Огромный метеорит с грохотом врезался в землю и покатился по направлению падения, оставляя огненный след. Он перемалывал все на своем пути, не делая различия между редкими остатками зданий, руинами Цитадели и кусками такой породы, упавшей с неба. В конце он развалился на части, выплеснув большой объем расплавленного металла.
С неба то и дела ударяли Солнечные Удары. Узкие лучи наплавленного жара создавали мощнейшие взрывы в месте попадания, на десяток метров в глубину уничтожая камень и землю. Все, что попадало под них попросту исчезало. Испарялось.
За миновавший час от и без того уничтоженного города ничего не осталось. Он превратился в красно-рыжую равнину, которую ожидаешь увидеть посреди преисподней, но никак не по соседству с некогда налитыми зеленью полями. Чудовищная температура, исходившая от поля боя, погубила всякую растительность в округе. Беспрестанно падающие метеориты перемололи все и продолжали перемалывать уже сами себя.
Одним прикосновением вытянув весь жар из упавшего с неба камня, Алгалон не останавливаясь побежал дальше. Прямо за ним несся Галакронд, являвшийся источником всех разрушений. Потеряв терпение от бесконечной погони, мелкий и юркий противник оказывался быстрее всякий раз, он начал просто бить по площадям. Изначально и это не давало особого эффекта, но змей подстроился, склонив чашу весов в свою сторону.
Владыка Цитадели более не рисковал использовать Скорость Света. Помимо огромной мобильности, это состояние делало его относительно уязвимым. В момент выхода из него, тело не было полностью материальным, становясь уязвимым для магии. Отец Драконов об этом знал, быстро наловчившись ловить на ошибках. Из-за этого все их противостояние свелось до чистого фарса.
Первый Страж носился из стороны в сторону, полагаясь исключительно на ноги и крылья, а колоссальный дракон следовал за ним по пятам, в бессильной ярости сея разрушения. Ни один из них не мог нанести вред противнику.
«Если бы он в Иггдрасиле так раскидывался магией, мы бы не смогли его убить» — отстраненно подумал драконоборец. — «Тут бы черные цепи пригодились…»
Мимо него пронеслась лапа, а сам он остановился и вскинул руку для броска. Было всего мгновение до того, как Галакронд среагирует и ответит, а потому медлить было никак нельзя. За спиной у него появилось несколько десятков золотых копий. Они трещали от переполнявшей их мощи, покрываясь энергетическими разрядами.
Растянувшись в полосу, Погибель поразила брюхо, полностью скрывшись в плоти, покрывшейся огнем. Вместе с ней свои раны нанесли сотканные из чистого Света снаряды. А Алгалон уже был за сотню метров от своего врага, когда там произошел взрыв, который и ему нанес бы вред. В нынешней форме уж точно.
Ударная волна подхватила его в момент материализации и потащила в сторону, но ей помешало сразу три Солнечный Удара. Первый пришелся на голову, распластав владыку Цитадели по черной земле. Два других острыми спицами вонзились ему в спину, забивая в почву и даря незабываемую боль. Но иначе было никак. Беготня показала, что ни к чему не приведет. Оба были достаточно быстры, чтобы реагировать и отвечать на большинство выпадов. Оставался только размен, грубый и беспощадный, потому как регенерация тоже была на высоте.
Из ямы Страж исчез сразу, как только в голове немного прояснилось, переместившись к одной из заблаговременно расставленных Астральных Меток.
«Надо как-то ускориться. Либо я начну опережать Солнечные Удары, либо никогда его не убью. Но как это сделать? К моему самому быстрому способу перемещения он привык и теперь ловит на нем»
В очередной раз потеряв его из виду, Галакронд неистово взревел. Вонзив переднюю лапу в землю, он заставил ее задрожать и трястись. Во все стороны расползлись трещины из которых повалил огонь. Они постепенно расширялись, начав выплескивать кипящую магму. Началось настоящее землетрясение. Метеориты с удвоенной силой начали сыпаться неба, а вместе с ними пролился дождь из раскаленных капелек металла. Поднялись огненные вихри, начав кольцом расходиться вокруг дракона.
«В целом, если буду каждую секунду накладывать новую защиту от взрывных волн и чистой энергии, то какое-то время смогу продержаться хоть под ним, хоть на нем… Только толка никакого не будет. Один раз ошибусь, он меня отбросит и раны начнут постепенно затягиваться»
Между тем градус уничтожения только нарастал. Сами по себе начали загораться камни, метеориты разлетались на крошево еще в небе, шрапнелью обрушиваясь вниз. Из-под земли начали бить потоки лавы и огненные гейзеры.
«Попробую поглотить, он меня найдет, накроет парой Солнечных Ударов, а потом и сам подоспеет, попробует раздавить лапой. Знаем, уже два раза проходили. Какая-то безвыходная ситуация. Раз так, то остаются только крайние методы. Надо попробовать перейти на такой уровень, когда эти проклятые взрывы перестанут что-либо значить для меня»
Прикрыв глаза, Алгалон перехватил обеими руками Погибель и вонзил перед собой в землю. Всей душой он потянулся к Свету, распахивая перед ним врата. И он ответил. Небо окрасилось золотом, наполнив пространство благодатью. Весь мир переполнил Свет и его присутствие.
Локальный апокалипсис, устроенный Галакрондом, прекратился. Он замер, чуть опустив голову. Его переполненные злобой и ненавистью глаза смотрели в небе, пасть была приоткрыта, в ней клубилось пламя. Казалось, колоссальный дракон ожидал как минимум встретить небесное воинство или кого-то из старых врагов.
Однако, реальность оказалась совсем иной. Весь Свет потянулся к владыке Цитадели. Его броня становилась плотнее, от чего сквозь нее скоро уже не было видно пламени, в которое превратилась его плоть. Сам он начал стремительно набирать в росте. Тогда же к нему потянулся весь огонь с поля боя. Но уже этого Галакронд позволить не мог.
Началась борьба, в которой Первый Страж проигрывал. Постепенно все больше огня уходило к дракону. Однако, он и не рассчитывал всерьез одержать победу в этом противостоянии, сосредоточившись на ином — времени. Именно оно ему требовалось и ничего более.
Когда Отец Драконов одержал победу, поле боя остыло. Весь жар и пламя сосредоточились на его абсурдно огромном теле. Крылья пылали, на голове языками тянулась к облакам корона, а клыки, когти и нутро были раскалены.
Часть огня собралась и на погибели, всего пятая доля, но и она не была лишней. Впрочем, копье и так было переполнено энергией, лучась белым и золотым. От того, насколько его свет был ослепителен, колоссальному дракону приходилось щуриться и зло рычать.
Весь внутренний мир поделился на две зону — полную света, благодати и чистоты, и покрытую пеплом, расколотую, буквально уничтоженную землю. Ангел и дракон замерли друг напротив друга.
Драконоборец превратился в золотого титана, держащего солнечный луч. От него во все стороны били волны Света, заставлявшие змея пригибаться к земле, чтобы удержаться на лапах. Но и так он продолжал медленно скользить назад.
Уже чувствуя, что больше мощи просто не сможет удержать, она и так утекала из него слишком быстро, Алгалон резко вырвал копье из земли и открыл глаза. Из них, направляемые им же, вырвались два луча, поразив морду дракона. Больше он не казался столь подавляюще огромным, ведь стал всего в два раза выше.
Не теряя времени, его было мало, владыка Цитадели вскинул копье, собираясь его бросить. Отец Драконов раскрыл пасть и выдохнул пламя. Оно с головой захлестнуло драконоборца, но не смогло ему помешать.
Погибель полетела вперед, а за ней сотни копий поменьше. Орудие гильдии пронзило левую лапу в районе сустава, пробив ее насквозь. Остальные снаряды, вонзаясь в тело дракона, вышибали из него чешую и пробивали ее, оставляя глубокие раны.
Выставив вперед плечо и прикрывшись крылом, Страж начал идти вперед, с трудом преодолевая сопротивление пламени. Пока он брел, все новые и новые сотканные из Света копья продолжали лететь в дракона, вылетая из-за спины.
Подобравшись достаточно близко, Алгалон выбросил вперед и вверх левую руку, ухватив Галакронда за нижнюю челюсть и дернул на себя. Клыки тут же сомкнулись, прокусывая перчатку и откусывая пальцы, однако дело было сделано. Правой рукой он смог схватить шею дракона, зажав ее подмышкой. Действуя на грани доступной силы, он удерживал начавшего брыкаться ящера. Его лапы скребли по спине, разрывая броню и крылья.
Преодолевая боль, Страж призвал во вторую руку Погибель и вонзил ее в глаз Отца Драконов. Лезвие легко пробило плоть, но застряло в кости черепа. Змей заревел от боли и особенно мощно ударил лапой, чему Страж уже не смог сопротивляться, отпустив хватку и пролетев вперед. Грудью он вспахал землю, оставив глубокую борозду, прежде чем смог упереть руки в землю.
Встав и обернувшись, он снова приготовился бросить копье. Галакронд стоял на месте, ревя и мотая головой. На сей раз Погибель вонзилась в грудь дракона, проникнув чуть больше, чем на середину лезвия. А когда исчезла, из раны хлынула дымящаяся, горячая кровь.
Лучи снова вырвались из глаз драконоборца. Энергия уходила, рассеиваясь вокруг него, потому он хотел использовать каждую крупицу. Они поразили голову Отца Драконов, заставляя чешую трескаться. С неба обрушился титанический золотой молот, ударив в затылок и распавшись искрами. Наросты чешуи, похожие на скалы, разлетелись осколками во все стороны. Дракон потерял равновесие и упал вперед. А на него рухнул еще один молот, забивая голову в спеченный грунт.
Бросив Погибель в сопровождении сотни энергетических копий, Алгалон тут же к ней телепортировался, вырвав из спины Галакронда. Перехватив ее, нанес два мощных удара, от которых дрожало пространство, отрубая крыло. А за ним второе.
Параллельно с тем из земли вырывались цепи и сковывали дракона, надежно опутывая конечности. От малейшего его шевеления они лопались, все же сила Отца Драконов была колоссальна и невероятно. Однако, на место одной приходили сразу две, а то и три цепи. Они звенели, но сдерживали цель, оттягивая на себя доступную энергию.
Владыка Цитадели уменьшался, теряя мощь Света.
Пройдя по спине змея, он добрался до шеи и, что было сил, вонзил в нее копье. Из рассеченных артерий хлынула кровь, поджигая землю. Но этого все еще было мало. С точностью мясника, разделывающего тушу на куски, он принялся перерубать шею, методично нанося удары в одно место. Плоть поддалась легко, а вот позвонки оказали слишком большое сопротивление. При должном упорстве получилось бы совладать и с ними, но времени почти не оставалось. Истекая кровью, Галакронд слабел, однако мог оправиться и от такой раны.
Взмахнув крыльями, Первый Страж поднялся в воздух и отлетел почти на километр в сторону, прежде чем опуститься на землю. Прикинув расположение костей и тщательно прицелившись, он вложил в Погибель все, что имел, пустив ее в полет. Части доспеха уже рассеивались, когда копье летело. Образ золотого титана таял, распадаясь на искры и свечение.
Погибель до середины длины вонзилась в тело Галакронда, пробившись аккурат меж ребер.
«Сердце близко, должно получиться. Жаль, из-за лапы не смог кинуть напрямую, прямо в него»
Приземлившись, драконоборец укрылся крыльями, припав к земле. А затем сжал кулак, отдавая копью команду.
Орудие гильдии высвободило всю энергию. Туша Отца Драконов вздрогнула и раздулась. Из почти отрубленной шеи повалила, будто выдавливаемая, кровь. Следом хлынул свет, вырываясь из каждой раны. Сама плоть дракона начала светиться изнутри. Чешуя разлеталась, трескаясь. Кожа лопалась и из нее шел дым.
Через несколько секунд все закончилось. Едва почувствовав прекращение выплескивания энергии, Алгалон вскочил на ноги и телепортировался к копью, уже будучи всего двадцать метров в высоту. Увиденное заставило его нахмуриться, хотя результат и был ожидаем.
Галакронд выглядел более чем плачевно. Его словно пережевал и выплюнул кто-то еще большего размера. Без крыльев, почти полностью лишенный чешуи, весь израненный и истекающий кровью, он уже не внушал трепета. Грудная клетка была вывернута наружу. Из нее торчали кости и ошметки мяса, часть органов лежала на земле. Однако… однако он все еще оставался жив и кое-как шевелил лапами. Их больше ничего не сдерживало. Шел процесс регенерации, хоть и медленный. Оставь его в покое, и он непременно восстановится.
«Ситуация повторяется»
Крепче сжав копье, владыка Цитадели шагнул в нутро дракона. Пусть и выглядело иначе, он знал куда идти. По пути рассекая и уничтожая ткани, он проложил себе дорогу через внутренности, прямиком к сердцу. Оно выглядело плохо. Полностью почерневшее. Еле бьющееся. Но от него разило сшибающей с ног мощью.
Источник могущества и главная слабость.
Запрыгнув на него, помогая себе крыльями, Первый Страж прошел до соединительных трубок и остановился. Благо дракон лежал на боку и делать это было удобно. Первым же взмахом он перебил одну наполовину, а вторым довершил начатое, прежде чем перейти к следующей. Кровь Галакронда была повсюду, но причинить вреда не могла. Гораздо страшнее было его дыхание.
Отец Драконов дергался, чувствуя, как его сердце отделяют от тела. Драконоборец, понимая, какую боль испытывает его жертва, старался сделать все как можно быстрее. Чтобы не растягивать агонию и не причинять бессмысленных страданий.
…
Свет мощной волной вырвался из тела Алгалона, заставив Изеру настороженно отпрянуть. Покинув сосуд, он пронесся сквозь нее, пронизывая все на своем пути, и унесся куда-то дальше. Деревья и листья трепетали, кусты и трава, включая волосы драконицы, трепетали, как на ветру. Ни она, ни сама природа, ничего не поняли. Все вокруг пришло в смятение, столкнувшись со столь мощным и чуждым этим местам проявлением силы.
«Последствий быть не должно. Ни я, ни Кошмар, не можем вносить долговременные изменения в Изумрудный Сон. Этот мир незыблем» — обернувшись, она смотрела вслед Свету. Его зарево не уменьшалось, не становилось слабее. Казалось, он собирается прокатиться по всему миру девственной природы.
…
Сердце Галакронда продолжало биться, даже оказавшись отделенным от тела. Более того, оно не теряло в скорости сокращений. Весь с головы до ног перемазанный в крови, Алгалон принялся рубить уже его. И только когда оно оказалось разделено на две части, все прекратилось.
Труп Отца Драконов исчез, будто являлся всего лишь мороком. А вот его кровь осталась. На месте сердца же, прямо перед владыкой Цитадели, оказалось две сферы.
Уже зная, что делать, он перво-наперво возложил ладонь на ту, что знаменовала оставшуюся часть Искры Первого Пламени. Она поглотилась без проблем и иных проявлений.
«Стоит ли это делать?» — рука Стража замерла в считанных сантиметрах от сущности дракона. — «Что за глупые сомнения? Зачем тогда вообще все это затевалось? Зачем бился? Для чего призывал Свет?»
Отбросив лишние мысли, драконоборец довел длань до сферы и потянул ее на себя. Оболочка распалась, а в него втянулась энергия. Первым делом он ощутил отголосок чужих эмоций — одобрение, лишенное злобы, ненависти или обиды. А потом начал привычно погрузился в наваждение.
Перед ним предстал чистый, лишенный цивилизации мир. Он был ярким, диким, по-настоящему первобытным. В нем обитали многие опасные существа, способные как повергать в ужас, так и в благоговение. Но над всеми ними стоял один вид — драконы. А над теми — Галакронд. Уже тогда обладавший своими колоссальными размерами.
Он был прародителем всего драконьего рода, все они пошли от его крови. И он заботился о своих детях, как умел и понимал. Под его надзором драконы были величественны, по праву занимая свое положение. Никто не мог с ними соперничать. Чистой силой они доминировали над другими и делали все, что им вздумается. Тогда еще не существовало понятий зла и добра. Драконы были чисты от разделения на черное и белое. Драконы были свободны и вольны.
Сам Галакронд показывал остальным пример, демонстрировал им, что значит быть драконом. Он побеждал сильнейших чудовищ, подчинял себе других, кто казался ему полезным, размножался, ширя и полня свой род. Для себя он отбирал лучших самок. В те времена еще встречались такие, кто мог понести от него.
Драконы воплощали собой силу, свободу и чистоту. Пока не оказались затронуты Тьмой, что научила их всему худшему.