Всем привет, приятного чтения.
Долго не было прод, мой косяк, сорян. По-началу просто не мог писать, сил не было с перелётами. А потом… я благополучно снёс две главы, форматнув винт, думая что сделал все нужные бэкапы ))) Не особо умный я у вас, снёс по невнимательности. Так что пишу их заново по памяти. Вот первая. Вторая на подходе…
Светлый и солнечный зал гостиной был погружён в практически полную тишину. Большой длинный стол из тёмного дерева контрастировал с общим оформлением, как и стулья. Камин был потушен, и казалось, что именно этот зал давно не использовали для приёма гостей, однако гости были.
Во главе стола, как и положено хозяину дома, расположился Паркинсон, хотя предпочёл бы круглый стол для создания атмосферы, когда все равны, однако не было в доме таких помещений, да и принимать гостей тут не любили, не сложилось как–то.
По обе стороны стола сидели гости в лице Люциуса Малфоя, который прямо сейчас делал какие–то записи пером в блокноте, Уильям Гринграсс постукивал пальцами по столу, другой рукой крутя чашечку с уже остывшим чаем. Сметвик, не изменяя себе, просто с довольным лицом наслаждался поздним завтраком, с упоением поедая его — ночная смена вышла тяжелой, коллеги отвлекли, ещё и вероятность того, что Грейнджер в своём учебном запале решит начать очередное занятие прямо вот сейчас, пробудило в целителе желание как следует поесть за чужой счёт.
Кребб и Гойл сидели рядом, неизменно крупные, и с большим удовольствием и аппетитом словно бы соревновались со Сметвиком в том, кто и сколько съест, а потом наверняка начнут незаметно для всех обсуждать достоинства каждого блюда — глядя на них ни у кого не возникнет сомнений, в кого пошли Винсент с Грегори.
— Собственно, — Паркинсон обвёл всех взглядом. — Почему вы все собрались у нас? Никогда такого не было.
— Я бездомный, — кинул в никуда Люциус, не отрываясь от записей, а стоило ему только возжелать чая, как рука с пером вновь начинала что–то писать — чашечка оставалась нетронутой.
— У меня ремонт, — пожал плечами Сметвик, и все откровенно уставились на него, даже Люциус, воспользовавшийся заминкой и всё–таки сделав глоток чая. — Что?
— У тебя уже лет семь ремонт, — покачал головой Уильям.
— А у тебя дома только домовики остались, и то не твои, — отмахнулся Сметвик.
— Тц… — Уильяму оставалось только раздосадовано шикнуть.
— А что случилось? — Люциус находился в состоянии откровенного дефицита информации о жизни своих друзей, весь прошедший год стараясь не разориться и не умереть под великолепным руководством Тёмного Лорда.
— А ты не знаешь? — Сметвик же догадывался о незнании Люциуса. — Так пусть Уильям и расскажет.
— А не о чем рассказывать, — посмурнел Уильям.
Даже здоровяки Кребб и Гойл прекратили свои гастрономические соревнования, чтобы послушать — отодвинули в сторону еду и внимательно уставились на Уильяма в ожидании.
— После того случая с Грейнджером, ну, сами знаете…
— Да–да, знаем, — покивал Сметвик. — Чем ты сильно уронил свой авторитет в наших глазах.
— Не ошибается тот, кто ничего не делает.
— Но не так же, в самом деле? — Сметвик покачал головой. — Не будь Грейнджер Грейнджером, я бы сильно огорчился твоим поведением. К слову, я и огорчился.
— Но с ним же всё в порядке.
— К слову, — Люциус привлёк внимание Уильяма, — бездомный я из–за того, что кое–кто сдал Грейнджера одной безумной суке.
— Она твоя свояченица, Люциус.
— Одно другому не мешает. В общем, я тоже огорчился. Будь как я, Уильям, — Люциус сделал очередной глоток чая. — Не трогай безумцев, и не трогай очень сильных магов — от них неизвестно чего можно ждать, и если они что–то делают, это всегда тебя заденет.
— А уж если безумец очень сильный… — покивал головой Кребб.
— Это да, — согласился с ним Гойл.
— Давайте лучше поговорим о куда более важных вопросах, — пресёк дальнейшие разглагольствования Гринграсс. — Тёмный Лорд пал. Что мы имеем в итоге?
— Итоги… — Люциус откинулся на спинку стула, разглядывая чашечку чая в своих руках. — Да нет пока никаких итогов. Десятки мёртвых, несколько окончательно ушедших фамилий, бесхозные земли и капитал скоро начнут мигрировать по министерству.
Говоря об этом, Люциус жестикулировал рукой так, словно рассказывал что–то мелочное и до ужаса незначительное, недостойное внимания.
— Плюс — кто–то умудрился извернуть историю с метками так, что она, якобы, исчезая, оставляет следы, шрамы, так что у некоторых есть шанс окончательно отбрехаться от обвинений. Из тех, кто жив, и кто был оправдан в прошлый раз.
— А те, кто был осужден?
— А таких почти не осталось в живых никого, — пожал плечами Люциус, словно ничего значимого и не произошло. — Потом… Уверен, французы, итальянцы и испанцы начнут попытки перехватить наши финансовые махинации, к этому нужно быть готовым.
Все покивали, мол, да, так и есть, делать что–то нужно, но вот что конкретно — вопрос куда более сложный, ответ на который пока никто не знает.
— Опять же, практически все из тех, кто поадекватнее, уже готов к мерам "светлой стороны" и жадности победивших, так что здесь, в Англии, у нас и грабить–то нечего…
— А у кого–то и дома нет, — хмыкнул Гойл, под согласный кивок Кребба. — А ведь ты так пёкся о мебели.
— Не дави на больное, но ты прав, — Люциус отсалютовал собеседникам чашечкой чая. — И практически весь капитал я сохранил, не скажу, где и как, а то и у стен есть уши.
— Не в моём доме, — отрицательно мотнул головой Паркинсон. — Здесь всё чисто.
— Так же как и у Уильяма? — теперь пришла пора Люциуса усмехаться, кивая в сторону неудачливого и не самого надёжного, как выяснилось, товарища, хотя ненадёжность его проявилась лишь в ситуации с Грейнджером.
— Тц… — шикнул Уильям вновь, ища взглядом что-нибудь, за что можно зацепиться. — Не у тебя дочь якшается с маггловским выродком…
— Полегче на поворотах, — Сметвик усмехнулся. — Может от и магглорождённый, но мой ученик, который вскоре будет мастер. Как и ученик твоего отца, к слову. К которому ты даже на расстояние полёта Авады не подберёшься и успехов которого не достигнешь.
— Вы совсем в меня не верите?
— Если смотреть на вопрос сугубо с точки зрения статистики, — Люциус задумчиво взглянул на потолок, словно нашёл там нечто невероятно любопытное в рисунках и завитушках отделки. — То твоя эффективность в качестве бизнесмена и главы семьи не самая высокая. Ощутимый толчок к развитию дал тебе. напомню, именно Грейнджер, подарив технологии и земли Ноттов.
— Вот это и раздражает. Везде этот Грейнджер.
— Уильям, — Люциус покачал головой. — Ты сам себе придумал проблему, сам же от неё и страдаешь. Ещё и другим достаётся. И кстати, — Люциус посмотрел на всех, остановившись на Сметвике. — Я уверен, тебе, Гиппократ, наверняка есть чем похвастаться на поприще обучения своего ученика, но…
Допив чай, он отодвинул от себя чашечку подальше.
— …предлагаю не поднимать тему учеников и Хогвартса. Сейчас с ними и так всё ясно — двое погибли, к моему сожалению, травм удалось избежать, Поттер герой с Орденом Мерлина, Грейнджер организовал защиту факультета и эвакуацию раненых, всё. Нам нужно готовиться к тяжелым месяцам экономического противостояния, подпольным играм, подкупам, интригам и авадам в спину. И к шантажу. А посему…
Люциус отвлёкся на то, что не мог определиться, хочет он ещё чай или нет. Всем стало очевидно, что у Малфоя множество проблем, и он не знает, какую решать в первую очередь, а главное — не имеет точного, стопроцентного плана. И всё это было понятно старым друзьям и знакомым из его поведения и нерешительности даже в таком простом вопросе, как чай.
— …Посему, — продолжил он мысль, всё–таки придвинув поближе чашечку и наполняя её чаем, — Первым дело нужно озаботиться безопасностью родственников. Но это, полагаю, вы знаете и без меня.
— С безопасностью проблем нет, — первым сразу заговорил Паркинсон. — Пэнси вместе с Джейкобом уедут в Бездну на лето. Буквально через неделю, может чуть позже. Мы же займёмся попытками не лишиться нажитого, возможно с прибылью для себя.
— Может быть они смогут с собой взять Драко? — с тщательно скрытой надеждой высказался Люциус. — И Нарси с собой взять на время.
— Неужели у тебя нет какого-нибудь жутко тайного места для их безопасности? — удивился Гринграсс.
— Есть, — Люциус не придал значения такому подначиванию, пусть и товарищескому. — Только Драко последнее время стал слишком активен в познании магических искусств. Наверное, — он посмотрел на Гринграсса с улыбкой, — решил набрать пару очков в глазах Астории, не так ли?
— Мы же решили не обсуждать детей.
— Твоя правда, Уильям. Нарцисса же… Ей будет слишком скучно во всяких этих скрытых домиках. В политические и экономические игры она играть не любит, да и не с её характером Блэков этим заниматься. А проходить вновь через начало восьмидесятых… Если этого можно избежать, этого нужно избегать.
Все без исключения кивали с пониманием.
Очевидно, что Люциус с объяснениями, которые вообще хотел дать, покончил, и все взгляды перешли на Гринграсса.
— Что?
— А у тебя какие планы по защите родственников? — пояснил Сметвик, устраиваясь на стуле поудобнее, и явно ожидая, что же скажет нынешний глава семейства.
— Тц… София увезла Дафну и Асторию, гарантировав их безопасность. Полагаю, они сейчас с Розье. Во Франции, разумеется.
— Понятно, — ничего не выражая покивали остальные.
— Если тебе интересно, — улыбался Сметвик, похлопав по пузику и присматриваясь к тому, чтобы организовать себе ещё небольшую, совсем крохотную порцию завтрака. — То Дафна отправится в Бездну. Она ведь ученица Асманда. Как и Гектор. И если сильно нужно…
Сметвик посмотрел на внимательно слушавшего всё Малфоя.
— …я могу с ним связаться и узнать на счёт Драко и Нарциссы.
— Это вообще нормально, — возмутился Гринграсс, — что в Тёмную гильдию, самую страшную и ужасную в мире, мы отправляем своих родственников и детей? И вообще, это же гильдия, а не проходной двор.
— Бездна больше на город похожа, хотя… — Сметвик показательно задумался, накладывая себе пару жареных колбасок со скромным гарниром. — Городом и является.
— Вот, к слову, тема, о которой на самом деле стоит задуматься, — Люциус решил перевести тему разговора. — Кто бы мог…
— А нас не спросите? — Гойл и Креббом были немного возмущены, но не настолько, чтобы делать это громко.
— А есть какие–то отличия от вашего классического "с собой возьмём, пусть видят, как жизнь жестока бывает"?
— Нет, Люц, — покачал головой Кребб.
— Всё так, — согласился Гойл.
— Эх… — Люциус потёр пальцами переносицу. — И почему вы способны быстро соображать только в бою… В общем, кто бы мог подумать, что Асманд Гринграсс жив, да ещё и достиг таких невиданных высот.
Сметвик отложил в сторону столовые приборы и понимающе улыбнулся Люциусу.
— Вот о ком, так об Асманде переживать точно не стоит.
— Ты что–то знаешь?
— Разумеется. Он приезжал в Англию сугубо ради того, чтобы повидаться с Дафной. По определённым обстоятельствам. И взять её в ученики. В итоге ещё и Грейнджера взял. В стране просто так он оставаться категорически не желал, да и не желает.
— Это… в какой–то степени даже хорошая новость, — с этой мыслью Люциуса согласны были все. — Присутствие волшебников такого уровня вызывает лёгкое… неудобство. Особенно учитывая его непредсказуемый характер.
— Хм… — Уильям изображал из себя оскорблённую невинность, но делал это так, что незнакомый с ним человек практически не имел ни единой возможности уличить его в этом.
После сытного, в какой–то мере даже излишне богатого завтрака, собравшиеся волшебники потратили ещё несколько минут на обсуждение событий в Хогвартсе и на выводы о том, что всё равно ничего не ясно на данный момент ни об одном из хоть сколько-нибудь интересующих всех вопросов, если говорить о школе. А значит пришла пора плавно и уже окончательно на этот раз переходить к совсем иной теме — как не разориться, и выйти из предстоящей ситуации с прибылью. И никто не сомневался, что эта ситуация неизбежно возникнет — опыт подсказывает именно это, и опыт относительно недавний, свежий, шрамы от которого до сих пор ещё не зарастила ни страна, ни граждане.
— Ну–с, господа, — Сметвик встал из–за стола, оправив мантию и костюм под ней, — я, пожалуй, пойду. Всё–таки предстоящая тема не про мою честь, как говорится. Не буду вас смущать лишними ушами.
Из вежливости, разумеется, можно было и возразить подобным словам, ведь присутствующие всегда рады старому доброму целителю в своей компании, но все прекрасно понимали, что слова Сметвика — истинная правда.
Покинув зал, Сметвик направился на выход из дома, чтобы уйти отсюда аппарацией — его нелюбовь к каминам не смогла исчезнуть даже спустя долгие десятилетия практики, частых частных вызовов на дом, как и просто из–за необходимости по работе.
Идя по светлым коридорам дома Паркинсон, Сметвик ненароком размышлял о том, что ему стоит намекнуть юному Грейнджеру немного сбавить обороты в плане продажи артефактов через магазинчик близнецов Уизли. Да, нигде не афишируется, что именно Грейнджер создаёт все эти разнообразные и сложные артефакты профессионального, так сказать, применения, но Сметвик, как волшебник знакомый с первыми поделками юного магглорождённого волшебника, с браслетом для Дафны, к примеру, понимает, какие товары выходят из–под той же руки, пускай принципы артефактов массового производства, как и сложность, на порядок проще.
Будь у Грейнджера больше недоброжелателей, способных, умных и влиятельных по–настоящему, а не просто местечковых псевдо–аристократов, то пусть и без доказательств, на парня уже вышли бы. А теперь, когда произошло событие, заинтересовавшее Отдел Тайн — уничтожение Малфой–Мэнора посредством Адского Пламени в артефакте, да ещё и после событий с Аркой Смерти — кто–то обязательно этим заинтересуется. Особенно сейчас, когда на фоне эйфории от победы над Тёмным Лордом все резко будут искать любой способ, чтобы надавить и заполучить свою выгоду. Надавить на кого угодно.
— Неугомонный разум… И ведь Дафна такая же стала… — выйдя за порог дома, Сметвик взгляну в утреннее небо. — Хотя, она всегда такой была.
Выйдя с территории особняка, покинув границы защиты, он аппарировал.
* * *
Просторная светлая зала полнилась ароматами кофе и не менее привлекательным нотками чая разных сортов, однако уже все гости разошлись, оставив хозяев дома наедине с собой.
В удобном кресле, с чашечкой чая в руках, комфортно устроился хозяин самого дома, Огюст Розье, рассматривая что–то ему одному ведомое на почерневших, сгоревших поленьях в камине, служащим именно для тех целей, для которых камины и были предназначены до вмешательства волшебников.
— О чём задумался? — в соседнем кресле сидела супруга Огюста, Мадлен, элегантными, но ленивыми движениями руки левитировала части сервиза по столу, собирая их в вместе несмотря на то, что этим вопросом вполне способны заняться и домовики.
— О жизни.
— О жизни? Я, пожалуй, даже догадываюсь, о чьей именно.
Как только весь сервиз и прочая посуда, кроме той, что используется прямо сейчас, оказались в одном месте на столе, то сразу исчезла — домовик последовал мысленной команде от Мадлен.
— Не поделишься мыслями? — она повернулась так, чтобы рассматривать занятный живой пейзаж на картине рядом с камином, при этом видеть и самого Огюста.
— А о чём рассказывать? — старый, но сохранивший статность волшебник лишь чуточку нахмурился.
— Неужели ты так сильно задумался об этом Грейнджере?
— Хм? — Огюст не удержался и взглянул на супругу, слегка удивившись. — С чего бы это вдруг?
— Не по возрасту способный, подмастерье в двух дисциплинах, не ровен час, и ещё несколько получит, а там и мастерство не за горами. Сватается к нашей правнучке.
— Пускай сватается, — пожал плечами Огюст, возвращая внимание прогоревшим поленьям в камине, попутно делая глоток чая. — Меня это совершенно не беспокоит. Как и наличие всех этих значков и прочих медалек да грамот.
— А факт его магической силы?
— Не он первый, не он последний такой сильный. Видали сильнее. Но да, силён.
— И тебя совсем не тревожит его происхождение?
— А должно? — вновь удивился Огюст. — Я уж думал, что подобных вопросов ты–то задавать не будешь.
— Пускай мы и понимаем друг друга без слов, — улыбнулась Мадлен, — но если такие вопросы не озвучивать, то мы в принципе будем молчать всегда.
— Хм… Скажем так — глупость или ум волшебника, его таланты и способности, не зависят от происхождения. И раз уж парнишка встал на путь знаний и силы, то пройдёт его и без стартового капитала родовитого волшебника. Тем более, что его берёт под крыло Асманд. И почему Уильям не пошёл в отца? — сокрушённо покачал головой Огюст.
Позволив себе минуту молчания ради наслаждения остатками чая в чашечках, что за счёт магии не давали напитку остыть, Огюст продолжил мысль, продолжая буравить взглядом поленья.
— Я ведь ещё тогда говорил Софии, что её «великая любовь» — далеко не самая лучшая партия. Ни в одном из смыслов.
— Но правнучки–то вышли загляденье, — не могла согласиться полностью Мадлен. — И умницы, и красавицы, и талантом не обделены.
— Кармическая компенсация за остальные неурядицы, — усмехнулся Огюст, и если бы давным-давно не избавился от своей привычки хмыкать с поводом и без, то обязательно бы хмыкнул.
— Только не говори мне, что ты уверовал в карму. Потому что если это так, то…
— То жизнь давно должна была бы развернуться к нам одним местом.
— Вот–вот, дорогой, — согласно кивнула Мадлен. — Значит, — магией она перенесла свою чашечку и чашечку мужа на стол, где те мгновенно исчезли благодаря домовикам, — Этот вопрос тебя не беспокоит?
— Нет. Обратятся за помощью, как в этот раз — поможем. Не обратятся — значит и не нужна помощь. А бегать с приглядом за ними — увольте. У нас с тобой и во Франции целые дурачин родненьких бегают. И в отличие от Софии и её дочек, нашим не то что без пригляда, а без направляющего подзатыльника совсем никак.
— И то верно, — улыбнулась своим мыслям Мадлен, начав, как и сам Огюст разглядывать поленья в камине. — Значит, не лезем к ним. Но… Ты даже не попытаешься привлечь Грейнджера на свою сторону?
— Это какую–такую сторону? Просто не надо лезть к молодым. Достаточно просто к ним не лезть, и они не запишут тебя в список своих врагов. И помогут, если потребуется. Вообще, ты слышала, сколько козней строил Уильям этому мальчишке?
— Как тут не услышать, — Мадлен перестала улыбаться, хотя и не сердилась особо, лишь немного. — Сначала София рассказывала, пока гостила у нас, потом и девочки приехали. Похвастались, называется.
— Вот именно, — покивал Огюст, сев в кресле так, чтобы видеть супругу. — Если бы мне кто так жизнь мешал, я бы его уже давно грохнул. Даже несмотря на то, что он был бы отцом любви всей моей жизни. Это же абсурд какой–то.
— А потом бы любовь всей твоей жизни возненавидела тебя за убийство её отца?
— А она узнала бы?
— Хм… — усмехнулась Мадлен. — Не погибни мой отец раньше нашей встречи, я бы тебя заподозрила.
Мадлен нашла взглядом журнальный столик и приманила жестом руки свежий выпуск желтой прессы, раскрыв на первых страницах и приступив к чтению.
— А что на счёт ситуации с Тёмным Лордом?
— Ничего, — Огюст наконец–то перестал буравить взглядом поленья и последовал примеру жены, только предпочёл читать не жёлтую прессу, а французский аналог «Зельеварение Сегодня». — Лично я и палец о палец не ударю. Поручения раздал, пускай остальные сами крутятся. Я слишком стар для подобной возни. Можно уже и магии себя посветить. Вот, к примеру, презанятнейшая статейка…
Мадлен хотела было печально вздохнуть, ведь свежие сплетни так хочется узнать из этой газетёнки, но и вопросы современной магической науки ей интересны не менее. Похоже, её супругу и в самом деле абсолютно всё равно на то, что там в Англии происходит, даже если это так или иначе касается Франции и прочих стран западной Европы.
* * *
Еле уловимый, мерный звук секундной стрелки часов был единственным звуком, заполнявшим собой пространство обезличенного рабочего кабинета главы департамента магического правопорядка Англии. У окна, из которого можно было наблюдать за суетой волшебников там, внизу, вокруг фонтанов, статуй, памятников и лифтов, стоял Джон Доу, который пусть и остаётся Джоном Доу для публики, но является Гриндевальдом по факту. Стоял и рассматривал утреннюю суету, что плавно и неизбежно перетечёт в дневную, а следом и в вечернюю, окончившись только лишь ночью.
Он сам не заметил, как в задумчивости начал покручивать перстень на пальце во время размышлений. А размышления эти были одновременно и тривиальные, и довольно необычные. Не о власти, не о силе, и даже не о сложной магии. Всё намного проще.
Пускай он сам позволил использовать свою душу в качестве якоря для недоличности Волдеморта, но это не отменяет факт того, что пришлось испытать тот фантомный опыт жизненный, что в этой личности заключался. Хорошо, что Геллерт мог, при необходимости, контролировать или подталкивать эту марионетку к правильным действиям, ведь тот сонм безумных, алогичных и совершенно отвратительных идей пёр из этого осколка, как бесконечные несчастья из ящика Пандоры, только вот на дне была не надежда, а очередной виток безумия.
Подменив свою душу на душу Реддла в решающий момент, Геллерт столкнулся с новой напастью — тело по имени «Джон Доу» имеет свой набор воспоминаний и привычек, рефлексов. Хорошо, что мыслительный процесс не запоминается телом, иначе совсем уже свихнуться можно было.
— М–да… — выдохнул Доу, не беспокоясь о возможной прослушке кабинета, ведь сам решил этот вопрос отнюдь не простенькой магией. — И с этим теперь жить, решать как–то…
Неожиданно для себя Доу заметил, что продолжает в задумчивости крутить перстень на пальце. Резко остановившись, он прекратил это бесполезное действие, стараясь взять телесные привычки и рефлексы под контроль, и направился к столу.
Устроившись на кресле поудобнее, Доу приманил рукой стопку документов, раскрыл первый из них и приступил к ознакомлению с материалом.
— Тяжело держать всё под контролем, — посетовал Джон. — Но необходимо, да.
В голове у него уже давно была идея по минимализации сроков подобной адаптации к новому телу, ведь он не один десяток лет планировал этот момент, учитывал различные возможности, детали и прочее. Так что в перспективе это не проблема. А вот другая проблема — Англия.
— Ужасное место для начала любой политической и социальной деятельности, — Джон даже наедине с собой старался не показывать своего разочарования ситуацией.
Однако он, точнее, Геллерт, будучи оракулом, прекрасно знал, а точнее, просчитал, в чьём теле, когда, и в какой стране в итоге окажется, так что удивительного ничего нет в его текущем положении. Но и бросать всё уже достигнутое Томом Реддлом — глупость. При небольшом усилии, с правильным подходом к нынешним задействованными или иным образом замешанным в жизни магического сообщества силам, вполне можно стать министром магии, а там уже лечь на курс «становления Англии вновь великой».
Но был и ряд опасений.
Геллерту было не впервые играть совершенно другого человека, полностью вживаясь в роль, но одно дело — обманывать коллег, но вот друзей… Это уже совсем другая история. А значит нужно изловчиться, и найти повод не встречаться с Асмандом больше. А тот факт, что Джейкоб Паркинсон и вовсе решил взять «отпуск» от дружбы как минимум до сентября ещё лучше. Хотя есть вариант, что он догадывается, или даже точно знает о подмене, и решил попросту не связываться с Геллертом, нынешним Джоном Доу.
И если последнее является правдой, то в последствии это может принести множество проблем, так что стоит чуть ли не первым делом узнать с гарантией, осведомлён ли Паркинсон, и если да, то будет ли он строить какие–то козни. Вполне возможно, что Том Реддл в очередной раз, несмотря на исполненное пророчество, умудрился выжить, а верный до мозга костей Паркинсон последует за ним.
— Это… — Доу задумался на миг, перестав рассматривать документы перед собой, поудобнее расположившись в кресле, — …даже наиболее вероятно. Иначе к чему бы Джейкобу вдруг уезжать?
Обдумав и покатав эту мысль туда–сюда в этаком моделировании событий, умозрительном эксперименте, Доу лишь кивнул сам себе и вернулся к бумагам. Слишком много дел, чтобы задумываться о малозначимых мелочах. Слишком.
Ещё и мысль о том, что Дары Смерти оказались несусветной чушью терзали разум, пускай Геллерт и был к этому готов — всё–таки в заключении он мог позволить себе думать и рассуждать, анализировать очень и очень долго, а главное, максимально старательно и щепетильно.
Палочка была тем, чем и являлась — сильной палочкой, усиливающей исходящую из неё магию, не более того. Выгода мантии только в качестве невидимости по сравнению с аналогами, и в том, что она не имеет срока годности — Геллерт даже сейчас, не особо её анализируя, может сразу назвать несколько эффективных способов увидеть человека под ней. Нужно ли говорить, что такая мантия может спрятать от Смерти?
Воскрешающий камень и того бессмысленней — материализация воплощений тех людей, которых ты знал, на основе твоего же восприятия и знаний этих людей. Конечно, это ещё стоит проверить как следует, но вывод напрашивается сам собой — просто интересные и полезные, крайне качественные артефакты, вокруг которых слишком много легенд на ровном месте. Хоть сейчас иди и отдавай мальчишке Поттеру мантию, чтобы тот не поднимал шума и не пытался искать следы пропажи.
— Жизнь слишком полна разочарований, — покачал головой волшебник, возвращаясь к работе.
* * *
Непривычно холодный ветер грозился сбить с ног тех, кто решился бы в этот момент стоять на краю утёса, практически над водами Атлантики, однако казалось, что Асманд Гринграсс, в своём тёмном костюме–тройке и пальто вообще не был подвергнут этому ненастью, и только белый шарф, развевающийся словно флаг, ясно давал понять, сколь силён был ветер.
— Глава, — раздался женский голос рядом.
Одновременно с этим, рядом с Асмандом появились Эмбер и Двенадцатый в своих чёрных одеждах и масках.
— Докладывайте.
Двенадцатый просто протянул несколько исписанных листов, явно защищённых магией от любого стороннего воздействия, даже от ветра, так что в руках Асманда они не шелохнулись ни на полдюйма от бушующей непогоды. Он бегло пробежал взглядом по тексту и кивнул сам себе, слабо нахмурившись.
— Вот, значит, как… — протянул он, возвращая доклад Двенадцатому. — В таком случае, ты остаёшься в Англии для мониторинга дальнейших действий этой организации. Разумеется, тайно. Никаких контактов с официальными лицами, магглами и местными волшебниками. Мы не можем себе позволить какой-нибудь нелепый конфликт с министерством на ровном месте. Особенно сейчас, когда начнётся тихая грызня всех со всеми ради места под солнцем.
Двенадцатый кивнул и ушёл аппарацией, не издав ни единого шума и практически полностью погасив любые всплески магии от процесса.
— Что у тебя? — Асманд взглянул на Эмбер, вставшую рядом с ним и разглядывавшую буйство океанских вод там, внизу утёса.
— Осада Хогвартса прошла довольно… неожиданно, глава. Официальный отчёт, — она передала несколько листов, зачарованных так же, как и экземпляры Двенадцатого, но их Асманд не стал читать сразу, а сложил пару раз и положил во внутренний карман костюма.
— А неофициальный?
— Отличия только в информации о Дафне и её окружении — любая информация, кроме общей, отсутствует в официальной версии.
— Что–то интересное или важное?
— Если коротко, — Эмбер поправила капюшон мантии, попутно зачаровав одежду, чтобы ветер не трепал её, как парус, — то она со своей подругой Пэнси наряду с Гектором — крайне талантливы.
— Напрашивается некоторое «но».
— Оно там есть, — кивнула волшебница. — Заключается оно как в их особых магических способностях, так и в подходе к магии. Дафна и Гектор делают упор на волевое колдовство, только разнятся немного в стилях. Дафна использует руны в качестве базы своего колдовства. Гектор — идеи, образы, понимание процессов и концепций в качестве волевой составляющей, и у него база именно она. Уровень знаний намного выше уровня подмастерий и даже частично мастеров, углублённые и даже очень. Но с пробелами, которые устрашающе абсолютны.
— Понимание приходит словно откровение, но из–за этого знания перескакивают промежуточные этапы, — покивал Асманд. — Как главы в книге. Что–то ещё?
— Очень продуктивное сознание и работы мозга у обоих. Из–за этого их контроль и максимальная мощность магии крайне велики.
— Касательно Грейнджера это я и так заметил во время нашего знакомства. Высвобождать такой равномерный и точный, мощный поток магии можно только с холодной головой, пониманием и мощным сознанием, это да. Как оцениваешь их потенциал?
— Именно по выдаваемой мощности, полагаю, ещё есть куда расти. Но это они ещё не используют никаких трюков для усиления выходной мощности потока магии, — Эмбер говорила ровно, но с некоторым удовольствием, явно представляя себе возможный потенциал этих волшебников. — Если сравнить вашу или мою мощь без подобных трюков с их мощью — они даже посильнее будут.
— Значит… — Асманд серьёзно задумался на миг. — Скорректирую обучение и научу разным трюкам их лишь ближе к концу. Раз могут развиваться и дальше без них, пусть развиваются. Раз уж у них упор на ментальную силу, то эти хитрости только расслабят их мозги. А без нагрузки и превозмогания, как известно, нет развития.
— Полностью согласна с вами. Но было бы неплохо узнать, как именно они достигли таких результатов. Эта ветка исследований в гильдии зашла в тупик и лимиты тела.
— Полагаю, у нас найдётся что предложить равноценного для обмена. Но не раньше, чем я вобью в их головы всю возможную недостающую информацию по всем известным мне дисциплинам.
Эмбер отвернулась от водной глади, внимательно вглядываясь в лицо Асманда, что стоял, как типичный викинг на носу своего боевого корабля в шторм — совершенно непоколебимо, уверенно, взглядом пробиваясь сквозь шторм.
— Раньше вы не проявляли такого энтузиазма в обучении других волшебников.
— Скажем так… Здесь я пришёл на готовое. Удивительное и крайне редкое сочетание всех тех факторов и черт, которые я считаю обязательными к наличию для начала обучения. Что на счёт Пэнси Паркинсон? Джейкоб написал мне, что скоро прибудет с ней в Бездну и пробудет у нас до начала учебного года. Мне бы не хотелось, чтобы на неё обратили внимание наши теневики и прочие любители скрытности.
— Похоже, по разведанным мною данным, помощь Гектора оказалась крайне эффективной. Допускаю, что девушка переключится в итоге с чар на волевую магию, когда столкнётся с физической невозможностью преодолеть некоторые ограничения этой дисциплины.
— Скорее не перейдёт к ней, — усмехнулся Асманд, — а трансформирует в волевую. Как Дафна визуализирует рунические комплексы в мыслях, мгновенно воплощая их магией в пространстве, так и внучка Джейкоба будет визуализировать комплекс чар и процесс их исполнения в готовом магическом конструкте в пространстве.
Поправив рукой и без того растрёпанные ветром короткие, почти белые волосы, Асманд усмехнулся.
— Возможно, тебе стоит заняться обучением мисс Паркинсон? — он взгляну на Эмбер, точно на её маску. — У вас родственные, хоть и разные особенности в магии.
— Лишь бы не наши теневики?
— Они несчастные люди… и не только люди. С тяжелым прошлым. И это оставило свой след. Ни мне, ни Джейкобу не хотелось бы, чтобы их отношение и характер хотя бы краешком касался девушки. Слишком их жизнь испортила.
— Скорее уж сломала, и собрала из того, что осталось, — хмыкнула Эмбер.
— Именно.
— Ещё в отчёте частично отсутствуют мои выводы об итогах битвы Тёмного Лорда с Поттером.
— Что–то действительно важное? — Асманд воспринял эту информацию абсолютно серьёзно, поменявшись в лице.
— Уверена, что это так. Сам ход битвы полностью в отчёте, но… Мне кажется, что в ней все участвовавшие разыграли свои партии. Кроме мистера Поттера. Дамблдор умер, но по моим ощущениям в тот момент… Умер не полностью. Похоже, у него был способ сохранить свою душу и благополучно подвести черту под жизнью, как «Альбус Дамблдор».
— Это было бы в стиле старика, не спорю, — согласился Асманд. — Его хитрость и прозорливость порою пугает, когда начинаешь понимать все его поступки и последствия.
— Это не всё. Тёмный Лорд точно умер, но, частично.
— Как Дамблдор.
— Нет. Скорее… как я, только наоборот.
— Хм? Хочешь сказать, что нечто, что являлось основой его души, сохранилось?
— Более того, кажется, за секунду до смерти, это нечто поменялось местами с душой Джона Доу. Но это без доказательств, просто ощущения.
Асманд прекрасно знал, кем являлся Джон Доу, а потому немного удивился, что у Тёмного Лорда в принципе была какая–то основа души, если учесть, что он вполне мог быть марионеткой Тома, его частью.
— И что же, по–твоему, случилось с душой Доу? Умер вместе с Тёмным Лордом?
— Больше походило на то, что произошло с Дамблдором.
— А, понятно, — покивал Асманд.
Хитрый Том опять, в очередной раз придумал способ обмануть смерть, и на этот раз явно он отличается от прошлого. Крестражи уже завели его в тупик и на дно, так что не удивительно, что вернув себе адекватность, второй раз на абсолютно те же грабли Том не наступил — нашёл себе новые. Идея фикс о бессмертии, похоже, его никогда не отпустит.
— Получается, на месте Доу сейчас тот или то, что было основой для марионетки Тёмного Лорда?
— Вы тоже считаете, что он был марионеткой?
— Разумеется.
— Тем не менее да, это так, — кивнула Эмбер. — На его месте основа марионетки, но не Тёмный Лорд. И мне крайне интересно, кто или что это может быть.
— Ха–х, — Асманд вновь перевёл взгляд к бушующему морю. — Учитывая то что я знаю о Тёмном Лорде, его любви к ультра максимализму и символизму, это мог быть даже Гриндевальд.
— Он как раз умер в Нурмергарде за неделю до появления первых признаков воскрешения Тёмного Лорда. Я узнала всю информацию.
— В самом деле? — Асманд удивился не поддельно. — И сколько волшебников отправилось на тот свет во время твоего дознания?
— Как и всегда, глава. Ни одного, — в голосе Эмбер слышались какие–то нотки усмешки или чего–то подобного, но распознать и понять их было решительно невозможно.
— Хорошо. Значит нужно учитывать вариант, что сейчас в теле Джона Доу никто иной, как Гелерт Гриндевальд. Но это не особо важно, хотя и внушает некоторые опасения. Если он в очередной раз начнёт мутить воду, придётся его попросту убить. В прошлую свою попытку он чуть было не втянул Бездну в войну.
— Значит, придётся устранить. Возможно, следует это сделать превентивно? — Эмбер, казалось, готова была прямо сейчас ворваться куда потребуется и без всяких сожалений устроить битву против самого известного Тёмного Лорда современности. — Пока он ещё не привык к телу.
Асманд крепко задумался, и заняло это несколько минут.
— А если это всё же Доу?
— Вы в это верите?
Вопрос был риторический, а ответ очевиден — с открывшимися фактами он не верит в эту неуловимую, незримую возможность, стремящуюся к бесконечности от слова совсем. А значит нужно поймать старого доброго Джейкоба за шкирку и по–дружески вытрясти всю возможную информацию для принятия столь важного решения. Ведь Эмбер права. Гриндевальд — огромная угроза. Даже если он решит в этот раз строить своё Высшее Благо каким–то иным способом, то всё равно будет шатать весь мир, просто теперь уже в другом направлении. И не дай Мерлин, ему это удастся — результаты вообще неизвестны.
— Но есть проблема. Он оракул. Он может предвидеть очень и очень многое.
— Значит нужно просто действовать через такие пути и возможности, куда оракул заглянуть не может.
— Значит, да. Я разберусь с этим. Благодарю за доклад.
— Глава, — кивнула Эмбер, исчезая во взрыве чёрного тумана, что тут же исчез, втянувшись в бесконечно малую точку.
— Бить или не бить, вот в чём вопрос… Похоже, встреча со стариной Джейкобом произойдёт раньше, чем ему бы того хотелось.
Асманд исчез во вспышке серого дыма.
* * *
Просторная, но мрачная из множества высоких деревьев роща на территории небольшого особняка Джейкоба Паркинсона могла похвастать тишиной, покоем, мраком даже в солнечное утро, стремившееся к полудню, и множеством густых теней. Нет в этом ничего удивительного, ведь как говорит пословица, мой дом — моя крепость, а в своей крепости должны работать условия, выгодные именно хозяину.
Однако именно сегодня особой тишины здесь не наблюдалось. А причина тому была проста — Пэнси Паркинсон отрабатывала некоторые магические приёмы с тенью, ещё даже не успев переодеться после возвращения из владений Розье во Франции. Чёрные либо мрачные полупрозрачные лучи, полумесяцы, шипы или любые другие мыслимые эффекты летали тут и там, издавая странный свистящий звук, но не уничтожали всё вокруг, нет. Вылетая из теней, они попадали в тени, исчезая, тут же появляясь из других теней и в других направлениях, превращая несколькими заклинаниями всё подряд в непроходимую полосу препятствий.
— Не успела приехать, — Джейкоб Паркинсон вышел на середину рощи в своём неизменно тёмном костюме и мантии, обращаясь в никуда, — а уже практикуешься во всю?
— Разумеется, — рядом с ним, буквально из теней листвы появилась Пэнси в платье и мантии.
— А я ведь даже не заметил, что ты немного изменила причёску, когда забирал тебя с вокзала.
— Каре чуть более непослушных волос прядями идёт больше. По крайней мере меня в этом заверили.
— А сама как считаешь?
— Раньше внимания не особо обращала, но… Это так, — улыбнулась она. — Что–то случилось, дедушка?
— Почему сразу должно что–то случиться, если я вдруг прихожу в собственную рощу в собственном доме?
— Потому, что обычно ты не прерываешь мои тренировки так внезапно.
— Хм, справедливо, — кивнул Джейкоб, улыбнувшись внучке. — Ты права, случилось. Буквально через неделю с небольшим мы отправляемся в Бездну. Надеюсь, ты знаешь, о какой гильдии я говорю.
— Разумеется знаю, — важно кивнула Пэнси. — Как можно не знать, после всех тех событий в замке, в которых они участвовали. И Дафну защищала одна из них.
— В самом деле, глупый был вопрос. В общем, через полторы недели. Возможно даже раньше. Тут как сложится. И почему я не вижу радости на твоём лице?
— Мы договорились с Дафной и Гектором провести некоторое время вместе. У них сейчас один проектик намечается, я бы хотела поучаствовать.
— Не страшно. Они тоже будут в Бездне, ведь они ученики Асманда.
— Это–то я знаю. Просто я уже поняла, что у них там будет огромная учебная нагрузка, и общаться будет некогда. А что там буду делать я?
— Уверен, ты найдёшь себе занятие по вкусу. Бездна огромна и автономна полностью во всех смыслах. А значит и занятия там есть абсолютно для всех.
— Эх… Но Гектор помогает мне осваивать магию тени. Без него прогресс изучения может остановиться.
— Торгуешься? — удивился Джейкоб, хотя внешне этого не показал. — Не в твоём стиле, внучка. Не спеши изучить всё и сразу. Отрабатывай как следует то, что уже знаешь. А Грейнджер с Гринграсс от тебя никуда не убегут. У вас ещё целый год в Хогвартсе, и это помимо времени в Бездне до самого конца каникул.
— Понимаю, — кивнула Пэнси. — А почему мы вообще уезжаем? Не надёжней ли было бы остаться здесь, в Англии?
— Ты и сама прекрасно знаешь, что это не так. Мне не хотелось бы оставлять какие–то уязвимые места моей семьи без прикрытия. А твои отец с матерью и сами прекрасно справятся, тем более у них своя задача, и присматривать за твоей безопасностью им будет попросту некогда.
— Понимаю. Полагаешь, учинится тот же бардак, что и в восемьдесят первом?
— И в восемьдесят первом, и в последующие годы. Ты тогда была маленькая совсем, только–только осваивала пешие пути под столом, так что не помнишь, да ин е можешь помнить.
— Можешь не объяснять. Малфой, который Драко, только недавно узнал, в какой беспросветной заднице была их семья в то время, — с печальной улыбкой покачала она головой. — Говорил, мол, только на пятом курсе вспомнил и понял, почему он получал всё, что хотел, а родителям приходилось чуть ли не овсянкой давиться, да в одной и той же одежде ходить без обновок.
— Вот именно. А сейчас, когда все имеют прошлый опыт за спиной, противостояние окажется ещё жестче, тяжелее. И оставлять уязвимости просто недопустимо. Так что уезжаем…
Неожиданно для Пэнси и Джейкоба, оба они почувствовали реакцию защиты особняка на вторжение. Хотя правильнее было бы сказать, что кто–то просто вежливо в защиту постучал, стоя у входа на территорию.
— Хм… и кому к полудню дома не сидится? — проявил недовольство Джейкоб, направившись ко входу, а Пэнси просто скользнула в тень привычным образом.
У ворот стоял Асманд Гринграсс и махал рукой с придурковатой улыбкой на лице, что никак не вязалось с его возрастом, пусть и выглядит он максимум на сорок. Джейкоб, взмахнув палочкой, впустил гостя.
— Не страна, а проходной двор, — с не менее придурковатой улыбкой посетовал старый волшебник, — хотят — приходят. Хотят — уходят.
— И не говори. Я, к слову, не просто так, а по делу.
Разумеется, оба волшебника сразу же нашли взглядом Пэнси, скрывавшуюся в тенях.
— И разговор этот, мисс Паркинсон, будет приватным.
— Добрый день, — Пэнси проявила лишь глаза да улыбку в густой, почти чёрной тени. — Тогда я продолжу заниматься.
Ни соврав ни разу, её тень проскользила в дальние углы рощи, окончательно потерявшись из виду.
— А вот ты так не умеешь, — с улыбкой, но уже вполне нормальной, Асманд посмотрел на друга с вызовом.
— Не умею. И не хочу уметь. Слишком это дурашливо и по–детски.
— Зато неподготовленного противника, да ещё с небольшой импровизацией и должными эффектами, можно довести до гроба без всякого прямого применения магии. Просто сердце прихватит, и всё. Готов.
— Пройдём в мой кабинет, — Джейкоб повёл друга по тропинкам к дому, скрывавшемуся за деревьями и высокими кустами.
— Да в принципе можно и не идти никуда, я на два слова, — Асманд жестом руки возвёл вокруг них полупрозрачный купол комплексных чар и заклинаний от прослушивания и подглядывания, и Джейкоб сразу остановился, развернувшись к другу. — Скажи мне, Том жив, и кто–то занял его место в теле Доу?
— Хм… Мы предполагали, что ты не узнаешь об этом так скоро. Хотели обрадовать тебя этой новостью уже в Бездне.
— А на его месте случаем не Гриндевальд?
— Ты и об этом догадался?
— Том — это Том. Он не меняется. Максимализм во всём, — покачал головой Асманд. — Что же… Это всё, что я хотел знать.
— И даже не поговоришь с ним?
— Приедете в бездну — поговорю, — отмахнулся Асманд. — Как раз и будет чему подивиться. Уверен, он опять в форме какого-нибудь духа, к чему-нибудь привязанный. Заодно и найдём нормальный способ вернуть ему тело.
— Хорошо, — кивнул Джейкоб. — То опасался, что ты будешь смеяться над его неудачей, как умалишённый.
— Поверь, он не ошибся. Просто смеяться я буду во время рассказа. Уверен, он поделится и планом, который у него был. Так что юмористической составляющей станет ещё больше.
— Ты совсем не ценишь старого друга, да? — улыбку Джейкоб сдерживал профессионально, но не полностью.
— Ценю. Но он слишком много лет жизненного опыта потерял в безумном угаре, их можно не учитывать. Так что адекватным он прожил не так уж и много. Так бы глядишь и приструнил бы свой максимализм, глядишь и выгорело бы всё с его планом, как бы этот план не был. В общем…
Асманд жестом развеял купол и вместе с Джейкобом пошёл обратно на выход с территории.
— Я узнал всё, что хотел.
— Надеюсь, ты не планируешь как–то убить Гриндевальда?
— Нет конечно, — возмутился Асманд, но Джейкоб догадывался, что делает это он совершенно не искренне, избегая способности оракула.
Всё–таки эта способность уникальна, но она не видит мыслей и планов людей. Максимум — сцены из жизни и последствия действий. И порой может показывать не совсем то, что произойдёт, а то, что может случиться с наибольшей вероятностью. Даже оракулу приходится подстраивать свои действия и действия других людей для достижения нужного ему будущего.
Асманд ушёл, Джейкоб позволил себе пару минут подумать о жизни и о том, чем может закончится деятельностью старого друга в стране — возможно, будет много трупов и разрушений. Либо только разрушений. Либо только трупов. А возможно, как глава мировой гильдии, причём Тёмной, он всё–таки додумается делегировать кому-нибудь компетентному задачу по устранению Гриндевальда в теле Джона Доу, и обойдётся всё не просто без жертв и разрушений, а вообще пройдёт тихо, что о смерти Джона Доу все узнают лишь по запаху старого разлагающегося трупа в кабинете.
Покивав своим мыслям на этот счёт, Джейкоб отправился на поиски своей внучки для восполнения её знаний касательно некоторых особо хитрых нюансов применения магии тени в более обыденном, бытовом направлении, а не только в скрытности и разрушении, но, к своему удивлению, не обнаружил девушку на мете её тренировок.
Мысленно обратившись к защите дома, понял, что вообще не может её обнаружить.
— Хм… Неужели сбежала? — удивился он не тому, что она сбежала, а самой скорости реализации мероприятия.
Позвав домовика, Джейкоб расспросил это важное, но скромное старое существо о том, куда делась внучка. Домовик и поведал, что, если коротко, молодая госпожа переместилась тенями в свою комнату по скрытым ходам, своим собственным, о которых домовик не знал, за пару секунд магией собрала все нужные вещи в сумку с незримым расширением, создала магией записку и просто исчезла в тенях.
— Куда ушла?
— Вира не знает, — проскрипел домовик.
— Хм… Как так? Ты же следишь за теневыми путями из дома.
— Молодая госпожа ушла глубже, чем пути. Вира не смог отследить, — покачал домовик головой, осунувшись.
— И ничего не сказала?
— Нет. Но молодая госпожа оставила записку !
— Ты говорил.
— Вот.
Домовик протянул записку, и Джейкоб, взяв её, тут же прочитал.
— Нет, вы только посмотрите, — улыбнулся он, а записка истлела тут же после прочтения, превратившись в прах, который тоже истлел, исчезая в принципе. — Скучно ей тут будет полторы недели, не продуктивно, так что она пошла, не скучай, пиши, если что, — Джейкоб даже покривлялся немного, карикатурно. — Наглая особа. Совсем как мы в своё время.
Мысленно он сделал себе пометку, чтобы в Бездне самому найти ей столько занятий, чтобы она не просто о скуке забыла, а об отдыхе, как об явлении. И ведь нашла куда бежать — к друзьям ради изучения особенностей магии и тренировок. По крайней мере она так написала.
— Беспокойная девчонка, — качнул головой Джейкоб.
Вы мыслях он решил её не останавливать и не искать — уже не маленькая девочка, сама разберётся, что и как ей лучше делать. И если уж она будет с Дафной и Грейнджером, то не пропадёт. Тем более уж скрываться и уходить от неприятностей он её научил.
Осталось только обговорить нюансы их временного переезда в Бездну с Лордом, и можно расслабиться, правда, не спуская глаз с ситуации в стране и с активности особо жадных до чужого волшебников.
* * *
Небо над Австралией было чистым лишь местами, облака низкие, но оказавшись над ними можно было наблюдать чудесную картину игры света — клонившееся к закату солнце заливало белые просторы подо мной и Дафной густым рыжим светом.
— Красиво, — выдохнула Дафна, стоя буквально на носках моей обуви, прижавшись вплотную.
— Это точно.
Перемещение методом аппарации феникса прошло великолепно, гладко, спокойно. Пришлось на выходе тут же наколдовать защиту от ветра и прочих невзгод, как и для сохранения комфортной температуры — высота есть высота, тут ничего не поделаешь.
Какое–нибудь хитрое заклинание для полёта одновременно двух человек я не придумал, а простые варианты не хотят складываться в мыслях во что–то рабочее, потому приходится вот такими неказистыми методами решать возникшую проблему — Дафна стояла на моей обуви, обнимая меня.
— А как дальше спускаться?
— Хм… — задумавшись, я с удовольствием разглядывал лицо девушки, отчего она немного смутилась, вот только видно это было лишь по незначительно покрасневшим мочкам уха. — Занятно, что после всего ты ещё стесняешься.
— И не перестану, — слабая улыбка осветила лицо девушки. — Мне нравится, когда ты так смотришь. После всего.
— И не перестану. А на счёт спуска… Как ты смотришь на падение с высоты?
— Зависит от приземления. Я не Пэнси, сама в авантюры и сомнительные мероприятия не лезу. Но и не против их.
— Тогда… — я прижал её чуть плотнее к себе, и развеял магию полёта.
— А–а–а…
Она пискнула лишь мгновение, из–за резко начавшегося падения. Защита от потока воздуха работала не на сто процентов — ровно настолько, чтобы этот поток не превратился в слишком жесткое испытание, но при этом передавая ощущения.
— Ты… — в голосе и взгляде Дафны скрывались возмущение и адреналиновое удовольствие от падения вниз. — Ты просто… Невыносим!
— Цитируешь мою сестру? Прелестно. Она будет рада.
Если бы защита от ветра работала ещё чуть менее эффективно, то разговаривать было бы решительно невозможно, однако сейчас можно было даже не особо повышать голос.
— Но лучше лететь не ногами вперёд, всё–таки.
— Только попробу–у–у–уй… Ха–ха…
Тоже мне, ледяная принцесса. Многолетнее общение с заводным источником хаоса по имени Пэнси не прошло без следа. Авантюризм исследовательский и ради любопытства — не единственное, что есть подобного в характере Дафны. Тщательно скрываемая тяга к авантюрам ради впечатлений тоже присутствует, пускай и Дафна тщательно это скрывает.
И пускай она даже сейчас старается вести себя сдержанно, я чётко ощущаю все эти штормы эмоций и впечатлений, как и горящий взгляд, что отражается на магии. Но тут я Дафну понимаю — мы оба из тех людей, что получают удовольствие от езды на американских горках, при этом выглядя спокойно и собранно, посматривая на всё с ленивым интересом, пока внутри царит буря, посреди которой стоит наше внутреннее "Я" и разведя руки в стороны кричит: "Я–ху–у–у–у!!!".
Я не отпускал её руку, чтобы не разлететься в стороны, и чтобы нам не пришлось использовать магию для сближения и поиска друг друга, тем более в небе можно разлететься крайне быстро и крайне далеко, а без определённого набора навыков и привычек будет крайне трудно как сориентироваться.
— Ты знаешь, что волшебники не любят летать? — Дафна не кричала лишь по той причине, что защита от слишком уж сильного встречного потока воздуха помогала в снижении шума.
— А как же метлы и прочее? — я видел, что девушке не страшно и сама она не в растерянности, иначе бы не продолжал это сумасбродство.
Мы пролетели через слой облаков, оказавшись в вечернем сумраке, а закатная рыжина пропала без следа, оставив повсюду мрачное серое небо, свойственно приближающейся ночной темноте. Зато там, внизу, раскинулись просторы Сиднея и пригорода, уже усеянные городскими огнями. Мы падали практически точно туда, где стоял дом родителей, так что скоро уже и приземляться.
— Давай сначала приземлимся, — я притянул Дафну за руку и обнял, попутно магией укрепляя контакт, да и сама она использовала что–то подобное, только из рун, при этом не забывая осматривать всё вокруг.
Чем ближе мы были к земле, к домам внизу, тем сильнее я притормаживал наш полёт магией, пока почти полностью не остановились до скорости банального пёрышка за сотню метров, при этом опускались уже ногами вниз, прямо во внутренний двор дома родителей, на пустой пятачок у входа в дом.
— Мётлы, — Дафна продолжила прерванную тему, — как и всё остальное — вынужденная мера. Далеко не все умеют аппарировать, создавать порт–ключи по своему хотению, и далеко не везде можно добраться каминной сетью.
— Сеть эта, к слову, вообще только во Франции и Англии, — вспомнил я пару строк информации об этой самой сети. — В других странах что–то своё, национальное.
— Вот именно.
— Но волшебники любят квиддич.
— Смотреть как летают, и летать самим — две совершенно разные вещи, не сопоставимые совершенно.
Наши ноги коснулись земли, мы отряхнули несуществующие пылинки с одежды, и я повёл девушку к двери с заднего двора. Надеюсь, родители будут не сильно против такого неожиданного гостя в лице Дафны, ведь я их не предупреждал, да и когда там предупредишь–то? Сам не ожидал.
Дверь была не заперта, так что мы спокойно прошли в дом, сразу же почувствовав ароматы чая и чего–то лёгкого, возможно даже сладкого, как раз к этому самому чаю. Всё же со всеми этими прогулками и походами по Сиднею мы знатно перекусили, и даже мне кажется, что есть я не захочу аж до завтра.
Коридор от дверей на задний двор был сквозной, через весь дом, пересекая небольшой холл и заканчиваясь парадным входом, так что пройти незамеченными у нас не было шансов, да мы и не пытались, так что уже почти в самой прихожей нас перехватил дуэт мамы и Гермионы.
— Гектор, ты уже… — начала было мама, но увидела Дафну и улыбнулась, причём искренне, — привёл домой Дафну, как я погляжу.
— И совершенно без предупреждения, — осуждающе качнула головой Гермиона.
— Миссис Грейнджер, — поспешила поздороваться Дафна. — Гермиона.
— Так, пойду–ка я, — Гермиона резко развернулась на кухню, откуда и пришла. — Подготовлю всё к лёгкому чаю.
— Рада тебя видеть, дорогая, — мама продолжила говорить с Дафной с улыбкой. — Ты надолго к нам?
— Зависит от планов Гектора.
И обе посмотрели на меня, вешавшего свою верхнюю одежду и пальто Дафны в прихожей.
— Что? В моих планах вообще нет пункта «сидеть дома». Спать — да.
— Вот и ответ, — улыбнулась Дафна маме.
— Что же… Тогда, пройдём, я покажу тебе твою комнату. И нет, настоятельно прошу вас спать по отдельности, — мама взяла Дафну под локоток и повела к лестнице на второй этаж. — Сколь бы взрослыми вы не были, в глазах родителей вы всегда дети. Поберегите наше душевное спокойствие, ведь вы тут всё равно не на долго. Тем более…
Их голоса удалялись, а я почувствовал себя как указательный знак в чистом поле — бесполезным.
— …Гектор из своей комнаты сделал серый обезличенный рабочий кабинет.
— В этом плане он совершенно не требовательный. Кстати, хотела узнать ваше мнение. Вижу в вашем доме явно женскую руку в стиле и цветах. На меня легла нагрузка по созданию интерьера для нашего дома, и я столкнулась с некоторыми трудностями…
— Ни слова больше.
— Хм, — единственное, что я выдал, прежде чем отправиться на кухню.
Там, на этой самой кухне, совмещённой со столовой, сидел за столом отец, одной рукой читая какой–то явно медицинский журнал, а Гермиона сервировала стол. Как я и предполагал, ез съестного здесь были лёгкие печенья и подобные немного сладкие закуски, Гермиона поставила сервиз и расставила напротив сидячих мест за столом. И чая было много. Вот хватит по три круга налить каждому.
— Значит, — отец отоврался от чтения, переведя взгляд на меня. — Дафна.
— Да. Это не на долго.
— Только не употребляй слово «временно», — он улыбнулся. — Нет ничего более постоянного, чем что–то временное.
— Ну, — я притяну магией печеньку, получив за это недовольный взгляд Гермионы, — если мы говорим о «жить с Дафной» — тут постоянство как раз цель. А вот «жить с Дафной у вас» — это в самом деле не на долго.
Буквально через несколько минут стала куда более отчётлива оживлённая беседа Дафны с мамой — они спускались к нам. А ещё через несколько секунд они и вовсе зашли в кухню, а мама что–то с энтузиазмом рассказывала девушке, при этом показывая в журнале, одном из нескольких, что несла с собой.
В итоге около часа мы провели за беседами и чаем, после чего я с Дафной отправились вновь собираться в дорогу.
— И когда вернётесь? — провожала нас мама.
— Скорее всего к утру, — пожал я плечами, попутно поправляя одежду, как и Дафна. — Всё–таки основная деятельность у нас сейчас в Англии, и придётся жить по Лондонскому времени, а не местному.
— Это… Непривычно, — с улыбкой мама покачала головой. — Обычно, чтобы добраться на другой конец планеты, требует намного больше времени, чем пара минут.
— Но разница во времени никуда от этого не девается, — ответила ей Дафна раньше меня. — Так что лучше не привыкать. Иначе все дела придётся делать ночью.
— Ты, как я понимаю, — повернувшись к Дафне, я с улыбкой осмотрел её, — собираешься всё это время быть со мной.
— Спешишь избавиться?
— Отнюдь, мне даже приятно будет. Просто мои дела довольно… скучны по большей части.
— Наши исследования магии в Тайной Комнате или Выручай–Комнате тоже не праздник–карнавал. Но работаем, по много часов за один раз.
— Это справедливое уточнение. В таком случае…
Не успел я договорить, как мне на плечо спикировал из ниоткуда Хрустик, быстро растеряв призрачную дымку, шлейф за собой.
— …обращайтесь вот к этому деятелю, — почесав клювик сычику, я кивнул в его сторону. — Он особенный, доставит письмо в пару мгновений. Одна лапа здесь — другая там.
Сыч, словно всё прекрасно понимал, выпрямился и гордо задрал клюв к потолку, вызвав приступы умиления у женской аудитории в лице мамы и Дафны, после чего аккуратно слетел на подставленную мамой руку.
— Обязательно. Я уже заметила, что он стал совсем особенный. И очень быстрый. Прямо самолёт сверхзвуковой.
— Даже быстрее.
Сыч изобразил этот самый самолёт, что летит сквозь пространство с прищуренными глазами, в очередной раз умилив всех, и даже меня в каком–то смысле. Хороший птиц, такого второго нет даже рядом. И как же он умудрился стать таким уникальным? Или был им изначально?
— В таком случае, будьте аккуратны. Может у нас и победили этого вашего Лорда, но как показывает история, подобные события за собой тянут череду тяжелых последствий.
— Знаю, мам, — кивнул я. — Учитывая, что волшебники живут буквально чуть ли не в одном месте, и все друг друга знают, любое брожение и действие так или иначе затрагивает окружающих.
— Мы будем аккуратны, миссис Грейнджер, — так же заверила её Дафна.
Покинув дом под магглоотталкивающими чарами, я приобнял Дафну и скользнул по грани Смерти высоко в небо, тут же зависнув на месте. Ночь здесь, над облаками, разительно отличалась от ночи в городе, особенно учитывая свет убывающей луны и бесконечную гладь подсвеченных ею облаков.
— Любви к полётам это не прибавляет, — тон Дафны был строгим, но несмотря на это, даже эмпатический инвалид смог бы заметить и нотки удовольствия от увиденного.
— Зато красиво. Пару раз можно и полюбоваться. С земли такое увидишь только в высоких горах.
Приходилось использовать согревающие чары, но даже так мы позволили себе минутку посмотреть вокруг и на чистое небо, где даже в свете луны были видны совсем другие звезды, пусть без опыта это и не заметишь.
— В Англию?
— Да, — кивнул я, начав подготовку к аппарации в стиле феникса.
Надеюсь, в этот раз никто не удосужится мешать в первоочередных задачах, а конкретно — в очистке территории и подготовке её к строительству дома. А если попытаются — я просто проигнорирую. А то уже и в самом деле не серьёзно.