Направляться в сторону Агаста я решил без спешки. Конечно, подопечный мог быть в опасности, но как-то же он до сего дня дожил? Вероятность того, что я приду до какой-то беды, если она вообще будет, несильно увеличивается благодаря моей скорости. Если же как угрозу рассматривать Храм, то вокруг Агаста все равно должны быть храмовники. Взять в заложники они его и так успели бы — двое суток, считай, полноценных точно прошло с моего побега из Бхопалара. Даже больше. Убить могли бы и раньше. В общем, с точки зрения влияния Храма пара дней тоже ничего не изменят. Мне же нужно было время подумать. Слишком много информации было в голове. Слишком противоречивой и разрозненной.
Перво-наперво состав “преступников”. Человек-скорпион не демиург знаний и информации, не Творец и не всесильное существо. Если бы он знал абсолютно все, если бы он никогда не мог ошибиться, то его бы убивали посредством самки или просто сразу же, как он рождался. Просто во избежание. С точки зрения этого демона, посохи старых брахманов украл очень странный состав лиц: Альфира, Сайам, Мирун… И я. Мысля логически, конкретно я не мог этого сделать, потому что не делал… Странная формулировка, но вывод очевидный. Мог ли это быть какой-то другой Тиглат из Вавилона? Ну… Да. В теории. На практике — это либо какая-то очень странная и глубокая интрига, чтобы сделать некую куклу-марионетку в виде человека с моим именем. Теоретически человек-скорпион мог бы назвать так некоего другого шумера, которому от рождения дано имя Тиглат и который родом из Вавилона… Либо этот Тиглат из Вавилона тоже должен быть как минимум магом. Тогда это уже не марионетка, а невероятно уникальное стечение обстоятельств, когда в Гильдии в период моей жизни появляется чародей из Вавилона с таким же именем, да еще и присоединяется к компании моих врагов. Притом я ни о каком Тиглате в Гильдии не слышал. Маг же не из Гильдии Шестидесяти Знаний, но из Вавилона… Практически невозможно.
Картинка никак не сходится, а в голове словно набатом подсознание кричало, что я что-то упускаю. Только вот что конкретно — не ясно.
Было и еще одно объяснение, конечно. В моей памяти зияла знатная такая дыра в примерно семь-десять дней длинной. С аномалиями времени даже системный счетчик мог обманывать, так как он считал все же общее время, а не локальные искажения. Что я мог делать в этот период? Я знал лишь очень примерно. Но то, что я по каким-то причинам решил объединиться с ковеном Альфиры, а она, можно сказать, собрала вокруг себя малый ковен — это было слишком невероятно. Вариант же, когда в период отсутствующих воспоминаний кто-то сумел взять полный контроль над моим сознанием… Он мог бы иметь место быть, но был еще менее вероятным, чем мое добровольное участие в какой-то авантюре с Альфирой и её группой. Нам стирало память временными откатами, но уж никак не брало под контроль напрямую. Это должно быть существо ужасающей ментальной силы. Типа Ктулху, вероятно. Во всяком случае, этот бог-архидемон мог брать под контроль, согласно легендам, целые нации.
Вопросы, вопросы, вопросы. И никаких ответов. Красная все еще не появилась. А даже если и появится, помогать вряд ли станет. Пока я не найду для нее тело, а срок у меня маленький остался… Ксарнраадж мне не союзник.
Помимо всего этого анализа требовалось еще и двигаться осторожно: мне предстояло преодолеть огромные расстояния, не попавшись наблюдателям Храма. Учитывая ту ужасающую систему контроля над территорией царства, не идущую ни в какое сравнение с возможностями Храма времен эмушитской войны, я обязан был быть крайне аккуратен. Населенные зоны вообще лучше обойти по дуге, часть пути проделать через территорию Страны Рек. Она формально уже присоединилась к Бхопалару, но контролировать её так же плотно Храм точно не мог. Так что мой путь точно займет дня три, а то и больше. Да и на месте ученика как-то отыскать тоже надо: окажусь я от него километрах в пяти — и что? Пройду мимо и не замечу.
Выстраивая новый портал — на три десятка километров, что требовало уже высокой точности и очень существенных затрат сил, благо я был после медитации — мой разум пришел к интересному выводу: мой боевой стиль устарел относительно моих возможностей.
Мимо как раз летела стая птиц, создавая красивый пейзаж с видом на предгорья, когда я вышел из перехода. Медитативный настрой немного помог в размышлениях.
Дело в том, что всегда, когда я ранее добирался до какого-то нового уровня знаний, понимания магии, энергетического потенциала, мой стиль трансформировался во что-то более совершенное. Сейчас я мог бы, наверное, выйти даже против архимага. Не факт, что я одолел бы шумерского чародея такой силы, но я однозначно могу, уверен, называть себя сильнейшим из магистров… Либатхашу из Урука главное не вспоминать. И Креола Урского. И еще пару имен… С другой стороны, я их скорее всего одолею. Разве что Креол ударит Дланью Шамаша после того, как я израсходую ресурс предвидения. Ладно, конкретно этого в расчет не берем.
Так или иначе, мой боевой стиль каждый раз трансформировался в такой убийственный сплав новых знаний и способностей, что я на полголовы превосходил магов одной со мной категории. Но не сейчас.
Вспоминая недавние дуэли, я мог бы сказать, что не пользовался большей частью своих знаний и возможностей, полученных за последние лет… десять. В мою структуру боя лишь немного вплетены усиления жертвами праной, но и все. Возникает вопрос: почему я так и не освоил и не встроил в боевую систему энергоэффективные заклинания ЭКЧ? Против подмастерьев и мастеров они были бы весьма кстати. Или йогические практики? А все то, что я осваивал в Академии на Парифате? А мое новое Ме? Пусть оно и делает меня крайне уязвимым в какие-то моменты, но краткосрочные его активации были бы ой как полезны. Но всем этим я не пользовался.
Долго копаясь в себе, я все же нашел ответ, который меня самого не обрадовал. Учитель. Каждый раз, когда я прорывался на уровень выше, мне помогал собирать знания и навыки воедино кто-то более опытный. Сначала так было в Трое. Потом в Шумере были Халай Джи Беш и Эскетинг. Дальше на моем пути встретился Абтармахан. А потом я споткнулся. Появилось вроде бы сразу несколько существ, которые могли бы стать такой вот путеводной звездой: Ксарнраадж, Ортинум, Гальди, кураторы ЭКЧ на базе Корпуса на Парифате… И одновременно никто из них не мог объять и собрать воедино все мои возможности: слишком я стал… разносторонен. Притом — узко разносторонен. Каждое мое направление либо уникально, либо совершенно уникально. Они давали мне знания, но не могли дать ничего больше.
Таким образом, если я желаю вновь выйти на уровень выше, скомпоновать свои навыки во что-то более мощное, уникальное, совершенное, то делать это придется уже самому.
Вечно размышлять о хитросплетениях дворцовой политики Бхопалара, раскладах внутри Храма и своих проблемах с памятью было сложно, так что я переключался на боевую систему, которой собирался следовать, пытаясь понять, что же в ней должно работать, как, с чем.
Первой очевидной идеей виделось перейти на энергоэкономные заклинания ЭКЧ. Когда я поступал в Корпус, то часть из них освоил, а часть и осваивать не потребовалось. Шумерские Ветряные лезвия были сочтены аналогом Воздушной Иглы, Огненная Стрела заменяла Огненную Иглу из стандартного набора… Корпусу требовалось, чтобы боец умел использовать стандартный набор чар, но это не означало, что требовалось пользоваться стандартизированными заклинаниями. Там все же не школа, а корпорация, которая выполняет задачи. Если пришел готовый боец, который может их выполнять, то его не переучивают, а подгоняют под какой-то удобоваримый уровень соответствия стандарту, вот и все.
Тем не менее мне придется освоить Иглы на автоматическом уровне. Не хуже, чем Воздушные Лезвия, которые я кидаю вообще без всякой подготовки одним усилием воли. Дело в банальных затратах маны: парифатская Игла тратит почти вдвое меньше, чем классическая Шумерская Стрела того же направления. Конечно, с нюансами, но в среднем это так.
В случае плотных щитов, когда требуется большая пробивная сила, следует использовать усиление праной. Несколько единиц могут сравнять Иглу по силе с мощной стрелой, чего обычно должно хватать. Если же речь идет о чем-то более серьезном, то там уже надо пользоваться формой Копья, а не стрелы. Это первое.
Второе — мне надо завершить освоение своего аркана. Я создавал аркан на базе посоха Шак’Чи. Изначально предполагалось, что я буду пользоваться посохом обезьяна в деревянной форме, проводя через него силу аркана и воплощая ее, пока дерево окончательно не прогорит. Лет через пять я бы интуитивно вызывал бы огненный посох Шак’Чи без всяких усилий. Это уже был бы мой собственный Огненный Посох. Очень полезная штука. Считай — что-то среднее между Огненным и Энергетическим мечом, только не требует слов активации, места в памяти и начитывания. Но деревянный посох теперь недоступен. Так что работать с арканом надо напрямую. Я могу его вызвать, конечно, но без проводника это не так естественно и просто, как хотелось бы. Да и без обезьяна. Очень он помогал в таких делах.
Третье — это дух-спутник. Мне требуется в идеале подыскать себе кого-то, кто был бы полезен, компенсируя мои слабости или сам по себе являясь огромной силой. Пока я носил кольцо двурогого, мои возможности были сравнимы с архимагом. Боевые возможности, конечно. Магистры двурогому гвардейцу Лэнга просто не противники. И мало какой Архимаг сумел бы одновременно тягаться и со мной, и с таким опасным врагом. Откровенно говоря, архимагов небоевых направлений двурогий порвал бы, пусть и не без труда. Так что сильный спутник, пусть не демонического происхождения, пусть кратно слабее демона из касты господ, но все же мог бы мне сильно помочь. Да даже Шак’Чи того же взять. Обезьян существенно расширял мои возможности, так что глупо отказываться от такого варианта. Джинн-марид был бы неплох, уж точно не хуже Шак’Чи, но не сложилось, так что придется выдумывать что-то еще.
Еще следовало бы обратить внимание на йогические практики и на магию снов. Конечно, прямо сейчас встроить их в боевой стиль не получится, но осваивать эти направления надо. Магия Снов требует прохода в Царство Снов. В противном случае материю сна получить в свои руки крайне трудно. А иным образом использовать её в прямом противостоянии сложно. Йогические практики… Пока я не сумею придумать, как замкнуть кольцо на чистой пране, они мне полезны очень ограничено.
Дальше — антимагия. Я так и не освоил её на Парифате, но я разобрал теорию. И я еще вернусь на Парифат. В ЭКЧ освоение антимагии хотя бы на уровне изменения полярности одной крупной чакры в руке — это вопрос решаемый.
Наконец, глаза-гранаты. Я давно их ношу, Ксарнраадж учила ими пользоваться. Но применять их постоянно я до сих пор не могу. Следует хотя бы научиться быстро их активировать и пользоваться их возможностями эпизодически, когда это уместно. В мирной спокойной обстановке я могу это делать, но вот в бою… Тоже пользуюсь, но столь урезано, что даже говорить грустно. Аналогичные размышления применимы к моему Ме — Пепельному Отголосоку.
Если собрать все это вместе, то мои боевые возможности выйдут на новый уровень. И те дуэли с магами Гуабы около моего дворца прошли бы совсем иначе…
Но займусь я этим уже после того как завершу историю с Агастом. С Храмом нам больше не по пути, даже если получится восстановить отношения. Агаста нужно забирать, Шак’Чи… Тоже в идеале. Я уверен, что обезьяна устроит алтарь в моем дворце взамен храмового. Альфира, Сайам, Мирун… Всех в расход. Никаких компромиссов. И сбежать им давать в этот раз нельзя. У любой моей проблемы есть конкретное имя. У долгих и глобальных проблем — много имен. Чем больше я этих самых имен вычеркну из числа живых, тем проще мне станет жить. Альфира мне еще нужна живой — она вылезла очень вовремя, пойдет под тело Ксарнраадж. Сайам должен сдохнуть. Этот выродок… Впрочем, существенных эмоций его существование давно не вызывает. Он лишь часть давней дурной затянувшейся истории, которой давно наступило время закончиться. Мирун — лишь косвенная проблема. Но убить их всех — лучший вариант. Как и всех, кого я найду в их компании.
Эти мысли ввели меня в какое-то агрессивное состояние, отчего, выйдя в новом месте после следующего портала, я резко выкинул руку вперед, выбрасывая мощное ветряное лезвие. Проходивший рядом кабанчик, кинувшийся на меня скорее от испуга, чем из-за желания напасть — не каждый день перед животным выходят люди из воздуха — лишился половины головы, упав на землю. Холодно посмотрев вокруг, я заметил нескольких поросят. Или кабанят?.. Как правильно? Поросята — это ведь одомашненные свиньи… Несотворенное мясо на обед было как раз кстати, так что я решил перекусить, сделав небольшой привал.
Несмотря на внутреннее раздражение от всего происходящего, мысли начали потихоньку успокаиваться. Я находился словно бы подвешенным в воздухе от ситуации, в которой традиционные союзники стали врагами, неизвестные события, в которых я даже не мог понять, как участвовал и участвовал ли вообще, дурно воняли все больше на всю округу, потенциальный ученик и подопечный оказался в непонятном положении, полудобровольно путешествуя в составе отряда Храма… Решив все для себя, расставив приоритеты и приняв решение действовать максимально жестко со всеми, не исключая и храмовников, я словно бы пришел к общему знаменателю, разложив ситуацию по полочкам. Оставалось лишь закончить формулу, решить уравнение. Убить всех, кто встанет на пути, забрать подопечного. По возможности выяснить всю возможную информацию у врагов перед тем, как они отправятся в Кур… Ну или в Лэнг — кто куда.
Наверное, мои глаза достаточно зло сверкали, когда я отрывал зубами очередной кусок жаренной дикой свинины. Во всяком случае, мне казалось, что даже птицы пытаются облетать меня по небольшой дуге где-то в высоте.
* * *
Агасту сложно было принять услышанное. Нет. Ему было КРАЙНЕ сложно принять новую информацию.
— Почему ты рассказываешь это мне? — юноша недоверчиво смотрел в зеленовато-карие глаза Мируна. Его вроде как злейшего врага на этой земле. Эта информация в голове тоже не особо-то и укладывалась. А уж то, что со своим прямым антагонистом по классификации Храма — ведь Агаст, можно сказать, тоже является частично одним из духов Тысячи в каком-то смысле — он при первой встрече сядет распивать ягодный взвар на берегу реки — это и вовсе в картину мира не вписывалось ну вот совсем никак. Услышав имя своего отца, сопоставив факты, рассказы учителей, наставника, Агаст вроде бы примерно понял расклад сил вокруг него. Но, судя по проявляющимся то тут, то там вывертам судьбы, он понял ровным счетом ничего. Ничего не понял… Мысли немного путались.
— Того, о чем ты говоришь, попросту быть не может, — Йоро уверенно мотнула головой. — С того самого дня, когда мы разгромили Страну Рек и воинство наг после эмушитских войн, Храм укрепляется. Мы знаем о том, что шепчет ветер на юге, о чем поют горы на севере. Нам докладывают птицы, с нами говорят деревья! Если бы то, о чем ты говоришь, было правдой, мы бы хоть что-то знали! Хоть что-то бы произошло.
— А разве вам недостает знамений? — мужчина с длинной гривой иссиня-черных волос усмехнулся каким-то акульим оскалом. Его зубы были заострены. И Агаст мог бы поклясться: там, во рту, их точно не тридцать две штуки. — У вас пропали посохи брахманов, на юге вы лишь недавно извели скверну…
— Очень самокритично, — Йоро насмешливо посмотрела на собеседника, перебивая его. Впрочем, Мирун не обиделся. Или не показал виду.
— Разумеется. Кто кроме меня может быть так глубоко во все это погружен?.. Вы считаете, что сущности, издревле живущие на вашей земле, так уж рады расселению твоего рода, женщина? Вы вытесняете их. Бхарамари, Хуху, Гаруда. Даже такие титаны былых эпох, как Гаруда — они все чувствуют давление людей. Знаешь, почему они не уничтожили вас? Почему не обрушились с неба ужасающим смертоносным дождем? Почему не ворвались в ваши города, неся за собой лишь бедствия и разрушения?
— И почему же?
— Они боятся, что не справятся, — Мирун развел руками. — И им мешают давние противоречия. Каких-то сто лет назад любой из них мог бы уничтожить Индра-Бхопаларское царство. Теперь же они могут это сделать только вместе, но такой союз почти невозможен. А самое главное — они не уверены в успехе. Несложно догадаться, о чем они думают: “Сколько еще лет пройдет прежде, чем люди поставят нас на колени?”. Сегодня союз и договоры о ненападении от тех, кто совсем недавно был в лучшем случае рабом. Обычно пищей и подношением. А завтра?..
— Послы Бхарамари посещали Бхопалар всего несколько месяцев назад, и они не были так категоричны, — Йоро покачала головой.
— Да в вашу столицу вообще всяческие послы зачастили. То Бхарамари, то Хуху, — Мирун снова усмехнулся, словно бы готовясь перейти к смеху, хохоту, но мгновенно взял себя в руки, не позволив себе такой яркой реакции, хотя явная насмешка никому по душе не пришлась. — Каждый год кто-то да заглядывает. Как думаешь, только ли чтобы обсудить свои чрезвычайно важные проблемы текущего года?.. — он фыркнул.
Йоро молчала. Затем она мрачно произнесла:
— Разведка.
— Разведка, — полубог кивнул. — Эта земля — она особенная. Я знаю о всех землях этого мира. О ваших могущественных соседях: Шумерской Империи и Поднебесных землях Чин, я знаю о варварах севера и об их быте, я знаю о землях далекого Праквантеша, до которого можно плыть месяцами через океан. Мне известна отдаленная земля на юге, покрытая снегом и льдом, но скрывающая старые тайны и загадки. Я знаю, где затоплена древняя Атлантида, мне ведомы невиданные звери континента на юго-востоке, до которого вам доплыть едва ли удастся. И все же нигде, нигде кроме земель Бхопалара нет стольких потусторонних сущностей. Нигде столько духов, столько лоа не живут так явно, так близко к людям. У вас тут потяни руку — и сквозь нее потечет волшебство. Не столь сильное, как в далекой древности, когда эта земля была еще отдельным континентом, но разница очень ощутима. И вы в своей гордыне смотрите на эту землю, словно бы на свою. Смотрите из окон своего Храма Тысячи, смотрите глазами тех духов, которые вам пока служат, смотрите через свитки отчетов, которые ваши товарищи пишут со слов своих наблюдателей. Вы думаете, что вам докладывают деревья, горы. Ты говорила, что вы слушаете шепот лесов и рек, но вы даже не подозреваете, о чем они перешептываются между собой. Люди не правили тут никогда. И вряд ли они все — те, кто были тут испокон веков — захотят смириться с новым порядком. Вспомни легенды об одном только Гаруде. Он — стародавний родственник, кровный повязанный брат Эмуши. Он помнит времена, когда между этой землей и континентом была большая вода. Он же сам рассказывал вашему основателю об этом! Вы, все храмовники, изучаете это предание во времена ученичества. И почему-то забываете, становясь аколитами. Так чему вы удивляетесь?
— Они… Умеют выжидать, — странная фраза, произнесенная Йоро, дошла до Агаста лишь спустя секунд десять. Слишком неочевидна была нить размышлений, которая обратилась в эти слова.
— Значит, будет новая большая война? — сын Варуны хмуро посмотрел на своего природного оппонента.
— Будет, конечно. И не одна, — Мирун пожал плечами. — Они всегда бывают. Глупо надеяться на мир во всем мире. Тем более — вечный мир. Но вот той, которая грядет прямо сейчас, я бы хотел избежать.
— Ты так и не раскрыл своих мотивов, — Йоро качнула своей пиалой в сторону собеседника. Её спутник из числа сатьянов, молчавший все это время, лишь хмуро слушал разговор, вообще в него не вмешиваясь. Формально они с Йоро были одного ранга, но Агасту почему-то казалось, что он по статусу намного ниже главы их отряда. А еще — что он словно какая-то тень. Незримо присутствует, запоминает, но не имеет никакого желания вмешиваться. — Ты рассказал нам многое, но не свои мотивы.
— Они очень просты, — Мирун смерил Йоро долгим изучающим взглядом. — Я перестал играть в этом союзе главную роль. И мои покровители — тоже.
— И боитесь, что вы перестанете играть тут вообще хоть какую-то роль? Эта перелетная шлюха… Значит — она понесла… — Йоро долго думала. Она прикрыла глаза, со стороны вообще казалась спящей. Потрескивание хвороста в костре стало единственным аккомпанементом ситуации на долгие пять минут. — Что твой вестник? — Женщина внезапно повернулась к сатьяну. Тот покачал головой. — Значит — мы отрезаны от Храма… Повернем назад — нас убьют, ведь так? — Она жестко взглянула на Мируна.
— Да, — тот просто развел руками. — Никаких шансов.
— Посохи брахманов. Кто их похитил? Мне нужны имена. Кроме товего и Тиглата из Вавилона — про вас и так все в курсе, — Агаст бросил удивленный взгляд на главу экспедиции. Кто эти “все”? Имя Мируна из Бахры и вовсе не звучало никогда в этом контексте…
— Я не намерен их называть.
— Впереди нас ждет засада?
— Да, но я помогу с ней справиться. И обойти её.
— А взамен? Что ты хочешь взамен на свою помощь? — Йоро пристально смотрела вперед. словно пытаясь просверлить во лбу Мируна дыру.
— Я хочу стать храмовником, — обезоруживающая улыбка острыми зубами, кое-где растущими в два ряда, была явно не единственной причиной, по которой у всех присутствующих глаза на лоб полезли. — И еще — я хочу, чтобы мой отец — великий повелитель глубин Лэнга, могущественный Дагон, стал среди Тысячи Покровителей.
— Он темный дух, — сатьян, до того молчавший, проронил эту фразу довольно твердо.
— А остальная Тысяча, — Агаст знал, что там не Тысяча. Там много меньше могущественных духов, но много больше малых. Тысячей называли их всех вместе взятых, — она — что? Вся светлая? Нейтральная? Вы поклоняетесь Варгху, сыну Эмуши. о чем тут вообще говорить?
— Мы не поклоняемся никому, — Йоро мотнула головой, поджав губу. — Мы их почитаем. Варгх пусть не образец добродетели, но в незапамятные времена бросил вызов своему отцу. И сторожит мир теней. Благодаря ему тени — всего лишь тени.
— Не сказал бы, но предположим, — Мирун пожал плечами. — То есть — вы не отрицаете, что сила темных сущностей не менее полезна, чем иных? Среди ваших покровителей есть и Бхарамари, и Хуху, и Гаруда — великая тройка. Они не сказать — что сильно вас любят. Есть там и прадеды ракшассов, и потомки Эмуши, и даже внук великого Йог-Сотхотха.
— Не знаю о таком.
— Он там есть. Очень древняя история. Мой отец много могущественнее любого из них. Его сила безгранична по сравнению с вашим Храмом Тысячи.
— Он не явится в наш мир и не поможет нам ничем.
— Ему не обязательно являться. что помочь, — Мирун покачал головой. — Он может покровительствовать из глубин Черных Вод и Ледяного океана. Он может даровать видения, знания, силу. Даже такие духи, как Огненная Кобра из Тысячи обычно не приходят к вам лично.
— Огненная Кобра Абтармахан не согласился бы с тобой.
— Его нет. И даже последнему его ученику Огненная Кобра отказала в том, чтобы сопровождать в это мире. Что уж говорить о могущественных духах?
— Хочешь играть в долгую, значит? — Йоро внезапно словно бы переключила тему. — Думаешь, раз ты долгожитель, то можешь стать гуру Храма?
— Я просто хочу найти пристанище, — Мирун покачал головой. — Если мои покровители отрекутся от меня, то со мной останется лишь мой отец. Я проживу долго, да. Но я не желаю жить скитальцем.
— Это решать не мне.
— Но твое слово много значит для гуру Брафкасапа. ты же была его ученицей? Не так ли?
— Слишком много знаешь.
— Я был одним из тех, кто растил Бахру годами. Я достаточно осведомлен, — полубог даже не пытался скрывать. — Так могу ли я к вам присоединиться? К тому же — я могу многому тебя научить, — он внезапно обратил внимание на Агаста.
— Чему, например? — Йоро нахмурилась. — Сейчас его наставница — я.
— Мы оба, и он, и я, родились от женщин народа моря, — Мирун открыл рот, демонстрируя острые зубы. В этот момент он стал больше похож на какое-то чудовище, принявшее облик человека, но слегка забывшее про ротовую полость. — В нем не так ярко выражена эта кровь, но я ее чувствую. И Её сила огромна, как и у меня. У нас с тобой в венах бежит право повелевать течением воды, её стойкостью, твердостью. Мы крайне похожи. И я могу показать, как это правильно делать.
— Только под моим присмотром, — Йоро качнула головой, не адв Агасту и слова вставить. Он лишь подумал, что есть во всем происходящем что-то неправильное. но услышанное ранее однозначно не мотивировало к непонятной вражде. Фактически — лично Мирун ему ничего не сделал, а ненавидеть кого-то просто потому что он “природный враг”, как аккуратно объяснял в свое время наставник Тиглат, казалось Агасту несколько… Глупым.