С тобой не соскучишься, Уэнсдей Аддамс. Глава 1
ПРОЛОГ И ВСЕ ПОДРОБНОСТИ ЗДЕСЬ
1 сентября 1991 года, вокзал Кингс-Кросс, Лондон
Это ведь не мог быть розыгрыш, верно? Закрыв глаза, Гарри сделал глубокий вдох и мысленно досчитал до десяти, прежде чем открыть их и увидеть ту же самую надпись на билете.
— Надо было спросить у Хагрида, — пробормотал Поттер, смотря то на билет, то на стену между платформами 9 и 10. — Что это вообще за провожатый такой, если он даже не объяснил, что мне…
— В стену.
Вздрогнув, Поттер медленно обернулся и замер на месте, увидев перед собой весьма… необычное сборище. Ох, они и впрямь выделялись на фоне окружающих, словно черная клякса посреди белоснежного бумажного листа. Полный мужчина среднего роста стоял рядом с высокой изящной леди, а позади них крутился на одной ноге невысокий мальчик, с неподдельным интересом рассматривающий все вокруг. Вот только не они обратились к Гарри, а девочка ростом чуть выше него, держащая в руке массивный чемодан.
Определенно, это была семья. Странная, но семья. Бледная кожа у матери и детей, черные волосы, однотонная черная одежда у всех четверых и массивные армейские ботинки на ногах у дочери — Гарри на мгновение подумал, что встретил самых настоящих вампиров, но лучик солнца, проскользнувший на платформу, сразу же переубедил его. Будь они вампирами, то наверняка попытались бы спрятаться от солнечного света.
— Ч-что? — робко переспросил Гарри, поправляя сломанные очки со скрепленной скотчем на переносице оправой.
— Стена зачарована, разбегись и попадешь на платформу, — чуть ли не по слогам произнесла девочка с каменным выражением лица. — Если будешь торчать здесь, рано или поздно за тобой придут.
— Кто придет? — Гарри перепугался еще сильнее.
— Они! — сверкнув глазами, девочка обогнула его и направилась в сторону массивной колонны, разделяющей платформы.
— Просто следуй за нами, хорошо? — с удивительно добродушной улыбкой обратился к Поттеру мужчина, и Гарри слегка кивнул, завороженным взглядом наблюдая за тем, как представители странной семейки по одному исчезают, просто делая шаг внутрь кирпичной стены.
Стрелка вокзальных часов сдвинулась еще на минуту, времени до отбытия оставалось все меньше.
— Что ж, ладно… — Гарри набрал в грудь побольше воздуха и выправил тележку, устремляясь вслед за ними. Несколько неуверенных шагов, разгон и встреча с… тем, что лишь выглядело как стена. Проскочив через барьер, Поттер оказался на платформе, чуть ли не до краев заполненной разношерстными волшебниками. И в том, что перед ним были именно волшебники, он ни капли не сомневался.
* * *
С трудом затащив в первое попавшееся свободное купе все свои чемоданы, Гарри пришлось встать на диванчик, чтобы запихнуть на полку пустую клетку. Когда весь багаж наконец оказался наверху, тощий как тростинка Гарри с гордостью хмыкнул, мысленно признав, что недооценивал собственную физическую форму, и собрался было спрыгнуть вниз, как вдруг увидел взгляд темно-серых, практически черных глаз, внимательно наблюдающих за ним из дверного проема.
— Ждешь кого-то? — спросила та самая бледная черноволосая девочка, с которой Поттер встретился на вокзале Кингс-Кросс.
— Нет, — с трудом найдя в себе силы для ответа, покачал головой Гарри, и девочка вошла внутрь, сразу же запихивая чемодан под столик.
Гарри медленно спустился вниз и рукой стряхнул с диванчика пыль, прежде чем усесться на него, стараясь не глазеть на свою необычную знакомую. Тем временем, последние студенты уже запрыгивали в поезд, и Поттер подвинулся ближе к окну, чтобы взглянуть еще раз на тех, кто пришел проводить своих детей, внуков, братьев и сестер. Отыскав в толпе семью девочки, разместившейся напротив, он собрался было обратиться к ней, но та словно предвидела это.
— Мы уже простились, и я не имею ни малейшего желания видеть их еще как минимум четыре месяца. — слегка скривив губы, произнесла она своим безэмоциональным голосом.
— Что-то случилось? — аккуратно поинтересовался Гарри, для которого нежелание видеть собственных родителей показалось даже более невероятным, чем существование магии как таковой.
— Невермор испытывает недостаток финансирования, и моя мать отказалась принять какие-либо меры, хоть и могла все исправить, — отчеканила девочка. — Из-за ее безразличия и эгоизма я вынуждена отправиться в… Хогвартс.
Название школы было произнесено с настолько въедливой интонацией, что сидящий напротив девочки Гарри на мгновение опешил: неужели школа, в которой учились его родители, была так плоха? И что за Невермор?
— Судя по всему, мой братец отправится в Хогвартс в следующем году, он всегда и во всем отстает от графика, — добавила новая знакомая таким голосом, словно и не ждала ответа.
— Он ведь просто… родился на год позже, — тихим голосом возразил Гарри, которого внезапно возмутило такое пренебрежение.
— Именно, всегда и во всем второй, — снисходительно подтвердила доводы Поттера девочка. — Уэнсдей Аддамс.
— Гарри Поттер, — представился в ответ Гарри, не желая вступать в спор с первокурсницей.
Если его имя и было ей знакомо, Уэнсдей не подала виду. Расправив плечи, она с комфортом разместилась на диванчике, и Гарри услышал гудок, сигнализирующий об отбытии поезда. Состав медленно тронулся с места, но в тот же самый миг дверь купе вновь открылась.
Появившийся в проеме белобрысый мальчик тут же окинул взглядом Поттера — Гарри узнал его, а вот блондин, судя по всему, даже не вспомнил о встрече в ателье Мадам Малкин. Брезгливо скривив губы, он презрительно хмыкнул, и Гарри с запозданием понял — судя по всему, тот счел его неряхой из-за вещей Дадли, которые Поттер вынужден был надеть по настоятельной просьбе дяди Вернона, не желавшего вести на вокзал племянника в черной мантии.
— Мест нет.
От леденящего душу голоса Уэнсдей Гарри на мгновение стало не по себе, но зато мальчик в проходе полностью забыл о нем, повернув голову в сторону Аддамс.
— Ты не похожа на грязнокровку, — растягивая буквы и забавно сморщив нос, произнес мальчик, — не рекомендую нарываться на проблемы раньше времени. Если попадешь в Слизерин, я…
— Я не попаду в Слизерин, судьба решила дать тебе шанс. Если бы мы с тобой оказались на одном факультете, я бы сделала твою жизнь невыносимой.
Что ж, хоть Гарри и не испытывал симпатий к стоящему в проходе мальчику, в моменте ему даже стало жаль блондинчика — Уэнсдей Аддамс явно была не из тех, чьи слова или угрозы стоит пропускать мимо ушей.
И не было ничего удивительного в том, что эти самые уши сразу же покраснели. Получив отпор, светловолосый мальчик открыл рот, но тут же закрыл его, словно выброшенная на берег рыба, и дернул головой, словно выражая этим странным жестом свое искреннее презрение.
— Не стоит разбрасываться словами, — процедил он, после чего сразу же захлопнул перед собственным носом раздвижную дверь, словно боялся услышать ответ. Возможно, так и было, но Уэнсдей утратила всякий интерес к происходящему в проходе: вздохнув, она поджала губы и перевела взгляд на Поттера.
— Вы с ним знакомы? — без каких-либо эмоций поинтересовалась она, и Поттер не придумал ничего лучше, кроме как пожать плечами.
— Мы виделись в ателье мадам Малкин, когда Хагрид водил меня делать школьные покупки, — объяснил он, вновь вспомнив тот странный, но чудесный день. — Не думаю, что он меня узнал.
— Узнал.
Поскольку дополнительных вопросов не последовало, Гарри пожал плечами еще раз — кем бы ни был светловолосый пацан, его манера общения и брошенное с презрением «грязнокровка» делали его похожим на Дадли, и меньше всего на свете Поттер хотел общаться с теми, кто был похож на его кузена.
В купе воцарилась тишина. Уэнсдей закрыла глаза и откинулась на спинку дивана, сохранив при этом осанку, из-за чего со стороны выглядела так, словно кто-то привязал к ее спине доску, мешавшую ей с комфортом разместиться на мягком сиденье. Сам Гарри, колеблющийся между совершенно обоснованным страхом и неуемным любопытством, так и не нашел в себе смелости, необходимой для полноценного разговора, из-за чего просто сидел на месте, считая мелькающие за окном дома из красного кирпича и мысленно пытающийся решить, какой вопрос стоит задать первым. Про Невермор? Хогвартс? Странные армейские черные ботинки с высокой подошвой? Почему-то Гарри был не уверен в том, что в Хогвартсе разрешено носить такую обувь.
Проведя несколько минут в раздумьях, он вздрогнул, когда дверь в купе скрипнула и отъехала в сторону.
— Э-э-э, вы не будете против, если я… — рыжий мальчик, держащий в руках массивный чемодан, на котором отсутствовал один замок, заглянул внутрь. — Я четыре вагона прошел, все места уже заняли.
— Нет-нет, заходи! — Гарри настолько обрадовался дружелюбному попутчику с видавшим виды чемоданом, что даже не обратил внимания на пренебрежительный хмык, раздавшийся с диванчика напротив. Рыжик, решивший воспользоваться моментом для того, чтобы запихнуть чемодан на полку, тоже не заметил того недовольства, которое промелькнуло во взгляде приоткрывшей один глаз Аддамс, и разместился рядом с ней.
— Я Рон, кстати, Рон Уизли, — с улыбкой представился он, — На самом деле тут со мной еще двое братьев, но они точно не пустят меня в свое купе. Знаешь, третьекурсники такие зазнайки, словно им не по тринадцать лет, а по тридцать!
— А я Гарри, Гарри Поттер, — представился в ответ Гарри, и на протяжении следующих четырех минут вынужден был терпеть странный и не слишком приятный «курс молодой знаменитости», отвечая на неуместные вопросы, демонстрируя шрам и клятвенно заверяя Рона, что «ничего о той ночи не помнит».
Пожалуй, лишь после этого он понял, что может ждать его в Хогвартсе на самом деле, и внезапное воспоминание на мгновение перевернуло его представление о сидящей напротив девочке — Уэнсдей Аддамс явно знала его имя, но не стала лезть к нему в душу и даже не взглянула на скрытый за челкой шрам в виде молнии. Ей достаточно было знать, кто перед ней, и Гарри вдруг понял, что ценит подобное отношение. Впрочем, Уэнсдей по-прежнему скорее пугала его, чем восхищала, и Поттер был не слишком-то воодушевлен шансами на попадание в один и тот же факультет.
С появлением рыжика в купе стало ясно: о тишине можно забыть. И через сорок минут это предположение превратилось в железобетонный факт. Уэнсдей, решившая попросту игнорировать существование Уизли, не участвовала в беседе — закрыв глаза, она вновь прислонилась спиной к мягкой стенке и притворилась спящей, в то время как Рон без умолку болтал обо всем, что приходило ему в голову. Магические законы, еда, квиддич, еда, розыгрыши братьев, еда, заочно влюбленная в Мальчика-который-выжил младшая сестра, еда, успехи Билла и Чарли, еда…
И Гарри слушал. Он никогда не был душой компании (за неимением этой самой компании) и прекрасно чувствовал себя в тишине, но рассказ Рона, каким бы несвязным тот ни был, содержал в себе тепло, которого Гарри никогда не знал. Слушая о том, как они с братьями играли в квиддич летом, как лечили сломавшую крыло перепелку, упавшую в их огороде, как избавлялись от садовых гномов, раскручивая их и выбрасывая прочь… Все это звучало как детский сказочный рассказ, но в то же время позволило Поттеру мысленно погрузиться в жизнь, которой у него никогда не было.
Когда в купе заглянула женщина, катящая перед собой тележку с огромными запасами различных сладостей, Гарри собрался было потратить наконец те золотые монеты, которые забрал из сейфа в Гринготтсе, но присутствие в купе Уэнсдей почему-то заставило его передумать, и до ужаса голодный Поттер ограничился парой шоколадных лягушек и упаковкой печенья. Забрав полагающиеся ей бронзовые кнаты, женщина задумчиво хмыкнула и вытащила из-под фартука волшебную палочку. Всего пары безмолвных взмахов ей хватило для того, чтобы создать три стакана, до краев наполнить их водой и поставить прямо на столик.
— Уэнсдей, ты будешь? — поинтересовался Гарри, когда продавщица перешла к следующему купе, закрыв за собой дверь.
— Нет, благодарю, — тут же откликнулась Аддамс, открывая глаза и бросая полный смертельной усталости взгляд на все еще сидящего по соседству рыжика, успевшего достать из чемодана домашние сэндвичи.
— М-м-м, ну, если захочешь, то… — не став настаивать, Поттер пожал плечами и кивком указал на открытую упаковку печенья. Впрочем, в первую очередь его интересовала шоколадная лягушка. Открыв небольшую коробочку, он успел заметить ожившую сладость, но та сразу же выпрыгнула наружу, приземлившись на поверхность стола.
— Держи ее! Она так и норовит сбежать! — выкрикнул Рон, и Гарри собрался было схватить магический шоколад, но резко отдернул руку, как только увидел перед собой… нечто.
— Ч-что это т-такое? — с трудом выговаривая слова, Поттер попытался вытащить из-за пазухи палочку, хоть и не знал ни одного боевого заклинания.
— Его зовут Вещь, — отчеканила по слогам Уэнсдей, когда сшитая из нескольких кусков живая кисть, прижимающая лягушку к поверхности стола указательным пальцем, дернулась еще раз. — Я думала, ты не выспался, предатель.
Гарри готов был поклясться, что рука ответила ей. Ответила на языке жестов, показав что-то с помощью пальцев.
— Мог бы сразу выбраться, раз не спал. Зачем ждал в чемодане? — приподняла бровь Аддамс, кивком указывая на свободное пространство между ней и Роном.
Стоило Вещи спрыгнуть со стола на диван, как Рона словно ветром с него сдуло. Тот сразу же пересел к Поттеру и дрожащим голосом добавил:
— Это очень похоже на некромантию. Мне папа о таком рассказывал.
— Без некромантии не обошлось, но без расчленения это было бы не столь интересно, — бесстрастно прокомментировала догадки рыжика Аддамс. — Не бойтесь, Вещь не причинит вам вреда. Верно?
Гарри не знал, что за жест живая рука использовала для ответа, но был уверен — однозначным «да» он точно не являлся. Поттер поставил бы на «наверное», если бы задумался о шансах, но едва ли в тот момент это его беспокоило. Голод отступил, словно его и не было, и следующие несколько минут в купе царила гробовая тишина.
— Между прочим, у тебя сломана оправа, — внезапно произнесла Уэнсдей, когда Поттер уже почти успокоился и даже смог отвести взгляд от живой руки, игравшей в камень-ножницы-бумага с небольшим зеркальцем. — Не двигайся, иначе можешь лишиться глаза. Я тренировалась на брате, но с первого раза не всегда получалось. Не уверена, что смогу исправить последствия без своего хирургического набора.
— Погоди-погоди, что ты… — Гарри попытался встать, но одного взгляда темно-серых глаз хватило ему для того, чтобы замереть на месте. Уэнсдей словно из ниоткуда вытащила волшебную палочку, больше похожую на кривую темную косточку, и направила ее на Поттера. Гарри услышал глубокий судорожный вздох со стороны Рона, и в этот момент Аддамс сделала взмах.
— Репаро! — произнесла она, и Поттер зажмурился в ожидании чего-то очень страшного.
Вопреки его опасениям, ничего страшного не произошло. С легким щелчком оправа восстановила свою целостность, и Гарри медленно открыл глаза, снимая с переносицы очки, которые выглядели так, словно их только что достали с витрины. Облизнув пересохшие губы, он вернул очки на место и собрался было поблагодарить свою странную знакомую, как вдруг дверь купе открылась. Снова.
В проеме стоял полноватый мальчик с растерянным выражением лица. Окинув взглядом купе, он попытался спросить что-то, но замер с открытым ртом, когда увидел постукивающую пальцами по дивану живую руку, сшитую из множества кусков. Судя по всему, гость был близок к тому, чтобы закричать, но стоило ему сделать шаг назад, как в него врезался еще кто-то.
— Ой, Невилл! — девочка с растрепанными волосами помотала головой из стороны в сторону. — Нашел, да? Нашел? Невилл?
Протараторив несколько вопросов подряд, она наконец заметила выражение его лица и заглянула в купе. Ее взгляд скользнул по всем присутствующим, задержавшись на Уэнсдей, после чего переключился на Вещь.
— Ого… — прошептала девочка, покосившись на Невилла. — Я слышала о таком.
— Слышала? — одними губами переспросил Невилл.
— Да, что-то об оживших частях тел, в Салемском институте ведьм и Неверморе обучают некромантии тех, кто к ней предрасположен. И некромантия не совсем законна на территории Магической Британии, если я правильно помню.
— Абсолютно незаконна, как и лишение врагов частей тела без предварительной договоренности, что я нахожу весьма удручающим, — с бархатным оттенком в безэмоциональном голосе, сочетавшем в себе одновременно гордость и недовольство, подтвердила Уэнсдей. — Вам что-то нужно?
— М-м-м, мы разыскивали жабу. У Невилла сбежала жаба, — не сводя взгляд с Вещи, объяснила Гермиона. — Она магическая, так что…
— Вещь, разыщи его жабу. Раз уж мне навязали твое присутствие, изволь приносить пользу, — отдала приказ руке Уэнсдей, и все присутствующие вздрогнули, когда эта самая рука спрыгнула с дивана на пол и со скоростью австралийского паука-охотника устремился на выход из купе. Невилл отшатнулся было в сторону, чтобы освободить путь, но умудрился запутаться в собственных ногах и вместе с Гермионой завалился прямо в купе.
* * *
— Готова поклясться, я что-то слышала об Аддамсах, — нахмурилась Гермиона, когда черноволосая девочка наконец назвала свое имя. — Послушай, а Фестер Аддамс — это…
— Мой дядя, — поджав губы, подтвердила Уэнсдей, явно не испытывающая никакого удовольствия от бесконечной болтовни вокруг себя.
— Точно, я читала о нем в криминальной хронике Магического Мира за восемьдесят восьмой год! — закивала Грейнджер. — Он пытался ограбить парижский филиал Гринготтса, да? Кажется, ему удалось украсть лишь входную дверь и четыре сикля, но его задержали авроры Министерства Магии Франции. Он сейчас в тюрьме?
Аддамс в очередной раз решила проигнорировать вопрос, и Гермиона, выждав несколько секунд, попыталась сменить тему.
— Вы уже знаете, на какой факультет попадете?
Гарри набрал в грудь воздуха, чтобы ответить, но Грейнджер явно не терпелось поделиться своими мыслями.
— Я вот уверена, что попаду в Гриффиндор! — расправив плечи и выпрямив спину, произнесла она. — Конечно, Когтевран тоже сгодится, но профессор Макгонагалл — декан Гриффиндора и совершенно потрясающий человек. Я прочитала о Хогвартсе все, что только смогла найти, и просто уверена в том, что компетентнее преподавателя в школе на данный момент нет. Невилл вот тоже хочет попасть в Гриффиндор. Верно, Невилл?
Судя по всему, Лонгботтом был не так уж уверен в собственном выборе, потому что он лишь робко пожал плечами, не дав ясного ответа.
— Что насчет тебя, Гарри? — обратилась к Поттеру Гермиона, не став заострять внимание на робком Невилле.
— Гриффиндор, наверное, — Гарри вздохнул. — На самом деле, это будет чудо, если меня вообще хоть куда-нибудь возьмут.
— Ох, ты просто обязан попасть в Гриффиндор, Гарри! — закивала Гермиона. — Мало того, что мы все окажемся вместе на одном факультете, так еще и твои родители тоже учились там, верно?
— Мои тоже, — Гарри вдруг осознал, что Рон заметил возникшую неловкость и решил сгладить ее, — как и все мои братья. Если Шляпа отправит меня куда-то еще, мать наверняка пришлет громовещатель, от которого все стены в Большом зале потрескаются.
— Когтевран. Рекомендую даже не задумываться о том, чтобы попасть со мной на один факультет, Грейнджер, — безэмоциональный голос Уэнсдей понизил температуру в купе по меньшей мере на два градуса. Гермиона, впрочем, отнеслась к откровенно враждебному ответу с каким-то нездоровым энтузиазмом, и резко переключилась на монолог об основательнице факультета Кандиде Когтевран и ее влиянии на развитие магических наук.
Бесконечный пересказ какой-то книги, которую Гермиона умудрилась выучить наизусть еще до прибытия в Хогвартс, был прерван лишь тогда, когда дверь купе открылась, и все взгляды устремились в одну точку — Вещь, прижимая к себе лапу неповоротливой жабы, тащил ее за собой, несмотря на то сопротивление, которое оказывало несчастное земноводное. И Поттеру хватило беглого взгляда, чтобы понять — Невилл и сам был не в восторге от того, что жаба нашлась. Впрочем, взаимоотношения Невилла и его питомца волновали Гарри куда меньше, чем грядущая церемония распределения.
Задержав дыхание, Поттер взглянул на сшитую из разных кусков руку еще раз и принял волевое решение: как бы ни выглядел сам процесс выбора факультета, ему ни в коем случае нельзя было выбирать Когтевран. Уж лучше смерть! Уж лучше жить с Дадли в одной комнате, чем учиться с Уэнсдей Аддамс на одном факультете!