Ад. 1435 год до Н.Э.
— Вперед!
— Формация световой сети!
— АХХАХА! Восстань против богов, Ниггурат!
* * *
Магия… Для обычных обывателей — это было достаточно общее слово, но для тех, кто в теме… мягко говоря сложно. Количество существующих магических направлений в нашем мире было больше, чем могли бы сосчитать даже самые умные из существ. Это могло быть что-то материальное или нет, абстрактное, реальное, мнимое, нейтральное и так далее. В общем, магии в нашем мире было чересчур много. Так как же выбирают «самую сильнейшую магию»? По сильнейшему из пользователей? Ммм… это могло бы быть показателем, однако, если Шива вдруг станет использовать магию огня вместо силы разрушения, перестанет ли он быть сильнейшим из индуистских богов? Сильно сомневаюсь. Да, Разрушитель чуть ослабнет, но не настолько, чтобы потерять трон могущественного.
Так как же определяется «сильнейшая» магия? На мой взгляд, который разделяют многие короли Ада, сила выявляется совокупностью преимуществ на различных уровнях сил. То есть, если взять среднего демона каждого ранга за сотню, то чем больше преимуществ на каждом этапе появляется у пользователей, тем сильнее магия. Поскольку мы в Аду и приняли иерархию: низший, средний, высокий, высший, а дальше по обстоятельствам, то будем отталкиваться от демонического счёта. Возьмём для примера Агарес с их клановой чертой: «барьеры времени». Вертеть фундаментальной единицей измерения — вау, круто, значит, она сильнейшая? Нет, вплоть до высокого ранга — эта магия почти полностью бесполезная, слишком большой расход маны. Выше уже можно творить интересные вещи, и лишь перейдя этот порог, открываются реально страшные заклинания. Если уж очень упороться в математику, то выходят следующие значения: 110 (степень эффективности «усреднённого» низшего по сравнению с тем, кто владеет чертой Агаресов на том же ранге) (100 — средний показатель демонов определённого ранга) +125 (средний ранг) +250 (высокий) +600 (высший), дальше — бессмысленно. Там настолько размыты уровни силы, что нельзя выделить «средний» уровень. Выходит, что, благодаря клановой черте, Агаресы имеют хорошее преимущество и заслуженно вертятся в топах нижнего мира.
Самой же могущественной клановой чертой в Аду была «сила разрушения» Баалов. Причин много, но глобально можно выделить две. Во-первых, она даёт колоссальное преимущество на любом этапе развития и даже позволяет убивать существ, что сильнее тебя на целый ранг. Не ослабить или ранить, а натурально убивать. Это, без всякого пафоса, очень круто. Во-вторых, Шива, а точнее, тень его силы. Да, он — бог, а не демон, и его «разрушение» не равно «силе разрушения» Зеркрама, однако само существование того, кто со схожей магией заслуженно считается одним из сильнейших на планете, вызывает невольный вопрос: «могут ли Баалы породить демона, сопоставимого с Шивой»? И чем больше народ думает, тем вероятнее им это кажется. Сам Зеркрам давно упёрся в потолок своей силы и кардинально улучшиться сможет, только став сверхдемоном, но «секрет успеха» знают лишь я, Люцифер и, может быть, Лилит. И никто «тайну» открывать не собирается.
— Слабо! — парируя очередную атаку, отозвался Ангел Смерти.
Всё же Азраил был невероятно силён для того, кто не мог похвастаться своей сверхприродой и не имел истинной формы. Падший был непозволительно силён, оттого мои мысли всё больше путались в предположениях о достижении подобной силы. Несколько боёв дали достаточно информации, а недавний разговор, где Азраил предстал стариком на грани смерти, полностью уверил меня в правильности моих размышлений. Ну и ещё консультация у самого опытного пользователя магии смерти (Эрешкигаль) окончательно убедила.
— Я ещё не закончил! — падший, пробив звуковой барьер, улетел в далёкие дали. Пока я стряхивал синий «огонь», горящий в ладони.
Наравне с «разрушением» идёт «смерть». Такая же сильная и противная способность. Не зря во всех более-менее серьёзных пантеонах боги смерти почитаются как одни из сильнейших. И если «разрушение» разрушает, то «смерть»… ну, убивает. Проявление этой силы сугубо индивидуально, но чаще всего его списывают на разноцветный огонь. Это дилетантский взгляд невежественных в магии слабаков. Называть силу смерти огнём — всё равно, что ртуть считать водой из-за текучих свойств. Глупо и непрактично.
— Цель всей жизни — смерть! — каждый раз, когда мне удавалось загнать Азраила в угол, этот падший применял своё сильнейшее заклинание. Псевдо-концептуальное заклинание, что позволяет убивать всё на своём пути. По крайней мере, так было задумано, однако до гордого звания концепции недотягивает — его можно побороть огромными затратами маны, чего нельзя провернуть с настоящей.
— Восстань против богов, Ниггурат ! — в этот раз я не защищался, а атаковал в ответ.
Сейчас я находился в гуманоидной истинной форме. Мою подставленную руку оторвало, и «смерть» быстро стала расползаться по всему телу. Я сразу же отделил заражённые частицы песка, поэтому урон был серьёзным, но не критичным. Чёрный песок, из которого состояла моя истинная форма, — это разнообразные проклятия, спрессованные до твёрдого состояния. Их число составляет более нескольких триллионов песчинок. Потеря каждой из них — головная боль для меня. Средняя скорость воссоздания моих частиц где-то 100 в секунду, 360000 в час и 8640000 в день. Звучит хорошо, но я по многим причинам не могу позволить себе полностью сосредоточиться на восстановлении «песочного запаса». Так что пополнение моих частиц остаётся очень долгим процессом.
И хотя мне сейчас неприятно, но Азарилу будет гораздо хуже. Ниггурат принял форму штыря и пробил живот падшего. Для существ нашего уровня даже вырванное сердце не является смертельной раной, однако моё орудие было самым проклятым в мире. Прямо сейчас микроскопические частицы проклятия распространяются по телу Азраила, даруя ему невероятный коктейль боли. Их никак нельзя будет отменить, ведь они станут неотделимой частью организма падшего. Невероятно уже то, что Азраил не корчится в агонии.
— Я никогда не попадусь на один и тот же трюк дважды. Ты хорошо играл на моих страхах. Раньше я ошибочно полагал, что твои атаки существенны, оттого боялся вступать в размен. Однако моя жена — богиня смерти и смогла развеять мои заблуждения.
Падший ничего не ответил, всё его внимание уходило на замедление распространения проклятия.
— Ты проиграл.
Азраил молчал. Перед ним предстал сложный выбор: сейчас у него ещё есть силы, чтобы сбежать с поля боя, но после он станет бесполезным агонизирующим комком плоти; или же ангел смерти может уйти на пике славы, попытавшись посильнее задеть меня.
Естественно, он напал. Любой бы так поступил на его месте, даже я. Это была своеобразная гордость сильного. Заплатив чудовищную цену, Азраил по атакующим способностям смог выйти на уровень глав сильнейших пантеонов, однако его «прочность» оставалась на прежнем уровне. Этот же недостаток решил исход битвы. Уход с линии атаки, парирование следующей и ещё один штырь под лопатку. Падший полностью отказался от защиты и вкладывал всего себя в атаку. Мне же это было на руку — пока мне вспарывали живот, я воткнул ещё несколько приёмников. Азраил был обездвижен и поставлен на колени. Мои штыри выполняли функцию демодуляторов маны, а также приёмников проклятий.
— Заставил ты меня попотеть, — смотря на отрубленную руку, вспоротый живот и кучу порезов, проговорил я. — Есть последние слова?
— …Не отворачивайся от людей.
Секунду спустя отрубленная голова падшего покатилась по земле. Обезглавленное тело начало заваливаться на землю, однако оставшаяся рука не дала этому случиться. Азраил заслужил, чтобы его тело не валялось в земле.
Из-за запросов Вивиан мне приходилось ограничивать себя. Бей я на поражение, то отделался бы только потерянной рукой, но тогда ценность трупа ангела смерти упала бы до почти нулевого значения. Труп, как и всё снаряжение ангела, исчез в золотом мареве, оставив лишь голову, которую я подобрал. Мм…никаких эмоций до самого конца.
«Это было сложнее, чем я предполагал. Пора заканчивать войнушку» — развеяв истинную форму, словил сильнейший откат. — «Ох, как неприятно… Сколько частиц уничтожили!? Всё, ближайшую сотню лет никаких масштабных битв!»
С этими мыслями я отправился подавлять бесполезное сопротивление падших ангелов.
* * *
С потерей Азраила Файнес вскоре пал, и огромный регион Ада перешёл во владение демонов. Потери с обеих сторон были катастрофическими: число жертв доходило до миллиона, но «вес» потерь был совершенно разным у обеих рас. У демонов подавляющее большинство пришлось на профессиональных военных низко-среднего ранга, у падших же — мирное население и высокопоставленные генералы. Самой болезненной для падших была потеря Азраила, сильнейшего падшего и одного из трёх столпов могущества целой расы.
Как предсказывал Белиал, другие аристократические дома, увидев плачевное положение своих врагов, решили поучаствовать в добивании ослабленного врага. Началась полномасштабная война во всём нижнем мире. Это была бойня, которой не было конца и края. Замотивированные демоны превосходили своих врагов во всём. Казалось бы — конец расе, однако совместные действия Хелель и Азазеля смогли «перевернуть доску» и сделать войну нерентабельной. Постепенно накал страстей стал уменьшаться, и в битвах со стороны демонов остались участвовать только идейные. Эти дома постоянно воевали, теряя солдат, ресурсы, репутацию, и в определённый момент ослабли настолько, что перестали иметь влияние для лоббирования своих идей.
Главным победителем стал Маммон. Все признали, что убийство Азраила являлось ключевым моментом в войне, и демоны чествовали своего героя. Казначей Ада поправил свою репутацию «пассивного короля», заполучил огромные накопления целого региона, разрекламировал свой новый товар — кровожадов, приобрёл десятки тысяч пленных рабов и сотни тысяч трупов. Также несколько домов, которым вернули земли, стали по гроб жизни обязанными Маммону. В его небольшой, но зубастый политический блок: Маммон, Астарот, Аим, Гасион — вошли принц Столас и герцог Увалл. Фракция жадности, цель которой — бесконечное обогащение своего кармана, заполучила поддержку двух неслабых домов.
* * *
Ад. Икралл. 1434 год до Н.Э.
Маммон.
— Смотри и восхищайся! — с гордым видом протянула свою работу довольная фея.
И было от чего: огромный чёрный палаш, пропитанный самой смертью. Как добропорядочная фея, Вивиан любила создавать оружие. Поскольку она являлась одной из лучших кузнецов в мире, то и её изделия — лучшие. Что бы там не говорили соплежуи-кузнецы о том, что создают мечи для защиты, всё враньё. Мечи нужны, чтобы резать живых существ. Кузнецы их куют для того, чтобы они унесли как можно больше жизней. Если люди боятся самого вида орудия, то это величайшая похвала для него, ведь его и должны бояться. Оно создано, чтобы нести смерть. Вивиан давно это поняла, оттого не лицемерила. Все её творения созданы с одной целью — убивать, и как можно больше. А что может быть смертоноснее, чем меч, сделанный из самого ангела смерти?
— Давай посмотрим. — схватив огромный палаш, я почувствовал, как по моей руке заструилось синее пламя, пытающееся выпить из меня жизнь. — Удивлён!
— У него тот ещё характер. — улыбка на лице феи стала ещё шире. У каждого великого оружия есть свой нрав, и владелец должен укротить его, подчинить своей воле. — И что, ты опять засунешь моё творение в Баб-илу? — уже менее довольным тоном уточнила Вивиан.
А как же? Если орудие пылится в сокровищнице, то оно не убивает людей, значит, не выполняет своего предназначения. Вивиан дико бесится из-за этого, однако у нас с ней есть чёткий регламент. Золотое марево королевской сокровищницы открылось, однако я не спешил убирать меч. Последние слова падшего ангела не выходили из головы. Я правда хочу дать людям ещё один шанс. Правда хочу, но нельзя просто так, после огромной череды неудач, вновь довериться. Я не могу. Врата закрылись.
— Нет. Как ты там говорила: «оружие должно убивать»? Вот пусть оно и убивает.
— Кхяяяя!!! — под визг счастья прекрасная фея повисла на мне. — Спасибо! Спасибо!
— Ладно-ладно, — как мало ей нужно для счастья, всего-то чтобы её оружие использовали по назначению. — Однако сделай так, чтобы им могли пользоваться только люди.
— Эм… люди же слабые, хрупкие, недолговечные. Они вряд ли обуздают темперамент моего творения и будут дохнуть от одного прикосновения, но пускай — сделаю.
— Благодарю. — сзади нас появилась знакомая аура одной обворожительной особы. — Эрешкигаль, как же я рад тебя видеть. — хотел было подойти и обнять, однако невербальные знаки остановили меня.
— Если вы закончили, то у нас есть хорошая новость, — лёгкая лисья улыбка играла на божественном лице, а моя интуиция кричала: «Интрига!» — Верно, Виви?
— Да-да, очень хорошая новость, — с таким же выражением лица кивала фея. Это уже было странно, а то, что Вивиан достала артефакт неизвестного назначения, — ещё больше.
— Я беременна!
Шок, непонимание, смирение, принятие, а затем очень слабая вспышка маны. Под моим растерянным взглядом эти две женщины дали друг другу пять и стали смотреть на меня с такой снисходительностью, что мне стало неловко. Я уже примерно догадывался о функционале этого артефакта, только вот меня это интересовало в последнюю очередь:
— Я стану отцом?
— А я мамой!!! — пока радостная Эреш заключала меня в крепкие объятия, я откровенно «плыл».
«Отец… Я стану отцом… Нет, этого не может быть! Я сверхдемон, Эрешкигаль — богиня. Сколько веков прошло, однако только сейчас произошла беременность? Это бред! Тысячи лет у нас была здоровая половая жизнь, и всё было стабильно. А теперь вот, держи ребёнка!? Может, она обратилась к богам плодородия? Сколько это стоило… Не о том думаешь, Маммон! Я скоро стану отцом, что делать-то?! Из меня родитель, как из говна — золото. Сидури не защитил, королевство не спас, не смог выполнить приказ своего царя. В порыве мести сдал своего сына, а когда соизволил вылезти из застенок учителя, Ангры-Манью, то след его простыл. Сколько бы ни искал — не находил. Ни его, ни его потомков, ничего. Хотя сын был на три четверти вавилонцем и на четверть истинным демоном, он должен был прожить минимум двести лет. Я даже имя не успел ему дать… Из меня никудышный отец… Нет, не в этот раз! Сейчас у меня есть силы не допустить подобного!»
— Я… я-я… я рад, — запоздало ответил на её объятия. — Нет, я счастлив. Это самый счастливый день за последнюю тысячу лет!
— Тогда расчехляй свою сокровищницу! — раньше бы мягко отшутился на столь наглую просьбу феи, однако не сегодня и не при таком взгляде красных глаз.
— К библейскому всё! Идём в мой погреб! — зря, что ли, собрал лучшие вина всех времён, народов и пантеонов?
— Э?! Стой! Не надо. — непонятно почему стала паниковать Вивиан.
— Надо, сегодня такой замечательный день, для него ничего не жалко! — ребёнок дороже любых сокровищ.
— Дорогой, Вивиан права. Я беременна. Мне не нужен алкоголь, чтобы отпраздновать это событие. — попыталась дипломатично отказаться Эреш, но я знаю её огромное желание попробовать определённый сорт вина. Эти две дамы часто пытались взломать мой погреб.
— Мы же не пить идём, а просто поднять тост.
— А может…
Пока мы шли в сторону погреба, две девушки пытались отговорить меня от «необоснованных растрат». Я, понимая их шок, мягко, но настойчиво успокаивал. Всё же та коллекция вин была моей гордостью, моей радостью и моим счастьем. Огромное количество ресурсов, времени и нервов было уничтожено, чтобы собрать самую лучшую из существующих коллекций. Я себе не позволял пить без грандиозного повода. Последний был столетие назад, после — ни капли. И сегодня можно позволить себе больше одного бокала.
— Вот она — моя душа и плод трудов тысяч лет. — потребовал пять минут, дабы распутать охранные чары и получить доступ к самому ценному. — Выбирайте. Э? А где Вивиан?
— У неё живот прихватило, и она сбежала, — непонято почему, но Эреш выражала явное недовольство. — Я отойду ненадолго, а ты пока можешь выбрать нам вино на свой вкус.
И, не дожидаясь ответа, Эрешкигаль быстро ушла. Мне оставалось лишь пожать плечами и перевести весь спектр своего внимания на действительно важное дело — выбор бутылки. Ммм… Вино может оказать сильное воздействие, но, как музыка, живопись или любой другой вид искусства, лишь в том случае, когда человек этого хочет и когда он к этому готов. То есть любит этот вид искусства, тратит на него время и деньги, пытаясь найти то, что приносит наибольшее удовольствие. Много факторов, влияющих на восприятие вина. Две бутылки одного вина могут быть совершенно разными, ведь это живой продукт.
"Может, «нектар Олимпа», которому более трёх тысяч лет? Великий год был. Прекрасная форма, длина, очень богатое во вкусе — с присущим нектару нежным шелковистым танином. Первый глоток сразу заставил бы улыбнуться и напомнил мне о моём первом визите на Олимп. Я был настолько очарован, что после того, как вернулся в Ашшур, потерял сон и аппетит, не мог ни о чём другом думать. Да, наверное, выберу его".
Открыв бутылку, ожидал почувствовать щекотящий нос запах, но получил резкий запах проспиртованного винограда. Быстрый глоток — и понимание, что это не «нектар Олимпа», а просто вкусненькое винишко из земель Паймона. Вторая бутылка от Шесему так же оказалась посредственным напитком. Патекатль, Ду-кан, Квасура, Сома… все они исчезли… вся моя коллекция…кто мог меня ограбить… Конечно, вот почему две прохвостки отнекивались от вина, они его просто выпили втихую! УБЬЮ!
— ЭРЕШКИГАЛЬ!!! ВИВИАН!!! — разнёсся невероятно злой голос по всему зиккурату.
(Меч Азраил, в честь одноименного ангела из которого была создана эта железяка)( Ну и топ вайфу всея Фейт)
