Я посмотрел на Шисуи. Он едва заметно кивнул. Согласен. Риск оправдан. Быстрый путь к вершине всегда лучше, чем долгое и нудное карабканье с самого низа.
Я снова повернулся к Кенджи, и из-под моей маски вырвался тихий, уверенный смешок.
— Спарринг, значит? Чтобы пропустить «нудную рутину»? — я слегка наклонил голову. — Интересное предложение. Очень интересное. Мы согласны.
Лицо Кенджи озарила такая искренняя, восторженная радость, будто я только что подарил ему на день рождения платиновый кунай. Он театрально хлопнул в ладоши, и звук эхом разнесся по его роскошному кабинету.
— Восхитительно! Обожаю мужчин, которые не боятся немного попотеть и… поиграть! — он хитро подмигнул. — Не то что некоторые буки, — он бросил короткий, насмешливый взгляд в сторону, где за стеной остался Сазанами. — Что ж, тогда не будем терять времени! Прошу за мной, господа! Я провожу вас в наш скромный «спортивный зал».
Он грациозно, своей странной, покачивающейся походкой, направился к другой, неприметной двери в стене своего кабинета. Два громилы-охранника остались на своих местах, как каменные истуканы, лишь проводив нас своими холодными, пустыми взглядами.
Мы последовали за ним. Мы шли по длинному, вырубленному в скале коридору, освещенному такими же тусклыми лампами. Здесь уже не было ни ковров, ни дорогих благовоний. Лишь голый, холодный камень и запах пота, крови и стали.
— Ну что, — тихо спросил Шисуи, идя рядом со мной. — Кто из нас выйдет?
— Я, — без колебаний ответил я. — Мне нужно самому прощупать их уровень. Понять, кто такой их «чемпион». Ты будешь моей страховкой. Шисуи молча кивнул. Он доверял моему решению.
Наконец, Кенджи остановился у огромных, двустворчатых ворот из ржавого железа. Он толкнул их, и они с тяжелым, протестующим скрежетом отворились.
— Прошу!
Мы вошли в огромный, круглый зал. Настоящую подпольную арену. Пол был из утрамбованной земли, весь в темных, застарелых пятнах. Стены были испещрены следами от кунаев и взрывов. Вдоль стен стояли стойки с самым разным, далеко не стандартным оружием. Наверху, на галерее, скрываясь в тени, стояло несколько других охотников, которые, очевидно, пришли посмотреть на представление.
— Райзо! — крикнул Кенджи, и его голос, усиленный эхом, пронесся по залу. — У нас гости!
С противоположной стороны арены, из темного прохода, вышел он. Наш противник. Это был гигант. Мужчина ростом не меньше двух метров, с телом, состоящим из перекатывающихся, узловатых мышц. Он был лыс, а его лицо и все тело были покрыты ритуальными татуировками. Но самым страшным было его оружие. У него не было меча или топора. На его руках, от локтей до самых костяшек, были надеты два огромных, зазубренных, стальных кастета, каждый размером с мою голову.
Он вышел в центр арены и молча уставился на нас.
— Позвольте представить, — пропел Кенджи, вставая между нами. — Это Райзо. Мой «чемпион». Непобежденный боец нашего филиала. А это, Райзо, — он махнул рукой в нашу сторону, — Леви и Ичиго. Наши новые… кандидаты.
Он отошел в сторону, и его лицо снова стало серьезным. — Правила простые, мальчики, — сказал он, глядя на меня. — Бой один на один. Противник — Леви-кун. Бой продолжается до тех пор, пока один из вас не сдастся или не будет в состоянии продолжаться. Убивать… — он хитро улыбнулся, — …нежелательно. Но если так получится… что ж, несчастные случаи бывают. Все остальное — разрешено.
Он посмотрел на меня, и в его глазах плясали азартные, предвкушающие огоньки. — Ну что, Леви-кун? Готов показать мне, на что ты способен?
Арена погрузилась в тишину. Тяжелую, гнетущую, наполненную запахом старой крови, пыли и невысказанного ожидания. Все взгляды были прикованы к двум фигурам в центре: ко мне, стоящему спокойно и расслабленно, и к горе мышц и татуировок по имени Райзо.
Я чувствовал на себе взгляды зрителей с галереи. Чувствовал их скепсис. Их жажду крови. Для них я был просто очередным наглым новичком, которого их чемпион сейчас превратит в кровавую лепешку.
«Этот щенок и пяти секунд не продержится», — я почти слышал их мысли.
«Райзо сломает ему все кости»
.«Надеюсь, это будет быстро. Я поставил на то, что он убьет его одним ударом».
Я искоса посмотрел на Кенджи. Управляющий стоял у края арены, и на его лице играла хитрая, предвкушающая улыбка. Он не просто смотрел бой. Он оценивал актив. Рядом с ним, чуть в тени, стоял Шисуи. Он был спокоен. Единственный в этом зале, кто знал, насколько ошибаются все остальные.
— НАЧАЛИ! — крик Кенджи эхом разнесся по залу, и в тот же миг Райзо взревел.
Это был рев не человека, а зверя. Он сорвался с места, и земля под его ногами задрожала. Он несся, как разъяренный бык, выставив вперед свои чудовищные, зазубренные кастеты. Его план был прост, как удар молота: сблизиться и раздавить.
Десять метров. Пять. Три.
«Слишком медленно», — пронеслось в моей голове.
В тот самый момент, когда его гигантский, стальной кулак был уже в сантиметре от моей маски, я исчез.
Гибридный Сюнсин. Ветер и молния взорвались в моем теле, и мир вокруг на долю секунды превратился в размытое пятно. Я не просто уклонился. Я появился у него за спиной. Райзо, вложивший в удар всю свою массу, по инерции пролетел вперед и с оглушительным грохотом врезался в стену арены, оставив в ней глубокую вмятину.
На галерее повисла гробовая тишина. Я слышал, как кто-то из охотников поперхнулся выпивкой. Я медленно, неторопливо подошел к Райзо, который, отряхиваясь от каменной крошки, с недоумением смотрел на свои кулаки, а затем на то место, где я только что стоял.
Я легко хлопнул его по огромному, татуированному плечу. — Эй, приятель. Ты не туда воюешь.
Райзо медленно, как в замедленной съемке, обернулся. Его глаза, до этого горевшие яростью, теперь были полны шока и неверия. — Как?..
— Футон: Порыв Ветра.
Выдохнул небольшой, но плотный поток воздуха ему в грудь. Этого хватило. Гигант, потеряв равновесие, неуклюже отступил на несколько шагов назад.
На галерее раздался гул.
«Что это было?!»
«Я даже не видел, как он двинулся!»
«Он… он издевается над ним?»
Улыбка на лице Кенджи стала шире. Он заинтересованно наклонил голову. Шисуи же оставался невозмутим. Он ожидал именно этого.
— НЕ-Е-ЕТ! — взревел Райзо, и его лицо побагровело от унижения. — СТОЙ НА МЕСТЕ, ТРУС!
Он снова бросился на меня. Его атаки стали еще яростнее, еще хаотичнее. Он молотил своими кастетами, как поршнями, пытаясь зацепить меня, раздавить, стереть в порошок. А я… я просто танцевал. Я уклонялся, скользил, отступал, не позволяя ему даже коснуться края моего плаща. Я играл с ним, как кот с мышью. И изучал его. Его силу. Его выносливость. Его болевой порог.
«Огромен. Силен. Вынослив. Но предсказуем, — анализировал мой мозг. — Типичный танк. Вся стратегия — грубая сила. Никакой тактики. Никакой хитрости».
— ДА СТОЙ ЖЕ ТЫ! — орал он, задыхаясь. Пот градом катился по его лысой голове. Он был измотан. Не столько физически, сколько морально.
Я остановился. — Устал? — спросил я с издевкой. — А я еще даже не размялся.
И тогда я увидел это. Райзо перестал атаковать. Он остановился и опустил руки. Но он не сдавался. На его лице появилась жуткая, безумная ухмылка.
— Ты… быстрый… — прохрипел он. — Очень быстрый. Но… от этого… ты не убежишь.
Он с силой ударил своими стальными кулаками друг о друга. И его тело начало меняться. Татуировки на его коже вспыхнули тусклым, багровым светом. Его мышцы начали раздуваться, а кожа приобрела нездоровый, сероватый оттенок. «А вот и оно, — подумал я, и мой интерес возрос. — Ну что ж. Посмотрим, что ты приготовил».
Гррра-а-а-а-а! — рев, который вырвался из его груди, был уже не человеческим. В нем не было ничего, кроме боли, ярости и жажды разрушения.
«Проклятая печать, — мой мозг мгновенно проанализировал ситуацию, а «Глаза Кагуры» уже считывали потоки неестественной чакры, бурлящей в его теле. — Похоже на аналог печати Орочимару, но более грубый. Нестабильный. Он насильно выкачивает жизненную силу, превращая ее в чистую физическую мощь. Долго он в таком состоянии не протянет. Но пока он в нем… он — чудовище».
На галерее раздался испуганный шепот.
«Он активировал ее!»
«Этот в маске доигрался… Райзо в этом режиме не отличает своих от чужих!»
«Сейчас он его просто разорвет на части».
Улыбка Кенджи стала еще шире, превратившись в хищный, предвкушающий оскал. Его глаза горели. Он видел не просто бой. Он видел столкновение двух монстров. Шисуи рядом с ним больше не был расслаблен. Его тело напряглось, а Шаринган с тремя томоэ вращался, анализируя каждое изменение в теле гиганта.
Райзо снова атаковал. Но это была уже не та медлительная, предсказуемая атака. Он не бежал. Он выстрелил собой. Земля под его ногами треснула, и он, как серое, размытое пятно, рванулся ко мне, преодолев десять метров за долю секунды.
Его скорость была чудовищной. Его сила — тоже. Удар его стального кастета, нацеленный мне в голову, был настолько мощным, что даже воздух перед ним, казалось, сгустился и затрещал.
Я снова использовал Сюнсин. Но на этот раз мне пришлось вложить в него больше чакры. Я исчез за мгновение до удара, и кулак Райзо врезался в то место, где я стоял.
БУ-У-УМ! Арена содрогнулась. Каменный пол, который до этого выдерживал удары, разлетелся, как яичная скорлупа, оставив на своем месте полуметровый кратер.
Я появился на другом конце арены. — Вот так-то лучше, — сказал я, и мой голос был холоден, как лед. — А то я уже начал скучать.
Райзо, не обращая внимания на мои слова, снова развернулся и бросился на меня. Он больше не думал. Он был машиной разрушения. Я встретил его.
— Футон: Доспехи Ветра.
Мое тело окутал тонкий, едва заметный, вибрирующий слой чакры Ветра. Я перестал уклоняться. Когда его следующий удар обрушился на меня, я не отпрыгнул. Я блокировал его предплечьем.
ДЗИНЬ!
Стальной кастет встретился с моими невидимыми доспехами. Раздался оглушительный лязг. Меня отбросило на несколько метров, ноги прочертили в земле глубокие борозды. Но я устоял. Моя рука не была сломана.
На галерее снова повисла тишина. Теперь это была тишина абсолютного, полного шока. Никто. Никто и никогда не блокировал удар Райзо в его «демоническом» режиме. Все, кто пытался это сделать, превращались в кровавую кашу.
Райзо тоже замер. Он с недоумением посмотрел на свой кулак, затем на меня. В его затуманенных яростью глазах впервые промелькнуло… сомнение.
— Невозможно… — прорычал он.
— Для тебя — возможно, — ответил я.
Я перешел в наступление. Мое тело, окутанное ветром, стало легче, быстрее. Мои шаги стали бесшумными. Я рванулся вперед, и теперь уже я был размытым пятном. Я не бил. Я резал. Мои пальцы, окутанные тонкими, острыми, как лезвия, потоками ветра, оставляли на его серой, твердой, как камень, коже глубокие, кровоточащие порезы. Один. Второй. Третий. Он ревел, пытаясь попасть по мне, но я был слишком быстр. Я танцевал вокруг него, нанося десятки ударов, превращая его тело в кровавое решето.
Я видел, как расширяются от ужаса и восхищения глаза Кенджи. Я чувствовал, как замерли от шока охотники на галерее. Они видели не просто бой. Они видели, как их непобедимого чемпиона, их монстра, методично, хладнокровно и с невероятным изяществом разбирает на части таинственный новичок в маске.
Но Райзо был не так прост. Он был на грани, но в нем еще остался один, последний козырь. Он взревел, игнорируя мои атаки, и с силой ударил кулаками в землю.
— Хватит… бегать!
Багровый свет его татуировок вспыхнул с новой, последней силой. И земля под моими ногами… ожила.
Земля под моими ногами зашевелилась. Это было не землетрясение. Это было нечто более жуткое. Багровый свет, пульсирующий в татуировках Райзо, казалось, просочился в камень, и теперь сама арена стала продолжением его воли. Из-под земли, как костяные пальцы мертвеца, начали вырываться острые, серые шипы. Они росли, изгибались, пытаясь пронзить мои ноги, схватить, обездвижить.
Я был вынужден постоянно двигаться, отпрыгивая и уворачиваясь уже не от ударов гиганта, а от атак самой земли.
На галерее раздался вздох ужаса.
«Вот оно… его техника "Кровавой Земли"!»
«Никто еще не уходил от нее живым!»
«Теперь ему конец. Он попался».
Райзо, видя, что я в ловушке, расхохотался. Его смех был хриплым, булькающим.
— Теперь… ты не убежишь, щенок! Земля… будет твоей могилой!
Он был прав. Уворачиваться в ограниченном пространстве, когда сама земля пытается тебя убить, было почти невозможно. Почти. «Что ж, — подумал я, отпрыгивая от очередного каменного шипа. — Раз уж ты решил сменить поле боя, я, пожалуй, тоже сменю тактику».
Я перестал отступать. И остановился в центре этого растущего, каменного леса и глубоко вздохнул. Мои «Доспехи Ветра» все еще окутывали меня, защищая от мелких осколков. Я медленно развел руки в стороны.
— Ты прав, Райзо, — сказал я, и мой голос, спокойный и ровный, разнесся по арене, легко перекрывая грохот. — Бегать — это скучно. Давай-ка… зажжем.
И я высвободил ее. — Стихия Молнии: Полный Разряд.
Голубая, потрескивающая молния взорвалась вокруг моего тела. Она была чистой, яростной, ослепительной. Тысячи маленьких электрических змеек сорвались с моих рук, ног, с моего торса, и ударили в землю.
Райзо взвыл. Это был вой не ярости, а чистой, животной агонии. Моя молния, пройдя через каменные шипы, ударила прямо в него, в источник техники. Его огромное, серое тело затряслось в конвульсиях, багровый свет татуировок замерцал и погас. Каменные шипы, потеряв подпитку, с грохотом осыпались, превращаясь в пыль.
Его «демонический» режим был отключен. Насильно. Он стоял на коленях, тяжело дыша, его раздутые мышцы сдулись, а кожа снова приобрела нормальный оттенок. Из его рта шел дым. Он был побежден. Измотан. И полностью беззащитен.
На арене и на галереях повисла абсолютная, мертвая тишина. Если раньше они были в шоке, то теперь… теперь они были в ужасе. Они видели не просто победу. Они видели абсолютное, подавляющее доминирование. Я не просто победил их чемпиона. Я играючи отразил все его атаки, а затем, когда он использовал свой сильнейший козырь, я отключил его, как перегоревшую лампочку.
Я видел, как один из охотников на галерее уронил флягу с выпивкой. И я видел лицо Кенджи. Его манерная, хитрая улыбка исчезла. Его глаза были широко распахнуты, а рот слегка приоткрыт. Шок. Чистый, незамутненный. Но затем, через мгновение, шок сменился чем-то другим. В его глазах зажегся безумный, алчный, одержимый огонь. Он смотрел на меня не как на нового бойца. Он смотрел на меня как на чистейший, стокаратный алмаз, который он только что нашел в куче навоза.
Я медленно подошел к стоящему на коленях Райзо. Он поднял на меня свой затуманенный взгляд, в котором больше не было ярости. Лишь страх и непонимание. Я не стал его бить. Я просто нанес короткий, точный удар ребром ладони по его шее. Его глаза закатились, и огромное тело безвольно рухнуло на землю.
Тишина. Я выпрямился и, отряхивая с плаща несуществующую пыль, повернул свою маску в сторону управляющего.
— Ну что, Кенджи-сан, — мой голос прозвучал в гробовой тишине арены громко и отчетливо.
— Я прошел тест?
Мой вопрос повис в мертвой, оглушающей тишине арены.
Никто не ответил. Охотники на галерее, до этого перешептывавшиеся и делавшие ставки, теперь стояли, как каменные изваяния, с открытыми ртами глядя на неподвижное тело своего чемпиона. Их самоуверенность, их презрение — все это испарилось, сменившись чистым, животным страхом.
Шисуи, стоявший в тени, позволил себе легкую, почти незаметную улыбку.
А затем тишину нарушил звук. Хлоп. Хлоп. Хлоп. Медленные, театральные аплодисменты.
Я повернул голову. Кенджи спускался на арену с лестницы, и его лицо было маской чистого, незамутненного экстаза. Его глаза горели безумным, одержимым огнем, а на губах играла улыбка, полная восхищения и… чего-то еще. Чего-то хищного.
— Браво… — пропел он, подходя к нам. — БРА-ВИ-ССИ-МО!
Он подошел не ко мне. Он подошел к распростертому на земле телу Райзо. Его восторженное выражение лица мгновенно исчезло, сменившись ледяной, брезгливой гримасой.
— Поднять его, — бросил он своим охранникам, которые тут же спустились на арену.
Когда они с трудом подняли бесчувственное тело гиганта, Кенджи, с грацией танцора, отвесил ему мощный, хрустящий удар ногой прямо в ребра. Раздался глухой, мокрый звук и сдавленный стон Райзо, который от боли на мгновение пришел в себя.
— Бесполезный, — прошипел Кенджи, глядя на него сверху вниз. — Безмозглый кусок мяса. Я дал тебе все. Лучшее оружие, лучшие стероиды. А ты… ты проиграл. Ты меня разочаровал, Райзо. Очень. Сильно.
Он еще раз пнул его, а затем, отвернувшись, как будто забыв о его существовании, снова посмотрел на меня. И его лицо опять озарила сияющая, почти влюбленная улыбка.
— А ты… — он подошел ко мне вплотную, беззастенчиво разглядывая меня с ног до головы. — Ты — настоящее сокровище! Эта скорость! Эта сила! Эта холодная, безжалостная эффективность! Я в восторге!
Он повернулся к Шисуи. — И я уверен, что твой молчаливый друг, Ичиго-кун, ничуть не хуже! Ох, Сазанами-кун не врал! Вы — настоящие бриллианты!
Он сделал паузу, и его глаза хитро блеснули. — Какой там «Бронзовый» ранг! Это было бы оскорблением! Нет! Вы оба, — он указал сначала на меня, потом на Шисуи, — получаете ранг «Золото». С этого самого момента.
На галерее раздался приглушенный, шокированный гул. Получить «Золото» сразу, минуя все ступени, — такого здесь не случалось никогда.
— Ну что, — Кенджи потер руки в предвкушении. — Готовы сразу же взять свое первое «золотое» задание? У меня как раз есть один интересный заказ на ликвидацию…
— Пока что нет, — прервал я его. Он удивленно приподнял бровь.
— Нет? Но почему? С вашей силой вы могли бы зарабатывать целые состояния!
— Деньги — это не все, — сказал я ровным голосом. — Для начала, нам бы не помешало узнать местоположение остальных филиалов Гильдии. В разных странах. Нам нужна карта. Полная.
Кенджи на мгновение замер, а затем расхохотался.
— Карта! Ох, Леви-кун, ты не перестаешь меня удивлять! Другие на твоем месте просили бы денег, оружия, женщин… а ты просишь карту! Ты не просто боец. Ты — стратег! Мне это нравится! Очень нравится! Он без колебаний достал из-за пазухи небольшой, черный свиток. — Конечно! Для моих новых «золотых» мальчиков — все, что угодно! Здесь отмечены все наши основные филиалы в Пяти Великих Странах и некоторых мелких. Информация строго конфиденциальная, разумеется.
Он протянул мне свиток. Я молча взял его.
— Ты уверен, что не хочешь остаться здесь, Леви-кун? — промурлыкал он. — В моем филиале. Я бы сделал тебя своим личным чемпионом. Обеспечил бы тебя всем… абсолютно всем, чего бы ты ни пожелал.
— Спасибо за предложение, Кенджи, — ответил я, убирая свиток. — Но мы — вольные птицы. Нам нравится путешествовать. Я повернулся к Шисуи. — Ичиго. Уходим.
— Мы еще вернемся, — бросил я Кенджи через плечо. Мы молча прошли мимо двух громил, мимо униженного, избитого Райзо, и направились к выходу с арены. Я чувствовал на своей спине его взгляд — горячий, одержимый, полный планов, которые он уже строил на нас. Что ж. Пусть строит.
* * *
Дорога домой была долгой и молчаливой. Команда 8 двигалась в напряженной тишине, нарушаемой лишь шелестом листьев под ногами и редким, обеспокоенным поскуливанием Акамару. Они покинули дикие, серые каньоны Страны Камня и вернулись в зеленые, полные жизни леса Страны Огня. Но облегчения это не приносило. Каждый из них был погружен в свои мысли, и мысли эти были тяжелыми, как камни на дне реки.
Киба шел, сжав кулаки, его лицо было мрачнее тучи. Унижение. Это было единственное слово, которое билось в его голове. Их спасли. Их использовали. А потом — просто отмахнулись, как от назойливых мух.
Шино, как всегда, был невозмутим внешне. Но его разум, холодный и аналитический, работал на пределе. Он прокручивал в голове события снова и снова. Трое неизвестных. Их невероятная сила. Их странные, незнакомые техники. Особенно тот, в маске, с черными волосами.
Хината шла, опустив голову. Ее сердце было похоже на испуганную птицу в клетке. Она снова и снова вспоминала тот короткий, невозможный разговор. Его голос Его холодное отрицание. Но его аура… Она не могла ошибиться. Это чувство… Она знала лишь одного человека с такой аурой. Наруто-кун. Но это было невозможно. Безумие. И эта безумная, хрупкая надежда разрывала ее сердце на части.
Наконец, впереди показались они. Огромные, родные ворота Конохи. Они вернулись.
Но деревня встретила их не привычным спокойствием, а какой-то лихорадочной, напряженной суетой. Шиноби сновали туда-сюда, их лица были серьезны. Атмосфера была наэлектризована.
— Что здесь происходит? — пробормотал Киба, оглядываясь.
Не задерживаясь, они направились прямо в резиденцию Хокаге. Внутри, в коридорах, царил такой же шум и гам. Джоунины и чуунины спешили с докладами, сотрудники администрации переносили стопки свитков. Что-то случилось. Что-то серьезное.
Дверь в кабинет Хокаге была приоткрыта. Они вошли, и картина, открывшаяся им, лишь подтвердила их опасения. Цунаде-самы не было. Вместо нее, склонившись над огромной картой мира шиноби, стояли двое. Шизуне. И глава клана Нара, отец Шикамару, гениальный стратег и командующий джоунинами, Шикаку Нара. Их лица были невероятно серьезными.
— Шизуне-сан! — позвала Хината. Они подняли головы, и в их глазах читалась усталость.
— Команда 8? — удивилась Шизуне. — Вы уже вернулись?
— Где Хокаге-сама?
— Она ушла, — ответил за нее Шикаку, и его голос был глухим. — Экстренное собрание.
— Собрание? — не понял Киба.
— Совет Пяти Каге, — пояснила Шизуне, и от этих слов у всех троих по спине пробежал холодок. — В Стране Железа. Ее не будет еще три-четыре дня. У вас срочный доклад?
Шино сделал шаг вперед. — Доклад не срочный, Шизуне-сан. Но… важный. Миссия провалена. Он коротко, но емко изложил все, что произошло. О том, как они попали в засаду. О том, что у Госункуги была целая армия. И о том, как вмешались трое неизвестных в масках, называвшие себя «охотниками за головами». Он рассказал, как они перебили всю банду, убили Госункуги, а затем… исчезли.
— Мы нашли его тело, — закончил Шино. — Но артефакт… и все его богатства… исчезли. Эти трое, похоже, все забрали.
Шизуне и Шикаку переглянулись.
— Трое… в масках? — медленно переспросила Шизуне.
— Двое были в масках, — уточнил Шино. — Один, высокий, в черной. Другой, пониже, тоже в черной. Третий был без маски, в соломенной шляпе.
Шизуне задумчиво прикусила губу. Ее мозг лихорадочно работал, складывая кусочки пазла. «Команда Гая, — пронеслось у нее в голове. — Их доклад. Двое невероятно сильных шиноби в черной одежде и масках. Фуиндзюцу, блокирующее Бьякуган. И теперь — доклад Команды 8. Трое "охотников за головами", двое из которых — в масках. И снова — невероятная сила».
Она посмотрела на карту, на которой красными фишками были отмечены места недавних инцидентов. Страна Рек. И Страна Камня. Совсем рядом. «Это одни и те же люди, — поняла она с леденящей душу уверенностью. — В мире появилась новая, неизвестная сила».
Но кто они? И чего они хотят? Ответов не было. Были лишь новые, еще более страшные вопросы.
* * *
Снег.
Он падал с низкого, серого неба крупными, ленивыми хлопьями, покрывая острые крыши самурайских замков и вечнозеленые сосны белым, безмолвным саваном. Воздух в Стране Железа был холодным, чистым и пропитанным запахом стали и сосновой хвои. Здесь не было места ярким краскам и шумной суете, как в Конохе. Лишь суровая, монохромная красота и строгий, непоколебимый порядок.
Делегация из Деревни Скрытого Листа двигалась по главной улице столицы. Впереди — Пятая Хокаге, Цунаде, ее зеленое хаори ярким пятном выделялось на фоне белого снега. По бокам, чуть позади, ее сопровождали двое. Какаши Хатаке, чье лицо, как всегда, было наполовину скрыто, а единственный видимый глаз лениво скользил по сторонам, подмечая каждую деталь. И Ямато, с его серьезным, сосредоточенным лицом, готовый в любой момент воздвигнуть стену из дерева, если потребуется.
Они прибыли час назад. И все это время их сопровождал молчаливый эскорт самураев в тяжелых, синих доспехах. Они шли ровным, чеканным шагом, их руки лежали на рукоятях катан, а лица были скрыты под шлемами.
Цунаде молчала, но ее мысли были бурными, как шторм. Вызов на Совет Пяти Каге от деревни, которая еще недавно была ее врагом. Обвинения в адрес Облака. И доклад Команды Гая об Акацуки и таинственных шиноби S-класса. Все это складывалось в очень, очень тревожную картину.
Наконец, впереди, на вершине горы, показался он. Замок генерала Мифуне. Неприступная, высеченная из черного камня, цитадель, окруженная вековыми соснами.
Самурай, возглавлявший эскорт, поклонился и указал им путь внутрь, в лабиринт холодных, гулких коридоров. Они шли по полированному камню, и их шаги эхом отдавались от высоких потолков.
— Сюда, Хокаге-доно, — сказал самурай, указывая на массивные, раздвижные двери. — Зал совещаний.
И в этот самый момент из-за поворота, им навстречу, вышла другая делегация. Делегация из Песка.
Впереди, одетая в официальное облачение Казекаге, которое было ей явно велико, шла старейшина Чиё. Ее лицо, похожее на высохшее яблоко, было непроницаемым, но в ее темных, умных глазах плескалась буря. Рядом с ней, опираясь на посох, шел ее брат Эбизо, а замыкал процессию Баки, чье лицо было мрачнее грозовой тучи.
Две делегации остановились, встретившись в узком коридоре. На мгновение повисла тяжелая, звенящая тишина. Чиё медленно подняла свой взгляд и косо, с затаенной враждебностью и толикой заискивания, посмотрела на Цунаде. Две великие женщины, две легенды, две давние соперницы, встретились вновь. Но на этот раз не на поле боя.
Цунаде ответила ей холодным, непроницаемым взглядом. Она не забыла. И не простила. Никто не произнес ни слова. Самурай, почувствовав напряжение, кашлянул и открыл перед ними двери в зал.
Они вошли. Зал был огромен. Круглый, без единого угла. В центре стоял гигантский, круглый стол, символизирующий равенство Пяти Каге. Но атмосфера в зале была далека от равенства.
За столом уже сидели трое. Напротив входа, нетерпеливо барабаня по столу своими огромными, мускулистыми пальцами, сидел Четвертый Райкаге, Эй. Его тело излучало чистую, концентрированную мощь и нетерпение. За его спиной, как статуи, стояли его верные помощники — Даруи и Самуи.
Слева от него, маленький, сгорбленный, с огромным красным носом, сидел Третий Цучикаге, Ооноки. Он казался дряхлым стариком, но его острый, пронзительный взгляд говорил о том, что его воля тверже любого камня. За его спиной стояла его дерзкая внучка, Куроцучи, и еще один джоунин Ивы.
А справа, грациозно и спокойно, сидела она. Новая, Пятая Мизукаге, Мей Теруми. Молодая, прекрасная, с лукавой улыбкой на губах. Но все в зале знали, что за этой красотой скрывается сталь, которая позволила ей закончить эпоху Кровавого Тумана. Рядом с ней стояли ее телохранители.
Пять Великих Деревень. Пять Каге, собравшиеся вместе впервые за долгие десятилетия. Воздух в зале был настолько наэлектризован, что, казалось, вот-вот вспыхнет молния. Цунаде, Какаши и Ямато молча прошли и заняли свои места. Массивные двери за их спинами медленно, с тяжелым гулом, закрылись. Совет начался.
Пять Каге, пять самых могущественных шиноби в мире, сидели за гигантским круглым столом, и их молчание было громче любого крика.
Генерал Мифуне, седовласый лидер самураев, одетый в свои традиционные доспехи, встал во главе стола. Его лицо было спокойным и беспристрастным, как и подобало судье в этом споре.
— Приветствую вас, уважаемые Каге, — начал он своим глубоким, ровным голосом. — Для меня большая честь принимать вас в Стране Железа. Мы собрались здесь сегодня, чтобы обсудить серьезнейший инцидент, который…
— Хватит этой болтовни, Мифуне! — рев Четвертого Райкаге, Эя, заставил стол задрожать. Он с силой ударил своим огромным кулаком по столешнице. — Переходи к делу! И для начала я хотел бы высказать претензию этим выскочкам из Песка!
Он впился яростным взглядом в делегацию Суны. — Вы сами обвинили нас! Вы созвали этот чертов Совет! И вы же опоздали на него на два часа, заставив всех нас ждать! У меня есть дела поважнее, чем сидеть тут и смотреть на твою старую, морщинистую рожу, карга!
— Кхе-кхе… — раздалось с другой стороны стола. Цучикаге Ооноки, потирая свою больную спину, согласно кивнул. — В кои-то веки я согласен с этим крикливым куском мышц. Неуважение.
Чиё, сидевшая в облачении Казекаге, даже не дрогнула. Она ответила Райкаге спокойным, ровным, почти равнодушным взглядом.
— Дорога из пустыни долгая и опасная, Райкаге-доно. Особенно когда по ней разгуливают пираты из других деревень.
Мифуне кашлянул, возвращая внимание на себя.
— Если позволите… Повод для этого экстренного собрания — официальное обвинение, выдвинутое Деревней Скрытого Песка против Деревни Скрытого Облака. Он развернул свиток, присланный из Суны. — Деревня Облака обвиняется в незаконном вторжении на территорию Страны Ветра, нападении на хвостатого зверя, принадлежащего Деревне Песка, убийстве шиноби Суны, несших караульную службу, и похищении Однохвостого Шукаку. Все это является грубейшим нарушением мирного соглашения между деревнями.
— Соглашение?! — взревел Райкаге, вскакивая со своего места. Его тело окутала потрескивающая аура молнии. — Да пусть эта старая карга запихнет свой листок с соглашением себе в задницу!
Он с яростью посмотрел на Чиё.
— Мы оказали вам услугу, бездари! Ваш хваленый Однохвостый бушевал в пустыне, а ваши шиноби не могли с ним справиться! Мы сделали за вас вашу грязную работу! Мы его поймали!
Он сделал паузу, и его голос стал глухим и полным яда. — Но скажу сразу. Сейчас Однохвостого у нас нет.
В зале повисла тишина. Все Каге, даже Ооноки, удивленно посмотрели на него.
— Что ты имеешь в виду? — спросила Мизукаге Мей, и ее мягкий голос прозвучал, как звон колокольчика.
— По пути назад, — продолжил Райкаге, и его кулаки сжались до хруста, — на мой отряд напали. Двое. В черных плащах с красными облаками. Цунаде и Какаши обменялись быстрыми, многозначительными взглядами. — Они ранили моего брата, Киллера Би. И украли артефакт, в котором был запечатан Однохвостый.
— Ложь! — тут же выкрикнула Чиё, и ее спокойствие впервые дало трещину. — Наглая, бесстыдная ложь! Вы, Облако, всегда были агрессивными и жадными до силы! Вы просто спрятали хвостатого и теперь пытаетесь выставить себя жертвой!
— Что ты сказала, старая ведьма?! — взревел Эй, и аура молнии вокруг него стала почти осязаемой. — Ты смеешь обвинять меня во лжи?! Хотите войны?! Да?! Тогда давай! Прямо здесь и сейчас! Если у тебя хватит духа!
Напряжение в зале достигло своего предела. Райкаге был готов в любой момент броситься в атаку. Чиё, хоть и уступала ему в силе, не собиралась отступать. Мир стоял на грани новой Великой Войны.
Эй сделал шаг вперед, и пол под его ногами треснул. Даруи и Самуи за его спиной положили руки на рукояти своих мечей. Они были готовы. С другой стороны стола, Цучикаге Ооноки, кряхтя, медленно поднялся со своего места, и его маленькое, сгорбленное тело окутала легкая, белая аура. Он левитировал в нескольких сантиметрах над полом. Его внучка, Куроцучи, хищно ухмыльнулась, хрустнув костяшками пальцев. Камень был готов поддержать Молнию.
Лишь Мей Теруми, Мизукаге, сохраняла спокойствие. Она грациозно поднесла руку к подбородку, и ее взгляд, полный холодного интереса, скользил от одного Каге к другому, будто она наблюдала за интересной театральной постановкой.
Чиё, видя, что ситуация выходит из-под контроля и оборачивается не в ее пользу, поняла, что нужно действовать. Ее лицо, до этого выражавшее лишь праведный гнев, на мгновение исказила тень паники. Песок не был готов к войне. Не с Облаком. Не сейчас. Ее целью было не начать войну, а найти в ней союзников.
Она медленно поднялась, и ее тихий, старческий голос прорезал напряженную тишину.
— Войны? — она горько усмехнулась. — Войны хочешь ты, Райкаге. Ты всегда ее хотел. Она повернулась к другим Каге, и ее взгляд был полон трагической мудрости. — Посмотрите на него. Он даже не отрицает. Он гордится тем, что его деревня, как стая шакалов, нападает на ослабевших соседей, чтобы украсть их силу.
Она сделала паузу, подливая масло в огонь. — Сегодня они пришли за нашим хвостатым. А что будет завтра, Цучикаге-доно? Когда они придут за вашим Четырехвостым или Пятихвостым? А послезавтра, Мизукаге-доно? Когда их флот появится у берегов Страны Воды, чтобы забрать вашего Трехвостого?
— Хватит! Голос Цунаде, усиленный чакрой, ударил, как молот. Она с силой опустила кулак на стол, и тот, сотворенный из цельного тысячелетнего дуба, с громким треском раскололся надвое. Все в зале, включая самураев-стражников, в шоке уставились на нее.
— Вы все ведете себя, как капризные дети в песочнице! — прорычала она, и ее взгляд, полный ярости, обвел каждого из Каге. — Война?! Вы готовы начать Четвертую Мировую Войну Шиноби из-за гордости и недоверия?! Пока вы тут меряетесь силой, настоящая угроза, настоящий враг, действует в тени!
Она повернулась к Райкаге. — Эй. Я верю тебе. Райкаге удивленно посмотрел на нее, его аура молнии слегка поутихла. — Я верю, что на твоего брата напали, — продолжила Цунаде, и ее голос стал ровным и твердым. — Я знаю, кто это был. Те двое в черных плащах с красными облаками. Их организация называется Акацуки.
— Они охотятся не только за Однохвостым, — продолжила Цунаде, и каждое ее слово падало в тишину, как камень. — Они охотятся за всеми хвостатыми зверями. Их цель — собрать всех девяти Биджу. Зачем — мы не знаем. Но мы знаем, на что они способны.
Она сделала паузу, и ее лицо исказила тень боли. — Несколько месяцев назад один из Легендарных Саннинов, мой товарищ по команде, Джирайя, пал в бою. Его убил лидер Акацуки.
В зале раздался гул.
— Лидер Акацуки, — закончила Цунаде, и ее голос стал почти шепотом, — владеет легендарным, мифическим додзюцу. Ринеганом.
Тишина. Абсолютная, мертвая тишина. Райкаге, Ооноки, Мей, даже Чиё — все смотрели на нее с недоверием. Ринеган. Глаза Бога Шести Путей. Это была не просто техника. Это был миф. Сказка, которую рассказывали детям.
— Это… это невозможно, — первым нарушил молчание Ооноки. — Ты лжешь, Цунаде! Придумываешь сказки, чтобы отвести подозрения от Конохи!
— Я тоже так думала, — горько усмехнулась Цунаде. — Пока не увидела отчет Джирайи, который он оставил перед смертью.
Она обвела всех тяжелым взглядом. — Вот наш настоящий враг. Организация, способная убить Саннина. Организация, чей лидер владеет глазами бога. Организация, которая методично, одного за другим, собирает хвостатых зверей. А вы… вы готовы вцепиться друг другу в глотки из-за старых обид. Пока они забирают силу, которая однажды будет использована против нас всех.
Но Ооноки, старый, хитрый лис, увидел в ее словах не призыв к единству, а признание в слабости.
— Саннин… мертв? — он прищурился, и в его глазах зажегся нехороший, оценивающий огонек. — Джирайя из Троицы… убит. Ваш Четвертый Хокаге — мертв. Ваш клан Учиха —уничтожен. Ваш Джинчурики — пропал без вести.
Он медленно обвел взглядом делегацию Конохи. — Скажи мне, Цунаде, — его голос был полон яда. — А кто вообще остался в вашей хваленой Конохе, чтобы ее защищать? Горстка детей? Ваша деревня — это колосс на глиняных ногах. И ты еще смеешь учить нас, как вести дела?
Слова Ооноки, острые и ядовитые, как иглы, повисли в расколотом надвое зале. Он не просто обвинил Коноху. Он вскрыл ее старые раны и выставил их на всеобщее обозрение, наслаждаясь каждым мгновением ее унижения.
Цунаде вскочила, и ее лицо было маской ярости. — Как ты смеешь, старый хрыч?! — прорычала она.
— ТЫ!..
— ХВАТИТ!
Рев Райкаге заглушил их обоих. Он с отвращением посмотрел сначала на Ооноки, потом на Цунаде, и, наконец, впился своим яростным взглядом в Чиё.
— Мне плевать на ваши разборки! Этот Совет — фарс! — он повернулся к Мифуне, который тщетно пытался восстановить порядок. — Я пришел сюда за решением, а получил лишь пустую болтовню и лживые обвинения!
Он снова повернулся к Чиё.
— С этого дня, — пророкотал он, и его голос был подобен грому, — мирное соглашение между Облаком и Песком аннулировано! Считайте это официальным объявлением войны!
Чиё побледнела. Это был худший из возможных исходов. Ооноки, видя это, расхохотался своим старческим, дребезжащим смехом.
— Война! Ха-ха! Наконец-то этот ленивый мир решил проснуться! — он обвел всех своим хитрым, прищуренным взглядом. — И Камень не останется в стороне! Мы устали от агрессии Облака и от лицемерия Конохи! Ива объявляет, что больше не связана никакими договорами! Мы будем действовать так, как считаем нужным для процветания нашей деревни!
Зал взорвался. Это был конец. Конец хрупкого мира, который держался десятилетиями.
— Райкаге-доно! Цучикаге-доно! Успокойтесь! — пытался воззвать к их разуму Мифуне, но его никто не слушал.
Эй, Райкаге, больше не стал тратить слова. Он просто развернулся и, не глядя, пошел к выходу.
— Война, — бросил он через плечо. — В следующий раз мы увидимся на поле боя.
Он прошел мимо своих телохранителей, и те, бросив на остальных полный презрения взгляд, последовали за ним. Массивная дверь с грохотом захлопнулась за ними.
— Что ж, — Ооноки, все еще левитируя, с довольной ухмылкой посмотрел на оставшихся. — Похоже, переговоры окончены. Было… весело.
Он медленно, с достоинством, подлетел к выходу, и его делегация последовала за ним. Куроцучи, проходя мимо Цунаде, бросила на нее наглый, вызывающий взгляд. Дверь захлопнулась во второй раз.
В огромном, расколотом зале остались лишь трое. Три женщины. Цунаде, Хокаге. Ее лицо было бледным от ярости и бессилия. Ее попытка объединить их против общего врага с треском провалилась. Чиё, исполняющая обязанности Казекаге. Ее план по созданию альянса против Облака обернулся катастрофой — теперь Песок был один на один с разъяренным врагом. И Мей Теруми, Мизукаге. Она единственная, кто все это время сохранял спокойствие.
Она медленно поднялась и, поправив свое платье, с легкой, грустной улыбкой посмотрела на Цунаде. — Ну что ж, Хокаге-доно, — ее голос был мелодичным, но в нем слышались нотки стали. — Похоже, мужчины закончили играть в свои игры. Она обвела взглядом разрушенный зал. — И теперь нам, женщинам, придется убирать весь этот беспорядок.