимное сообщение. А лучше — флакон с воспоминаниями в которых Снейп пытает искомого Хадсона, а затем убивает.
— И как ты себе представляешь поддерлку воспоминаний? — нахмурилась вампирша.
— Никак. Они будут настоящими. Требуется лишь найти волосы алхимика и оборотное зелье.
Демонстративно закатив глаза, вампирша фыркнула:
— Значит, мне придется наведаться туда заранее, чтобы найти хоть что-то.
— Лучше потратить время, но получить результат, чем нарваться, — кивнул я, — А по поводу Блэков…
Ощущение приближения кого-то темного, но слабого, заставило меня подобраться.
— Позже. Сюда идут.
Деактивировав артефакт связи, я принял позу лотоса и поднял перед собой телекинезом металлические шарики, принявшись создавать из них фигуры. К тому моменту, когда в дверь постучали, над полом уже висела пирамида из почти сотни этих «игрушек», что при определенных условиях в состоянии превратиться в аналог шрапнели.
Открыв дверь, я уставился на Коссеопею Блэк.
— Прошу прощения, — произнесла девочка, — Мы можем поговорить?
* * *
Вынырнув из Омута Памяти, Нарцисса тихо выругалась и принялась расхаживать по помещению. Взгляд женщины не предвещал ничего хорошего любому, кто в этот момент попался бы ей на глаза. Тьма в глазах урожденной Блэк, что в прежние годы пугала Люциуса, теперь полностью проявила себя.
— Выродки, — прошипела Нарцисса, заставив себя остановиться.
Сделав несколько глубоких вдохов, вдова осмотрелась и, найдя взглядом кресло, направилась к нему.
Внутри ведьмы всё кипело от злости, а Тьма, покровительница всех, в ком течет кровь Блэков, сейчас скрыла глаза Нарциссы черной пленкой. Более того, Первосила сформировала темный туман, закутавший женщину. Готовая откликнуться на её желание убивать. Усевшись в кресле, Нарцисса закрыла лицо руками и замерла. Из её глаз текли слёзы горя, злости и ощущения бессилия.
Кто бы ни послал неожиданно помолодевшего Аргуса, он точно знал что именно нужно ведьме, лишившейся самого дорогого и важного в её жизни — собственного ребенка. Увы, некий Лорд Реван не мог вернуть Драко. Зато он дал информацию о виновниках смерти её мальчика. Ими были Дамблдор и Гонт. Впрочем, своего кузена, Сириуса, Нарцисса тоже не торопилась прощать. Новый глава семейства мог помочь, но… не захотел.
После смерти Драко женщина погрузилась в океан горя, боли и пустоты. Внутри неё образовался ледяной комок тоски, из-за которого она едва могла держать себя в руках, чтобы не зарыдать на людях. Стоило ведьме оказаться в одиночестве, как она давала волю чувствам, выплескивая в виде слез собственную боль и тоску по убитому сыну.
Визит Филча стал тем неожиданным фактором, что вырвал Нарциссу из всего этого. И если в первые часы после его ухода, когда прошли удивление и шок, женщина едва не вернулась в прежнее состояние, то стоило Нимфадоре поведать ей о содержимом флаконов, которые успела изучить племянница… С этого момента Нарцисса впала в состояние ярости, которая не отпускала её уже несколько дней, вынуждая вновь и вновь отправляться к Омуту Памяти, дабы ещё раз удостовериться в подлинности воспоминаний, принесенных бывших завхозом.
— Что ж… мистер Гонт, — криво усмехнулась женщина, — Мистер Дамблдор… Вы желаете войны? Я дам вам войну. Вам обоим понравится. Обещаю.
Кое-что о Волдеморте Нарцисса знала. Не так уж много, но этого должно хватить для создания полукровке проблем. Например, некоторые из производств, снабжающих ублюдка снаряжением, являлись полностью легальными предприятиями, акции которых принадлежали… Люциусу. Позднее он провел ряд махинаций, дабы распределить их между несколькими своими партнерами в обмен на аналогичные ценные бумаги уже других фабрик. Однако, сей факт не означала, что те цеха, что изготавливали форму для нынешних подразделений Волдеморта, переехали. У них лишь сменились хозяева, а потом и название, но суть — осталась прежней.