Надо отметить, место, чтобы скрыться от храмовников, я выбрал очень правильно. Длительная погоня, которую за мной устроили, закончилась у юго-восточного берега залива Солнца. Не особо далеко, если подумать, от общины йогов. Была у меня мысль скрыться у них, но не знаю, пустили бы меня на порог.
Это только кажется, что храмовники не слишком универсальны и опасны. На земле Бхопалара после сокрушения Индрахутары, драгоглазых, вытеснения наг и свободных общин йогов, уничтожения Страны Рек они стали практически монополистами на волшебство. И это не замедлило сказаться. Если до войны большинство сущностей и духов, на которые так богата местная земля, все же были нейтральны, то сейчас, как выяснилось, чуть ли не каждая встречная-поперечная роща или поле сообщали о моем приближении и местонахождении. В воздухе постоянно виделись вдалеке брахманы на огромных птицах, а из-за деревьев то и дело появлялись сатьяны-соглядатаи, которые активно изучали теневые практики после падения эмушитов.
Храм, может, и был не тот, что прежде, но в Бхопаларе какая-то запредельно аномальная концентрация всяческих сущностей и лоа. И все они теперь предпочитали с храмовниками сотрудничать, когда тем требовалось. Что в свою очередь стало для меня крайне неприятным сюрпризом. Даже местечковые хранители некоторых водоемов сдавали мои перемещения, хотя уж эти-то в целом должны быть лояльны к жрецу Энки. Благо ручьи и озера, крупные реки стали для меня все же скорее союзниками, чем врагами.
Обычно преследователям того только и надо — чтобы какой-нибудь альтернативно одаренный “гений” петлял по ручьям и мелким речушкам. Одно из немногих воспоминаний прошлой жизни, которое оставалось в голове четким, было о странном убеждении прошлых моих современников в том, что вода якобы смывает следы. Но в этом времени всем прекрасно известно, что капли воды, наоборот, прекрасно консервируют запахи. От собак по мокрой почве вообще практически невозможно уйти. К счастью, выслеживали меня не с собаками.
Добравшись очередной серией телепортов до океана, я даже не подумал отдыхать. Новое перемещение, знак “быстро” — и воду голыми пятками я уже рассекаю на огромной скорости, поднимая тучу брызг.
То, что идея была не самая здравая, я понял сразу же: небольшая волна зацепила голень, из-за чего устойчивое вертикальное положение моего тела мгновенно потерялось, а я сам закрутился оставшейся после применения с’мшитского знака скоростью и сопротивлением воды. Наверное, если бы Ледяной Ящер мог наблюдать, как мое лицо впечатывается в водную гладь с такой силой, словно его туда великан отправил залихватским ударом, то ему было бы капельку менее обидно за утреннее поражение.
В океане меня достать было практически невозможно. Чары водяного пузыря легли на рот, обеспечив приток воздуха и возможность дышать, а вызванное течение понесло меня прочь от берега. Даже наблюдатели с воздуха, если таковые и были, не сумели бы распознать меня на глубине в десяток с лишним метров.
— Выводы: Бхопалар — дрянное местечко. И путь мне туда закрыт. Прости, учитель, но твой друг оказался козлом, — я задумался. — Вонючим лэнговским козлом, проданным туда касситами. Вывод номер два: у меня кончилась приличная одежда.
Как ни парадоксально, добравшись утром следующего дня до берега много километров восточнее — уже за пределами Бхопалара — я не сумел в инвентаре обнаружить простейший, но крайне нужный мне предмет — безрукавку. Была туника, но надевать её — только портить. Еще оставалась накидка ЭКЧ. Она и так была на мне и, слава всем известным мне светлым богам, пока что показывала чудеса прочности. Впрочем, её и не для таких условий создавали. Создавать вещи из ничего или трансформировать что-то я не особо умел. Нет, превратить камень в золото я, предположим, смогу. Но вот что-то сложное — форма, свойства, прочность, долговечность… Это уже не про меня. Была когда-то мысль научиться создавать свой типичный набор одежды: безрукавка и штаны как минимум. Частично я даже это сделал, но все же не совсем из ничего. И качество было так себе, а долговечность минимальна.
Оставалось только выкинуть старое рванье, которым стала моя почившая наплечная спутница после побега, застегнуть накидку на голое тело. Ну — голый торс. Штаны, к счастью, все еще были.
Из плюсов — я получил законное право поискать тело для Ксарнраадж в Бхопаларском Храме Тысячи. Из минусов — я все еще надеюсь восстановить отношения и нормализовать их. Скорее всего, шансы есть, если только тот сатьян не помер. Больше я никого не убивал. И еще Красная предпочитает не первую попавшуюся женщину и даже не магессу. Ей нужно в идеале тело именно мага нереальности. Зеркала, сны, тени… Непростой запрос. Конечно, просто магесса тоже подойдет. Храмовница даже будет в каком-то виде предпочтительнее: жизненная сила позволит быстрее восстановиться. Но почему-то именно маг нереальности был бы самым оптимальным. Альфира… Мне нужна Альфира. Можно сказать, жить без нее не получается. Не у меня, правда, но не важно.
Голова все еще гудела после Предвестника. Опять это мерзкое ощущение полуслепоты. Я словно вновь с закрытыми глазами — нет доступа всего-то к двум ближайшим секундам, а чувство, будто я стал беспомощен. И мысли заторможены. Ладно — это привычно. Справлюсь.
Начертить хоть какие-то защитные круги от всяких лишних гостей и вкопать в землю пару оберегов удалось минут через двадцать. Дальше по плану был прием пищи и длительный сон. Пока есть возможность нормально отдохнуть — лучше отдохнуть.
Поутру случились очередные неприятности: налетел довольно приличный ураган, а небо обрадовало тропическим ливнем. Можно было бы подумать, что море хочет забрать меня обратно — смыть потоками воды с берега к своим жадным волнам… Но я слишком долго там был, весь вчерашний день, можно сказать. Так что искать какие-то скрытые смыслы я не стал. Проблема ливня была не в самом факте запредельной влажности и кучи неудобств, а в том, что он буквально размывал все, что я пытался прочертить в земле или песке. Так что мне пришлось залезть под листья какого-то раскидистого дерева и пережидать там. Благо такие мелочи давно уже не могли меня ни простудить, ни как-либо еще повлиять на здоровье. Я живее всех живых — в отношении смертных обитателей Земли это, возможно, даже буквально — так что несколько часов под дождем омрачились лишь скукой и размышлениями.
От нечего делать я пролистывал системные сообщения прошлого. Глаз снова наткнулся на предложение о структуризации оболочек. Стоило ли тогда выбрать что-то другое? Не структуризацию Ме? Скажем — Второе или Седьмое Начало?
Мысль зацепилась за структуризацию Четвертого. Что бы было, если бы я выбрал структурировать Атман? Очевидно, влиять на него невозможно. Тогда что? Возможность влиять на воспоминания прошлых жизней? Плотнее оборачивать ауру вокруг него? Гадать почти бесполезно: я не так много знаю об устройстве души.
Затем нахлынули воспоминания о вроде бы недавних событиях. Каких-то… Месяцев… В общем, не больше полугода прошло вроде бы. А кажется — уже целая вечность. Оборона Второй Крепости, арьергардные бои с армией Доминации и воинами Союза, освобождение Мертала… Интересно, что он узнал драгоценные глаза. Его мир находится от Земли в скольких переходах? Пять вроде бы. Это если говорить об известных мне маршрутах. Может быть, и ближе, конечно. Но вряд ли — тогда бы мы через Землю бы и пошли с командой. И что же? Древний демон, заточенный неизвестно сколько лет назад, знает про глаза драгоглазых! Может ли быть так, что вовсе не Земля — родина этого народа? Не такое уж оно и локальное явление — эти глазки. Но Ксарнраадж вряд ли мне что-то станет объяснять, пока витает в виде тени самой себя. В буквальном смысле. Ей нужно тело. И его придется-таки достать, да…
Затем мозг переключился на общину йогов. Я прекратил свою практику на попытках запечатлеть новое свойство прямо в свою жизненную силу. Сделать частью себя. Мысленно я возвращаюсь к этой проблеме последние года два… Но решения так и не нахожу. Я многому научился в общине. В первую очередь — внешняя и внутренняя медитации. Но так и не продвинулся дальше нижнего уровня. Я даже не стал начинающим практиком — так и остался по тамошним меркам учеником, не создав ни одного кольца. Но парифатские знания существенно дополнили известные мне сведения. Я практически уверен — ответ где-то на стыке известной мне информации. Возможно, не достает какого-то фрагмента, куска…
Голова отдала внезапным приступом мигрени, напомнив, что поработала в последние пару дней достаточно — нечего напрягать перетруженный орган. Так что, откинувшись на ствол, я позволил мелким струйкам воды просто стекать по телу, пока ливень не пошел на спад.
На побережье я провел в итоге еще некоторое время: больше суток точно отдыхал и пугался каждого шороха — новые столкновения сейчас были не нужны. Забавно, что мой боевой стиль, во многом позаимствованный у Храмовников, к противостоянию с ними подходил меньше, чем против магов шумерской классической школы. Мне предстояло переосмыслить многое, включая роль почитающих Тысячу на окружающих землях. Ранее они мне казались пусть и интересными, пусть и мудрыми, пусть во многом и уникальными, но все же много где ограниченными своей магической школой. Именно шумерская ветвь из всех вариантов Искусства, доступных на Земле, была наиболее универсальна и эффективна в любых условиях. Да, мы проигрывали конкретным школам в конкретных областях, да, я не учитывал Империю Чин. Мы с ней торговали, но находились эти земли столь далеко, что каких-то нормальных контактов у Шумера с ними не было. Но все же шумерская школа, да быть может еще греческая, казались мне чем-то максимально продвинутым. Храмовников же я где-то глубоко в подсознании воспринимал как полутупиковую ветвь развития, которая хоть и достойна существования, но закрыла для себя огромное множество возможностей.
Видимо, плотный контакт с Та-Кемет и Шумером во время войны с эмушитами оказался слишком плотным и жестким. Как закрыла, так и открыла. Во всяком случае, та заварушка, которую мне организовали бхопаларцы, она явно не уровня старого Храма. Те и близко не контролировали территорию Царства так плотно. Фактически Бхопалар в этом отношении превзошел Шумер, а это ой какой показатель. Да и я внезапно осознал — магов у Раджи не меньше, чем у Императора. Архимагов не хватает, но теперь это скорее вопрос времени. Храм имеет полноценную магическую школу, хоть и специфичную. Шумер опирается на личное наставничество. Первоначально второй путь кажется лучше, но первый системный, а потому выигрышный. На Парифате наличие магической школы вообще считается критерием, по которому разделяют цивилизационный уровень.
Остается несколько вопросов. Почему они все же на меня напали? Меня кто-то подставил? Или сделал козлом отпущения? Скорее второе. Пусть я и сатьян, а не брахман, подставить меня без ведома Брафкасапа попросту невозможно. Почти невозможно. Значит, меня намеренно убрали с доски шатранги. Почему? Не ясно. Зато ясно, что сделано это было однозначно с ведома гуру Храма. Иначе никак.
Еще вопрос — что там с Агастом? В общем и целом у меня всегда был вариант узнать все быстро…
— Владыка морей, прошу, отзовись…
Просьбы услышаны не были. Час усердной молитвы и подношения соленым волнам тоже не помогли. Такое ощущение, что Энки хранил упорное молчание.
Надо сказать, что для меня такое поведение покровителя, особенно когда дело касалось его сына, оказалось неожиданным и каплю обидным. Он словно бы запасся вкусностями и готовился смотреть на намечающееся представление… Откуда-то со своего божественного трона. Ага. Но стало понятно, что разбираться нужно самому.
К счастью, у магов есть возможности узнавать информацию и иным способом. Пусть он и долгий — нужных ингредиентов для ритуала у меня нет. Точнее, нет всех нужных, но замену найти вполне реально.
Еще спустя несколько часов работы я закончил вполне себе надежный ритуальный круг. Была у меня мысль подчинить себе этого демона, запечатать… Но все случаи подобного рода в Гильдии известны — заканчивались они печально для магов.
— …Явись, Человек-скорпион!
— Самка близко, маг.
Я махнул рукой — он всегда так говорит. Самка близко, надо уходить ему, бежать… Вопросы были продуманы заранее, так что я начал спрашивать.
— Кто украл посохи из Храма Тысячи?
— Много кто.
— Говори конкретнее! — я нервничал, а потому легко разозлился. Впрочем, эмоции были мгновенно взяты под контроль. — Если много, называй имена.
— Тиглат из Вавилона…
— Чего?!
— Тиглат из Вавилона, — демон послушно повторил.
— Так… — я сбился с мысленного ритма. — Продолжай. Сам говоришь — время уходит.
— Альфира из…
— Дальше!
— Сайам из…
— Дальше!
— Маракан из Трои, — опа…
— Продолжай!
— Самка близко.
— Пазузу… Агаст, мой ученик. Он жив?
— Да.
— Где находится? Укажи направление и расстояние в шумерских переходах!
— Там, — демон ожидаемо тыкнул в северо-западное направление. — Восемьдесят дневных переходов быстрых караванов в Нин-Инанна. Отпусти…
Я даже прощаться не стал — махнул ногой, стирая кусок круга. Демон мгновенно исчез, позволив мне приземлиться на пятую точку. Ага. Тиглат из Вавилона украл посохи брахманов из Храма Тысячи. Еще какой-то Тиглат? Может, эта банда купила ребенка-раба в Вавилоне и назвала его так же, как меня? А у Храма есть кто-то вроде Человека-скорпиона? Хотя все равно план странный. Не так много сущностей вообще оперируют человеческими именами. Есть еще какая-то нечисть, которая завязана на тайные имена, если их давали при рождении. Но я даже не знаю, есть ли у меня такое — тут надо спрашивать родителей. Отец, уверен, скончался в какой-нибудь канаве, а мать умерла наверняка еще раньше: мне уже за полсотни, а они были обычными людьми, как ни крути. Дать же кому-то тайное имя “Тиглат из Вавилона” — это очень необычно.
Мозг не до конца отошел от использования Предвестника, так что голова соображала с некоторым трудом. Иногда возникало ощущение, что мысль становится подобна тележному колесу, в которое кто-то на ось щедро сыпанул песка или мягкой глины. Вращалось-вращалось, а затем раз — и какой-то сложный оборот со скрипом. К счастью, эти наплывы тугодумия быстро проходили. Мне еще повезло — многие люди так всю жизнь живут.
В любом случае, разрозненные мысли и идеи постепенно собирались в кучу. Я пока не понимал, кто против меня действует, насколько реально обманут Храм, хотя в голове и теплилась слабая надежда объясниться с ними, но зато я четко понимал, что моя цель номер один сейчас — найти Агаста. Жаль, что у Человека-скорпиона я спросил лишь про то, жив ли он. Надо было спросить, испытывает ли боль и находится ли в опасности. Это более конкретные вопросы, несущие больше информации. В любом случае, следовало отправляться в путь. И пошустрее.
* * *
Тот разговор с Майрам Агаст запомнил на всю жизнь. И был он не из легких. Императрица, как её постепенно на восточный манер стали называть вместо “Первой жены”, коей она являлась как глава гарема, говорила спокойно, уверенно, долго, а каждое ее слово словно бы подводило к некой черте, готовящейся отделить момент “до” и момент “после”.
— …Таким образом твой наставник — это самый вероятный кандидат.
— Учитель не мог…
— Мог. И сделал. И мы об этом знаем, — она замолчала, затем осторожно заговорила. В её голосе появились те очень редкие, словно возможность их существования и для самой хозяйки являлась тайной, материнские нотки, которые в душе парня всегда пробуждали доверие. Небольшой ком в горле, который убирал злость и располагал к собеседнице, пусть и не ставшей ему заменой неизвестной матери, но все же иногда заботившейся о нем и проводившей с ним время. — Агаст, ни я, ни Сварнраадж не желаем верить в виновность Тиглата из Вавилона, но факты говорят за себя: хранители Храма не могут ошибаться. Духи иначе видят наш мир, тебе ли не знать?..
— Я в это не могу поверить. Учитель…
— И чему он тебя учил? — Майрам горько улыбнулась. — Он появлялся раз в год, а то и реже. Проводил с тобой несколько дней. И снова исчезал. Ты слишком привязан к нему. И, я считаю, без причины.
— …
— К тому же, — она восприняла молчание как положительный знак, решив, что собеседник прислушался к её словам. Это было уже очень хорошо — в этом возрасте люди непослушны, особенно мужчины. Сама была той еще бунтаркой. Так что приходилось ей быть готовой и к резкому отрицанию, и к обвинениям во лжи… К счастью, Агаст был крайне благоразумен для своих лет,— мы знаем об участии еще целой группы мистиков с запада. Это еще не война, но это слишком серьезное дело, чтобы к ней не готовиться, — Майрам на миг замолчала, а потом в её голосе появилась усталость. Такая, что подделать её было просто невозможно. Наверное, это был момент слабости, но его никто кроме собеседника не видел, так что и рассказать о нем было некому. — Пойми, дитя… Мы росли в жестокое время. Мое детство — это одна кровопролитная война за другой. Да, они шли в основном не под моими окнами, но совсем близко. Страна Рек была бы следующей, пади Бхопалар в противостоянии с племенами потомков Эмуши. Я пришла гостьей после войны в разрушенную страну, мы с мужем не только отстраивали её, но и отстаивали свое право ею управлять. Отстаивали перед нагами, перед моим отцом… Много ведь было претендентов. Я хорошо чувствую, почти чую такие моменты. Это как свежесть в воздухе перед большой грозой, Агаст. И вот сейчас эта свежесть стала уж слишком явной. Грядет что-то плохое. И может статься так, что взрослеть тебе, становиться мужчиной, придется в далеко не мирное время.
— Ты говоришь тяжелые слова, — фраза была совсем недетской. Майрам не знала, где юный полубог её мог услышать, но применил он её в точку.
— Именно так. И потому я и желаю отправить тебя подальше от двора. Я боюсь, что ты можешь стать следующим звеном этой цепи событий, которые ведут нас к пропасти.
— Почему я? — Агаст никак не мог взять в толк. — Из-за моего учителя?.. — внимательно следя за лицом Майрам, он внезапно понял, что что-то ему не договаривают. Что-то скрывают. Что-то важное. — Тиглат говорил, что раскроет, кто мой отец, когда я буду старше, когда буду готов. Это ведь из-за моих родителей? Что вы все от меня скрываете?
— …
— Майрам, — юноша шагнул вперед, — пожалуйста!
Нельзя сказать, что первая из жен Раджи заменила Агасту мать полностью, но в некотором роде так оно и было. Он часто бывал при ней, она его воспитывала, она о нем заботилась, интересовалась его успехами. Он нередко принимал пищу с ней и её мужем, с их старшим сыном. Он был поодаль, среди свиты, во время большого жемчужного праздника Аваруна, так что сейчас… Агаст был уверен. В этот раз он получит ответ на свой вопрос. И ответ прозвучал.
— Твой отец — бог Варуна, — Майрам сказала это не сразу. Сначала она долго смотрела ему в лицо, потом сосредоточила взгляд на глазах. Она словно бы придавала серьезность моменту, пыталась сделать так, чтобы её слова не прозвучали как шутка, как безумие. И у нее получилось. Медленно, со скрипом детали мозаики вставали на место в голове юноши.
— Варуна… Так вот оно что, — Агаст поверил сразу. С такими вещами не шутят, да и слишком логичным было предположение.
С того памятного разговора прошло больше двух десятков дней, но слова Майрам не выходили у него из головы. Бог? Его отец — бог Варуна?.. Это ставило все на свои места, но сомнения терзали душу похлеще крюков палача. Сколько вокруг сирот? Даже и высокого статуса? Его возраст как раз подходил, чтобы остаться без родителей во время войны с эмушитами. Сколько она была лет назад? Лет десять как раз? Ну, примерно так как-то. Да и потом там были бои, чистка остатков некромантов. Орды нежити, поднятые ими, были уничтожены не все — даже сейчас на северных территориях можно иногда встретить бродячего скелета или зомби…
— Йора, а куда мы направляемся?.. — Агасту вспомнился старый вопрос, мельтешащий у него голове.
— На север, — женщина-сатьян спокойно дернула поводья, поворачивая морду лошади обратно: животному явно что-то мешало, оно постоянно норовило сдвинуть голову и сбиться с шага. Наклонившись вперед, женщина пошерудила по шее и достала какое-то крупное насекомое. Овод? Слишком большой для овода. В любом случае, щетинистое нечто было безжалостно раздавлено кулаком.
— Это ты уже говорила. Но Бхопалар мы покинули. Можно уже сказать конкретное место? — Агаст пытался быть рассудительным. Честно. Но отношение спутников ему совершенно не нравилось.
— Мал ты еще… — Йора махнула рукой, отсекая этой фразой все возможные вопросы. Резной посох за спиной Агаста пошел тонкими горящими линиями, словно кто-то подул на уголек, гоня пламенную границу вдоль поверхности. Появившийся дух Шак’Чи полусформированной частью тела завис за спиной юноши, показав язык и пару раз звучно фыркнув.
— Умолкни, обезьяна. А то наложу оковы на твой посох, и будешь там сидеть еще… Пока не приедем, будешь сидеть, — Шак’Чи мгновенно утих, сделав вид, что ничего не происходит. Подумав чуток, он растворился в воздухе. В посохе ему явно было уютнее, чем рядом с этой женщиной.
Кто были предки Йоро, Агаст даже вообразить боялся. Она обладала нездешним именем, кожа была темновата, словно там затесались эмушитские людоеды, а разрез глаз восточный. Она была похожа на удивительную и необычную представительницу империи Чин, чьи уроженцы иногда появлялись в Бхопаларе. И была крайне привлекательной… Была бы, если бы не характер. Наверное, поэтому у нее до сих пор нет мужа…
Агаст на всякий случай бросил взгляд на спину едущей на пару метров впереди женщине: не услышала ли. Возраст у нее был солиден, а характером, говорили, пошла вообще в своего учителя: тот тоже был тяжек на слово. А еще на кулак и расправу.
Касательно учителей… Агаст нахмурился, вспоминая своего. Он украл посохи из Храма Тысячи? Верилось с трудом. Странная история. Но не верить Майрам смысла попросту не было. Не стала бы она обманывать его, не стала бы так говорить, если бы не была убеждена полностью и целиком. Не так прямо, не так жестко. Она бы не стала…
Будь Тиглат Вавилонский тут, он бы наверняка сказал, что в Шумере так появляться не стоит: там на конях ездят только дикари, а приличные люди перемещаются на колесницах или летают на чем-нибудь. Ковер там, каменные статуи или кресла…
“Но мы не в Шумере. Как бы там дальше ни было, надо обязательно посетить эту страну когда-нибудь. Интересно же.”
Мысли юного полубога, хотя сам он в этом был и не особо уверен, прервались шипением Шак’Чи. Дух появился достаточно внезапно, издавая тихий свистящий звук. Опасность?.. Но где? Вокруг луг, дорога идет по открытому полю вдоль небольшой речушки. Только там особо нигде и не спрячешься. Это почти что ручей. Берега пологие, дно неглубокое… там локоть-два до воды да еще локоть глубины. Смех, а не река. Но зато воду удобно пополнять. Где тут можно спрятаться?
Йоро оглянулась, хмуро смотря на обезьяна. Несмотря на скверный нрав, она прекрасно понимала, что просто так он бы предупреждать не стал. Но источник угрозы она тоже явно определить не могла.
— Правый кулак — отойдите на край дороги. Идете впереди и сзади, на двадцать шагов… Левый кулак, перейдите на ту сторону ручья. Будете там нас сопровождать, — наконец, формальная глава отряда отдала распоряжения.
В левом кулаке джунуюдха. Эта парочка единственные шли пешими: выносливости у них хоть отбавляй, и они налегке вполне поспевали за шагающими гружеными лошадьми. Если что, часть груза можно было бросить, посадив их на животных, но пока необходимости в том не было. В правом кулаке находились воины. Их отряд был не особо многочисленным, но и не пара путешественников в чистом поле. Конные в арьергарде и авангарде могли как предупредить о засаде, так и задержать атакующих, выиграв лишние полминуты. Эффект неожиданности в таких делах — самое страшное.
Во всяком случае, так казалось Агасту. И так рассказывали на уроках воинского дела. Как там на практике и чем руководствовалась Йоро… Это уже другой вопрос. Хотя он был уверен, что прав. Все же было просто и очевидно.
— Не стоит, — голос словно бы разливался по округе.
Йоро поворачивала голову из стороны в сторону, воины обнажили оружие, слегка подтянулись, приподняли края щитов ближе к горлу. Вытянутые, длинные, не слишком надежные — сделанные из клея, древесных полос и прутьев, они были предназначены, лишь чтобы отводить удары. Остановить такая защита могла бы разве что деревянные копья эмушитов. Или костяной наконечник стрелы. Но каждый щит был заговорен знахарями Храма — наследие разрушенной Индрахутары прибрать к рукам адептам пути силы оказалось не зазорно. Так что какая-никакая, но все же защита у бойцов охраны, бывших наемников, пошедших к Радже на постоянную службу, присутствовала. Другой сатьян, сопровождавший их, хмуро оглядывал округу засиявшими фиолетовым глазами. Что там у него за дух-спутник — вопрос интересный. Агаст был всю дорогу так погружен в свои мысли, что даже не познакомился с присоединившимся к ним по пути товарищем.
Наверное, прошло достаточно времени для осознания родства. А быть может, именно стрессовая ситуация помогла примириться с мыслями, но Агаст внезапно даже для самого себя просто понял, что прекрасно понимает, откуда идет голос. Где источник. Это не было озарением, не было пришедшим свыше знанием. Просто он внезапно осознал себя в мире глухих и слепых видящим то, что недоступно окружающим. То, что он видел всегда, но никогда не обращал внимания на неспособность других замечать очевидное. Вода.
Он просто чувствовал воду. Так уж получалось, что, выросший в Бхопаларе, сквозь который крупных рек не протекало, он не слишком-то часто покидал городские угодья. И почти всегда его сопровождал кто-то, связанный с водой. Чаще всего — Роши, пару раз… Пару раз Тиглат из Вавилона. И всегда на фоне них ему было просто не ясно, что те дополнительные чувства, когда вода сама шепчет направления, когда лишь по одному взгляду понятно, куда течет река, какие ручьи в нее впадают и где они начинаются, кто рядом с ними проходит… Не было понятно, что это что-то неестественное для окружающих. Хотя Агаст и подмечал обычно такие нюансы краем сознания. Сейчас же, смотря на озирающихся беспомощно людей, он внезапно осознал, что он единственный, кто чувствует неправильность в речушке. Она была… неестественной.
— Это река. Он в реке, — Агаст решил подать голос.
— Конкретнее! — Йоро мгновенно перенесла фокус внимания на воду, даже на йоту не усомнившись в словах юного сопровождаемого.
— Вся вода… злая. Неправильная.
Этого было достаточно для храмовницы. Она не изменилась в лице, просто словно… слегка сменила напряжение тела. Села как-то иначе, схватила коня, на котором ехала, за ухо… Неизвестно, зачем, но животное стало мгновенно очень послушным.
— Выходи, — голос Йоро был невероятно тверд и спокоен. А еще отдавал металлическими нотками. — Ты не желаешь сражаться, иначе бы не стал себя обнаруживать. Выходи!
— Уже вышел, — это говорила улыбка, возникшая в воздухе. Водянистая, собравшаяся из капель. Капли же бежали от воды, собираясь в струи, формируя тело, медленно обретающее цвета. Агаст нахмурился: пришелец вызывал тревогу, враждебность, чувство опасности. Он не был частью этой воды… Он вообще не должен был тут находиться! Не должен был тут быть! Но был. Он был словно раздражающая муха, перелетевшая с положенного ей по меню гуано на пирожное… И отожравшаяся на нем до размеров ящерицы! — Доброго вам всем дня, мирной дороги и светлого неба.
— Чрезмерно вежливости для незнакомца, — Йоро не стала даже наклоняться на коне, хотя, будь она при дворе, ей следовало бы немедленно слезть, чтобы стоять с собеседником вровень. Но о каком этикете сейчас могла идти речь?
— Я знаю не так много случаев, когда от вежливости умирали, — молодой мужчина пожал плечами. Агаст хмурился. Что-то казалось знакомым. Что-то…
— Ты нападал на меня, — молодой полубог резко указал на пришельца пальцем.
— Да?.. — удивление было искренним. Почти.
— Не сам. Но я чувствую твою силу. Она была у тех, кто напал на меня год назад… Немного меньше года…
— Отвечай! — Йоро достала из-за пояса кинжал. Там вдоль лезвия шла затейливая вязь с именем её спутника. И Агаст был уверен более чем полностью — это вовсе не декоративное украшение для оружия.
— Было дело, но сейчас у меня мирные намерения. Я бы просто хотел поговорить. Клянусь именем своего отца, глубин владыки Дагона.
Каждый, кто мог чувствовать мистические техники, а такие были почти все, вздрогнул. Не потому что эта клятва имела какой-то глубинный эффект, а потому что незнакомец приоткрыл часть своей силы. И Агаст мог поклясться, что силы этой было… много. Йоро напряглась, сильно. Если раньше она считала, что преимущество на стороне её подчиненных, то теперь поняла, что в случае боя они вряд ли выйдут победителями. В лучшем случае будет ничья, где каждая сторона понесет потери.
— Хорошо, поговорим, — женщина гибко и достаточно грациозно спрыгнула с коня, отдавая поводья подошедшему хмурому воину. Мужчине было явно не больше тридцати, но морщины на лице и седина в волосах свидетельствовали о том, что прошел он уже немало. Пришелец усмехнулся. Что бы он ни захотел предложить, у него были причины не сомневаться в успехе намечающейся сделки. Агаст же хмурил лоб. Про Дагона, одного из богов Лэнга, он знал. Он знал про всех богов Шумера, про темный мир Лэнг, про его демонов, асугалей, архидемонов, господ… Немного перемешалось все в голове, конечно, но рассказы учителя он помнил. На Земле был вроде бы только один человек… Одно существо, которое могло называть себя сыном Дагона. Мирун из Бахры. Если это и вправду он, то у него должны быть существенные причины, чтобы не напасть на самого Агаста.
Тиглат Вавилонский предупреждал, что у этого существа с отцом Агаста личные счеты. И теперь стало понятно, какие именно. Но прав ли вообще учитель? И не лгал ли? А учителем его вообще надо называть?..