Genshin. ТК. Глава 45. Чёрный день (V/V)
17к символов
Ну теперь точно "чёрный день" завершён
* * *
После того, как весь геморрой ловко перекинули на богиню, собрание было завершено.
Жандармы, стоящие у массивных дверей, с лёгким скрипом распахнули их, и народ начал расходиться, кто куда, сжимая в руках принятые законы и явно намереваясь пустить их в дело прямо сейчас. Атмосфера в зале ещё дрожала от напряжения, шаги эхом отдавались по мрамору, а шёпот обсуждений смешивался с шелестом бумаг.
Фурина свинтила первой же, даже не бросив в мою сторону ни единого взгляда. Встала молча, собрала свои бумажки в аккуратную стопку, сунула их под мышку и выскользнула из зала, словно призрак, оставив за собой лишь лёгкий шорох платья.
Интересный у меня работодатель, конечно. Но, наверное, местные божества, шатающиеся среди людей, все немного с придурью, и мне остаётся только привыкать к их странностям, если собираюсь тут выжить. Но после побега Архонта всё моё внимание снова переключилось на Крукабену. Эта мадам явно провернула свой ход, реализовала какой-то план и теперь намеревалась свалить, как какой-нибудь NPC, выполнивший свою роль и высказавший свои реплики. Но нет, я ей такой роскоши предоставлять не собирался. Эту паучиху терять из виду было опасно, и пока была возможность держать её за задницу, я намеревался этим пользоваться, выжимая из ситуации всё, что смогу.
— Филипп? — удивилась Крукабена, когда я подошёл к ней в коридоре, её глаза расширились, а голос дрогнул от неожиданности.
Рядом с ней стоял какой-то мужик очень важного вида — высокий, в дорогом камзоле с вышитым гербом, с седеющими висками и надменным выражением лица. Он вёл с ней беседу у широкого окна, за которым виднелся город, и моё внезапное появление, прервавшее их диалог, ему явно не понравилось. Его лицо перекосилось, брови сошлись, а губы сжались в тонкую линию, но мне было глубоко срать на его недовольство.
— Ты говорила подойти мне сразу после собрания, — соврал я без малейшего зазрения совести, склонив голову и посмотрев на неё с притворной озабоченностью, а затем бросив быстрый взгляд на мужика, будто оценивая ситуацию. — Я не помешал?
— Ах, совсем забыла, — тут же вошла она в роль, её голос стал мягким, почти сокрушённым, а пальцы грациозно коснулись её груди, словно извиняясь. — Прости, мой дорогой. Мы уже закончили, и я готова продолжить обсуждение нашего вопроса…
Женщина сделала шаг ко мне, её платье зашелестело, но мужичок, не выдержав, взорвался тихой, но яростной вспышкой.
— Вообще-то мы ещё ничего не закончили! — прорычал он, его голос был низким, но полным раздражения, а кулак сжался так, что костяшки побелели.
— Это очень плохо, — произнёс я с серьёзным лицом, сохраняя полное спокойствие, и просто шагнул вместе с Крукабеной в сторону выхода из дворца Мермония, оставив мужика кипеть от злости позади.
Представлять его рожу в этот момент не нужно — она и так была красноречивее любых слов. Но Крукабена, похоже, живо вообразила эту сцену, и её настроение сразу поднялось — уголки губ дрогнули в лёгкой, почти игривой улыбке.
— И хотя я не до конца понимаю, что происходит, но благодарю тебя, что вытянул меня из этого малоприятного разговора, — сказала она, её голос стал теплее, а шаги замедлились, пока мы двигались по коридору. — Этот господин на редкость приставучий и неприятный тип. Но если хочешь в большую политику, с такими придётся сталкиваться постоянно… Да чего уж скрывать, большая часть окружения будет состоять из таких господ, — добавила она с лёгким вздохом, бросив взгляд назад, где силуэт мужика уже растворился в толпе. — Но не будем о всякой грязи говорить. Я бы очень хотела услышать, какие причины побудили тебя к такому поступку.
Мы проходили мимо главного зала-канцелярии, где принимали граждан и решали их вопросы. Пол был забит людьми — кто-то кричал, кто-то молча протягивал бумаги, напряжение висело в воздухе, а лёгкий ажиотаж от событий прошлой ночи витал, как электрический заряд.
Пройдя через зал молча, стараясь не привлекать лишнего внимания, мы оставили позади шум и направились по коридору, где оставалось ещё метров тридцать до выхода — огромных врат дворца, которые сейчас были распахнуты настежь и охранялись здоровыми дядями в синей форме, с пушками в руках, чьи глаза настороженно следили за каждым движением.
— У меня было немного времени во время совета, чтобы немного остудить свой пыл и подумать обо всём, — начал я выдавать мысль, которая созревала у меня давно, хотя плана продуманного не было вообще. Я импровизировал на ходу, опираясь лишь на обобщённые желания и смутные цели, которые начали выстраиваться в голове. — И пришёл к выводу, что мы все начали не с той ноты.
— Вот как? — удивилась она, её брови приподнялись, а взгляд стал внимательнее, пока она чуть замедлила шаг, давая мне возможность продолжить.
— Именно так. Я не был послушным ребёнком, и ты тем более не была лучшей матерью. Но всё же мы получили то, чего хотели изначально друг от друга. Не всё, конечно, но многое, — сказал я, чувствуя, как слова сами складываются в нечто осмысленное, несмотря на отсутствие чёткого сценария.
— Хм. К чему ты клонишь? — улыбнулась она, её губы изогнулись в лёгкой, но проницательной улыбке, а глаза заблестели, будто она уже предвкушала мой ответ.
Я выдержал паузу, пока мы выходили наружу, проходя мимо гвардейцев, чьи тяжёлые взгляды скользили по нам, явно надеясь подслушать что-то интересное. Снаружи всё ещё царила пасмурная погода — серые тучи висели низко, но свежий ветер ударил в лицо, немного взбодрив и прочистив голову. Это дало мне несколько секунд, чтобы осознать, а чего я, чёрт возьми, вообще хочу от Крукабены в этой ситуации? Плана не было, но в голове начал зарождаться замысел, который вскоре перешёл на язык.
— К тому, что я хорошо знаю, что мою дорогую «Маму» уже крепко держат за одно мягкое место за её ошибки и преступную самодеятельность, — начал я говорить прямо и по-взрослому, остановившись в отдалении от дворца у края преддворцовой площади и опираясь задом на холодные перила, скрестив руки. — И после сегодняшнего очевидно, что этот процесс ускорится, а давление усилится. И вместо того, чтобы продолжать свой «занимательный эксперимент», подглядывая за мной в душе и ожидая новых свершений и доказательств моего «королевского происхождения», я предлагаю «Матери» потратить оставшееся время спокойствия и свободы на действительно важные и полезные вещи, которые Королю могут пригодиться. Не пытаться перебить выживших моими руками, которые очевидно не достигнут моих успехов в ближайшее время, а сосредоточиться на мне. Король ведь должен занять место прошлого властителя, разве не так?
Крукабена не стала мне отвечать сразу же.
Она смотрела на город пустым взглядом, разумом, казалось, витая где-то далеко, а её руки лежали на перилах, пальцы чуть дрожали от холодного ветра. Тишина между нами затянулась, и я уже начал думать, не перегнул ли палку.
— Хм. Мои проблемы — это определённо не то, что тебя должно беспокоить, мой дорогой Филипп, — произнесла женщина таким голосом, словно наконец полностью скинула с себя всё притворство, оставив лишь голую искренность, смешанную с лёгкой насмешкой. — Но мне очень приятно, что тебя так беспокоит сохранность моего «мягкого места» и давление на него. Видимо, фантазии до сих пор не отпускают, хм… Но истина в твоих словах всё же имеется, с чем я поспорить не могу. И что ты предлагаешь конкретно?
Её глаза встретились с моими, и в них мелькнуло что-то новое — не холодная манипуляция, а нечто похожее на интерес.
— Согласиться с тем, что я — Король, и завершить проект, — уверенно сказал я, выпрямившись и глядя ей прямо в глаза, не отводя взгляд. — Отстать от остальных воспитанников, перестать тратить время на пустые интриги и свои извращения. Толку от этого не будет. В твоих же интересах, чтобы потраченное время и усилия не пропали даром, чтобы Король занял своё законное место по праву, а не спился где-то под забором, а его трон не достался какому-нибудь ставленнику из Снежной, который из вызовов в своей жизни сталкивался лишь с выбором скатерти на кухню. Я не тупой подросток, и со мной можно говорить и даже нужно. И я готов сотрудничать, но только если меня готовы уважать, как и уважать свои же обещания.
Эвон как завернул красиво, даже не ожидал, что так получится.
Слова вырвались сами, но посыл и желание я передал доступным языком, и эффект не заставил себя ждать. Крукабена опёрлась боком о перила, её платье колыхнулось от ветра, и она одарила меня странным взглядом — не то оценивающим, не то удивлённым. Никогда не видел её такой: маска уверенности слегка треснула, обнажая что-то человеческое.
— Интересное предложение, и удивительно взрослый деловой подход, — растянула она улыбку, её голос стал мягче, но с лёгкой иронией. — Мне это нравится. Но не думай, что я совсем погрязла в своём «безумии» и не понимаю твоих истинных намерений и желания мне отомстить. Можешь не пытаться играть в роль уверовавшего в идею Короля — тебе это совсем не идёт. Но мы с тобой действительно можем избавить друг друга от ненужного флёра романтики, который определённо займёт какое-то время. Однако ты забываешь, что ты всё ещё не Король, — сказала она, её тон стал чуть резче, но глаза оставались прикованными ко мне. — Ты невероятно близок, но есть и другие кандидаты, которые свой потенциал раскрывают пусть не столь стремительно, но эффект может быть даже куда ярче.
Торгуется что ли?
Но её слова задели, и я почувствовал, как внутри закипает смесь раздражения и азарта.
— Боюсь ты не в том положении, чтобы говорить о времени и ожидании, — парировал я, шагнув ближе, чтобы ветер не унёс мои слова. — И не совсем понимаешь, какие у меня связи есть на самом деле и какие козыри на рукавах, которые ты всё же не смогла подглядеть, прячась у меня под кроватью и подслушивая каждое слово. И если ты готова ждать у моря погоды, то я такой роскоши тебе точно не дам. Расшибусь в лепешку, погрязну во всевозможных долгах, но тебя удавлю и закончу этот фарс раз и навсегда.
— Так я только этого и жду, — улыбнулась она, и в её взгляде мелькнуло что-то безумное, почти маниакальное, пока она чуть наклонилась ко мне. — Преодоление барьеров и уничтожение угроз, что мешают Королю на пути к своему трону и короне. Финальным актом Король отнимает жизнь своего врага и становится полноправным Королём.
Ну и шиза… Но я уже начал не иронично проникаться этой идеей, чувствуя, как её безумие каким-то образом цепляет меня.
— Бытие Королём — это не только про умение кого-то убить, затоптать ногами и уметь обращаться с оружием, — возразил я, выдержав её взгляд. — Это не Король, это шут какой-то. Слово решает не меньше, но мало кто способен им воспользоваться и тем более понять его вес.
— Хм. Общество Дотторе определённо пошло тебе на пользу… — заметила она, её улыбка стала шире, а тон — чуть более задумчивым.
— И видимо не одному мне, — ответил я, сложив руки на груди и позволяя себе лёгкую усмешку, заметив, как эта обратка задела её самолюбие.
Её глаза блеснули, и, похоже, мой ответ ей понравился — она выпрямилась, словно принимая вызов.
— Хорошо, Филипп. Я тебя услышала, и готова немного отойти от своих изначальных планов, — заявила она, отходя от перил и расправляя плечи. — Мир, как сам можешь сейчас видеть, изменчив и порой это происходит очень резко. А Король должен быть готов к подобным переменам и уметь быстро адаптироваться. Кандидат на роль Короля действительно должен знать много важных аспектов и тайн, которые может узнать только от меня живой. Но всему своё время. Я дам о себе знать чуть позже, когда решу остальные вопросы, не терпящие отлагательств. Удачи, мой дорогой.
Она кокетливо помахала рукой, её пальцы с кольцами сверкнули в тусклом свете, и направилась восвояси, её шаги были лёгкими, но уверенными, пока она растворялась в тени дворцовых арок.
— Эх… — устало вздохнул я, прикрывая глаза и чувствуя, как ветер треплет волосы.
Сложно… Сложно с ней беседовать, и тем более понять, чем окончилась эта чертовщина. Вроде бы, получил лазейку к ней поближе и подальше ненужных взглядов, чтобы прирезать в будущем, а попутно выбил безопасность для остальных и доступ к эксклюзивной информации Фатуи… А по факту оставалось какое-то чувство неудовлетворённости что ли. Не в том плане, что Крукабена мне прямо здесь не отдалась, срывая трусы с нас обоих, а то, что я мог действительно дожать её на что-то большее, словно «очков харизмы» у меня не хватило на вариант, где бы «Матерь» признала свои грехи и скинулась с моста.
— Какая удивительно странная женщина, — неожиданно раздался чей-то голос слева, мягкий, но с лёгкой насмешкой, пробившийся сквозь шум ветра и далёкий гул города.
Я резко повернулся, и моему взору предстала Торе, выглядывающая из-за перил с другой стороны преддворцовой площади. Она стояла в своей классической синей форме слуги поместья, слегка потрёпанной после долгого ожидания. Её голова едва виднелась над каменным краем, а яркие голубые глаза блестели любопытством.
От испуга у меня на миг потемнело в глазах — сердце ёкнуло, будто кто-то подкрался с ножом, — настолько это было неожиданно после напряжённого диалога с Крукабеной. Но я быстро взял себя в руки, выдохнув, чтобы унять дрожь в коленях.
— Кто бы о странности говорил, — выдавил я, чувствуя, как напряжение спадает, и бросил на неё косой взгляд, пытаясь скрыть лёгкое раздражение. — Ох… Ты чего тут делаешь?
— За тобой приглядываю, конечно же! — ответила Торе, выпрямляясь во весь рост и перекидывая ногу через перила с ловкостью кошки. Её форма слегка натянулась, а она отряхнула пыль с рук, словно это была самая обыденная вещь. — Ты неожиданно пропал, и долго о себе не заявлял никак… Я беспокоилась, между прочим! Кое-как выяснила, куда тебя забрали, и ждала тут столько времени, пока у вас там дела не закончатся. Кто бы мог подумать, что всё так обернётся…
Её голос дрогнул, и она покачала головой, глядя на меня с смесью облегчения и беспокойства.
— Сам в шоке. Но я вроде бы говорил насчёт Флорин недавно.
Торе лишь отмахнулась, её рука взметнулась с лёгким жестом, отбрасывая мои слова.
— Я в первую очередь твоя слуга, а не её. А во вторую, она сейчас вместе с Навией и госпожой Клориндой в особняке семьи Каспар. Моя компания там ни к чему, они совершенно ничего не понимают в литературе, — сказала она, скривив губы в лёгкой гримасе, будто вспоминая что-то неприятное.
Последняя фраза вырвала у меня усмешку — уголки губ сами собой поползли вверх, и я не удержался от комментария.
— Книжки с бесконечной еблей — это не литература, — начал я, заметив, как её глаза расширились от возмущения, и поспешил закончить с лёгкой иронией: — Это искусство, которое не каждый способен понять и постичь.
— Вот-вот! — воскликнула Торе, её лицо озарилось улыбкой, и она энергично кивнула, будто я только что подтвердил её тайную теорию.
Она переметнулась на мою сторону перил, ловко перепрыгнув через них, и встала рядом, поправляя наряд — разгладила складки на форме и одёрнула воротник, бросив на меня быстрый взгляд.
— Значит, ты теперь депутатом стал? — спросила она с улыбкой, её тон был лёгким, но в глазах мелькнуло что-то вроде гордости.
— Временным, пока не найдут кого-то потолще и постарше, — ответил я, пожав плечами и скрестив руки. — Прошлых поубивали этой ночью, и какой-то «добрый человек» пригласил сюда, где я неожиданно с Крукабеной столкнулся. Вероятно, она и была инициатором, но не признаётся. А вот разговоры с ней — это отдельный вид искусства, но вроде бы неплохо всё прошло. Проблемы с головой сохраняются по сей день, но без агрессии и с зачатками адекватности, — добавил я, решив оставить детали при себе.
Про Фурину, сделки и её «облики» пока лучше не трепать вообще никому.
— Я обрывки вашей беседы слышала, пока внизу стояла на выступе, — призналась девушка, разминая руки и потягиваясь, словно после долгого сидения. — Решил пойти в наступление?
— Вроде того, но пока вообще не понимаю, к чему это приведёт, — честно ответил я, потирая виски, где пульсировала лёгкая боль от пережитого стресса. — Это был больше спонтанный шаг сейчас, но мне показалось, что лучше так, чем просто её отпустить и оставаться в неведении её следующих действий. Она чрезвычайно информирована, всё ещё безумна и сейчас оказывается во всё большем напряжении из-за своих дел в Доме Очага. Она может как в ловушку меня завести, так и полностью обучить своим обязанностям. Тут вообще не угадаешь, — я покачал головой, чувствуя, как голова идёт кругом. — Голова кругом ходит после совета этого, а ещё и Крукабена…
— Да уж, на тебя одного столько всего свалилось, и теперь я действительно переживаю за тебя, Филипп, — сказала Торе, её голос стал мягче, и она ловко подхватила меня за руку, её пальцы сжали мой локоть с лёгкой, но твёрдой заботой. — Идём-ка отдыхать. Город уже немного ожил, и я знаю одно очень хорошее место, где можно перевести дух.
Сопротивляться я не стал — усталость навалилась, как тяжёлый плащ, и её поддержка показалась неожиданно приятной.
— Спасибо, — тихо сказал я, позволяя ей вести меня прочь от дворца, чувствуя, как свежий ветер смягчает тяжесть в груди.
