Не опуская взгляда. Часть 3. Глава 10
Прогулки на свежем воздухе — пожалуй, единственный досуг, который Харальд позволял себе проводить без активных действий. Насладиться цветочным ансамблем регулярного сада, пройтись по галечному пляжу, посетить девственный лесной массив.
И ни о чем не думать. Просто насладиться природой.
Поттер улыбнулся, стоя на краю утеса с раскинутыми руками. Ветер довольно порывистый, внизу бушевали волны и острые скалы, но это его не волновало. Пронзительные крики чаек казались музыкой, не самая приятная погода казалась как нельзя уместной.
Харальд не понимал тяги устраивать на курортах идеальную с точки зрения узколобых организаторов погоду. Солнце и бриз месяцами напролет — не только вредно для окружающей среды, но и попросту скучно.
Парню нравилась природа в любом ее проявлении. Но, похоже, сегодня ему не дадут спокойно насладиться ветром и волнами.
Клемент и его телохранители приближались в обычной бесцеремонной и решительной манере. Остановились, правда, на почтительном удалении.
— Лорд Харальд.
— Отец Клемент, — отозвался юноша, не размыкая век. — Чем обязан?
— Следственная работа по вашему делу близка к завершению. Я подумал, что будет не лишним поделиться с вами кое-какими выкладками.
По его делу, значит.
Слова католика выдернули из неги в неуютную реальность, моментально настраивая на рабочий лад. Харальд опустил руки и повернулся к нему лицом.
— Я слушаю.
— Здесь не лучшее место…
Движение рукой — и в нескольких шагах в стороне из гальки выросла беседка. Пальцы сплели потоки магии в пару простых погодных барьеров, отрезая доступ ветра внутрь.
Харальд отметил, как Клемента покоробило столь непринужденное владение трансфигурацией. Это очень просто, на самом деле. Самое сложное в беспалочковой магии — длительные и довольно изматывающие тренировки. Однако, все это с лихвой окупалось после достижения самого простого уровня — плетения пальцами. С хорошим пониманием сути плетения простые чары становились намного легче и быстрее, чем с проводником.
В Хогвартсе таким образом многие уже к второму курсу овладевали простыми бытовыми чарами.
Конечно, был и минус. Такой метод плетения неминуемо приводил к большому количеству погрешностей, из-за которых сколько-то сложные чары не получались, а боевые мистерии не могли накопить адекватный заряд. Впрочем, этот минус преодолевался практикой курсу к пятому, когда каждый уважающий себя студент мог изобразить хотя бы пару щитов и простые атакующие чары без палочки.
Казалось бы, что может быть проще, чем учиться и тому, и другому поровну? Не все так просто. Упражнения с палочкой также требовали много времени и сил. У обычных студентов без хроноворота просто нет столько времени в сутках, чтобы и беспалочково развиваться, и с палочкой, и при этом нормально отдыхать. Поэтому почти все делали вполне разумный выбор: сосредотачивались на палочковой магии как более быстрой и точной, менее изнурительной и не столь требовательной к силе (много сил необходимо для выдерживания времени тренировки), и осваивали беспалочковую в минимальном объеме.
Для среднего студента Хогвартса без хроноворота и с сохранением здоровья астрального тела учиться двум противоположным методам управления магией означало быть посредственностью в обоих. Или быть чуть меньшей посредственностью беспалочково.
Учитывая, что уровень студента Хогвартса выше среднего уровня мага в Ватикане, а беспалочковая трансфигурация неживого в неживое на голову сложнее бытовых чар, не удивительно, что Клемент, довольно неплохой маг, так скис.
— Прошу, — сделал приглашающий жест Поттер.
Экзекуторы остались за пределами, Клемент сел у выхода лицом к Харальду и раскрыл кожаную папку, извлекая на свет несколько тонких папок.
— Помимо получения свидетельских показаний и исчерпывающих материальных и астральных доказательств вины основного подозреваемого, нам также удалось выйти на выживших исполнителей.
Инквизитор подал ему одну папку. Харальд пролистал, не без труда сдержав гневный и яростный вопль демона, требовавшего немедленно наказать их всех.
Вампиры. Гнездо некоего Кая, пытавшегося объединить островных кровососов против семьи Поттер.
Быстро просмотрев выжимку на каждого, Харальд убедился, что именно они стояли за гибелью его звезды отличных боевых магов, посланных на захват одной чрезмерно наглой особы, а также рядом диверсий и покушений. В целом их причастность не стала новостью, но ряд подробностей и указание гнезда, в котором они скрылись, были весьма полезны.
— Вот еще.
Эта папка была еще тоньше. Всего четыре файла: маги, так или иначе содействовавшие Элизабетте Гринграсс. Ни одного непосредственного участника, всех четверых предположительно использовали втемную.
Харальд отложил эту папку в сторону и постучал ногтем по папке гнезда Кая.
— Что вы планируете сделать с ними?
— Разумеется, арестовать, — тонкая улыбка — и новая папка, переданная в руки. — Наш главный подозреваемый.
Элизабетта Гринграсс. Досье, семейные связи, ряд иных преступлений… включая не обнародованные покушения на самого Поттера, в ходе которых вассалы отправили ей такую ответку, что леди Гринграсс до сих пор восстановила только треть прежних сил.
Внушительный послужной список. На полдюжины Поцелуев Дементора и столько же пожизненных. Впрочем, будем откровенны: его собственный послужной список с точки зрения британского законодательства тоже тянул на пару-тройку казней, зато Интерполу не к чему придраться.
Харальд перешел к файлу со связями. Как интересно… чего-то подобного он ожидал, но ожидать и увидеть доказательства — разные вещи. Ладно. В ближайшие годы это не важно. Любое прямое или косвенное их вмешательство станет поводом для немедленного удара.
Нужно обдумать следующие шаги.
Задумчиво постучав ногтем по столешнице, парень мимолетно отметил довольный взгляд инквизитора.
— Приказ об аресте?
— Подписан и заверен вашими властями. На данный момент Авроратом ведется слежка с целью установления контактов.
Хорошо. Такую провокацию им не спустят ни те, ни другие. Харальду даже вмешиваться не придется. Многозначительный взгляд инквизитора намекал, кто это устроил.
Сомнительно. Несмотря на крайнюю коррумпированность, в Аврорате достаточно светлых голов, а международный скандал подстегивал делать работу как ничто иное.
— Благодарю за сведения, — Харальд закрыл папку и медленно отодвинул от себя. — Итак?
— Что? — состроил невинные инквизитор.
— Отец Клемент, чего вы хотите?
Выпустить в реальность каплю присутствия — напомнить католику, с кем он имел дело. Проняло, и экзекуторы напряглись.
— Вампиры, — ноготь католика легонько стукнул по последней папке. — Речь идет не только об этом гнезде.
Значит, силовая операция, замаскированная под арест. И Церковь хочет его участия. Ну, что ж — отчего бы не ознакомиться?
Клемент вложил папку ему в ладонь. Харальд пробежался взглядом по файлам.
Даже для общих данных очень подробно. Его держали по меньшей мере за разбиравшегося в подобном, раз выдали столько информации и сделали это дозированно. Однако, кое-что смущало.
Замок Болдогко. Венгрия. Резиденция одного из сыновей Владислава Цепеша, широко известного исторического деятеля и, наверное, единственного вампира, который настолько успешно скрылся у всех на виду, что даже правительства магических стран заявляли следующее: великий валашский вампир не более чем сказка.
Дракула — вампир-маг. Вампир со способностями и, что куда опаснее, с темпом развития волшебника. Единственный по меньшей мере в Старом Свете Архимаг-вампир, что и сделало столь молодого по меркам кровососов индивида (всего семь веков) Патриархом.
Не Кухулин, конечно, но все равно приятного мало.
Кай, сученыш, нашел, где укрыться. У вампиров Восточной Европы с почитанием традиций (как минимум по отношению к сородичам) полный порядок, и одна из священных традиций — гостеприимство. Вампиры Болдогко без сомнений встанут стеной на защиту гостей.
Естественно, католики не могли себе позволить открыто нападать на одного из сыновей Дракулы. Война с вампирами им не нужна, и Церкви объективно хватит одного Архимага, чтобы иметь бледный вид.
Точно так же Церковь не может себе позволить отпустить подозреваемого в деле, расследуемом Инквизицией. Престиж Ватикана этого не потерпит. Значит — что? Значит, обратиться к другой священной традиции вампиров.
Традиции кровной мести.
Соваться без прикрытия в Венгрию с контексте взаимодействия с вампирами, не будучи одним из них — самоубийство. Харальд не сомневался: по отношению не-сородичам кровососы соблюдали традиции в лучшем случае довольно гибко. Однако, если за плечами будет две-три роты храмовников и дюжина экзекуторов… вампиры тоже не идиоты, и война им не нужна.
Клемент, хитрожопый ты ублюдок.
Внезапно инквизитор внутренне подобрался: Харальд уловил учащение сердцебиения и специфический запах выброса гормонов стресса. Микрокоммуникатор в левом ухе Клемента передал голосом экзекутора данные о приближении в реальность чего-то опасного.
Вот и минусы экранирования. Не только вас не видно в эфире, но и ваша видимость неминуемо ухудшится, а Харальд и не ставил себе целью сделать максимально односторонне прозрачный экран.
Пробив волей помехи, Поттер уловил внимание кого-то на втором-третьем слое духовного плана, направленном сквозь сразу нескольких обитателей как сквозь линзу. И внимательно посмотрел прямо в душу наблюдателя, увидев в мыслях образ немолодой женщины, мешавшей в котле какое-то варево и сквозь него полушаманским-полуведьмовским обрядом прозревшую их разговор и пытавшуюся подключиться к их духовному восприятию.
Рядом с провидицей еще полдюжины ведьм тянули камлание, собирая энергию для призыва чего-то из глубинных слоев духовного плана. Их окружала довольно мощная духовная защита, состоявшая из нескольких слоев, продублированных и самовосстанавливающихся. Сломал один слой — на его место встал другой, а первый восстановился в считанные секунды. Но где источник?
Вот оно что. Сами щиты и есть источник. Потому что это не щиты, а искаженные до неузнаваемости духи, которым придали форму и сплели в одно целое. Но где же их якорь?
Якоря нет. И, похоже, эти духи так и остались в Имматериуме, в своих слоях, но их искаженная часть, превращенная в защиту, вынесена в реальность и фиксирована.
Какая интересная защита! Даже и не сообразишь сразу, как подступиться…
— Пожалуй, на сегодня закончим, — инквизитор собрал папки.
В движениях сквозила легкая нервозность. Католик явно осознал глубину проблем и стремился оказаться подальше от них.
— Куда вы, отец Клемент? Самое интересное только начинается.
Духи реагировали даже на его созерцание , размывая структуру и сдвигаясь в Имматериуме подальше. Харальд и раньше имел дело с активной защитой, но с одушевленной, способной неким образом мыслить и принимать решения — никогда.
Великолепно.
Сначала, пожалуй, заблокировать их в слоях. Восхитительно сложная задача: разные слои, разные планы, разные пространственно-временные потоки. Черт возьми, эти ведьмы заморочились с защитой как никто другой!
— Мне нужно идти…
Движение рукой — и дверь исчезла, а щиты сомкнулись, тут же приняв удары экзекуторов. Вот только защита беседки сотворена максимально неудобной для экзекуторов в целом и этой парочки в частности.
— Нет, дорогой друг, вы никуда не уйдете, — Харальд контролировал реальность самым минимумом сознания, пустив все возможные ресурсы на контроль Имматериума.
Часы и дни в глубоких слоях эфира лорд Поттер не только прятался от демона в поисках передышки, но и учился взаимодействовать с этим многогранным и многомерным слоем мироздания. Собственно, иначе там было не выжить.
Ведьмы, конечно, хороши, но и Харальд выучил пару интересных трюков. Например, раз уж блокировка духов требовала столько усилий, почему бы не попробовать другой подход?
— Что это значит? — Клемент уже не скрывал напряжения, готовясь выхватить свой двести двадцатый зиг-зауэр сорок пятого калибра с алхимическими патронами.
Отличный пистолет, кстати. Один из лучших в своем классе. Изъять, что ли, один патрон для изучения?
— Их цель — вы, — ментальные щупальца начали касаться связей между духами. И эти связи — слабые, незаметные, но вместе с тем очень прочные и стойкие, — оказались тем самым ключом.
Есть.
— Чья цель?
Ломать такие связи сложно, долго и муторно, но зачем ломать? Защита столь же могуча и неприступна снаружи, сколь уязвима изнутри. Нужно только найти подход.
Связи не обязательно разрывать, чтобы получить результат. Достаточно… например, усилить. Или совсем чуть-чуть сдвинуть в пространстве-времени, раз уж эти духи в разных потоках.
— Тех, кто сотворил самую интересную защиту, которую мне доводилось взламывать.
Да, именно сдвинуть. Совсем немного — ему не нужно, чтобы защита рухнула, и все пошло через одно место. Достаточно получить крохотную лазейку.
Взаимодействовать с временными потоками в реальности почти невозможно, но чем глубже в Имматериум, тем проще их смещать. Причем достаточно сделать это на небольшую долю мгновения, но в правильном направлении.
Пространство-время пластично и полностью восстанавливалось, если знать меру.
— Что происходит?
Лазейка просуществовала неожиданно долго — секунды полторы. Этого хватило, чтобы внести коррективы в щиты и сделать лазейку постоянной.
— Магия, друг мой. Происходит магия.
Как бы он ни старался действовать аккуратно, ведьмы почувствовали неладное. Одна — контролер — попыталась сомкнуть защиту, не отвлекаясь от пробивания дороги для духа-убийцы.
Грубейшая ошибка, которой Поттер не мог не воспользоваться. Они должны были предположить, что потенциальный взломщик как минимум хорош — и что же?
Слишком рассеянное внимание, слишком грубая активация нитей, слишком малое напряжение сил — все это позволило ему легко и непринужденно перехватить контроль незаметно для ведьмы. Контролер продолжила бороться…
Нет, ну, это уже никуда не годится. Кто же так смещает? Да она чуть сама не обрушила к херам! Харальд даже не думал, что ему придется самому удерживать взламываемую им же защиту столь высокого уровня.
Очевидно, защиту создавала не она. Но кто?
— Харальд: что случилось? — потребовал ответа Клемент.
— Вас хотят убить, — Поттер подпустил раздражения в голос. — Не мешайте.
Контроль установлен. Можно начинать.
Харальд провел волю сквозь духовные планы и крутанул пальцем, разрывая коронарные сосуды провидицы. Ведьма дернулась. Ослабевшие ноги отказались держать, пальцы выронили черпак, и лишь чудом провидица не оказалась в собственном вареве.
Нет, серьезно? Она и правда умирала всего лишь от разрыва коронарных сосудов? Казалось бы — провидица внушительной силы, уважающая себя ведьма четвертого ранга. Пипец…
Тоже неплохо. Перехват контроля, обращение внимания духов-проводников в противоположном направлении — и вот злая и агрессивная сущность получила иную цель и продолжила прорываться на ауру умирающей провидицы.
“Оно уходит”, — снова ожил микрокоммуникатор.
Собственную задницу условно обезопасили. Теперь надо бы сделать так, чтобы это не пришло в реальность. Если получится.
К счастью для себя и для всех, ведьмы в считанные мгновения сообразили, что сейчас произойдет, и начали предпринимать соответствующие меры. Насколько попытка договориться с духом и предложить ему жертву адекватная мера — вопрос к опытным шаманам.
— Откройте разум, — Харальд постарался замедлить прорыв духа в реальность и поморщился: прямо в сознание ударил поток яростных образов существа, недовольного вмешательством.
Упс…
Клемент не стал задавать лишних вопросов и заскрипел зубами, с трудом выдержав поток данных по ведьмам, духу и координатам происходящего.
— Вот же… — морщась от головной боли, Клемент сдержался и не выругался. — Никак не успокоятся.
Хорошие новости: ведьмы нашли жертву и смогли умаслить духа собственной плотью и кровью. Половине ведьм повезло: отделались ушами и пальцами, отрастить которые дело техники. А вот второй половине уже не повезло. Кто-то пожертвовал берцовую кость, кто-то часть кишок, а самая невезучая рассталась с печенью.
С одной стороны неплохой ход — быстро, эффективно и решительно. Но с другой ведьмы буквально обескровили себя, лишились сил и здоровья, а магию высосал ритуал жертвоприношения.
Плохие новости: дух обратил внимание на Харальда и попытался прорваться. Вот только без призыва, сквозь не полностью сформированный канал, ему удалось только в бешенстве завопить и отступить, изгнанным самим Имматериумом на свой план бытия.
Выдохнуть. Что-то сердце больно часто билось, успокоить ритм. И нервы. Не самое простое занятие, прямо скажем.
Наблюдая, как ведьмы старательно пытались не сдохнуть от истощения и кровопотери, Харальд направил сознание к ним и взял под контроль умирающую провидицу. Бессознательное тело распахнуло глаза и замогильным голосом произнесло:
— Привет.
Визги, вопли, бросок какой-то склянки (обычное заживляющее зелье), куча паники — в общем, ему удалось навести суету.
— Да успокойтесь вы, — поднял руки провидицы Харальд. — Хотел бы убить — убил бы.
Новые крики… а, з-зараза, они же не понимают по-английски! Он-то воспринимал информацию, а воспроизводил как раз звуки. На каком там языке они верещат? Ага, итальянский. А физиономии какие-то не слишком итальянские. Может, просто выглядят потрепанными жизнью и ритуалом?
Харальд повторил то же самое на латыни. Вопли поутихли, а спустя еще минуты две начался конструктивный диалог, параллельно расспрашивая Клемента в реальности и подводя итоги.
Официальная позиция Ватикана: богомерзкие ведьмы творят свои черные обряды, сношаются с демонами и прочая, прочая, прочая. Типичная церковная ерунда.
Позиция Инквизиции и лично Клемента: одно дело по подозрению в море (вспышка какой-то дряни с семью погибшими в отдаленной деревеньке), больше дюжины — по подозрению в убийстве, подозрение в демонопоклонничестве, подозрение в практике черной магии и еще одиннадцать дел попроще с более конкретными обвинениями: кражи всякого, от провизии в оптовых размерах до трупов из морга, практика некромантии и вольтования… и, внимание, незаконная практика спиритуализма, оно же шаманизм, оно же магия духов. Последнее в контексте “незаконная” — прерогатива светской магической власти с лицензиями и прочей ерундой.
Позиция ведьм. Бедный-несчастный ковен выживает, как может, старается сохранить самобытные традиции и очень, очень недоволен нездоровым интересом церковников, а именно — одного конкретного въедливого инквизитора-мудака. От провидицы как близкой к руководству ковена (вернуть ей сознание и восстановить сердце было несложно) Харальд узнал, что конкретный въедливый инквизитор-мудак отказался брать взятку и продолжил следствие там, где его очень попросили закрыть глаза.
Вот ему и решили эти самые глаза закрыть, промыв девчонкам мозги о каре Церкви.
— Судя по вашему тону, вы не удивлены нападением, — заметил Харальд, сместив фокус внимания на инквизитора, но продолжая краем сознания отслеживать ведьм.
— Удивлен размахом, — признался Клемент и протянул руку. — Спасибо, Харальд. Вы спасли мне жизнь.
— Пожалуйста, — Поттер ответил на рукопожатие. — Полагаю, теперь вы хотите поговорить о ковене.
Поговорили. Клемент раскрыл, что спиритуализм доказан в контексте ряда преступлений, которые пока что не удалось связать с ковеном. Причем среди преступлений были и особо тяжкие: одно двойное убийство.
— Почему их местные не прижали? — удивился Харальд.
— Ведьмам есть, что предложить.
— Да ладно авроры — нобилитет почему сидит на жопе ровно? Это же гребанная Италия, все поделено, а что не поделено — попилено!
Вздох.
— Это монастырь.
Чего?
— Вы хотите сказать, что ковен обосновался в монастыре ?
Кивок.
— Это где мрачный замок, монахини, обеты, молитвы, восславление Господа и прочее. Католический монастырь.
Кивок:
— А еще там пансион для девочек.
Так. Ладно. Вампиры никуда не денутся: Поттер уверен, что католики как заинтересованная сторона их обложили.
— Погодите, отец Клемент. Монастырь. Детский пансион. И ковен, замазанный в не самых невинных преступлениях и существующий не одно и не два поколения. Я все правильно понял?
На обычно спокойном лице инквизитора проступила печаль:
— О чем и говорил брат Пий. Мы не просто хотим сотрудничать. Мы остро нуждаемся в вашей силе, лорд Харальд.
Очистить зерна от плевел огнем и мечом.
— Я хочу лично все проверить.
— В любое удобное время, — наклонил голову инквизитор. — Прошу меня извинить: я не ожидал. что наша встреча выльется в подобное.
Первоначальные мысли о том, чтобы поставить ведьм себе на службу, осыпались прахом. Харальд лично посмотрит на этот монастырь. Если эти ведьмы протянули лапы к девочкам, лишая их права выбора…
Огнем и мечом. Пожалуй, в предложении Ватикана есть смысл. Но это потом.
— Что ж, отец Клемент, предлагаю закончить то, с чего мы начали. Я хочу обсудить с вами кое-какие свои мысли.
— Конечно, Харальд.
Вечером юноша глубоко погрузился в Имматериум, перебирая доступные ему нити вероятностей в поисках ответа на один из двух извечных вопросов.
Что, черт возьми, делать?
Оценка не затянувшегося диалога была проста и очевидна безо всяких ухищрений. Инквизитор не был в настроении обсуждать некоторые детали и тем более тайну следствия с кем бы то ни было, не говоря о постороннем для дела человеке. Объективно говоря, с его стороны сообщать хоть что-то до окончания суда — уже большой шаг.
По сути, Харальду предлагали расслабиться и насладиться крахом семьи, стоявшей за покушением на его жизнь. С настоятельной рекомендацией не вмешиваться.
Хитро. Его коллеги по опасному аристократическому бизнесу в контексте текущей обстановки трактовали бы такое только как нахождение под протекторатом Ватикана. Даже если бы он противился, после такого действия семье Поттер осталось бы мало иных возможностей, кроме принятия предложения Церкви… на условиях Церкви. Уж католики постарались бы сместить акценты в нужную сторону и добиться выгодного им вывода.
Решение действовать было очевидно верным и без обращения к вероятностям. Ему необходимо заявить о себе до того, как Ватикан доберется до Элизабетты Гринграсс. И при этом сохранить некий баланс.
Проще всего было бы отрубить суке голову — леди Гринграсс заметно осмелела в последние пару недель, почти не скрываясь. Инквизиция такое, конечно, оценит, но ключ оценки будет негативным.
Нужно что-то другое. Послание всем: британскому нобилитету, французам (в особенности дедуле Дафны), Ватикану, личным союзникам и врагам Харальда. Что-то такое, чтобы…
Чтобы все обделались не получится. Жаль, но такие действия тянули на глобальный магический катаклизм.
Нужно что-то попроще. Хотя бы чтобы все они начали дергаться.
Харальд улыбнулся. Да. Это он мог исполнить. И, кажется, нащупал кое-что подходящее по всем статьям.
* * *
Раньше это место можно было назвать прекрасным. Отлогие луга речной долины, высокий берег, поместье, больше напоминавшее дворец. Прекрасная природа соединилась с подлинным гением ума, создавшего настоящий шедевр архитектуры своего времени.
Этой ночью луга на несколько миль вокруг сменились выжженной, изрытой воронками землей. Река обмелела и изменила свое русло, берег наполовину обвалился, но особняк все еще стоял. Магия продолжала держать защиту со всех сторон, не позволяла величественному мэнору разрушиться вместе с берегом.
В полумиле от особняка стоял единственный человек в широком черном балахоне и с резным костяным жезлом в руках.
Капюшон был откинут, демонстрируя лицо, наполовину состоявшее из металла. Порывы ветра полоскали штандарт, воткнутый в землю позади него: золотой лев на алом поле и девиз «Услышь мой рев!»
Маг был укрыт защитной полусферой, сохранившей под собой небольшой пятачок уцелевшей земли, и быстро чертил жезлом новый сложный рисунок. Черная туча сгущалась над замком, из-под осадного щита в нее били пара дюжин тонких разноцветных лучей из палочек и пять ярких бледно-зеленых молний, но усилия мэнора и его защитников были тщетны: туча сгустилась и нависла над замком, а багровое свечение в центре не сулило ничего хорошего.
Маг воздел руки к небу, читая длинное, в дюжину строф, заклинание на латыни. Голос эхом разносился по выжженной равнине, жезл продолжал вычерчивать символы. Каждое слово, каждое движение отзывалось новой волной эфирного возмущения, нарастанием концентрации мощи над замком.
Багровое свечение быстро переходило в оранжевое, туча закручивалась в небольшую бурю, глаз которой открылся точно над замком, освещая его этим ненормальным светом.
Лучи палочек перестали бить в тучу и устремились к щиту, в панике насыщая его мощью — и маг произнес последнюю строфу.
На секунду повисла тишина — и из глаза бури ударил колоссальный, размером с половину особняка, пылающий метеор, утопив все сущее в ослепительной вспышке и грохоте такой силы, что само пространство, казалось, разорвалось на части.
Ужасающая какофония длилась несколько секунд, после чего на долину снова опустилась ночь. Последствия удара не то, что разрушили все вокруг — изменили ландшафт, уничтожили значительную часть русла реки и оставили в центре изувеченной долины кратер диаметром в милю и глубиной футов триста.
На раскаленное, оплавленное дно плавно опустилась сфера с заключенным в ней пятачком нетронутой земли с невредимым магом и его штандартом. А в самом центре кратера расположилось конусовидное возвышение с единственным уцелевшим в долине пятачком земли.
Щит над замком жалобно мерцал. Из множества глубоких трещин били протуберанцы свободной энергии. Возвышавшийся среди озера расплавленной земли мэнор словно окутался северным сиянием. Уцелевший земляной конус медленно складывался и оползал вниз, расплескивая оранжево-красную лаву.
Прекрасное зрелище. Но магам под распадавшимся щитом было не до любования. Им едва хватало сил поддерживать этот щит, не дать энергии вырваться из разбитой структуры и устроить еще один взрыв.
Осадивший их маг снова поднял костяной жезл. Антрацитово-черный шар слабо засветился и исторг из себя тусклую болотно-зеленую молнию. Молния уперлась в щит, оплела его разрядами и словно выпила всю энергию.
По мановению двух пальцев тысячи крупных неровных капель поднялись в небо над беззащитным мэнором и раскаленным дождем обрушились вниз.
Несколько секунд маг смотрел на вспышки защитных полей, полюбовался обрушением крыши восточного крыла и, выдернув штандарт, аппарировал. Как бы ни хотелось сравнять мэнор с землей, утопить всех и каждого внутри в расплавленном камне — нельзя.
Маг взвесил в руке жезл и кивнул каким-то своим мыслям, укладывая наполовину разряженное оружие на подставку. Все-таки хорошо иметь возможность проникнуть в собственный арсенал напрямую, не ставя в известность обитателей мэнора.