Драконье Пламя: Глава 113
Закончив доклад, мастер клинка развернулся и вышел из Зала Малого Совета, оставив в нем облегченно выдыхающих младших стражей.
— Я была права. — немедленно заявила Тиамат, чувствуя, как от радости ее сердце унимается.
— Спасибо. — Грамдар кивнул Хранительнице Сокровищницы со всей серьезностью. — Мы могли наломать дров.
— Раз нужно дожидаться возвращения господина, то следует отослать новые распоряжения монархам. Судя по всему, надо велеть им забыть об охоте на магов.
— Пойду пока займусь своими делами, раз беда миновала.
Тауриссан поднялся из-за стола и телепортировался уже в собственный дворец. Его примеру последовал Изурегас после небольшой заминки.
…
Следуя за Изерой, по одному ей понятному маршруту, идущему сквозь непролазную чащу, Алгалон не мог прекратить наслаждаться. Ему казалось, что, только сбросив тяжесть маски и по-настоящему став самим собой, он смог начать жить. Все кардинально преобразилось. Голову покинули навязчивые мысли, взвешивающие то или иное решение, поведение, с точки зрения некогда взятой на себя роли.
Без лишнего и донимающего, прояснился в том числе взор. Глаза стали обращать внимание на то, что уже давно начало казаться незначительным и мелким. Красота природы, любимая и почитаемая, снова стала различимой. Так, как было в самом начале после переноса. Уже спустя всего десять лет она утратила всякое значение, потонув под ворохом иных вопросов. Прекрасные пышные леса собственной земли утратили всякое очарование, став зеленым пятном на карте, да и воспринимались так же — в виде источника ресурсов и цифр.
Сейчас же, блуждая за драконицей, владыка Цитадели вовсе не обращал внимание на путь, зачаровано вертя головой. Он ведь всегда любил природу, которой почти не осталась места в его родном мире, а после полного принятия своей эльфийской стороны, эти чувства только усилились. Острое зрение вылавливало каждую птичку, каждое насекомое или интересной формы листик, травинку.
Находясь посреди древнего и полного жизни леса, под его тенистыми кронами, Страж и сам будто наполнялся его энергией.
«Когда я вообще в последний раз посещал дриаду и ее маленькое “королевство”? Лет двадцать назад? Какой дурак. После Цитадели, надо будет заглянуть к ней и принести всяких интересных саженцев и семян»
Меж тем, гармонию драконоборец находил не только снаружи, но и внутри себя. Пропали страхи, терзавшие его относительно влияния дракона, когда он обращался к таящейся в сердце силе. Теперь он не чувствовал ничего лишнего, только сокрытую глубоко внутри мощь, готовую откликнуться по первому зову. Не посещали навязчивые мысли, касающиеся сыновей.
Пропали гнев, ярость и ненависть. Вернулось спокойствие, которое было присуще Алгалону еще во время бытия человеком. Даже Древние Боги начали восприниматься иначе — как опасность для всей планеты, а не заклятые враги, борьба с которыми есть смысл жизни. Изменилось отношение к собственному могуществу. Оно перестало казаться обременительным, став такой же частью, как рука или нога. А от того и управлять им стало куда проще. Больше не было давления от собственной же силы, постоянно капающего на мозги.
Владыка Цитадели испытывал только легкость, благодушие и любовь ко всему миру. Что, впрочем, никак не могло повлиять на его планы. Он намеревался свершить задуманное в любом случае. Остановить его могло только нежелание самого Иллидана.
— Пришли. — тихо, чтобы как можно меньше нарушать покой леса, произнесла мать зеленой стаи.
— Да, я вижу. — сквозь стволы деревьев, ветви и листья, пробивалась магия, которая пусть и принадлежала окружающей природе, была слишком сконцентрированной. Да и запах знакомого полубога не мог укрыться от чуткого обоняния драконоборца. Теперь он не считал зазорным использовать возможности своего тела на полную.
Пройдя еще несколько шагов, драконица сделала легкий пас рукой, от чего густые заросли разошлись в стороны, являя вид на маленькую полянку, отвоевавшую себе территорию перед высоким курганом. За ней был облагороженный вход, выложенный камнем и украшенный резной древесиной. Он вел внутрь рукотворного холма.
На поляне же, внутри кургана и во всем окружающем лесу, собрались те, кто должен был попытаться их остановить. Фируга полубога казалось самой внушительной среди них, не в последнюю очередь из-за размеров. Но куда больше Первого Стража заинтересовала эльфийка, возле которой стоял, глухо рыча, огромный белый тигр.
Волосы ее цветом не отличались от налитых соком листьев растущих в этом лесу деревьев. Кожа имела мягкий лиловый оттенок. Глаза светились очаровательным лунным светом. Он же окружал ее, будто невесомая дымка. Белое, легкое и тонкое платье отчетливо очерчивало ее фигуру, хотя и не показывало лишнего. Прямо на нем было закреплено серебряное украшение, сделанное из множества тонких прутиков, инкрустированное зелеными камнями. На лоб спадала вплетенная в волосы жемчужная подвеска с полумесяцем, дополняя трудно выразимую красоту лица. Длинные же уши и брови нисколько не портили ее образ, служа его неотъемлемой частью.
Но не красота привлекла Алгалона, а связь со Светом, которую он улавливал. Пусть она была тонка и какой-то странной, заслуживала внимания.
Чуть в стороне от всех стояла еще одна эльфийка, больше прочих похожая на воина. На голове она носила глухой шлем с полной личиной, а из глазных прорезей било изумрудное свечение, закрывавшее настоящие очи женщины. Из шлема же торчала длинная белая коса и декоративные металлические дуги, символизирующие брови калдорай. Наплечники своей массивностью вызывали легкую оторопь, слишком сильно выдаваясь в стороны. Из-за крепившейся к ним зеленой накидки с белой меховой оторочкой, усеянной клинками и почти полностью скрывающей тело, фигура воительницы выглядела через чур широкой, большой. К ним же были прикреплены толстые лезвия полумесяцы, смотрящие вверх. Шею прикрывал мощный ворот, идущий от нагрудника, скрывающий часть подбородка. Остальной брони было почти невидно.
Женщина стояла выставив вперед, за плащ, руку, облаченную в латную перчатку. Каждый палец был желтым и походил на длинный коготь. Вместе, обернувшись вокруг рукояти круглой зазубренной глефы, они напоминали птичью лапу. Весь образ воительницы будто стремился подражать сове.
Подле Кенария был тот, о ком Алгалон успел узнать достаточно от Изеры. Впрочем, Малфурион Ярость Бури оказался несколько иным, чем он себе представлял.
Верховный друид оказался высок даже по меркам калдорай — он вытянулся до двух с половиной метров. Из головы у него росли два мощный рога, добавлявших ему еще почти сорок сантиметров в высоту. Глаза светились золотом. Лицо казалось вытесанным из камня, стоическим и твердым, почти грубым. Его обрамляли темно-зеленые длинные волосы и густая борода. Одежды, не считая меховых штанов, пояса и перчаток, он не носил, от чего грудь оставалась открытой. Помимо мышц, о фактурности которых могли позавидовать многие врайкулы, были видны налитые яркой синевой татуировки. Из рук с внешней стороны густо росли перья, похожие на птичьи крылья.
— Ты все-таки пришел, дракон. — первым слово взял Кенарий. Его лицо скривилось в гримасе гнева.
— А ты не внял моим словам, полубог. — Алгалон с интересом посмотрел в глубины леса, с толикой труда высматривая прятавшихся там воительниц в их истинном облике. Тени тому сильно мешали. — Зачем ты собрал здесь всех этих калдорай? Всех ваших сил не хватит, чтобы остановить меня.
— Изера, почему ты решила отвернуться от нас? Разве друиды не служат тебе в Изумрудном Сне? — верховный друид, с другой стороны, решил попытаться обратиться к той, кого знал.
— Драконьему союзу нужен твой брат, Малфурион. Я никогда не отрекалась от друидов. — Аспект Снов развела руками. — Грядут перемены, новая эпоха. Крыло Смерти больше не может угрожать нам или Азероту. Значит, ни к чему продолжать прятаться, боясь поднять голову. Драконам пора взяться за свое дело — очистить мир от многих бед, начать готовиться к вторжению Легиона. Зеленая стая по-прежнему остается друзьями для калдорай.
— Мы не хотим устраивать войны или кровопролития. — владыка Цитадели подхватил нить. — Меня зовут Алгалон, я пришел в Азерот из другого мира, здесь меня прозвали Аспектом Огня. Я Первый из Обугленных Стражей, глава ордена Драконьей Крови, который борется со злом и чудовищами. Зная, какие напасти грозят Азероту, мы не можем оставаться в стороне. Иллидан нам нужен, как источник информации. Сейчас только он из всех живущих знает о демонах достаточно.
— Он запятнал себя союзом с самим Саргерасом, глупец! — Гнев Природы взмахнул рукой. — В его проклятом уме вы не найдете поддержки! Предатель должен остаться в темнице!
— Долг Стражей следить за ним и не дать бежать. Безусловно, мы от него не отступимся. — голос воительницы из-за шлема звучал глухо, но даже так в нем слышалась красота.
— Клянусь, он не сбежит и не сможет причинить никому вреда, Свет свидетель моим словам. В ордене он найдет достойное применение своим талантам. — яркий, золотой свет опустился на курган, окутав владыку Цитадели.
— Твои слова пусты. — полубог продолжал упрямо стоять на своем. — Мы тебя не знаем и не будем верить.
— Понимаю, я пришел издали и вам не знаком. — Первый Страж кивнул. — Тогда, как на счет драконов? Насколько мне известно, именно Аспектам калдорай обязаны своим долголетием и здоровьем. Их слово тоже не имеет вес?
— Падение Нелтариона показало, что и они способны стать врагами своего мира.
— Несчастный Аспект Земли стал жертвой титанов и той силы, которой они его наделили. Он не выбирал свою участь. Его поработили.
— Возможно и Мать Грез уже порабощена твоей волей?! — полубог бросил на свою воспитательницу тяжелый, полный презрения взгляд. — Иначе, я не могу понять, почему она собирается предать собственный мир?
— Разве ее мир — это твои попытки удержаться за власть? — Алгалон наклонил голову к плечу. — Я уже понял, что с тобой договориться не получится. Хочу задать лишь один вопрос: ты готов принести в жертву жизнь своего ученика, его любовь, а так же тюремщицу и всех этих воительниц? — широким жестом он обвел всю округу. — Потому как иначе твой поступок назвать невозможно. Тебе ведомо мое могущество. Тебе ведомо, что собранных сил недостаточно. Так зачем ты привел их сюда и пытаешься заставить умыться собственной кровью? Гораздо милосерднее и благороднее было бы попытаться все сделать самостоятельно. Или вовсе отдать нам Иллидана.
— Мы не будем биться с тобой, солнцеликий дракон. — впервые за весь разговор, решила вмешаться эльфийка, поглаживая своего тигра. — Меня зовут Тиранда Шелест Ветра, я верховная жрица Элуны. Богиня посылала мне видения о тебе. Сегодня пришла с одной целью — отвадить любимого от ошибки.
— Что ты говоришь, Тиранда? — верховный друид был потрясен услышанным.
— Богиня не хочет, чтобы калдорай противились его воле, это будет ошибкой. Она посылала мне видения будущего, показывала, что мы можем вместе биться со старым врагом. Тут, на Горе Хиджал, может развернуться страшная битва, которую мы проиграем, если у нас не будет союзника.
— Твою богиня ошиблась. — владыка Цитадели мягко покачал головой. — Я бы в любом случае не отвернулся от вас и пришел, чтобы уничтожить демонов.
— Да, дракон явит себя во всем величии и сокрушит войска Легиона. — Тиранда кивнула. — Будет поздно. Малфурион и Мировое Древо погибнут.
— Это… неправильно. — Первый Страж крепче сжал древко копья и повернул голову к столь же встревожившейся Изере. — Аспект Времени рассказывал об этом отрезке истории. Все должно будет развернуться иначе. Либо твоя богиня запуталась, либо история переменилась…
— Это достаточно тревожит меня, чтобы удержать от необдуманных поступков. Надо готовить армию, а не терять лучниц и охотниц попусту.
— Раз так, то я готов предложить вам союз. — перехватив копье другой дланью, драконоборец протянул вперед правую руку. — Вместе нам будет гораздо проще отбить все нападения. Азерот должен объединиться перед лицом Легиона и начать готовиться к грядущему.
— Хватит! — вскричал полубог.
Встав на дыбы, он резко обрушил копыта на зеленый ковер. Земля под Алгалоном раскололась и вверх ударили каменные пики, обвитые толстыми корнями. Шипы оказались не способный пробить броню, попросту раскалываясь о нее, а корни сгорали, едва прикоснувшись. Ударившие в тот же миг десятки молний, казалось, безвредно стекали по броне. Буйство ветра тоже не принесло плодов.
Владыка Цитадели незыблемо стоял на месте. Лишь его взгляд, скрытый за шлемом, сделался чуточку ироничнее. Когда все прекратилось, он устало вздохнул.
— Почему? — спросил он.
Малфурион в это время стоял на месте, но тоже порывался что-то сделать. Если бы не рука супруги, лежавшая на груди, он мог совершить глупость. Недвижимой осталась и тюремщица.
— Предатель не поможет тебе. Ты лишь приведешь демонов на Азерот, тщеславно полагая, что сможешь победить Легион! Нельзя одержать верх над демонами! Такое никому не под силу!
— Жалкий, лицемерный трус. — спокойно произнес драконоборец, таким тоном, будто судья, выносивший вердикт. Впрочем, так оно и было. — Ты оказался неспособен понять, когда пора остановиться.
Нарочито медленно Алгалон поднял руку, взяв копье обратным хватом, готовясь совершить бросок. В ту же секунду Кенарий исчез с поляны, растворившись в листве и траве.
— Что и следовало доказать. — он опустил Погибель, поворачивая голову к верховному друиду. Теперь он выглядел совсем иначе — осунувшись, растеряно и в смятении. Немного сгорбившись. — Вот он, твой наставник и его истинное лицо. Подло напасть и сразу отступить, почуяв опасность, видимо, про него. Достойный ли это пример? Я так не считаю. Уж если раскрыл рот или замахнулся, будь добр готов биться до последнего и получиться в ответ. Будь уверен, развязав кровопролитие, он бы сбежал точно так же.
— Это не похоже на наставника… — верхновный друид потрясенно поднял руку к голове. — Он мудр, прожил многие тысячелетия. Он наставлял всех друидов. Разве мог он так поступить сейчас?
— Преданность ослепила твои глаза. — владыка Цитадели похлопал здоровенно эльфа по плечу, когда проходил мимо.
Перед входом в курган, прямо из тени выросла тюремщица и уперла свою глефу в грудь Первого Стража.
— Я не соглашалась отпустить Предателя. Все его ошибки не искупить еще десятью тысячами лет заточения. И в отличии от полубога, я позорно бежать не собираюсь.
Исчезнув снова, она появилась уже сбоку, опуская занесенную для удара руку. Еще три эльфийки в схожих доспехах возникли с других направлений, готовые напоить глефы кровью. Еще до того, как их оружие коснулось Чешуи, оно зашипело и раскалилось, опадая на траву белыми каплями. Вслед за ним, та же участь постигла перчатки. Металл водой стекал с ночных эльфиек, а все остальное — сгорало. Пока они не остались полностью голые.
«Трудновато такое контролировать, но до чего эффектно получилось. Надо будет как-то натренировать этот навык. Выглядит весьма полезным»
— Еще какие-то аргументы? — в этот момент драконоборец радовался, что никто не может видеть его улыбки. Вид стольких воительниц, оставшихся в чем мать родила, их растерянность и непонимание, ему откровенно понравились. — Напомню, что вредить вам не хочу. Мы на одной стороне.
— Ты не сможешь сломить меня так просто. — главная тюремщица встала в стойку, явно изготовившись к борьбе.
— Давай так, я заберу Иллидана и вас вместе с ним? Ты сможешь оставаться его надзирательницей и контролировать. Будешь ходить за ним тенью. В противном случае я все равно заберу Ярость Бури с собой, но уже без вас. Как тебе уговор?
«Так, мне определенно надо вернуться в Цитадель… Очень уж хорошо выглядят местные эльфийки» — драконья сущность, ставшая такой же частью Алгалона, как и все остальные, давала о себе знать.
— Идет. — сказала, как выплюнула, она. — Я Майев Песнь Теней.