Первые несколько часов своего рабочего дня Веста потратила на то, чтобы извинится перед госпожой Куклой. Ни Веста, ни Кукла не сомневались, что вызов в СКП все же состоится, а потому очередной рабочий день шел к коту под хвост.
Кукла всячески уверяла Весту, что все в порядке, но ангел-горничная была другого мнения. Она видела, как настойчиво госпожа отводила взгляд и как нервно перебирала складки своего платья. Каждое «не стоит переживать» звучало как приговор, от которого замирало сердце. Веста чувствовала себя последней негодяйкой, которая подвела самого доброго и беззащитного человека на свете.
Кукла тем временем, мялась потому, что она видела кадры ночного свидания Весты и Алконост. И кейпа-швею просто поразил вид её работницы в том самом свадебном платье. Кукла легко узнала своё собственное творение, которое она подарила Весте. Но как же по другому ангел выглядела в этом платье прошлой ночью, по сравнению с тем, что она когда-то видела в своей мастерской.
И теперь Кукла чуть ли не силой удерживала себя от просьбы показать ей платье ещё раз. Она очень хотела увидеть Весту в этом платье в живую, а не на видео.
Мысли о предстоящем визите СКП отошли на второй план, уступив место навязчивой, почти болезненной жажде. Кукла ловила себя на том, что вместо того чтобы готовиться к работе без помощницы, и готовить к очередному допросу Весту, она в уме прикидывала, как уговорить Весту надеть платье прямо сейчас. Это было безумием, и Кукле было очень стыдно, но безумие было таким сладким и всепоглощающим.
«Всего на мгновение», — убеждала она себя. — «Просто один взгляд. Чтобы понять, как свет ложится на ткань при дневном свете, как она движется…»
Все, что останавливало Куклу от подобных просьб, это память о словах Весты, что она «чувствует направленные на неё голодные взгляды». Чтобы не отпугнуть своего милого ангелочка, Кукла сдерживалась как могла.
Она сжала пальцы так, что костяшки побелели, заставляя себя дышать ровно и сохранять безмятежное, благодаря саму себя за маску, что полностью скрывала лицо. Мысли путались, сплетаясь в тугой узел из вины, страха и этого ненасытного, постыдного желания.
— Я приготовлю тебе чай, — голос прозвучал чуть хрипло, и она сглотнула, прежде чем продолжить. — Ромашковый. Он успокаивает нервы. Самое то перед очередным визитом к этим прожженным бюрократам из СКП.
[Проверка Хитрости провалена]
Веста, все еще утопая в пучине собственных угрызений совести, тут же встрепенулась. Неужели госпожа настолько в ней разочаровалась, что не доверяет даже заваривания чая?
— Госпожа, позвольте мне сделать чай! — она не собиралась отказываться от этой работы и постарается побороться за своё место.
— Э-эм. — Кукла, со своей стороны, тоже не поняла в чем дело. Она подумала, что миленький ангел-горничная просто очень волнуется из-за очередного вызова в СКП. Послав несколько мысленных проклятий на головы государственных служащих, Кукла попыталась настоять на своём. — Дорогая, позволь мне позаботиться о тебе. Пока у нас есть время.
Слова прозвучали как похоронный колокол. «Пока есть время». Значит, время её здесь ограничено. Значит, после СКП её, образно говоря, ждут у ворот с вещами. Сердце Весты упало куда-то в ботинки, а в ушах зазвенела тихая, но нарастающая какофония паники.
Она уже была готова умолять Госпожу Куклу не увольнять её, как в дело вмешалась Алконост.
[Да не собирается она тебя увольнять!]
[Речь про то, тебе скоро заберут на очередной допрос]
[Честное слово, Ангелок, надо как-то подтянуть твою Хитрость, а то это перестаёт быть смешным]
Веста замерла с приоткрытым ртом, не сразу осознав присланные Алконост сообщения. Когда же до неё дошло, ангел-горничная почувствовала укол стыда. Она медленно перевела взгляд на госпожу Куклу, которая смотрела на неё с искренним, неподдельным беспокойством. Если присмотреться, то это очевидно не было гневом или раздражением.
«Она… она действительно просто хотела проявить заботу и доброту», — с мучительной ясностью осознала Веста, голову которой слегка прочистило аккуратное воздействие Алконост.
Щёки ангела запылали. Она поправила передник и сложила руки перед собой, чтобы исполнить небольшой поклон.
— Я… я прошу прощения, госпожа, — её голос дрогнул, но уже не от страха, а от смущения. — Я… неправильно вас поняла. Пожалуйста не волнуйтесь, все будет хорошо и если мне будет позволено, я вернусь после процедур СКП к работе… и большое спасибо за чай.
Она потупила взгляд, чувствуя себя полной дурой. Не помогал и едва слышимый смех где-то на грани сознания. Вопреки собственным словам Алконост потешалась над ситуацией, даже не думая это скрывать.
Кукла наблюдала за метаморфозой на лице Весты с затаенным дыханием. Панический ужас сменился растерянностью, а затем — ярким румянцем смущения, который выступил на щеках ангела и заставил Куклу непроизвольно сжать пальцы. Это было до боли мило. Кейп-швея даже на некоторое время забыла про желание увидеть свою горничную в свадебном платье.
— Не извиняйся, дорогая, — её голос прозвучал тише, чем она планировала, почти шёпотом.
Чай все же был сделан и они сели вдвоём, грея руки о чашки. Кукла сделала маленький глоток, давая Весте время собраться с мыслями, и сама пыталась загнать обратно навязчивые образы — как тот самый румянец выглядел бы на фоне белоснежной ткани свадебного платья. Навязчивая идея быстро вернулась обратно.
Тишину нарушил резкий, требовательный стук в дверь. Обе вздрогнули. Время истекло. Кукла медленно поднялась, под маской её лицо не было видно, но она скривилась, думая о метле, которой можно было бы прогнать настырных представителей закона.
— Это они, — констатировала, пытаясь сдержать эмоции. — Допей чай, Веста. Он всё ещё тёплый и может помочь тебе успокоиться.
Она направилась к двери, чтобы впустить служащих СКП, оставив Весту наедине с чашкой и её мыслями. Но одиночество не продлилось долго, очень быстро Кукла вернулась в сопровождении Мисс Ополчения, которую также сопровождали Батарея и Наручник. Герои выглядели как будто неловко и Веста не сразу поняла, в чем дело, но Мисс Ополчение первой же фразой прояснила ситуацию.
— Кейп Веста, за несанкционированное применение силы на маленьком ребенке вы арестованы и будете доставлены в отделение СКП для дальнейшего разбирательства, — она говорила чётко, без запинок. Но это не смогло обмануть Весту.
[Проверка Хитрости пройдена]
Вернее не так. Это не могло обмануть Алконост, которая не дала обмануться Весте.
[Я буду подсказывать тебе, пока параметр Хитрости не вырастет хотя бы до трех]
Веста могла бы поблагодарить Алконост, если бы по факту её помощь не означала, что некий, широко известный Губитель, сначала залазил в голову одним людям, чтобы потом залезть в голову самой Весты со своими подсказками. С подобной стороны все выглядело уже не так красиво.
[Всегда пожалуйста!]
В этом послании не хватало только смайлика, чтобы передать игривое настроение Алконост. Но Веста и так чувствовала, что Губитель посмеивается. Судя по всему все эти послания в стилистике её силы были всего лишь прихотью Алконост, и она не потеряла возможно влиять на разум Весты напрямую, как она делала раньше с другими людьми, когда была Губителем.
Сама Алконост при этом чуть поморщилась. Ей не хотелось, чтобы Веста концентрировала внимание на безумном прошлом третьего двигателя конфликтов. Благо, что местные исполнители власти продолжили своё дело, чём качественно смогли отвлечь Весту.
— Кейп Веста? — напомнила о себе Мисс Ополчение, когда пауза затянулась.
— Ага… да, простите, — Веста чопорто встала, проигнорировав сообщение об успешной проверке Навыка. Ей сейчас было не до того. И так из реальности выпала. — Я просто в некотором шоке.
Лица героев были полностью или частично закрыты масками, поэтому Веста не могла видеть их выражение. Но благодаря Алконост она знала, насколько им не уютно.
— В любом случае мы должны провести вас в отделение в наручниках для прояснения этого дела. Таково распоряжение Директора, — Хана все же не сдержалась и сделала уточнение, что она лишь выполняет приказ.
Это было так себе оправдание, она это понимала, но все же сделала подобное уточнение. К тому же Хана сделает все от неё зависящее, чтобы смягчить обстоятельства задержания Весты, но Директор действительно настаивала на наручниках и их было не избежать.
Веста молча кивнула, сглотнув комок в горле. Мысль о наручниках заставляла её кожу покрыться мурашками, но протестовать было бессмысленно. Она механически протянула руки вперёд, пальцы непроизвольно подрагивая.
Наручник щёлкнул, холодное металлическое кольцо сомкнулось вокруг её запястий. Звук показался неестественно громким в тихой комнате. Веста зажмурилась на мгновение, пытаясь совладать с новой волной паники.
[Проверка Воли Пройдена]
Сила Веста помогла ей немного успокоится. Даром, что опять героическую волю не активировалась. Наверное потому, что Веста сейчас себя не чувствовала героем. Волна паники не отступила полностью, но её острый гребень сломался, превратившись в тяжелую, но управляемую пульсацию где-то глубоко внутри. Дрожь в пальцах утихла. Дыхание выровнялось.
Она всё ещё чувствовала себя зверушкой в клетне, но теперь она зверушка, способная думать.
Наручники всё так же давили на запястья холодным, бездушным металлом, но теперь этот холод стал просто фактом, а не символом её беспомощности. Веста твердо посмотрела в глаза Мисс Ополчение, без страха, недовольная, с легким флером осуждения.
[О-о, Ангелок, была бы ты лет на пятнадцать постарше, и у тебя вышел бы классический укоризненный материнский взгляд]
[Даже жаль, что твоя сила не пропустила этот эффект просто в силу недостаточного возраста]
[Хочешь я дам тебе взрослый облик. Будешь Ангелом Милфой тридцать плюс лет]
«С меня хватит, что ты копаешься в моих мозгах. Не хватает ещё и изменений в теле», — тут же отказалась Веста. — «И кто бы вообще согласился состариться? Люди обычно наоборот хотят омолодится».
[Ты упускаешь из вида тот простой факт, что для тебя это всего лишь облик. Даже когда твоё основное тело вырастет, облик Ангела не постареет]
[Так что я на твоём месте не отказывалась бы]
[Но тут я не буду тебя уговаривать. По крайней мере прямо сейчас]
Путь до штаб-квартиры СКП прошел в полном, крайне неуютном, молчании. По крайней мере герои чувствовали себя неуютно. Наручник несколько раз пытался завести разговор, но Батарея моментально затыкала его, стоило мужчине открыть рот. Для шуток, даже если они призваны разрядить обстановку, сейчас было не время.
Мисс Ополчения сидела рядом с Вестой на заднем сиденье, прямо и неподвижно, как статуя. Веста чувствовала на себе её взгляд, но разговор женщина не заводила. Хана была была бы и рада, что-то сказать, но не совсем понимала, а что тут в принципе говорить.
Все будет в порядке? Так по сути никаких угроз для горничной не было. Да произойди все это в другом городе и её могли бы даже не вызывать в СКП. Просто в Броктон-Бей Директор Пигот очень строго следила за протоколом, иногда специально пережимая в некоторых вопросах.
По крайней мере сама Мисс Ополчение считала, что в этом вопросе не стоило давить на кейпа-горничную с мощными способностями целителя.
Машина наконец остановилась у внушительной штаб-квартиры СКП. Ради разнообразия Весту не подвезли к особой камере для буйных заключенный, вместо этого они подъехали к главному входу.
И если сначала Веста просто не поняла, что происходит и зачем, то потом ангел-горничная пришла к выводу, что это какая-то глупость. В том смысле, что её вели через холл и по коридорам здания, в наручниках, как будто желая пристыдить. И в некотором роде это могло бы сработать.
По крайней мере поначалу Веста действительно чувствовала себя неуютно. Но чем больше людей они встречали, тем больше она приходила к выводу, что СКП вместе с Протекторатом сами выстрелили себе в ногу.
Буквально все встреченные работники СКП выглядели удивленными, а главное сочувствующими. Они сочувствовали Весте, видя, как её ведут в наручниках и это придавало горничной моральных сил.
Алконост при этом активно манипулировала сознанием людей, специально выпячивая, а если нужно, то и пробуждая в них сочувствие к ангелу-горничной. Двигатель Конфликта совершенно не устраивала ситуация, в которой хоста могучей силы дёргают какие-то мелкие бюрократы. Так что она собиралась отучить Эмили Пиггот от этого раз и навсегда.
Бегемот и Левиафан, что всегда отслеживали действия Симург в отношении хоста света души, просто предоставили сестре доступ к их вычислительным ресурсам. Это был аналог человеческого совета не заигрываться и быть осторожной. Только в отличии от пустых слов, как делали люди, машинный интеллект предоставил помощь в просчёте действий и степени вмешательства.
Симург испытывала от этой навязчивой помощи некоторое раздражение, но отказываться не стала. Она была уверена в себе, но лишняя помощь никогда не помещает.
Тем временем Весту, наконец, перестали проводить по множеству коридоров штаба СКП, приведя в комнату для допросов. Там уже ждал один из штатных психологов.
Комната была стерильной и безликой: стол, два стула, зеркало во всю стену, за которым, если верить детективным сериалам, затаились наблюдатели. Психолог, миловидная женщина в строгом костюме и с дежурной улыбкой, жестом пригласила ее сесть.
— Здравствуй, Веста, я доктор Эмилия Ренфро. Приятно наконец встретиться с тобой лично, хоть и при таких… необычных обстоятельствах, — её голос был спокоен, под стать выражению лица.
Но с подсказкой Алконост, Веста уловила легкое, едва заметное, недоумение женщины. Психолог тоже не понимала необходимости подобного спектакля. Ну или просто отдавала себе отчет о последствиях, которые обязательно последуют.
Веста молча села, сложив руки на коленях. На приветствие она ответила только кивком. Сопровождавшие её герои немного помялись, но задерживаться в помещении не стали. Веста ещё успела подумать, что если зеркало действительно прозрачное с той стороны, то скорее всего её сопровождение просто переместилось в соседнюю комнату.
— Мы здесь просто чтобы поговорить, — продолжила психолог, когда пауза затянулась. — У Директора Пигот есть некоторые опасения относительно прошлой ночи и воздействия твоей силы на ребенка. Ты понимаешь, мы должны быть уверены в безопасности…
Фраза звучала как оборванная на середине, но доктор Ренфро не спешила её продолжать, предлагая Весте показать хоть какую-то реакцию. Веста молча смотрела на женщину, и доктор Ренфро под этим взглядом почувствовала себя… не психологом на допросе, а маленькой девочкой, что взяла печенье без разрешения. В сверкающих глазах ангела не было ни страха, ни злобы, лишь спокойная укоризна.
Алконост, видя, что стало с Вестой с небольшим бонусом на Хитрость даже задумалась, не стоит ли замаксить именно эту характеристику, а не Привлекательность. Потому что даже небольшой буст, который не тянет и на полноценный уровень, как будто преобразил горничную.
Ну и план с созданием облика сочной сексуальной милфы тоже получил своё добро в голове Алконост. Мало того, что это должно помочь вывести за пределы показатель Привлекательности, так подобный облик просто сам по себе должен быть бомбезным.
Алконост просто обязана была это увидеть.
— В моей практике был один исцеленный человек и несколько продолжительных проверок в СКП, — наконец заговорила Веста, так как продолжать женщина психолог не спешила. — Могу я узнать, в чем именно суть проблемы? Мне так же интересна причина, по которой меня привели сюда в наручниках.
Эмилия Ренфро тут же поморщилась. Веста, что называется, сразу же пошла с козырей. И наручники, и формальные проверки силы, вместе с живым подтверждением безопасности этой силы действительно играли против СКП. Даже при том, что закон был полностью на стороне государственной организации, в случае придачи огласки делу симпатии граждан почти наверняка будет на стороне девушки.
Доктор Ренфро попыталась вернуть контроль над беседой, приняв профессионально-сочувствующий вид.
— Веста, я понимаю твое недоумение. Порой процедуры могут казаться излишними. Наручники — это стандартный протокол предосторожности для всех кейпов, чьи способности…
[Проверка Хитрости пройдена]
— Чьи способности были тщательно изучены и признаны безопасными в ходе предыдущих, добровольных проверок, — мягко, но неумолимо закончила за нее Веста. — Доктор, вам не кажутся странными ваши слова? Протокол предосторожности против чего? Против того, чтобы я убрала пыль в углу? Или исцелила ещё одного смертельно больного ребенка? Даже не смотря на мои силы, я всего лишь горничная, наряженная прислуга в магазине.
— Не смотря на предыдущие проверки вам все ещё не выдали лицензию на использования целительских сил на людях, — психологу нечего было ответить, поэтому она продолжила гнуть свою линию. — Особенно на детях.
— То есть если бы эта девочка умирала у меня на глазах, я бы всё равно не могла ей помочь? — Веста с удивлением выгнула бровь. Это звучало как полный обсурд.
— И это верно не только в отношении парасил, но даже банальной медицинской помощи. Ваше вмешательство в здоровье ребенка, без согласия его родителей преследуется по закону, — доктор Ренфро замялась, решив все же сделать одно важное уточнение. — Без иска в суд вам не грозить большого наказания. Но в случае иска, суд наверняка займет их сторону.
— А что насчет закона доброго самаритянина?
Веста откровенно не понимала, что происходит и сослалась на известный закон, который защищал людей, оказывающих помощь пострадавшим от глупых исков этих самых пострадавших.
— Один из пунктов этого закона подразумевает, что помощь оказывается только с согласия пострадавшего. В случае ребенка, о помощи вас должны были попросить её родители.
— Родители Дины подали иск? — Веста отказывалась верить в идиотизм законов собственной страны. Оставалось уповать только на банальную человечность и здравый смысл.
— Пока нет, — признала доктор.
[Проверка Хитрости пройдена]
Это была хорошая новость. По крайней мере на текущий момент. И от этого можно было плясать дальше.
— Тогда мне не понятны причины этого, — Веста подняла руки и повела ими перед собой. Это можно было расценивать как намек на наручники, так и на присутствие ангела-горничной в допросной в целом.
В любом случае, она уже не была напуганной девушкой и собиралась побороться за свои права против СКП. Эти люди ещё пожалеют, что связались с дочерью Дэни Эберта.