После того боя с каменными людьми воздух в руинах стал ещё тяжелее, пропитанный пылью и серой, что оседала на масках и доспехах, как невидимый груз, делая каждый шаг отягощённым, словно мы несли на плечах не только оружие и находки, но и саму тяжесть проклятия этого места. Мы не стали медлить — туман сгущался, как паутина, опутывающая улицы, а вулканы гудели всё громче, их далёкий рёв эхом отражался от стен, напоминая, что Валирия не прощает промедлений, её недра кипят, готовые в любой миг извергнуть ярость, погребая под пеплом всех, кто осмелился потревожить покой. Я оглядел команду: сорок бойцов, измотанных схваткой, но решительных, с царапинами на доспехах и пылью на масках — их лица под защитой ткани были бледными, глаза — настороженными, и я чувствовал, как напряжение висит в воздухе, густое, как пар из трещин в земле, где каждый вдох приносил привкус серы, а каждый выдох — лёгкое головокружение от ядовитых испарений. Один из раненых — парень по имени Торн, крепкий северянин из "Волчьей Стаи", с широкими плечами и шрамом на щеке от прошлых битв — сидел в стороне, опираясь на стену разрушенного дома, его рука уже покрывалась подозрительной серой коркой, несмотря на зелье, которое мы все приняли перед высадкой. Корка распространялась медленно, но неумолимо, как плесень на сыром хлебе, начиная от царапины на запястье и ползя вверх по предплечью, делая кожу жёсткой и потрескавшейся, с трещинами, из которых сочилась сукровица, а под ней проступала каменная твердь. Торн стонал сквозь зубы, пот лил по его лицу, смешиваясь с пылью и оставляя грязные дорожки, и его глаза, обычно полные упрямства и огня, теперь блестели от боли и страха, как у человека, осознающего приближение неизбежного.
— Отрезайте, — сказал я тихо Каркану, чувствуя укол вины в груди, острый, как кинжал, вонзившийся под рёбра — вина за то, что не успел защитить парня, за то, что привёл их всех в это адское место, где каждая ошибка стоила жизни.
— Если не сделаем этого сейчас, он умрёт медленно, в муках, превратившись в одного из тех монстров, что мы только что порубили. Хворь не ждёт, она пожирает изнутри, и лучше потерять руку, чем душу.
Каркан кивнул мрачно, его седая борода дрогнула, и он достал кинжал, нагревая лезвие над костром из сухих обломков дерева, найденных в ближайшем доме — пламя трещало, жадно пожирая топливо, отбрасывая тени на лица команды, и воздух наполнился запахом горелого дерева, смешанным с серой, создавая атмосферу, полную напряжения и неизбежности. Рикард отвернулся, его обычная ухмылка сползла с лица — даже он, мастер шуток в самых мрачных ситуациях, понимал, что здесь не место для лёгкости, его плечи поникли, а взгляд устремился в туман, как будто ища там спасения от реальности.
— Держись, парень, — буркнул Каркан, прижимая Торна к земле крепкой рукой и накладывая жгут выше локтя, туго затягивая ремень из кожи, чтобы остановить кровь, его движения были точными, отточенными годами на полях сражений, где ампутации были обыденностью. Торн кивнул, бледный, как призрак в тумане, пот катился по его лбу крупными каплями.
— Делайте, капитан… лучше без руки, чем мертвецом, бродящим по этим руинам в поисках свежей плоти. Только… быстро, чтобы не мурыжить — я выдержу, но не тяните.
Команда замерла вокруг, дыхание тяжёлое, маски не скрывали напряжённые взгляды, полные сочувствия и страха — страх не за себя, а за то, что любой из них мог оказаться на месте Торна в следующий миг. Каркан прижал плечо Торна коленом, фиксируя его, и одним быстрым, точным ударом отсёк руку — лезвие вошло с хрустом, как топор в сухое дерево, кровь брызнула на камни, алые капли смешались с серой пылью, окрашивая землю в ржавый цвет. Торн заорал, его крик эхом разнёсся по руинам, как вой раненого зверя в лесу, тело выгнулось в агонии, мышцы напряглись, как тетива, а лицо исказилось от боли. Мы прижгли рану раскалённым кинжалом, запах палёной плоти ударил в ноздри, смешавшись с серой и вызывая тошноту даже через маски, и Торн потерял сознание, его голова запрокинулась назад, дыхание стало прерывистым, но ровным.
— Он выживет, — буркнул Каркан, вытирая кинжал о тряпку и от перевязывая культю чистой тканью, пропитанной зельем, чтобы предотвратить инфекцию, его руки не дрожали, но в глазах мелькнула тень усталости.
— Но это урок для всех — не давайте им подойти близко, держите дистанцию, как в бою с заражёнными. Следующая царапина может быть последней, и тогда ампутация уже не поможет — хворь доберётся до сердца.
Команда молча кивнула, лица посуровели, и мы двинулись дальше, оставляя отрезанную руку в пыли — ещё одну жертву этих руин, напоминание о цене, которую мы платим за каждый шаг, за каждую находку в этом проклятом месте, где жизнь стоит дешевле, чем древняя монета.
Улицы Ороса становились шире по мере приближения к центру — валерийский камень под ногами всё ещё держал форму древних дорог, гладких и вечных, но трещины в них извергали пар, горячий и ядовитый, заставляя нас обходить их, как ловушки, расставленные хитрым врагом, где один неверный шаг мог обварить ноги или отравить лёгкие. Воздух был густым, пропитанным серой и пеплом, что оседал на плечах, как иней из преисподней, и каждый вдох давался с усилием, маски липли к лицу от пота, а доспехи казались тяжелее от накопившейся пыли. Дома вокруг изменялись: от скромных хижин окраин к более величественным строениям, с остатками колонн и арок, украшенных выцветшими фресками драконов и огненных бурь — краски стёрлись от времени, но силуэты всё ещё угадывались, как призраки былого величия, напоминая о том, как здесь когда-то кипела жизнь, полная мощи и амбиций. Гул вулканов эхом отдавался в груди, земля под ногами слегка дрожала, и я чувствовал, как напряжение растёт — это место было мёртвым, но оно дышало, напоминая о катастрофе, что стёрла империю с лица земли, и каждый шорох в тумане мог быть предвестником новой беды. Терон шёл впереди, его шаги стали быстрее, глаза горели фанатичным блеском под запотевшими очками, как будто он чувствовал зов древних знаний.
— Видите эти арки и колонны? — сказал он, указывая на ближайшую арку, где краски фресок всё ещё держались, несмотря на века, переливаясь в красноватом свете, проникающем сквозь дымку. — Это ворота в квартал знати! Орос был не просто форпостом на краю империи — здесь ковали сталь для драконлордов, хранили знания в библиотеках, высеченных в скалах, и проводили ритуалы, чтобы умилостивить вулканы. Центр должен быть полон сокровищ: артефакты, свитки, оружие, что не поддаётся времени. Мы ищем не просто блеск золота, а то, что поможет понять эту империю, её историю, её секреты, что могут дать нам преимущество в мире, полном войн и интриг.
Рикард, шедший рядом со мной, фыркнул под маской, его кинжал в руке поблёскивал в красноватом свете, отражая его неуёмный дух авантюриста.
— Понять империю? Терон, вы звучите как поэт в таверне после третьей кружки, воспевающий былые времена с такой страстью, что слушатели готовы бросить всё и отправиться в поход, — ответил он, его тон был лёгким, но с подтекстом практичности, как у человека, привыкшего ценить вещи по их полезности. — Мы здесь за золотом и сталью, за тем, что можно обменять на корабли, оружие и влияние, а не за философией о древних драконлордах и их ритуалах. Но признаю — если эти руины такие гостеприимные, то давайте не упускать шанс набить мешки до отказа. Только если найдём что-то стоящее, дайте сначала мне посмотреть — вдруг там спрятано что-то, что поможет мне в моих "делах".
Каркан, замыкавший группу, проворчал, его голос эхом отразился от стен.
— Тебе посмотреть? Ха, Рикард, ты хитрожопый, как лис в курятнике, всегда норовящий урвать самый жирный кусок, — ответил он, его тон был полон подтрунивания, но с ноткой серьёзности, как у старшего брата, привыкшего присматривать за младшим. — Не дождешься, парень — если найдём золото или сталь, то делим по-братски, как всегда в нашей компании, без твоих фокусов и "полезных контактов", что обычно заканчиваются дракой в таверне. Ты и так всегда выкручиваешься, а нам, простым рубакам, нужно что-то потверже, чтобы не голодать в старости. Но если это поможет нам выбраться отсюда живыми, то я не против — только не болтай попусту, а то тени услышат и решат, что мы здесь для развлечения.
Я кивнул, чувствуя лёгкую усталость в мышцах — после той волны магии земля казалась ближе, но и тяжелее, как будто я потратил часть себя на контроль над камнем, и каждый шаг давался с усилием, напоминая о цене силы.
— Да, выматывает это всё, как после целого дня рубки, но без неё мы бы уже были статуями, вечными стражами этих руин, — сказал я, стараясь звучать уверенно, чтобы подбодрить команду. — Но полезный трюк, ничего не скажешь — теперь знаю, что могу полагаться на это в критический момент. Держитесь ближе, парни — центр близко, и там нас ждёт настоящая награда за все эти муки.
Мы вошли в квартал знати — дома здесь стояли выше, с остатками балконов и лестниц, ведущих в никуда, их стены были украшены рельефами драконов и вулканов, высеченными с такой точностью, что казалось, они вот-вот оживут от жара земли под ними. Первый, который мы обыскали, был полуразрушен, крыша провалилась, но внутри сохранились комнаты с каменными полками и сундуками, покрытыми слоем пепла, как снегом из ада. Рикард пнул один сундук, и крышка осыпалась, открыв блеск металла — горсть монет выкатилась, золотые, с отчеканенными лицами древних лордов и символами драконов, каждая — размером с большой палец, идеально круглая и не потемневшая от времени.
— Смотрите-ка! — сказал он, вытаскивая горсть монет и вертя их в перчатках, его голос был полон торжества, как у кладоискателя, нашедшего свое сокровище. — Это ауреи драконлордов. Сколько здесь? Сотни? Каждая такая монета стоит в Браавосе не меньше десяти золотых драконов — купцы дерутся за них, потому что они не просто деньги, а кусок истории, символ мощи империи, что правила миром. Мы с этим можем купить пол-Браавоса — корабли, дома, даже нанять армию, чтобы укрепить нашу компанию. Набиваем мешки, парни — это наш шанс уйти отсюда не с пустыми руками, а с богатством, что изменит наши жизни!
Терон подскочил, перебирая монеты пальцами в перчатках и разглядывая их с благоговением, его глаза загорелись, как у коллекционера, нашедшего редкость.
— Не просто деньги, молодой человек! Это ауреи драконлордов — валерийцы чеканили их из сплавов, что не поддаются времени, — ответил он, его голос был полон энтузиазма и лёгкого поучительного тона, как у историка, делющегося сокровенными знаниями. — Каждая такая монета — это кусок истории: на аверсе — лица архонтов, правителей Фригольда, с фиолетовыми глазами и серебряными волосами, символизирующими чистоту крови; на реверсе — драконы в полёте, окружённые рунами, что призывают процветание и силу. Но посмотрите на оружие вокруг: такая сталь "помнит" битвы — она не ломается, но и не прощает слабости владельца. Если рука дрогнет, она подведёт в самый момент. Да, набивайте мешки — но не переусердствуйте, вес золота и металла может стать ловушкой сам по себе.
Рикард усмехнулся, подхватывая с ближайшей стойки похожий кинжал. Он повертел его в руках, оценивая баланс, и его глаза блеснули озорным огоньком, словно он вот-вот разразится одной из своих фирменных шуток.
— "Помнит" битвы? — повторил он, имитируя низкий, драматичный голос. — Звучит как моя бывшая. Она меня тоже "помнит" — особенно наши эпические битвы за то, кто последний оставит кровать. Те ещё сражения были, поверьте, с потерями с обеих сторон.
Его громкий, заразительный хохот эхом разнесся по руинам, на мгновение разрядив напряженную атмосферу. Я не смог сдержать улыбки — Рикард всегда умел превратить мрачный момент в нечто легкое, почти веселое, — но Каркан лишь закатил глаза, пробормотав что-то о "неуместных шуточках в проклятом месте".
Мы продолжили обследование, методично прочесывая руины домов знати Ороса. Эти строения, когда-то величественные виллы валирийских лордов, теперь стояли как призрачные скелеты: стены, покрытые трещинами от землетрясений и вулканических выбросов, крыши, провалившиеся под весом векового пепла, и внутренние залы, где время заморозило былую роскошь. Мы двигались осторожно, в полумраке, освещаемом лишь факелами и редкими лучами света, пробивающимися сквозь щели. Каждый шаг сопровождался хрустом под ногами — то ли обломки камня, то ли осколки древней посуды.
В следующем доме, который мы обыскали, — обширном особняке с колоннами, украшенными выцветшими фресками драконов, — мы наткнулись на тайный сундук в подвале. Рикард, с его чутьем на скрытые сокровища, заметил потайную панель в стене и ловко ее вскрыл. Внутри сверкнуло золото: монеты, слитки, украшения — кольца с рубинами, ожерелья из жемчуга и золотые браслеты, инкрустированные драгоценными камнями. Мы набивали мешки систематично, без лишней суеты: Каркан взвешивал каждый предмет на ладони, отсеивая бесполезное, чтобы не перегружаться, а Терон бормотал под нос о "культурной ценности", но даже он не спорил, когда речь шла о выживании. Золото звенело при падении в ткань, и воздух наполнился металлическим ароматом, смешанным с пылью веков. Это были не просто богатства — это была страховка для нашей компании, средства на новые корабли, оружие и рекрутов.
Дальше, в соседнем здании — бывшем дворце с мозаичными полами, изображающими сцены драконьих полетов, — мы нашли оружейный тайник. Здесь хранились кинжалы с изогнутыми лезвиями, арбалеты с тетивами, все еще тугими несмотря на годы, и даже несколько комплектов доспехов из прочного сплава, который не поддался коррозии. Мы отобрали лучшее: Рикард схватил пару метательных ножей, идеально сбалансированных для его стиля, а Каркан проверил щит с гравировкой в виде пламенеющего дракона. Мешки тяжелели, но мы работали слаженно, как часы: один упаковывал, другой сторожил вход, третий сканировал пространство на предмет опасности. Это был не грабеж — это была стратегическая зачистка, где каждый предмет мог стать ключом к преимуществу в будущих битвах. Мы понимали: в мире, где сила решает все, такие находки могли перевернуть ход войны или спасти жизни наших людей.
Наконец, мы добрались до оружейной — массивного здания с толстыми, укрепленными стенами, которое когда-то служило кузницей и арсеналом валирийских мастеров. Внутри царил полумрак, но наши факелы высветили ряды стоек с оружием, покрытым слоем пыли и пепла. Металл, несмотря на века забвения, сохранил свой блеск: прочный, кованый сплав, который не ржавел и не тупился легко. Здесь были длинные мечи с простыми, но эргономичными эфесами, секиры с широкими лезвиями, способными разрубить доспехи, и кинжалы для ближнего боя. Баланс каждого клинка был идеален — оружие лежало в руке как продолжение тела, легкое, но смертоносное, способное наносить точные, разрушительные удары.
Мы набивали мешки этими трофеями, добавляя их к золоту и драгоценностям из предыдущих домов. Команда работала в сосредоточенном молчании: каждый понимал ценность находок. Мешки тяжелели, ткань натягивалась под весом металла, но это был приятный груз — символ нашей удачи и силы. Рикард, не удержавшись, схватил один из мечей и взмахнул им в воздухе, проверяя баланс.
— Удача! — воскликнул он, его голос эхом отразился от стен. — С такой штукой я стану настоящим богом войны. Представь, Каркан: ты с этим в руках — даже ты покажешься страшнее, чем драконье пламя. А ты, босс? Сколько возьмем? Не все унесем, а тащить лишнее — значит рисковать. Золото и сталь — это отлично, но если вулкан решит рыгнуть, мы с этими мешками не убежим.
Каркан кивнул, взяв один из мечей и взвесив его в руке, проверяя баланс плавным движением.
— Полезно, без сомнений, — проворчал он, его голос был серьезным, с ноткой предосторожности, накопленной годами в битвах. — Но не жадничайте, парни. Набили мешки? Довольно. Пора дальше, пока удача не отвернулась.
Мы оставили оружейную и двинулись к следующей цели — библиотеке, огромному залу с полками, тянущимися к высокому, потрескавшемуся потолку. Свитки и книги лежали под слоем пепла, но многие сохранились благодаря толстым стенам, защищавшим от внешних бедствий. Терон влетел внутрь первым, его глаза загорелись фанатичным блеском, как у ребенка, попавшего в сказочную страну.
— Боги милостивые! — воскликнул он, кидаясь к ближайшей полке и сдувая пепел с древних пергаментов. — Знания Валирии! Свитки о драконах, секреты кузнечного дела, ритуалы, что позволяли укрощать огонь! Это… это сердце империи, слова тех, кто правил миром на спинах летающих чудовищ. Представьте: здесь могут быть формулы, что изменили бы наш мир!
Но в спешке он споткнулся — окаменелый скелет в остатках доспехов, лежавший в тени полки, — и полетел вперед, размахивая руками. Свитки посыпались вокруг него, как серый снег, а Терон барахтался в пыли, пытаясь встать.
— Ааа! Это… это стражник из прошлого! — выкрикнул он, его борода покрылась пеплом, а лицо покраснело от смущения и адреналина. — Охранял эти сокровища, наверное, до последнего вздоха!
Рикард расхохотался, подбегая и протягивая руку, чтобы помочь ему встать.
— Старик, это просто кости! — сказал он, все еще посмеиваясь, но с теплотой в голосе. — Бояться нужно живых, а не мертвых. Вставайте, профессор. Терон, вы — кладезь знаний, но в таких местах лучше смотреть под ноги, а не только на полки.
Терон отряхнулся, краснея еще сильнее, но быстро схватил ближайший свиток, разворачивая его дрожащими руками.
— Не смейтесь надо мной! — ответил он, стараясь сохранить достоинство, хотя в глазах мелькнула улыбка. — Это трактат о ковке стали, древние секреты. А кости… да, остатки какого-то воина, возможно, погибшего во время Катастрофы. Но вы правы, я увлекся. В таких местах эмоции берут верх — представьте, эти свитки видели драконлордов! Они — ключ к пониманию, как они строили империю, что пала от собственной мощи. Мы держим в руках историю, способную переписать настоящее.
Каркан фыркнул, беря другой свиток и осторожно сдувая с него пыль.
— Эмоции? — проворчал он, его тон был скептичным, но не враждебным. — Ты чуть не развалил всю библиотеку своей спешкой. Давай лучше ищем полезное, а не разыгрываем комедию. Вот, смотрите — это карта, кажется, план Ороса с пометками о тайных ходах. Полезно? И мешки не забудьте: золото из домов знати мы уже набили, но если найдем еще что-то ценное, не жалейте места. Но серьезно, Терон, ваши "ключи к пониманию" — это всего лишь бумага, а нам нужна сталь и золото.
Рикард тем временем рассматривал скелет, о который споткнулся Терон. Он наклонился, перевернул его осторожно, и под костями что-то блеснуло. Вытащив ножны, он извлек меч — длинный, с золотым эфесом в форме рычащего льва, лезвие которого сияло, как будто его только что отполировали.
— Деймон! — сказал он, глаза расширились от изумления. — Это… Светлый Рёв? Потерянный меч Ланнистеров! Легенда гласит, что он был утерян века назад, а теперь лежит здесь, как новый. Как он сюда попал?
Я подошел, беря клинок в руки — он лег идеально, баланс был совершенным, словно оружие само жаждало битвы.
— Невероятно… — прошептал я, проводя пальцем по лезвию. — Ланнистеры сойдут с ума, если узнают. Но теперь это наше. Рикард, ты всегда везучий — классическая находка для такого, как ты. Но помните: такой меч — не просто игрушка. Он может принести славу, но и привлечь врагов, жаждущих его заполучить.
Рикард усмехнулся, его глаза блеснули хитрецой.
— Врагов? — отозвался он, подмигивая. — С таким мечом мы их просто разрубим пополам. Но серьезно, босс, этот клинок — ключ к настоящему богатству. Продадим Тайвину Ланнистеру? Он последние трусы с себя снимет, чтобы его вернуть. Или оставим себе?
Каркан кивнул, его голос стал серьезным, с ноткой предосторожности.
— Оставим, без сомнений, — сказал он. — В наших руках он будет полезнее, чем в чьих-то еще. Но давайте дальше. Мешки набиты: золото, драгоценности, сталь — но цена может оказаться выше, чем кажется. Торн без руки — живое напоминание об этом. Мы нагружены, но шепот ветра в руинах эхом отдается: "Центр пройден, но цитадель зовет — там, в подземелье, ждет настоящее".
Мы двинулись, мешки тяжелели от находок, но воздух становился жарче, предвещая новые опасности.