Сегодня две главы: 82 и 83.
* * *
Власть ради власти. Богатство и роскошь. Похоть и вседозволенность. Месть за обиды и жажда бессмертия.
Возьмите тысячу человек и дайте им дар к Силе, так они сразу начнут стремиться к одной из этих целей. Может и не сразу, сначала будут продолжать лицемерить по инерции, пытаться играть в героев, но потом просто покажут истинное лицо. А путь Тёмной Стороны в этом плане ещё больше искушения добавлял и потому многие и ломались на этом этапе.
И на самом деле я тоже не был свят, но всё же в чём-то был лучше большинства. Страх, комплексы, страсти — всё это тоже управляло мной и переполняло сильными эмоциями. Однако ни к чему из этого я не стремился. Даже свобода меня интересовала не столь сильно, ведь являлась промежуточной целью.
Поднимаясь на ноги, я чувствовал как темница из страхов и страданий стала чуть шире. Я хотел покинуть её навсегда. Изменить сами правила игры, преодолеть смертный предел Силы, дабы дотостичь уровня, когда ни она будет управлять мной, а я ею. Новый порядок для избранных, ещё один кирпичик в лестнице, что ведёт на вершину.
Вряд ли мне уготовлена великая судьба, но я могу сделать многое и отдать многое. Разогнаться и толкнуть общество ситхов ещё дальше, продолжив улучшать эту лестницу, на самом верху которой пока что стоит Ар-Эдан. Может если и не изменить устои Галактики, но хотя бы убедиться, что ошибки прошлого не будут повторены. Это более чем реально и достаточно амбициозно.
Так я покинул пятое испытание, весь сломленный и уставший, неспособный занести для удара меч и желающий лишь упасть да уснуть. Из меня высосали всё досуха, нужна была передышка, надо было подкинуть дров в затухнувший костёр моей души. Но оставалось шестое испытание, последнее, которое как-то надо пройти. Как? Я не знал, ведь на эти размышления я отдал последнюю волю и пребывал в смятении. Нужно было время… и я думал, что никто его мне не даст.
Однако неожиданно для себя я вышел прямо в главный холл крепости, сам того не понял как именно. И там же меня встретил Ар-Эдан, что блуждал вдоль новых статуй-колонн, которые держали на своих плечах своды реставрированной крепости.
— Молодец, ты прошёл тест, — похвалил меня Ар-Эдан, даже не повернувшись лицом, словно бы базальтовая статуя была куда интереснее, чем я.
— Прошёл? А как же шестое испытание?
— Да, оно впереди. В библиотеки, где его проведёт Аш-Кана. За всё время в ранге мастера она пропустила всех, кто прошёл пять прошлых испытаний. Всех до единого. Даже тех, кому порой очень сильно повезло пять раз подряд.
— Я…
— Мастер Уруаль Селкено свяжется с тобой, чтобы провести оценку твоей контрразведке. Ты действительно не понял, что Астрал с Шин были клонами? Кажется ты сам достиг мысли, что одно испытание проистекает из другого. И про клонов на испытании мастера Керрона Уко ты уже знал.
Я замолчал, замер, в голове была каша. Я ещё не успел всё расставить по своим местам, ведь приходилось фактически пересобрать личность, которая ранее базировалась на ряде слабостях. Теперь многое я вырезал, как и своё прошлое, а всё то что строилось на этом прошлом, на обидах и лишениях, надо было перестраивать. Размышления о конечной цели оказались полезны, однако я всё ещё находился в активной стадии изменений, потому было трудно и чувство неопределенности разрывало душу.
— Ты проделал большую работу, Арис-Карн. Смог разрубить привязанность, испытав боль, которая даст тебе сил и поможет сделать правильный выбор в будущем. Забыл о прошлом, что нанесло вред маленькому ребёнку, пусть даже юноше, но не может нанести вред настоящему мужчине. Ты превзошёл физические ограничения и теперь знаешь, что смерть — ничто. Осталось лишь сделать так, чтобы ты принял нужную форму.
— А какая форма нужная?
— Вопрос о смысле жизни… извечен, как и многие другие вопросы. Иди, Аш-Кана тебя уже заждалась. Ты последний из проходящих испытание. Потом зайдёшь в кузню, выберешь себе кристалл для меча. Я уже подготовил лучшие заготовки, что идеально тебе подойдут. Выберешь какую-то и получишь светящуюся палку, о которой так мечтают детишки.
Я кивнул, после чего медленно пошёл по знакомым и таким изменившимся коридорам. До библиотеки было не так далеко и вскоре я отварил с помощью Силы врата, войдя внутрь зала. В этот раз Аш-Кана сидела не на ресепшене, а прямо в центре, в кресле, которое я ей подарил. Рядом стояло ещё одно кресло, тоже из моих подарков, как и столик, и всякое барахло вроде набора для чаепития, и подушек для удобства.
А прямо на колоннах, от потолка до сводов, в ширину на десятки метров, расположилась гигантская доска. Рядом ящик с мелом, несколько левитирующих платформы. Я всё ещё был скован своими размышлениями, поэтому никакого умозаключения насчёт увиденного сделать не смог. Просто подошёл к свободному креслу и плюхнулся в него.
— Признаюсь, я сомневалась что это с тобой сбудется. Что ты прорвёшься через колодец и выйдешь живым. Но оказалось ты твёрже в поступках, чем другие в словах, — произнесла Аш-Кана, держа в руках не элегантную чашечку, а литровую кружку чая обеими руками.
— Я мало что чувствую. И меня это даже… не пугает, — признался я, а взгляд мой всё ещё оставался стеклянным.
— Бывает. Это даже хорошо, пусть и тяжело. Ведь сильными становятся проходя через трудности. И путь к могуществу лежит лишь через страдания и поражения. Если тебе тяжело, это значит что ты растёшь. Главное оставаться гибким, а то этот рост и сломать может.
— Так в чём же смысл жизни? Как мне выбрать?
— Для этого надо провести проверку системы ценностей, что для тебя важно, а что нет. Потом исходя из них пройти по избитому пути размышлений, ответив для себя на ряд вопросов. Дело долгое, скучное, сложное, им никто не занимается, ведь проще сказать что всё ради добра, Бога, себя.
— Может смысл жизни в постоянном росте и преодолении себя? Через постоянную борьбу, через свои ошибки и провалы, переступая даже через себя мы развиваемся и растём, приближаясь к какой-то истине, — предположил я, поделившись своими мыслями.
— Возможно, однако с чего мы решили, что рост и развитие главное? — спросила Аш-Кана. — Они же превращают жизнь в бесконечную гонку за недостижимым. Таким образом мы сами обесцениваем момент, а постоянное стремление к новой вершине не даст времени оценить того, что мы уже добились. Джедаи говорят, что стоит вовремя остановиться и принять себя.
— Принятие себя важно. Но если мы принимаем себя без стремления к росту, то это приводит к стагнации и далее к деградации. Если довольствовать тем, что мы имеем, то исчезает мотивация меняться. А если мы не меняемся, то какой смысл в существовании?
— С другой же стороны постоянное изменение проистекает из понимания несовершенства. А это причиняет ещё больше страданий, как и понимание, что идеал где-то там, вдали, а сами мы убоги и слабы. Может быть истинная мудрость в умении сочетать стремление к росту с принятием своих ограничений, находя баланс между движением вперёд и отдыхом?
— Да, об этом я тоже думал. Баланс, он важен, — согласился я, поднимая голову на доску, где летающий дроид производства "ШиА" составлял блок-схему из наших аргументов. — Однако гармония как таковая это не выход, это компромисс и полумера. И она убивает страсть. Все великие свершения, открытия и победы, научные прорывы — всё это создавалось там, где покою места не было. Где люди сжигали себя ради их цели. Может быть смысл в том, что кому-то надо сгореть?
— В таком случае всё будет сводиться к саморазрушению и пустоте, как конечной точки. Вся жизнь борьба, вся жизнь гореть и слабеть, а что после? Не становится ли в таком случае цель просто иллюзией, где мы отождествляем причину и следствие? Такой подход тоже не совсем логичен и является костылём для ответа на наш вопрос похлеще религии.
— Может тогда смысл именно в процессе? Цель в целом не важно, важен её поиск? В том чтобы просто двигаться? Это вполне впишется в нашу биологическую суть, которая тоже отрицает покой как таковой.
— И вся жизнь как череда вопросов без ответов. Как поиск может быть важнее цели? Особенно когда мы сами признаём, что цель недостижима? Да, в таком темпе можно держаться долго, делать перерывы, отдыхать, набираться сил, то это путь к отчаянию, ведь финала нет и нет даже надежды на него. Агностицизм просто смиряется и перестаёт даже пытаться достичь цели, ведь это невозможно на этом этапе. А когда станет возможно? Ответа тоже нет. Что делать? Да чёрт его знает, давайте просто не будем об этом думать…
— Это и предаёт поиску ценности. То что ответ нельзя найти. Вечный поиск — свобода от догм, возможность постоянно пересматривать и проводить работу над ошибками. А если мы предложим, что цель достигаема, то что произойдёт по её достижению? Мы возьмём истину в руки и… жизнь закончиться, разве нет? Человек, нашедший все ответы перестанет быть живым, и превратится в статую, что познает покой.
— Верно, — согласилась Аш-Кана, которая не в первый раз всё это обсуждала. — Это будет фатально. Так что же, значит достичь финала мы не можем, а нам надо либо двигаться, либо стоять?
Множество стрелок к пустым блокам отходила от каждого аргумента. В любой момент я мог увести диалог в любую из сторон, ведь вопрос был слишком комплексный. И уткнувшись в тупик по одному направлению, я решил пока что сойти в сторону.
— Пусть пока вопрос будет открыт. С этой стороны к ответу подобраться не получается, — сказал я, оперев руки на колени и нагнувшись, смотря на доску. — Постоянное движение невозможно. Постоянный покой противоречит человечности. Эти утверждения тоже можно оспорить.
— Оспорить можно всё что угодно. Могу попробовать, — Аш-Кана улыбнулась.
Глубина её аргументации была выше. Аргумент и контраргумент, как очередной виток спиральной лестнице, что ведёт к вершине с истиной. А изменение собственного мнения — это ещё один шаг в сторону этой истины. Тот кто меняется и переходит на другую сторону, тот вероятно и развивается. Тот же кто постоянно имеет одно и тоже мнение, вероятно стоит на месте.
Так или иначе Аш-Кана ходила по этой лестнице туда-сюда очень долго, общаясь с многими. Она могла убедить любого из адептов ордена в том, что правы джедаи. И большинство рыцарей-джедаев она легко переубедит в том, что правы ситхи. Одно лишь условие должно соблюдаться — наличие критического мышления и уважения спора. Спора, как высшей формы поиска истины, а не той демагогии, под которой это слово понимают сейчас.
— Мы проходим этап за этапом, устаём. Если личность будет меняться постоянно, то она превратится в хаос. Нужны точки опоры. Чем больше опора, тем дольше на одной позиции мы задерживаемся и тем прочнее она становится.
— А теперь мы переходим к граням… — Аш-Кана поднялась, потому что дальше дроид выполнять свою работу не сможет. — Раз на чёрное и белое мир поделить невозможно, то нужно провести свои черты. Где заканчивается гибкость и начинается беспринципность? Что есть для тебя временное, а что вечное?
— Субъективность.
— Она самая. У каждого своя. И мы все, всё население галактики, словно брошенные дротики в мишень. Все попадут в разные места, но какая-нибудь да и угодит в цель. Метод перебора, самый грубый, но и самый надёжный. Ошибиться не получиться. Природа видимо любила точные науки и, как модно нынче говорить, умеет в программирование. И как сказал Лосский — возможно смысл жизнь в том, чтобы самому выбрать этот смысл. Одна из самых удобных концепций, пусть в таком случае мы и отказываемся от права на объективность. Что плохо, ведь только объективность может дать истинную стабильность и уверенность. Как и истина объективна, ведь если она у каждого своя… это уже не истина.
Есть ли смысл жизнь? В поиске ли баланса он или в том, что его в целом не существует и всё это наши жалкие попытки упорядочить хаос и создать иллюзии, с которыми нам будет легче жить? Наслаждаться моментом или стать единым с потоком? Споры об этом не утихнут, ведь этот вопрос извечен и ответ на него ищут лучшие умы на протяжении всей истории Галактики.
И шестое испытание заключалось в том, чтобы расширить кругозор адепта. Ведя этот спор раз за разом Аш-Кана не откроет новых звеньев огромной блочной таблицы, однако она могла поделиться некоторыми деталями своего механизма с другими. Дополнить их пробелы и помочь составить своё мировоззрение, согласно своим принципам.
В этом была суть шестого испытания, которое испытанием не являлась. Ведь в отличие от всех других Аш-Кана субъективно выбрала верить в то, что развиваться может каждый и что забирать у них это право нельзя ни по каким причинам.
Никакого компромисса, даже перед лицом Армагеддона или перед смертельной волей Дарта Ар-Эдана.