Вот фулл файл фика
Absolyut_Tip_Zemlya_FULL_with_93_TOC.docx
Кирицугу следил за сражением сквозь объектив ровным, холодным взглядом наёмного убийцы, привыкшего видеть смерть на расстоянии. Как затаившийся хищник он поджидал свою добычу в заранее расставленной ловушке.
И тогда показался он.
Фигура молодого человека, огненно-рыжие волосы, копьё в руках и ни следа повязки на глазах. Кирицугу вгляделся, и привычный холод его сознания выдал вердикт: Кастер . Кто ещё?
Он не колебался ни мгновения.
— Сейбер, — глухо произнёс он в микрофон, голос без эмоций, без колебаний. — Немедленно. Благородный Фантазм. Уничтожь его.
Это был приказ, не просьба. Если потребуется, он вложит в слова силу Командного Заклинания, лишь бы Артурия ударила сейчас, пока ещё не поздно.
Через прицел он увидел, как Сейбер подняла клинок, и свет Экскалибура пробился сквозь тьму бушующей над городом бури. Когда золотой луч света поглотил фигуру Кастера и находившегося возле него молодого мага, бывшего мастера Райдера, Кирицугу почти поверил, что всё завершится этой вспышкой света.
Увы, мир любит видеть как рушатся его планы.
Неизвестно как, но Кастер не только пережил прямое попадание Благородного Фантазма его Сейбер, но и защитил молодого мага возле себя. А после, не теряя времени, шагнул вперёд и метнул находившееся в руке копьё, словно он Слуга Лансер. Движение столь быстрое, что Кирицугу уловил его лишь краем глаза, скорость атаки превосходила всё, что он когда-либо видел и даже его тренированные глаза просто не видели как двигался Кастер после своего первоначального шага вперёд. Лишь результат его действий. Кирицугу перевёл взгляд куда было брошено копья и увидел лишь Сейбер с оборонительно поднятым у себя перед грулью клинком, не нужно было гадать почему, её идеальный рыцарский рефлекс позаботился от том, чтобы отбить брошенное в неё оружие. И тут он перевёл взгляд от Сейбер к стоявшей возле неё Айрисвиль.
И замер.
— Айрис… — слова сорвались едва слышно. Впервые за долгие годы он почувствовал, как поднимается то, что он всегда глушил: слабость. Боль. Человеческая.
Перед глазами вставали образы Айрисвиль — её улыбка, её мягкий голос, её руки, прижимающие маленькую девочку, их дочь. Воспоминания прожигали его мозг, и Кирицугу ненавидел себя за то, что не мог просто стереть их, как лишние данные из расчёта.
Он стиснул зубы, холодное дыхание вырвалось сквозь них, словно шипение змеи.
Отбитое Сейбер копьё вошло ей в грудь, через оптику прицела она наблюдал как алое пятно формировалось на белоснежном платье женщины прямо под её сердцем. Кирицугу видел, как её лицо изменилось в выражении удивления, как исчез свет в её глазах, и как спустя миг она рухнула на землю, как кукла с перерезанными нитями.
И пока его сердце пропускало удар видя смерть той, кого он любил, по-настоящему любил, не в силах ничего с этим сделать, события вокруг продолжали свой ход.
Кастер уже был рядом с Сейбер ещё до того, как тело Айрисвиль коснулось земли. И его «оружие», его Рыцарь, взмыло в воздух от удара обрушившегося на неё, пробивая корпус за корпусом стоящих рядом небоскрёбов, содрогая всю улицу и оставляя за собой ров разрушения, Артурия, некогда величественный Король, казалась сломанной игрушкой в руках особо жестокого ребёнка.
Кирицугу продолжал смотреть, не отрываясь. Его пальцы до боли вжимали приклад винтовки. Он не моргнул, не дрогнул.
Всё, что он видел — это падение Айрисвиль, отблеск копья, и силуэт рыжеволосого юноши, стоящего в центре разрушенной площади над сломаны телом его Слуги.
И видя это, наблюдая как его план в одну секунду обернулся полной катастрофой, впервые за долгое время Кирицугу понял: его собственные методы, его холодный расчёт — могут оказаться слишком ничтожными перед лицом чистой силы. Силы с которой он не имел плана как совладать.
Тишина.
Она всегда должна была умереть.
Сейбер стояла, охраняя периметр, а Кирицугу опустился рядом на колени на землю рядом с местом, где, смотря пустыми глазам в небо, неподвижно лежала лишенная всякого тепла жизни Айрисвиль. На её лице застыло спокойствие, будто она просто заснула, только с открытыми глазами. Только алый след на белом платье напоминал о том, что это не сон, а окончание её короткой жизни.
Кирицугу не сразу нашел в себе силы решиться дотронуться до неё. Взяв её за руку, он в последний раз сжал ту в своей ладони, продержавшись так за руки с мертвой женой несколько секунд, молчаливо прощаясь и отпустив её, он следом ухватиться за торчавшие из ей груди копьё. Следующее его действие потребовало от него намного большего усилия, чем изначально должно было требоваться для чего-то столь банального, но он вырвал торчащее из её груди копьё, откинув то в сторону словно ядовитую змею.
Ей было не суждено пережить Войну Грааля так или иначе.
Он действовал почти механически, как всегда, но руки дрожали, и он пытался подавить эту дрожь, это проявление собственной слабости. Кирицугу стоял неподвижно на коленях у мертвого тела жены, сжимая пистолет в кармане пальто так, что побелели костяшки пальцев.
В его разуме из раза в раз прокручивалось словно зажёванная киноплёнка череда событий длинной в несколько ударов сердца, настолько быстрых, что даже заранее подготовленные глаза мага не сумели уследить за этими событиями, лишь наблюдать их уже никак не возможный изменить результат.
На его лице не было ни слёз, ни гнева. Только пустота. Внутри же глухое эхо. Каждый его выбор, каждая жертва всё это было ради «спасения мира», ради «будущего, где никто не будет страдать». Айрисвиль знала это, она сама говорила, что готова умереть, если это приблизит их к цели.
И всё же… он чувствовал, как что-то внутри хрустит, как будто кусок его собственного сердца превратился в пепел.
Она всегда должна была умереть.
Он знал это, он готовился к этому неизбежному исходу. Мысль была как лезвие. Холодная, отточенная. Он повторял её снова и снова, будто заклинание.
Он заставил себя сделать вдох, медленный, ровный. Рациональная часть него твердила, что потеря Айрисвиль ничем не отличается от любой другой, ещё одна мертвая женщина на его счету, ещё одна необходимая жертва, она не первая. Он приносил много жертв в своей жизни, перенёс столько потерь, что сложно сосчитать, так почему потеря Айрисвиль сейчас должна была задевать сильнее, чем любая другая до этого. Но часть его, которая была любящим мужем, она сжималась от горя.
Чтобы отвлечься от этих мыслей он заставил себя вспомнить цель, то ради чего он участвовал в Войне Грааля, вот только ранее сияющий как маяк на горизонте исполняющий любые желания Грааль почему-то уже не казался столь уж желанным, он потерял часть своего блеска.
Глядя на лицо Айрисвиль тихо выдохнул.
— Твоя смерть не станет напрасной.
Пообещал он мертвой женщине ту малость, которую мог пообещать.
И с этим обещанием на губах Эмия Кирицугу, убийца магов, закрыл в себе всё человеческое, что ещё могло удержать его от цели. Здесь не было на что больше смотреть, нечего ждать. Аккуратно подняв тело Айрисвиль, он развернулся и пошел прочь, понятия не имея как ему выиграть эту Войну Грааля.
У него не было плана, лишь решимость. Так или иначе, но он пройдёт всю намеченную ранее дорогу до конца.
Он не мог не спросить себя, обернулось бы всё иначе, не отдав он свой последний приказ Сейбер.
В это же время Артурия стояла рядом, клинок в руке был невидим, но готов в любой миг вспыхнуть золотым светом. Её глаза бегали по горизонту, по силуэтам зданий, по теням, по улицам. Кастер ушёл, но его присутствие ещё висело в воздухе, словно дыхание зверя, что мог вернуться в любую секунду. И кроме него — другие участники Войны. Они непременно почуют слабость, кровь, и придут. А потому она стояла несмотря на боль ран оставленных Кастером, Сейбер знала, она должна охранять периметр. Долг рыцаря. Даже в тот миг, когда тело почти рушится, а сердце сжалось от горя потери.
Она слышала позади каждый шорох Кирицугу, глухие движения, сдержанное дыхание. Он стоял на коленях возле Айрисвиль. Не произнёс ни слова. Сейбер чувствовала: он прощается. Впервые она видела в нём не убийцу, не холодного стратега, а человека. Но это не вызывало сострадания, а лишь неприятную мысль.
«Если ты действительно человек… если ты любил её хоть каплю… как ты мог?»
Она винила себя? Да. Но вина Кирицугу была иного рода. Не пытайся он использовать бесчестные тактики, не запрети он ей, не прикажи обрушить Экскалибур на Кастера… Айрисвиль могла быть живой.
Сейбер стиснула зубы.
Она подняла голову, прислушиваясь. Вдалеке что-то грохотало, рушились кусочки здания, которое её телом проломил Кастер. Но никто не приближался. Сейбер послабила усилившуюся хватку на рукояти меча.
Спустя минуту она услышала, как Кирицугу поднялся. Как глухо заскрипел его плащ, как раздался едва слышный вздох не усталости, а тяжести, он поднял тело Айрисвиль на руки.
Сейбер обернулась.
Кирицугу шёл мимо, в руках у него лежала Айрисвиль. Белое платье окровавлено, лицо спокойно, как у спящей. Он шёл медленно, молча, с лицом, столь же лишенным любых эмоций как в любой другой день. Ни горя, ни утраты. Казалось, смерть Айрисвиль совсем не повлияла на него. Руки Артурии вновь сжались на её мече, но теперь не от готовности к новому бою, а от вспышки негодования и злости.
Глядя на него все мысли о том, что он может горевать развеялись, человек со столь пустыми, безразличными глазами не может любить. Айрисвиль действительно была для него лишь ещё одним инструментом в его арсенале.
Артурия смотрела на него, и в груди боролись множество эмоций, ни одна из которых не подобает рыцарю. Когда он поравнялся с ней, она не смогла удержаться.
— Ты доволен результатом своих приказов, Кирицугу?
Ответа не последовало. Впрочем, чего ещё она ожидала от этого мужчины, который уже зарекомендовал себя, как убийца до мозга костей.
Но в этот момент ей было мало простого безразличного молчания, она хотела услышать ответ. Хоть какой-то ответ. А потому она надавила дальше.
— Ты, Кирицугу Эмия, называешь себя человеком борющимся за мир. Но сейчас передо мной не этот воин. Передо мной человек, действия и решения которого привели к смерти самой чистой души, которую я имела честь знать. Ты и твои решения убили Айрисвиль. Ни выны, ни сожаления, ни горя утраты. Ты даже не имеешь порядочности сказать прости её мертвому телу. — Сейбер шагнула ближе, и её сапоги гулко ударили о землю. В глазах вспыхнул огонь, тот же, что когда-то вёл её в битву как короля, но теперь он горел против того, кого она обязана была звать Мастером. — Я прожила жизнь, где ради королевства приносила в жертву всё, что имела. И знаешь, Кирицугу, я вижу в тебе отражение самой себя. Я тоже приносила людей в жертву ради «высшей цели». Я тоже говорила себе, что это ради всеобщего блага. Но… — её голос сорвался, и в нём зазвучала горечь. — Но я платила за это болью, кровью, проклятиями моих подданных. И никогда не считала других моими пешками, очередным инструментом, они были моими поддаными, рыцарями, друзьями, я радовалась вместе с ними, я горевала о них. А ты… Ты не спаситель, Кирицугу, которым желаешь быть. Ты палач.
Мужчина не дрогнув молча выслушал каждое брошенное в лицо ему слово от разгневанного Слуги. Чтобы после просто пройти мимо.
— Пошли, Сейбер. У нас есть война, которую необходимо выиграть.
Артурия ожидала чего угодно, но не этого холодного игнорирования её слов. Её рука потянулась к эфесу невидимого клинка. На миг мелькнула мысль оборвать всё здесь. Разрубить цепь, связывающую её с этим человеком.
Её взгляд упал на тело Айрисвиль. Нет, она не могла. Не потому, что не хотела, но ради доброй женщины, которую она знала. Но несмотря на своё решение, в этот миг в душе Сейбер окончательно угасло доверие к своему Мастеру.
Свет встретил Радагона, когда он переступили порог дома — временное пристанище в этом провинциальном городе, он пах тонким ароматом лилий и свежестью озера. Но помимо запаха его встречала магия и глаза специально дожидавшейся его возвращения женщины. Женщины, которая тут же подошла к нему, осматривая каждый сантиметр его тела, подмечая и каталогизируя в уме каждую новую царапину, помятость, остатки крови от битвы, через которую он недавно прошел.
Её рука коснулась его лица, проследив в низ по шее к плечу и от плеча к груди, к ещё не затянувшейся до конца длинной ране через весь торс. Кончиками пальцев она прошлась по краям пореза, вызывая инстинктивное вздрагивание от её Мастера, но вслед за её касаниями пришла успокаивающая прохлада.
— Не стоило, — ответил молодой маг. — К утру её бы не было.
Женщина лишь слабо усмехнулась этим словам.
— Спасибо, вот что принято говорить в подобных ситуациях, — легко ответила она. — Такой большой мальчик как ты должен был знать подобную банальность к твоему возрасту.
Слабая колкость ведьмы ли вызвала закатывание глаз у рыжего парня. Что не помешало появиться на его лице легкой улыбке.
— Ты забыла? Меня вырастила ведьма в диких землях. Такая опытная фея как ты должна знать, как хорошо ведьмы справляются с воспитанием детей. Хорошие манеры явно не их сильная сторона.
— Действительно, как я могла забыть, — фыркнула женщина. — У меня почти появилось желания перевоспитать тебя самой. Один или два урока только пойдут тебя на пользу, — она задумчиво прищурилась.
— Ммм, лучше не нужно. Твоя репутация как хорошего родителя не далеко ушла от репутации ведьм из диких земель.
У Радагона были опасения по поводу любых, даже гипотетических уроков от Морганы. Он предпочитал не рисковать, не в этом случае.
— Враньё и клевета завистников, — отмахнулась Моргана. — Мордред и Ланселот выросли прекрасными детьми.
— Довольно показательно, что ты решила вспомнить именно их имена, а не других своих детей. Первый поднял востания против своего сюзерена, а второй переспал с женой своего короля.
— Как и было сказано, они выросли прекрасными детьми, — ухмыльнулась Моргана вспоминая последствия дел её детей. Действительно, какие чудесные дети. — Иди прими ванную. — Приказ прозвучал в тот же момент, как только рана на его груди затянулась и полностью исчезла. — Я буду наверху, не заставляю меня ожидать слишком долго.
Радагон недоуменно посмотрел на отходящую от него ведьму, действительно направившуюся к лестнице на второй этаж дома.
— Зачем тебе ожидать меня наверху?
Бывшая королева, действующая ведьма и действующая фея остановилась на лестнице, бросив взгляд в сторону рыжего парня.
— Мне действительно стоит преподать тебе небольшой урок о тонкостях общения с женщинами, — сама себе произнесла она, чем лишь усилила недоумение в разуме Радагона. Но уже миг спустя уголки губ женщины приподнялись в ухмылке. — Хотя возможно отсутствие познаний в теории ты сможешь компенсировать практикой. Иди смой с себя смрад сражения. И поднимайся.
Вот так ничего толком не объясняя она поднялась по лестнице. Радагон не стал долго думать о странном требовании Морганы, привычно покачав головой, ведьмы были странными, феи были ещё более странными. Фея-ведьма? Нет, он не будет пытать свой разум в попытках понять причины её слов и действий.
Тем не менее спустя менее чем десять минут он открыл дверь своей спальни в одном лишь полотенце обмотаном вокруг бедер.
— Ты снова решила спать в моей кровати? — Радагон выгнул одну из бровей, на его кровати без следа нижнего белья с удобством лежала некогда наследница Британских островов.
— Спать? — Губы Морганы изогнулись в странной улыбке. — Действительно, этой ночью мы будет спать вместе.
На что юный маг лишь пожал плечами. Не первый раз, наверное, не последний. Он не знал, что такого нашла в его кровати Кастер, но он не станет прогонять её, всё же всё, что она делала в предыдущие разы это действительно мирно спала рядом. И стоит признать его сны так же были мирными пока она была рядом. Пожалуй, последнее было главной причиной почему он не противился её компании рядом.
— Что ты делаешь? — С намёком на интерес спросил он, когда ведьма решила приблизиться, а после вовсе взобраться на него.
— Весьма странно слышать подобный вопрос от тебя, Мастер, разве ты не знаешь, что делать с женщиной взобравшейся на тебя, — женские пальцы уперлись ему в грудь, серебристые волосы свободно спадали вниз по её обнаженному телу. — Разве та дикая ведьма, вырастившая тебя не обучила тебя этой малости? Как странно, как мне известно они крайне сведущи в таких вещах.
Вот только Радагон не был в настроении для шуток. Не теперь. Одной рукой он ухватил одну из рук Морганы, отводя ту от своей груди.
— Что. Ты. Делаешь?
Стальной тон мага никак не повлиял на блеск в глазах феи.
— Не нужды в грубости, Мастер, — мягко, успокаивающе ответила она. — Все, что мне нужно это банальный пранатрансфер, мои резервы крайне низки и не восстановиться ещё пару дней. Ты как никто другой должен знать каким изматывающим может быть Арчер. Бой с ним потребовал от меня намного больше сил, чем мы предполагали.
Слова Морганы были разумны, более того, осмотрев её внимательнее Радагон действительно подметил, что её резервы маны подошли опасно близко к критической для любого Слуги отметки, особенно критической для Слуги Кастера. Но в то же время он не мог избавиться от чувства, что в её словах нет всей правды.
— Я могу дать тебя ману и так.
— Недостаточно быстро. И ты не можешь позволить себе терять время, не когда желаешь как можно быстрее разобраться с Арчером. Особенно сейчас, когда он действительно измотан битвой со мной. Он не останется таким долго. Ты готов пустить мои старания на ветер или же мы проведём ритуал пранатрансфера?
Радагон прикрыл глаза, задумавшись. Опять же, слова Морганы звучали логично и правдиво, но чувство неправильности не покидало его. Время было единственным ресурсом, которого у Радагона было ограниченное количество.
— Просто пранатрансфер, ничего больше, Кастер.
Улыбка ведьмы стала добрее, она с нежностью смотрела на него понимающими глазами.
— Конечно, ничего больше. Но нет причин быть холодными и отчужденными друг с другом в этом. Давай сделаем эту ночь настолько приятной друг для друга насколько это возможно.
— Морга…
— Тссс, — указательный палец женщины лег на губы мага, обрывая чтобы он ни хотел сказать. — Ты слишком много думаешь, мой Мастер. Отпусти прочь любой груз, предоставь всё мне, я позабочусь о тебе. — Ведьма ожидала пока молодой воин под ней выполнит её мягкие указания, секунда, вторая, третья, а после она вдруг чему-то ещё раз улыбнулась. — Думаю, я знаю как тебе помочь, мой Мостер, или лучше сказать… — внешность беловолосой ведьмы поплыла и преобразилась, в один миг на Радагоне сверху сидела Моргана ла Фей, а в следующий миг её место заняла другая женщина. На него сверху вниз смотрели знакомые алые глаза, на фоне волос оттенка свежей крови и ухмылкой с намёком на хищный оскал на до боли знакомом лице. — Мой глупый ученик.
— Прекрати, Моргана, — твёрдо, настойчиво потребовал он.
И всё же, дрожь в его голосе…
— Что такое, ты не рад меня видеть? — Знакомое лицо, знакомый голос, знакомый голос, тон и даже тепло её тела. Все было в точности как она. Больше не было Морганы, её место заняла Скатах.
— Пустой обман. — Он закрыл глаза, не доверяя себе смотреть в лицо, которое приходило к нему во снах.
— Так ли это важно, обман или реальность? — Прошептал ему на ухо голос Скатах, обдавая горячим дыханием. — Если это делает тебя счастливым, — чужие пальцы коснулись его лица. — Всего раз, всего на эту ночь, позволь мне быть Скатах, мой юный Мастер/мой глупый ученик, — два разных голоса одновременно умоляли его.
Мигом, доля мига позже после её слов и женщина оказалась на своей спине, её волосы рассыпались по пастельном белье, а над ней оказался молодой воин, чьё тело излучало силу и почти обжигающее в этот миг тепло. Её пальцы нежно обвились вокруг его руки, которая стальной хваткой сомкнулась на её шее, ведьма бесстрашно смотрела в наполненные эмоциями радужные глаза человека на виснувшем над ней. Лобовь? Ненависть? Желание? Гнев? Страсть? Там было все это. Как и понимаение, что перед ним не Скатах, а просто иллюзия, обман.
Но как сказала Моргана, так ли это важно обман или реальность?
— Чего ты ждёшь, ученик? — Насмешливо бросила она, её длинные ноги сомкнулись замком у него за спиной. — Ах! — Простонала она не пытаясь сдерживаться. — Не сдерживай себя, я не сломаюсь… Выплесни всё.