Точность формулировок глава 14 Кто такой Волдеморт?
Чем дольше Майкрофт находился в так называемом Магическом мире, тем больше он понимал, что ничего не понимает.
Родители любезно сообщили ему всё, что узнали о судьбе Гарри Поттера, о Сириусе Блэке и его друзьях, и Майкрофту было над чем подумать. Банальная месть разрушила непонятно какие планы высокопоставленного мага, приведя к невероятным последствиям.
Если честно, Майкрофту вся эта возня казалась весьма странной и подозрительной. Все эти интриги, все эти телодвижения, все эти планы… Ну не выглядели они глобальными, распространяющимися на весь мир. Нет. Майкрофт испытывал иррациональную уверенность, что подоплёка противостоящего весьма банальна и прозаична.
Поиски в газетах, беседы с Драко, даже задумчивое перебирание кратких воспоминаний о встрече с так называемым Тёмным лордом оставляли ощущение какого-то спектакля. Картина, судя по заметкам и репортажам, складывалась поначалу банальная: консерваторы, умеренные и прогрессоры. Политики — сплошной паноптикум. Кто радеет за ужесточение Статута, кто примеряет на себя образ всеобщего благодетеля.
И чуть ли не эпическое противостояние кого-то с кем-то.
Будь это в обычном мире, у Майкрофта не возникло бы вопросов — там случалось и не такое, хотя, конечно, после Первой мировой войны во всеобщих благодетелей никто не верил. Но здесь? В резервации размером с маленький городишко? Какие-то совершенно местечковые разборки, пропагандой раздутые до глобального противостояния добра и зла.
Майкрофт изучил историю так называемой войны по подшивкам Пророка, где публиковали информацию о потерях. О так называемых потерях. Сто двенадцать человек. Чуть больше двух процентов популяции. И он совершенно не был уверен, что это именно системный терроризм, когда массовые убийства призваны посеять страх, потому что людей убивают просто так. Больше походило на внутренние разборки, какие у магов происходили практически постоянно. Уголовщина, а не терроризм.
Сколько жертв было на счету Пожирателей Смерти? Или им приписывали все убийства тех лет? При отсутствии самой идеи криминалистики в Магическом мире как доказать, кто именно убийца? Ведь даже аврорам разрешили неограниченное применение Непростительных заклятий. Сколько счетов было сведено частным образом под предлогом этой войны?
Вопросы, сплошные вопросы…
Майкрофт листал газеты, проваливаясь всё глубже и глубже в прошлое. Панические вопли сменились вполне бодрыми репортажами о молодом, но подающем надежды политике по имени Томас Марволо Риддл. Пролистав с десяток газет Майкрофт, пожал плечами: короткая карьера у этого Риддла. А вроде подавал надежды, пользовался поддержкой аристократии… Но он блистал на небосклоне недолго, потом исчез, на год где-то, а потом народу стало не до вопросов, куда этот самый Риддл запропастился. На сцену ворвался Тёмный лорд Волдеморт и косяком пошли вопли об убийствах, терроре и запугивании.
Терроризм сменялся политическими лозунгами, и тут, добравшись до середины сороковых годов, Майкрофт внезапно понял, что наткнулся на золотую жилу.
Газеты полнились заметками и репортажами на одну тему: судьбоносная дуэль! Альбус Дамблдор против Геллерта Гриндевальда!
Майкрофт нахмурился: дуэль, причём закончившуюся не гибелью одного из противников, а пленом и весьма странным приговором, преподносили чуть ли не как главную причину прекращения Второй мировой войны! Это вызывало минимум вопросы о мании величия участников дуэли: Великий Светлый маг и Самый Страшный Тёмный Лорд столетия! Именно так, все слова с большой буквы.
Время близилось к ужину, так что Майкрофт решил прерваться и продолжить после. Писать письмо куратору прежде, чем он соберёт полную информацию, бессмысленно и глупо.
— Выглядишь мрачным, — сказал ему Драко.
— Изучаю историю, — ответил Майкрофт.
— Ну, она всегда мрачна, — кивнул Джастин. — Драко, а единороги же есть?
— Ну да, — ответил тот. — В Запретном лесу есть табун или два. А что?
— Любопытно, — пожал плечами Джастин. — Да и вообще, бесплатные ингредиенты табунами бегают. А я бы волосы собрал. Хотя…
Он прищурился, изучая причёску Драко полным подозрений взглядом.
— Что? — уставился на него в ответ Драко.
— Белоснежный… магический… Определённо единорог! — выдал Джастин, и Майкрофт тоже уставился на друга. — Только рога не вижу. Хорошо маскируешься!
Драко с минуту смотрел на него квадратными глазами, пока не рассмеялся.
— Увы, моя грива таких чудесных свойств не имеет, — с наигранной грустью манерно поправил он волосы. — А жаль.
Поужинали они быстро, и Майкрофт вернулся в библиотеку. В стопке осталось три газеты, и он хотел их просмотреть. Предчувствия его не обманули: Майкрофт взял из стопки последнюю газету, лениво просматривая страницы, как наткнулся на жемчужину среди однообразных плевел. Неожиданно ядовитая заметка среди восхвалений заставила его вчитаться. Прочтя заметку, он моргнул и вновь её перечитал. Да, намёки были не сказать, что откровенные, но журналист обтекаемо сообщил, что Альбус и Гриндевальд — больше, чем друзья.
Майкрофт запомнил номер и дату выпуска, фамилию журналиста и вернул подшивку за сорок четвёртый год мадам Пинс.
Вот теперь ему есть над чем подумать и что написать куратору. Интересно, а этот самый Тёмный лорд, Неназываемый, учился в Хогвартсе? Откуда он вообще взялся?
Ответ на этот животрепещущий вопрос не заставил себя ждать.
Каникулы, пусть и краткие. Майкрофт с огромным удовольствием вернулся домой в компании Джастина, пообнимался с матерью, потом с отцом, налопался домашней еды и отдохнул.
А потом они поехали сдавать отчёт.
Мистер Джонс крайне внимательно выслушал Майкрофта, похвалил, указал, на что требуется обратить внимание, и с интересом уставился на него, когда прозвучал тот самый вопрос.
— А как же, мистер Бонд, — покивал мужчина. — Конечно, учился! Школа-то одна, больше получить хоть какое-то образование и завести полезные связи негде. Так что тот, кто известен широким массам как Лорд Волдеморт, в Хогвартсе обучался, вот только звали его тогда не пафосным псевдонимом, а вовсе даже Томом Марволо Риддлом.
— Немагическая фамилия, — прищурился Майкрофт. — Маглорождённый или полукровка?
— Полукровка, — ответил Джонс. — Мать из выродившегося рода Гонтов, отец — наследник местного сквайра.
Майкрофт всем собой изобразил, что очень внимательно слушает.
— История банальная и некрасивая. Меропа, желающая хоть как-то вырваться из болота нищеты, опоила Томаса Риддла, молодого наследника местечкового богача с претензиями. Забеременела. Зелье то ли выдохлось, то ли эта дура решила, что её и без дурмана полюбят. Просчиталась. Риддл её бросил, только и всех радостей, что родила в статусе замужней. Том вырос в приюте. Поступил в Хогвартс. Учился на отлично. Конфронтация с Альбусом Дамблдором примерно с четвёртого курса. Дамблдор делал всё, чтобы попортить Риддлу карьеру: не давал рекомендаций, не дал поступить в школу на должность преподавателя. Риддл мстил как умел. Гадости делал, натравливал знакомых. До поры всё шло более-менее гладко, а потом Риддл, уже начавший политическую карьеру, быстро и резко сошёл с ума. То ли наследие вырожденцев Гонтов аукнулось, то ли что-то ещё. Взял псевдоним Лорд Волдеморт, а организованный им ещё в школе кружок по интересам под названием Вальпургиевы Рыцари превратился в Пожирателей смерти.
Джонс помолчал, собираясь с мыслями.
— Лозунги изменились, пошли теракты, убийства… А потом прозвучало то самое пророчество, и Лорд убился о Гарри Поттера. Фальшивого.
— Вся эта история какая-то фальшивая, сэр, — подумав, сказал Майкрофт. — Какие-то местечковые разборки, но маги считают их эпичным противостоянием. Скажите, а обычные люди от него пострадали?
— Очень хороший вопрос, мистер Бонд, — Джонс сложил руки в замок и спокойно посмотрел на Майкрофта. — Так называемый Волдеморт внезапно воспылал идеями Чистой Крови, словно стал последователем Гриндевальда, и если поначалу всё ограничивалось лозунгами, то вскоре начались запугивания, а потом они переросли в откровенный террор. Если честно, это достаточно странно: маги живут в своей резервации и наружу высовываются крайне редко. Обитателям трущоб вообще в наш мир ходу нет, запреты и магические барьеры, средний класс занят своей жизнью, а вот знать, имеющая недвижимость и бизнес в обычном мире, вообще-то понимает, что деньги не пахнут. Резать кур, несущих золотые яйца? Глупо и недальновидно. Я вижу лишь одну выгоду, и она совсем не для партии Волдеморта и его радикалов.
— Промагловская партия, Дамблдор, — уверенно произнёс Майкрофт. — Террор выгоден ему. Страдают прежде всего маглорождённые и полукровки. Напуганные, они готовы поддержать инициативы Дамблдора в ограничении прав чистокровных и знати. Учитывая, что объём получаемых знаний, да и силы обычного маглорождённого и члена знатного рода несравнимы… угнетаемые озлоблены и готовы идти на крайние меры. А знать — это влияние, деньги, знания. И сила.
— И титулы, — добавил Джонс. — Пожалованные королями за заслуги предков титулы.
— Так получается, Дамблдор — коммунист?! — возмутился Майкрофт. — Или ему выгодно им прикидываться?
— Второе, — ухмыльнулся Джонс. — Дамблдор полукровка. Происхождение самое простое: отец — чистокровный маг из простой семьи, мать — полукровка, и что там с её семьёй, непонятно. Отец умер в Азкабане, мать погибла, младшая сестра Дамблдора убита — то ли им, то ли Гриндевальдом в пылу ссоры. Старший брат держит кабак самого низкого пошиба для всякой шушеры и мелкого криминала. В общем, под славой Великого Светлого мага слишком много грязи. И родовитые и знатные его не принимают.
— Он лезет командовать, не принимая принятые в обществе правила. Выскочка.
— Выскочка, — подтвердил Джонс. — И слава у него, и влияние в большей части среди воспитанников Хогвартса, тех самых маглорождённых и полукровок.
— И слишком глупых чистокровок, на которых, благодаря их шалостям, у Дамблдора компромат, — прошептал Майкрофт, вспоминая рассказы Филча. Перед глазами всплыло факсимиле на приглашении в Школу: на треть листа, с перечислением кучи претенциозных титулов. Сплошной пафос. — Скажите, сэр, а информация о том, что Дамблдор и Гриндевальд были любовниками, подтвердилась?
Джонс откинулся на спинку стула, уставившись на Майкрофта, как старый ворон на аппетитную тушу павшей лошади. Джейн и Джеймс, присутствующие при разговоре, но лишь слушающие, переглянулись. Джеймс прищурился, явно о чём-то задумавшись.
— Да, мистер Бонд, — медленно кивнул Джонс. — Подтвердилась. Романтика юности, закончившаяся очень странной дуэлью. По результатам которой Гриндевальд не закончил жизнь на виселице, а живёт в родовом замке.
Майкрофт моргнул. В голове возникали теории и предположения. Но что-то никак не сходилось, и он не мог понять, что именно. В его восприятии бывший директор был седовласым стариком в балахоне и шапочке с кисточкой, изображающим из себя то ли второго Мерлина, то ли Санта Клауса. Безобидный, весёлый, с легкой сумасшедшинкой мудрый старик — именно такое впечатление складывалось от внешности. Но…
— Сэр Джонс, — протянул, хмурясь, Майкрофт. — У вас имеются изображения мистера Дамблдора времён Второй мировой войны? Я ни разу не видел его молодым хоть где-то. Везде лишь поздние изображения.
— Найдём, — пообещал заинтересовавшийся Джонс. — Я пришлю вам домой.
Встреча закончилась, и они всей семьёй поехали домой. Как же Майкрофт радовался привычным благам и в особенности родителям! Оказывается, он успел соскучиться по ним.