• Boosty Shared
• PROSTO0101

• T

103.docx

103.fb2

Лес мелькал размытым, зелено-коричневым пятном. Мы неслись по верхушкам деревьев, и ветер, свистящий в ушах, был единственным звуком, который мог заглушить оглушительный стук моего собственного сердца. Но это был не стук страха. Это был триумфальный барабанный бой.

Рядом, двигаясь с такой же, почти нечеловеческой скоростью, несся Шисуи. Я видел, как напряжена его спина под черным плащом, как его совершенные глаза с тремя томоэ непрерывно сканируют наше окружение, выискивая любую тень, любую угрозу. Беспокойство сквозило в каждом его движении

А я… я был в экстазе.

И смотрел внутрь себя, на сияющее синее окно, которое развернулось перед моим мысленным взором в тот самый момент, когда мы покинули поле боя.

[ВНИМАНИЕ! КВЕСТ ЗАВЕРШЕН!]

[Название: «Гром и Скорбь» (Ранг S). Статус: ВЫПОЛНЕНО!]

[Цели:]

[— Победить Райгу Куросуки: [✓] Выполнено.]

[— Заполучить мечи "Киба": [✓] Выполнено.]

[— Определить судьбу Ранмару: [✓] Выполнено (объект захвачен для дальнейшего изучения).]

[Расчет награды… Награда получена!]

[+ 50 000 очков опыта!]

[Репутация в Стране Рек повышена до [Уважение]!]

[Получен [Лаки-блок S-ранга] х1!]

[Комментарий Системы: Поздравляю. Вы не просто выполнили квест. Вы превратили его в полномасштабную королевскую битву с участием Акацуки. Система аплодирует.]

Я не мог сдержать счастливой, идиотской улыбки. Система была права.

Мой взгляд скользнул ниже, в обновленный Инвентарь. Три иконки. Три легендарных, сияющих артефакта S-ранга.

Первый — огромный, зазубренный, жаждущий крови Кубикирибочо, тесак Забузы. Символ грубой, несокрушимой силы.

Второй — тонкий, элегантный, острый, как мысль, клинок Кусанаги, который я с таким унижением для его владельца забрал у Орочимару. Символ абсолютной точности.

И теперь — третий. Парные клинки Киба. Два лезвия, пропитанные самой сутью молнии, потрескивающие от сдерживаемой в них мощи. Символ скорости и разрушения.

Я почти физически ощущал их вес в своем подпространственном кармане. Я чувствовал их силу. Это было не просто оружие. Это была коллекция. Коллекция душ и историй. И она принадлежала мне. И, черт возьми, получал от этого такой кайф, какой не испытывал, наверное, никогда.

Но эйфория от обладания трофеями была лишь верхушкой айсберга. Под ней, в холодной глубине моего разума, уже шла работа. Анализ.

«Акацуки, — проносилось в моей голове, пока лицо оставалось непроницаемым. — Они здесь. И они все еще набирают людей. Этого не было в каноне. Там, после ухода Орочимару, состав был уже почти укомплектован. Значит, что-то изменилось. ».

Эта мысль была отрезвляющей. Мое главное преимущество — знание будущего — только что дало первую, серьезную трещину.

«Они пришли за Райгой, — продолжал я анализ. — Им нужны сильные, уникальные шиноби.».

Я почувствовал, как по спине пробежал холодок, не имеющий ничего общего с прохладным ветром. «Они еще не знают, кто я. Пока. Для них я — просто "Леви. Но это — временно. Рано или поздно они начнут копать. И когда они узнают, что под этой маской скрывается пропавший без вести Джинчурики Девятихвостого… охота начнется за мной».

Решение пришло само собой. «По прибытию на базу — первым делом фуиндзюцу. Мне нужны новые печати. Более мощные. Более сложные. Печати, которые будут не просто скрывать мою чакру, а искажать ее сигнатуру, менять ее "вкус". Я должен стать призраком. Невидимкой. Не Узумаки Наруто. А просто… никем».

— Леви, — голос Шисуи вырвал меня из размышлений. Мы сбавили темп, переходя на более спокойный, размеренный бег. — Куда мы теперь?

Я посмотрел на него. — Мы возвращаемся, — сказал я.

Он удивленно посмотрел на меня. — Назад? На базу? Но почему? Мы же только что ушли.

— План изменился, — ответил я, и мой голос был тверд. — У нас появился новый, гораздо более ценный исследовательский материал. И мне нужно изучить его как можно скорее. В контролируемой среде.

Шисуи нахмурился, не понимая. — О чем ты говоришь?

Я остановился и посмотрел на него, и в моих глазах, я знал, горел холодный, хищный огонь ученого, который только что наткнулся на неизведанный вид.

— Я говорю о Ранмару, — сказал я. — О его глазах. О его Кеккей Генкай. Я хочу знать, как он работает. Хочу разобрать его на составляющие. И я собираюсь провести над ним несколько… опытов.

Тишина. После рева техник, свиста ветра и оглушительного грохота взрывов, наступившая в убежище тишина была почти физически ощутимой. Она давила, заполняла собой каждый темный угол, каждый гулкий коридор. Мы вернулись.

Шисуи, сняв свою маску, тяжело опустился на каменный уступ у входа. Его плечи были опущены, а в алых глазах, которые теперь видели мир с неестественной четкостью, читалась глубокая, всепоглощающая усталость. Это была не просто физическая усталость после боя. Это было истощение души, столкнувшейся с реальностью, которая оказалась страшнее любых рассказов.

Тяжелый вздох сорвался с его губ. — Леви… — голос Учихи был хриплым, лишенным обычной уверенности. — Когда ты рассказывал мне о них… об Акацуки, об их членах… я слушал. Я верил тебе. Но я не… не представлял. Он посмотрел на свои руки, которые мелко, почти незаметно, дрожали. — Эта сила. Эта жестокость. Этот уровень… я не думал, что они настолько сильны.

Я стоял рядом, отряхивая с плаща пыль и засохшую грязь. Мое лицо было непроницаемым, но внутри все ликовало.

— Удивился? — в моем голосе прозвучала легкая, почти ленивая усмешка. — Шисуи, то, что мы видели сегодня, — это даже не верхушка айсберга. Это просто два артиста на разогреве. Два самых слабых, эксцентричных и предсказуемых члена их организации. Шисуи медленно поднял на меня свой шокированный взгляд.

— Ты шутишь.

— Ничуть, — я покачал головой, и моя усмешка стала шире. — Поверь мне, остальные — гораздо хуже. Есть бессмертные фанатики, есть монстры, которые могут управлять пятью стихиями одновременно и это я еще не говорю про их лидера. Так что да, — я хлопнул его по плечу. — Нам еще есть, к чему стремиться. Я не стал дожидаться его ответа. — А теперь, если ты не против, меня ждут дела. Прошу пока не отвлекать. Я пошел в лабораторию, начну изучать.

С этими словами я развернулся и, засунув руки в карманы, неторопливо пошел вглубь убежища, оставляя Шисуи одного наедине с его новыми, еще более страшными кошмарами.

Двери в лабораторию Орочимару беззвучно отъехали в стороны, впуская меня в царство холодной стали и стерильной тишины. Я сбросил свой пыльный плащ и, как хирург, готовящийся к сложнейшей операции, надел белоснежный халат, который висел на вешалке.

Я подошел к центральному операционному столу и мысленно открыл Инвентарь.

ШУХ!

Вспышка синих пикселей, и на холодной металлической поверхности, с глухим стуком, материализовалось тело. Кимимаро Кагуя. Он лежал, погруженный в глубокую, искусственную кому, которую я наложил на него. Его бледное, аристократическое лицо было спокойным, почти безмятежным. Идеальный образец.

В этот момент в лабораторию тихо вошел Шисуи. Он молча подошел и положил на соседний стол небольшой, туго скрученный свиток.

— Здесь, — сказал он. — Ранмару. Я запечатал его, как ты и говорил. Я посмотрел на свиток, потом на Шисуи, и радостно кивнул.

— Спасибо. Ты очень помог. Он постоял еще с минуту, глядя то на меня, то на неподвижное тело Кимимаро. В его глазах читалась смесь беспокойства и… чего-то еще. Возможно, страха. Он не стал ничего говорить. Просто развернулся и вышел, оставляя меня одного с моими… игрушками.

Я подошел к свитку. Легкое касание, короткий импульс чакры.

— Кай!

Печать на свитке вспыхнула и исчезла. В облачке дыма на столе появилось второе тело. Маленькое, хрупкое. Ранмару. Он тоже был жив, но погружен в глубокий сон.

Я стоял между двумя столами. На одном — совершенное тело, оружие, носитель одного из самых редких и смертоносных Кеккей Генкай. На другом — уникальный разум, глаза, способные видеть то, что скрыто от других. На моем лице появилась хищная, полная научного азарта и предвкушения улыбка.

— Ну что, господа, — прошептал я в тишину лаборатории. — Урок анатомии… начинается.

Я сложил печати, и воздух наполнился сухим треском чакры. И в следующий миг пространство вокруг вспыхнуло белёсым светом. Один за другим возникали силуэты — точные отражения меня самого. Их лица были спокойны, движения синхронны, а глаза светились немым ожиданием приказов.

— Начинаем, — мой голос прозвучал в стерильной тишине гулко и властно. — Протокол первичного сканирования. Клон номер один, активируй «Био-сканер». Полный отчет по всем параметрам.

Один из клонов подошел и положил ладонь на лоб Кимимаро. В моих глазах мир мгновенно изменился. Привычная картина лаборатории подернулась синеватой, полупрозрачной дымкой интерфейса. Тело Кимимаро на столе превратилось в сложную, трехмерную голограмму, пронизанную тысячами светящихся линий.

[АКТИВИРОВАН РЕЖИМ «БИО-СКАНЕР».]

[СКАНИРОВАНИЕ ОБЪЕКТА: КИМИМАРО КАГУЯ…]

[АНАЛИЗ ДНК… ОБНАРУЖЕН УНИКАЛЬНЫЙ ГЕНЕТИЧЕСКИЙ МАРКЕР: КЕККЕЙ ГЕНКАЙ «ШИКОЦУМЬЯКУ».]

Я смотрел, и мой мозг жадно впитывал информацию, которая потоком лилась в мое сознание. Я видел его скелет. Он светился изнутри плотным, белым светом. — Аномальная плотность костной ткани, — пробормотал я, и клон-«стенографист» тут же начал строчить в свитке. — Структура кальция модифицирована на молекулярном уровне, армирована собственной чакрой носителя. Остеобласты и остеокласты… они не просто строят и разрушают кость. Они изменяют ее форму по мысленному приказу.

Я перевел фокус на его систему циркуляции чакры. Она была произведением искусства. Кейракукей, каналы чакры, были вплетены не только в мышцы и органы. Они пронизывали его костный мозг, сливаясь с ним в единую, симбиотическую систему. — Он не просто управляет костями, — осознание было как вспышка. — Он является своими костями. Его скелет — это вторичная система циркуляции, способная накапливать и высвобождать чудовищное количество чакры.

Но поверх этой идеальной, смертоносной архитектуры было нечто иное. Темное пятно. Аномалия.

[ВНИМАНИЕ! ОБНАРУЖЕНА НЕИЗВЕСТНАЯ КЛЕТОЧНАЯ АНОМАЛИЯ. ЛОКАЛИЗАЦИЯ: ГРУДНАЯ КЛЕТКА, КОСТНЫЙ МОЗГ.]

Я нахмурился, увеличивая масштаб сканирования. Я видел это. В районе его легких, в самой сердцевине его костей, чакра вела себя неправильно. Она не текла ровным, спокойным потоком. Она пульсировала. Сбивалась. Создавала хаотичные, микроскопические всплески, которые медленно, но верно, разрушали окружающие ткани.

— Дегенерация, — сказал я в тишину. — Неконтролируемое деление клеток, вызванное генетическим сбоем. Его собственная сила… она его убивает.

Я пытался проанализировать глубже, но сканер уперся в стену.

[ОШИБКА АНАЛИЗА. ПРИРОДА АНОМАЛИИ НЕИЗВЕСТНА. ТРЕБУЕТСЯ ФИЗИЧЕСКИЙ ОБРАЗЕЦ ДЛЯ ДАЛЬНЕЙШЕГО ИЗУЧЕНИЯ.]

Тупик. Как я и ожидал. Неинвазивные методы были исчерпаны. Пора было переходить к хирургии.

— Клон номер три, скальпель чакры, толщина ноль-пять микрона, — скомандовал я.

— Номер четыре, подготовь контейнер для образца костного мозга и крови. Номер пять, следи за жизненными показателями. Малейшее отклонение — докладывать немедленно.

Атмосфера в лаборатории стала еще более напряженной. Клон-«хирург» подошел к столу. На кончиках его пальцев сформировался тонкий, голубой, вибрирующий клинок. Он склонился над грудной клеткой Кимимаро.

Надрез был идеальным. Ни капли крови. Скальпель чакры одновременно резал и прижигал капилляры. Клон-«хирург» работал с холодной, отточенной точностью, которой я добивался от них неделями. Он аккуратно раздвинул ткани, обнажая реберную кость.

Затем — второй скальпель, более плотный. Короткий, точный импульс. В кости появилось микроскопическое отверстие. Клон-«ассистент» тут же ввел в него тончайшую иглу и взял образец костного мозга.

— Образец получен, — доложил он. — Отлично. Зашивай.

Пока один клон закрывал рану с помощью ирьениндзюцу, не оставляя и шрама, другой уже поместил образец под линзу самого мощного микроскопа Орочимару. Я подошел и прильнул к окуляру.

Мир под микроскопом был вселенной. Я видел их. Красные кровяные тельца. Лейкоциты. И… их. Клетки-мутанты. Они были другими. Уродливыми. Искаженными. И они были голодны. Я смотрел, затаив дыхание, как одна из таких клеток приближается к здоровой клетке костной ткани. Она не атаковала. Она… сливалась с ней. И здоровая клетка, на моих глазах, начинала мутировать, превращаясь в такую же уродливую копию. А затем, достигнув критической массы, обе клетки взрывались, высвобождая всплеск темной, аномальной чакры.

— Это не просто болезнь, — прошептал я, отрываясь от микроскопа. — Это… клеточный вампиризм. Генетическое проклятие. Оно переписывает его ДНК, заставляя его тело пожирать само себя.

Я нашел причину. Но как найти лекарство? Ответ был очевиден. Единственная сила в этом мире, способная противостоять такому разрушению, — это сила созидания. Сила жизни. Клетки Хаширамы.

— Клон номер семь, — сказал я, и мой голос дрожал от сдерживаемого возбуждения. — Приготовь образец «Древа». Микродоза. Одна-единственная клетка.

Я снова прильнул к микроскоопу. На предметном стекле, в капле крови Кимимаро, бушевала война. Клетки-мутанты пожирали здоровые. Клон-«ассистент», с помощью микроманипулятора, ввел в этот ад одну-единственную, сияющую жизненной силой, клетку Первого Хокаге.

Сначала, казалось, все шло по плану. Клетка Хаширамы начала делиться, создавая вокруг себя островок здоровой, сильной ткани. Она останавливала распространение «заразы». Я уже был готов праздновать победу.

Но потом… начался ад. Клетки-мутанты Кагуя, почувствовав чужеродную, враждебную силу, перестали атаковать здоровые клетки. И вся их ярость, вся их разрушительная мощь, обрушилась на островок клеток Сенджу. Это была не просто реакция отторжения. Это была война. Война на генетическом уровне. Две божественные, первобытные ДНК, Сенджу и Кагуя, столкнулись в микроскопической капле крови. Предметное стекло под микроскопом взорвалось. Раздался тихий, но отчетливый треск. Я отшатнулся.

[ПОПЫТКА СОЗДАНИЯ СЫВОРОТКИ ПРОВАЛЕНА.]

[АНАЛИЗ: Генетическая несовместимость ДНК Сенджу и Кагуя. Результат: каскадный клеточный коллапс. Взрыв.]

[КОММЕНТАРИЙ СИСТЕМЫ: Поздравляю, профессор Франкенштейн. Вы только что изобрели биологическое оружие на клеточном уровне. Постарайтесь в следующий раз не разнести всю лабораторию.]

Я стоял посреди лаборатории, глядя на разбитое стекло микроскопа. Провал. Полный, сокрушительный. Мой гениальный план, такой простой и очевидный, рухнул. Проблема оказалась гораздо сложнее, чем я предполагал. Это была не просто болезнь. Это была война генов. И чтобы победить в ней, мне понадобится не просто скальпель. Мне понадобится совершенно новое оружие.

«Война генов», — эта мысль билась в голове, как пойманная в банку муха. Прямое столкновение ДНК Сенджу и ДНК Кагуя было не просто несовместимостью. Это был генетический армагеддон в пробирке. Сила созидания против силы разрушения кости. Ян против… чего-то иного. Древнего, первобытного, что не желало подчиняться.

[КОММЕНТАРИЙ СИСТЕМЫ: Серьезно, ты просто взял две самые мощные и нестабильные ДНК в этом мире и смешал их вместе, надеясь на лучшее? Каков был план? Создать Бога? Или просто посмотреть на фейерверк? В следующий раз попробуй добавить немного крови Учиха, для спецэффектов.]

Я проигнорировал ехидный комментарий. Система была права. Мой подход был слишком прямолинейным. Грубым. Я пытался потушить пожар, вылив на него бочку с бензином. Нужен был другой подход. Не замещение. Не уничтожение. А… подавление.

— Протокол «Супрессор», — скомандовал я, и клоны, закончившие уборку, замерли в ожидании. — Цель: модификация образца «Древо». Задача: изолировать регенеративные свойства, подавив при этом экспансивные.

Идея была проста. Мне не нужен был Мокутон. Мне не нужна была способность клеток Хаширамы создавать лес из ничего. Мне нужна была их жизненная сила. Их способность к регенерации. Их чистейшая, концентрированная энергия Ян.

Началась ювелирная работа. Мои клоны, используя тончайшие иглы чакры и фуин-барьеры, начали препарировать клетку Сенджу на субклеточном уровне. Мы работали не со скальпелем, а с самой сутью.

— Изолировать митохондрии, — командовал я. — Они — источник энергии. Подавить активность рибосом, отвечающих за синтез белка, связанного с Мокутоном. Нам нужно создать… ингибитор. Сыворотку, которая не будет пытаться переписать ДНК Кагуя, а просто… успокоит ее.

Часы сливались в единый, монотонный гул. Мы создали десятки вариантов сыворотки. Десятки раз я, затаив дыхание, прилипал к окуляру нового микроскопа, и десятки раз видел одну и ту же картину.

Провал.

Модифицированные, «ослабленные» клетки Сенджу больше не вызывали взрыва. Но теперь они были слишком слабы. Клетки-мутанты Кимимаро, его «клеточные вампиры», просто пожирали их, становясь еще сильнее. Это было похоже на попытку усмирить стаю голодных волков, бросив им на съедение нескольких ягнят.

[ПОПЫТКА №37 ПРОВАЛЕНА. Причина: Недостаточная витальная активность модифицированного образца. КОММЕНТАРИЙ СИСТЕМЫ: Ну что, юный гений, может, вернемся к взрывам? Это было хотя бы весело.]

Я с силой ударил кулаком по столу. — Черт! — прорычал я в тишину. Чего-то не хватало. Какого-то элемента. Посредника. Катализатора, который позволил бы двум враждующим сторонам хотя бы… не убивать друг друга. Нужен был мост между двумя этими божественными ДНК.

И тут… меня осенило.

Сенджу и Кагуя. Две ветви, идущие от одного корня, от Ооцуцуки. Но была и третья. Те, кто унаследовали ни нечто иное. Невероятную жизненную силу. Уникальную, адаптируемую чакру. Узумаки.

— Клон номер девять, — мой голос дрожал от возбуждения. — Шприц. И контейнер для образца. Стерильно.

Клон без вопросов подошел ко мне. Я закатал рукав своего халата, обнажая предплечье. Игла легко вошла в вену. Я смотрел, как темно-красная кровь, моя кровь, наполняет пробирку. Кровь Узумаки Наруто.

— Приготовьте центрифугу, — скомандовал я. — Мне нужна плазма. Чистый экстракт жизненной силы.

Третий эксперимент был другим. Мы не просто смешивали. Мы создавали. Основой была моя плазма, кровь Узумаки. В нее, как в питательный бульон, мы добавили наши «успокоенные» клетки Сенджу. Они не просто смешались. Они… адаптировались. Моя чакра, текущая в плазме, окутала их, создавая защитную, буферную оболочку.

И вот он, момент истины. Клон-ассистент, с помощью микроманипулятора, взял одну каплю нового, рубинового цвета серума и добавил ее на предметное стекло, где бушевала война клеток Кимимаро.

Я затаил дыхание. Взрыва не было. Клетки-мутанты Кагуя, как обычно, устремились к чужакам. Но они не смогли их пожрать. Защитная оболочка из моей чакры Узумаки остановила их. ДНК Кагуя бились о нее, как волны о скалы, но не могли пробить. А затем… началось чудо. Клетки Сенджу внутри этой оболочки, защищенные и стабилизированные, начали работать. Они не атаковали. Они начали… лечить. ДНК Сенджу выделяли чистую энергию Ян, которая, просачиваясь через мембрану Узумаки, окутывала клетки-мутанты. И те… замерли. ДНК Кагуя не умерли и не были уничтожены. Их агрессивное, вампирское деление прекратилось и просто… уснули. Перешли в неактивное, спящее состояние.

[ВНИМАНИЕ! ОБНАРУЖЕНА СТАБИЛИЗАЦИЯ КЛЕТОЧНОЙ АКТИВНОСТИ! РЕЗУЛЬТАТ: ВРЕМЕННАЯ РЕМИССИЯ НА КЛЕТОЧНОМ УРОВНЕ.]

[КОММЕНТАРИЙ СИСТЕМЫ: …Ладно. Снимаю шляпу. Ты только что, используя себя в качестве подопытной крысы, создал лекарство от генетического проклятия. Может, из тебя и вправду выйдет толк. Но не обольщайся.]

Я оторвался от микроскопа, и на моем лице была улыбка. Улыбка бога, который только что заглянул в тайны мироздания и заставил их работать на себя. Это была не просто победа. Это был прорыв. Я нашел его. Я нашел лекарство.

Успех. Сладкий, пьянящий, абсолютный. Это чувство было даже лучше, чем эйфория от получения нового S-рангового лута. Это было чувство создателя. Чувство того, кто не просто следует правилам мира, а пишет свои собственные.

Я смотрел на пробирку с рубиновой жидкостью в моей руке. Прото-сыворотка. Коктейль из трех божественных ДНК, где моя кровь Узумаки выступала в роли миротворца, не давая генам Сенджу и Кагуя вцепиться друг другу в глотку.

— Протокол «Исцеление», — мой голос был тихим, но в нем звучала сталь. — Клоны, подготовьте пациента к инъекции. Полный мониторинг жизненных показателей. Мне нужен отчет в реальном времени.

Клоны-ассистенты пришли в движение. Один подкатил стойку с медицинским оборудованием, другой начал подключать к телу Кимимаро датчики чакры. Третий приготовил шприц.

— Вводим, — скомандовал я. — Десять миллилитров. Напрямую в яремную вену.

Игла легко вошла в бледную кожу. Клон медленно, выверенным движением нажал на поршень. Я активировал «Био-сканер», и мой взгляд снова превратился в поток данных.

Я видел это. Видел, как рубиновая сыворотка входит в его кровоток и устремляется по венам, как огненная река. Видел, как моя чакра Узумаки, содержащаяся в ней, мгновенно создает буферные зоны вокруг очагов болезни.

А затем в дело вступили модифицированные клетки Сенджу. Защищенные, стабилизированные, они начали свою работу. Они не атаковали клетки-мутанты Кагуя. Они окутывали их, выделяя чистейшую энергию Ян. Это было похоже на усыпляющую песню на клеточном уровне.

Я наблюдал, затаив дыхание. Хаотичные всплески чакры в его костном мозге начали затихать. Пульс, до этого рваный и слабый, выровнялся. Температура тела, слегка повышенная из-за внутреннего воспаления, пришла в норму. Процесс клеточного вампиризма остановился. Клетки-мутанты не умерли. Они… уснули. Погрузились в состояние стазиса, нейтрализованные и обезвреженные.

[ВНИМАНИЕ! ЗАФИКСИРОВАНА ПОЛНАЯ РЕММИССИЯ КЛЕТОЧНОЙ АНОМАЛИИ У ОБЪЕКТА «КИМИМАРО КАГУЯ».]

[ВИТАЛЬНЫЕ ПОКАЗАТЕЛИ СТАБИЛИЗИРОВАНЫ. УГРОЗА ЖИЗНИ УСТРАНЕНА.]

[КОММЕНТАРИЙ СИСТЕМЫ: Что ж, пациент скорее жив, чем мертв. Мои поздравления. Вы успешно предотвратили превращение одного из сильнейших геномов в этом мире в кучку радиоактивной костной пыли. Ваша лицензия безумного ученого продлена.]

Я позволил себе слабую, уставшую улыбку. — Клоны, — скомандовал я. — Возведите вокруг пациента многослойный защитный и диагностический барьер. Любые изменения в его состоянии — немедленно докладывать.

Пока клоны плели вокруг стола сложную паутину из фуин-символов, я подошел ближе и просто смотрел на лицо Кимимаро. В аниме он был одним из моих любимых персонажей. Его абсолютная, непоколебимая верность. Его смертоносная грация. Его трагическая судьба… он был как произведение искусства. Идеальное оружие, сломленное изнутри. «Теперь ты не сломан, — подумал я. — Теперь ты мой. И я сделаю тебя сильнее, чем ты мог даже мечтать. Твоя верность больше не будет принадлежать безумному змею. Она будет принадлежать мне».

Я развернулся. Работа с Кимимаро была закончена. Настала очередь Ранмару. Но прежде чем приступить к изучению его уникальных глаз, я вспомнил кое-о чем. О приятном бонусе за прошлый квест.

[Инвентарь.]

Я мысленно открыл свою сокровищницу и посмотрел на него. [Лаки-блок S-ранга]. Он сиял и переливался всеми цветами радуги, обещая нечто невероятное. «Ну что ж, я это заслужил», — подумал я.

— «Система, открыть!»

[ОТКРЫТИЕ [ЛАКИ-БЛОКА S-РАНГА]… ГЕНЕРАЦИЯ НАГРАДЫ…]

[ПОЗДРАВЛЯЮ! ВЫ ПОЛУЧИЛИ УНИКАЛЬНЫЙ НАВЫК: [ГЛАЗА КАГУРЫ (РАЗУМ УЗУМАКИ)]!]

Я замер, читая описание, которое всплыло перед моими глазами.

[Навык: Глаза Кагуры (Разум Узумаки) (Пассивный/Активный)]

[Ранг: S]

[Описание: Это не додзюцу. Это — эволюция вашего врожденного сенсорного таланта Узумаки, доведенная до абсолюта. Ваши глаза теперь видят не просто чакру. Вы видите ее «душу».]

[Пассивный эффект: Вы интуитивно ощущаете потоки чакры, фуин-печати, барьеры и гендзюцу на расстоянии до пяти километров. Вы можете отличить чакру одного человека от другого так же легко, как обычные люди различают лица.]

[Активный эффект: Сконцентрировавшись, вы можете «прочитать» структуру любой техники, печати или даже генетического кода, просто посмотрев на них. Вы видите их как сложнейшие, многомерные чертежи, мгновенно находя в них уязвимости, сильные стороны и принципы работы. Для вас больше не существует секретов в ниндзюцу, фуиндзюцу и даже ирьениндзюцу.]

[Стоимость активации: 1000 ед. чакры в минуту.]

[КОММЕНТАРИЙ СИСТЕМЫ: О, великолепно. Теперь ты не просто безумный ученый. Ты безумный ученый со встроенным электронным микроскопом и спектральным анализатором в глазах. Мои соболезнования всем будущим подопытным. Их разберут на атомы с особой эффективностью.]

Я моргнул, и мир изменился. Я посмотрел на барьер вокруг Кимимаро и увидел не просто светящиеся символы. Я видел потоки чакры, которые текли по ним, видел каждую связь, каждый узел, каждую крошечную ошибку в плетении, допущенную моим клоном. Я посмотрел на самого Кимимаро и увидел не просто тело. Я видел его кейракукей, сияющий ровным, голубым светом. Видел его ДНК, как сложную, переплетенную спираль, в которой теперь мирно спали укрощенные мной гены Кагуя. Это была… божественная сила.

Я медленно повернул голову и посмотрел на второй стол. На спящего Ранмару. С моими новыми «глазами»… его додзюцу больше не было для меня загадкой. Оно было просто… следующей задачей. Следующим чертежом, который предстояло изучить, скопировать и усовершенствовать.

Волнение от полученной награды улеглось, сменившись холодным, как сталь скальпеля, азартом исследователя. Работа с Кимимаро была завершена, по крайней мере, ее первая, самая важная фаза. Теперь пришло время для второго экспоната.

Я подошел к столу, на котором в глубоком, исцеляющем сне лежал Ранмару. Его хрупкое, почти детское тело казалось таким беззащитным. Но я, благодаря моим новым «Глазам Кагуры», видел то, что было скрыто от всех. Я видел бурю, спящую за его закрытыми веками.

— Активация, — прошептал я.

Мир снова изменился. Я посмотрел на Ранмару, и мое зрение пронзило плоть, мышцы, кости, погружаясь в самую суть его бытия. Я видел его мозг. И видел их. Его глаза.

Они не были похожи на Шаринган или Бьякуган. В них не было сложной системы циркуляции, ведущей к зрачку. Вместо этого вся его зрительная кора и глазные яблоки были пронизаны микроскопическими, светящимися нитями чакры, похожими на нейронную сеть. Эта сеть генерировала постоянное, едва уловимое поле вокруг его головы.

«Невероятно, — пронеслось в голове. — Он не просто "смотрит". Его глаза постоянно "ощупывают" мир вокруг, испуская микроскопические частицы чакры, которые, отражаясь от объектов, возвращаются и рисуют в его мозгу идеальную трехмерную картину».

Это объясняло его способность видеть сквозь стены. Это был не просто рентген, как у Хьюга. Это был биологический сонар, работающий на чакре.

— Клоны, — мой голос был тихим, чтобы не нарушать сосредоточенности. — Начинаем протокол «Стимуляция». Подайте минимальный импульс чакры в его зрительную кору. Я хочу увидеть это в действии.

Один из клонов-ассистентов, используя тончайшие иглы чакры, коснулся висков Ранмару. Его додзюцу, даже во сне, активировалось. И я увидел это.

Поле вокруг его головы расширилось. Я видел, как частицы его чакры пронзают стены лаборатории, выходят наружу, отражаются от Шисуи, медитирующего в соседней комнате, и возвращаются обратно, неся с собой идеальный слепок его положения, состояния и даже уровня чакры.

«А предвидение… — я сфокусировал «Глаза Кагуры» еще глубже. — Он не видит будущее. Он видит настоящее на таком уровне, который недоступен никому».

Я понял принцип. Его додзюцу улавливало не само движение, а подготовку к нему. Оно читало биоэлектрические импульсы в мозгу противника, сокращение мышц, концентрацию чакры в ногах для прыжка или в легких для огненной техники. Он видел атаку за миллисекунды до того, как она совершалась. Для Райги это была магия. Для меня — чистая, восхитительная наука.

— Следующий этап. Иллюзии, — скомандовал я.

Клоны изменили частоту стимуляции. И я увидел, как чакра Ранмару начала проецироваться наружу. В нескольких метрах от стола, из воздуха, соткался… клон. Мой клон. Он был идеален. Мои «Глаза Кагуры» видели, что его система циркуляции чакры была точной копией моей. Любой сенсор, любой Бьякуган был бы обманут.

«Он не просто создает фантомов. Он их "копирует", — пришел я в восторг. — Он может считать сигнатуру чакры противника и создать ее точную копию. Это идеальный инструмент для диверсий и шпионажа».

Но была и еще одна способность, которую я только предполагал.

Взгляд скользнул по лаборатории. Вдоль стены стояло несколько клеток с подопытными животными — наследие прошлых экспериментов Орочимару. Крысы, несколько кроликов… Идеальный расходный материал, не требующий сложных манипуляций.

— Клон номер пять, — сказал я. — Принеси кролика. Образец "C-3".

Клон без лишних слов подошел к клетке, достал оттуда белого, испуганно дрожащего кролика и аккуратно зафиксировал его на небольшом операционном столе. Другой клон-ассистент сделал на его ухе небольшой, неглубокий надрез с помощью скальпеля чакры. Появилась капелька крови.

Я приказал третьему клону, используя манипулятор, взять микроскопическую частицу чакры Ранмару и нанести ее прямо на рану.

Эффект был поразительным. Мои «Глаза Кагуры» видели, как клетки на краях раны завибрировали и начали делиться с неестественной скоростью. Порез затянулся прямо на глазах, не оставив и шрама. Кролик дернул ухом, как будто ничего и не было.

«Так вот что значит "оживлять", — я усмехнулся. — Это не воскрешение. Это — клеточная активация. Его чакра действует как универсальный стимулятор, ускоряя регенерацию в десятки раз. Это… это идеальное дополнение к моей сыворотке»…

Я видел все его способности, описанные в каноне. Но мои новые глаза видели больше. Они видели… потенциал. Скрытые возможности. Я увидел, что его додзюцу может работать и «наоборот». Если он может проецировать ложные сигнатуры чакры, чтобы обмануть врага, значит, он может создать вокруг себя поле «чакро-тишины». Зону, в которой любая сенсорная техника, будь то Бьякуган, Шаринган или сенсорика Каге, просто ослепнет. Он мог стать абсолютно невидимым.

[КОММЕНТАРИЙ СИСТЕМЫ: Обнаружен новый Кеккей Генкай. Проведен детальный анализ. Потенциал: S-ранг. Возможности: безграничны. Рекомендация: Немедленно препарировать и интегрировать в себя. Или хотя бы сделать из него удобный бинокль. Не упускай такой шанс, коллекционер.]

Система, как всегда, была права. Это был не просто ценный союзник. Это был ходячий артефакт. Ключ к десяткам новых техник.

Я деактивировал оборудование. Лаборатория снова погрузилась в тишину. Исследование было закончено.