Майев крутилась юлой, впав в своеобразное медитативное состояние, только так поспевая совершать все необходимые действия. Разум оказался оттеснен в сторону тренированным подсознанием, инстинктами и рефлексами. Только за счет них и свойственной всем калдорай змеиной ловкости, она держалась. Хотя все ее стражницы уже выбыли, лично она сдаться не могла, продолжая выжимать из тела все и даже чуточку больше.
Магическая тьма, в которой пасовало зрение ночных эльфов, полностью лишила ее возможности полагаться на глаза. Впрочем, то можно было в некоторой мере считать подспорьем.
Со всех сторон на Песнь Теней сыпались удары, совершаемые магическим оружием, которое воплощалось и развоплощалось всего за секунду, за которую успевало сделать свое дело. Полагаясь в основном на слух, да шестое чувство, она отражала половину атак глефой, а под другие подставляла элементы брони, либо вовсе выходила из-под них. Она никогда не стояла на месте с самого начала испытания.
Магическое оружие не оставляло повреждений, только метки, обозначавшие куда пришлось попадание, для последующего разбора.
От бесконечных пируэтов и кульбитов, ставших настоящей проверкой выносливости для тюремщицы, она была полностью взмылена. Пот струился по ее лбу, а волосы, не будь собраны в тугой хвост, уже давно бы облепили лицо, грозя сбить концентрацию. Конечности постепенно наливались тяжестью. Но Майев сдаваться не планировала. Чего-то подобного ей давно не хватало. Хиджал, как и поимка редких преступников, не бросали вызова, который мог бы заставить напрячься, задействовать все и еще сверху. Откровенно говоря, воительница прекратила совершенствоваться еще века назад. Все, что ей оставалось, так это помогать сестрам встать на ту же ступеньку.
Сейчас же, она чувствовала, что еще оставались пределы, которых можно достичь. Подняться еще выше.
Все испытания, которые Песнь Теней проходила этим днем, показывали ей нечто новое, доселе неизведанное. Затрагивали те грани мастерства, ловкости, выносливости, стойкости и выдержки, до которых она не могла дотянуться самостоятельно, истязая себя на тренировках.
Однако, всему рано или поздно приходит конец. Серия тихих щелчков, отстучавших по затылку и груди, выбросили эльфийку за пределы тьмы. Повалившись на землю, так как переход был совершено прямо во время движения, она тут же вскочила на ноги, затравленно осматриваясь.
Площадка, на которой она очутилась, находилась над заполненным тьмой залом. Тут же были все ее сестры и тот, кто водил их всех по “тренировочным площадкам”. Высокий, широкоплечий мужчина, неопределенной расовой принадлежности, с ног до головы облаченные в тяжелые доспехи, никогда не снимавший шлема. За спиной у него висел длинный прямой меч. Статями он почти мог сравниться со средним калдорай, отставая от них на совсем небольшую величину.
— Ты неплохо себя показала. — он кивнул ей, протягивая просто выглядящую подвеску.
— Я не справилась. Почему? — только оказавшись за пределами тьмы, Песнь Войны смогла почувствовать, насколько тяжело ей далось испытание. Ломило каждый сустав, все мышцы в теле болели. В конечностях ощущалась слабость.
— Стрелы. — просто ответил брат ордена. — Ты добралась до самого конца, оставалось еще три минуты. Достойно похвалы.
— Меня не устраивает такой результат.
— Не всем дано уклоняться от стрел, не видя их. Попробуй еще, когда отдохнешь. Это только первая площадка из целой плеяды подобных. Они не рассчитаны на непосвященных в орден. Конкретно эта предназначена для развития необходимых навыков у кандидатов в мастера клинка. Все последующие гораздо труднее и требуют задействовать все больше и больше навыков.
— Например?
— На втором этапе появится магическое воздействие. Стихийные лучи и периодическое замедляющее влияние. На третьем этапе начнут возникать мишени. На четвертом этапе число мишеней возрастет вдвое, половину необходимо поразить магией. Плюс возрастет частота и сила заклинаний, в том числе площадные чары. На пятом этапе все атаки, в том числе магические, необходимо блокировать мечом, ничего не принимая на броню. На шестом этапе становится гораздо труднее — все надо парировать, стоя на месте, а мишени поражать отраженными снарядами и заклинаниями. Площадную магию необходимо разрушать до того, как она сработает. Вестник Войны хочет придумать еще и седьмой этап.
— Неужели кому-то удается проходить все эти испытания?
— В качестве утренней разминки прохожу все, от второго до пятого. — мастер клинка пожал плечами. — Шестое пока не по плечу. За все время с ним справилось всего восемь братьев.
— Как ты видишь во тьме мишени?
— Все мы развиваем магическое восприятие. Неплохое подспорье в бою, помогает обнаружить невидимых врагов в том числе. Твой спутник явно полагается на что-то похожее прямо сейчас. Надеть амулет и взгляни сама, если интересно.
Спохватившись, тюремщица скинула шлем и набросила цепочку на шею. Холодное прикосновение металла к разгоряченной коже не доставило приятных ощущений, но она их проигнорировала, целиком сосредоточившись на открывшемся. Иллидан, в ставшей прозрачной тьме, казалось, не испытывал никаких проблем. Он спокойно отбивал или уклонялся от всех атак, в том числе стрел. В том ему сильно помогало наличие сразу двух широких клинков полумесяцев, как и бесспорное мастерство в овладении ими.
«В своей клетке он не показывал и половины от этого!» — тюремщица нахмурилась, так как не подозревала, что за десять тысяч лет у Предателя могли сохраниться какие-то секреты. — «Одна точно не справлюсь. Нападать надо впятером, не меньше»
— Я могу тренироваться вместе с орденом? — не отрывая внимания от охотника на демонов и запоминая все, озвучила вопрос Майев.
— Не я даю подобные разрешения. Станешь одной из нас, точно получишь такое право. До того проси Вестника Войны или Первого Стража.
— Поняла.
В следующее мгновение, отбив разом три последних стрелы, параллельно уйдя от нескольких мечей, копий и алебард, Иллидан с характерной для телепортации вспышкой появился возле них. Тогда же амулет сняла и Майев, а за ней остальные воительницы. Не таясь, они начали тихо переговариваться меж собой, делясь впечатлением и собственным опытом. Конечно, от них не укрылось то, насколько на самом деле оказался опасным их еще недавно подопечный, в ближнем бою.
— Я справился? — Ярость Бури повернулся к сопровождающему. Он не выглядел уставшим ни в малейшей степени. Скорее раззадоренным и готовым к новым проверкам.
— Да. Впервые видел в деле подобное оружие. Я бы отправил тебя на второй этап этого испытания, чтобы посмотреть еще, но нам пора заканчивать. Идем на арену.
— Бои? — коротко осведомился охотник на демонов.
— Верно. Я уже примерно оценил ваш уровень, так что смогу подобрать соперников. После, по желанию, сможете принять участие или посмотреть, как мы отрабатываем навыки по-настоящему.
— Интригует.
— Вестник Войны — драконид? — встав вровень с мастером клинка, Майев на всякий случай запоминала путь, которым он их вел.
— Именно.
— А остальные? Я не сталкивалась с этими расами.
— Люди, как и дварфы, живут в том числе на Азероте. К их числу принадлежат младшие стражи Рейнхарт и Тауриссан. Еще в ордене состоит множество эльфов. Полурослики живут в городе, их души не тяготеют к военному ремеслу. Не вздумайте никого оскорбить. У нас порядки простые — сказал слово, неси ответ. Горожане могут пожаловаться в канцелярию, а член ордена просто позовет вас на арену. В любом из случаев вы потеряете возможность оставаться в городе.
— Жесткие порядки. — Песнь Теней кивнула на все услышанное. Такое ей приходилось по вкусу. — Но мы не варвары, подобному нас учить не нужно.
— Подобные предупреждения получают все, кто впервые посещает город.
— Оскорбление можно использовать как предлог для боя? — Иллидан недобро усмехнулся.
— Действительно хочешь узнать, что за этим последует? Ответ, скорее всего, придется держать перед кем-то из младших стражей или самим Первым Стражем. У тебя особое положение, как мне сообщили, значит и наказание будет особенное. Хочешь скрестить клинки, приходи на арену, там всегда полно тех, кто с радостью ответит на вызов.
— Речь ведь шла о бое с оскорбленным.
— Безусловно, сначала пройдет он, а потом последствия необдуманного решения.
— Как быть, если кто-то другой попытается задеть уже мою честь?
— Такого не случится никогда. Мы чтим свои и чужие честь с достоинством.
— Понял. Есть еще какие-то правила или законы, которые необходимо знать?
— Не воруй, не грабь, не убивай, не задевай других. — мастер клинка пожал плечами. — Наше общество довольно простое. Что-то более сложное вам знать нет необходимости.
— Почему? — осведомилась тюремщица. Ей больше всего не хотелось ни во что вляпаться, по не знанию, чтобы не оказаться разделенной с объектом наблюдения.
— У вас нет собственности, нет денег. Ремеслом в городе вы заниматься не будете. Значит, больше ничего соблюдать не нужно. Впрочем, раз есть такой интерес, я могу рассказать более развернуто, когда со всем покончим.
— Буду благодарна.
— Почти пришли.
Майев давно обратила внимание, что безликая череда каменных стен и зданий, больше похожих на коробы, упирается во что-то, хоть немного выделяющееся — круглую стену. Высота ее уходила за шестьдесят метров, от чего все остальное накрывала бодрящая тень.
…
Иллидан, как ни странно, не носил обуви. В заключении она ему не была нужна, а после освобождения никто не озаботился ее выдачей. Да и сам он перестал считать ее нужной. Пока не ступил на разогретый жарким солнцем песок. Он оказался куда горячее камня, по которому ему доводилось ходить до этого.
Впрочем, не температура заставляла охотника на демонов едва заметно морщиться, а воспоминания, которые она будила. Раскаленный песок напоминал о высушенной и убитой Скверной земле. О лесах и сокрытых в них полянах, которые безжалостно уничтожали демоны всюду, куда ступали. Там, где они проходили, природа теряла свой вид. А там, где армии Легиона останавливались, оставалась лишь мертвая пустошь. Серая, покрытая черным песком, растрескавшаяся земля.
До сих пор это было единственным неприятным впечатлением, которое испытал Ярость Бури с тех пор, как оказался освобожден. Чем больше времени он проводил в Цитадели, тем больше ему нравилось. Она дышала магией, будоража хорошие воспоминания. Но главное, орден не стеснялся использовать магию, относился к ней хорошо и не бредил глупыми идеями, отвергающими развитие.
В частности, ночному эльфу пришлись по вкусу те тренировочные зоны, которые их попросили пройти, чтобы оценить боевые и прочие навыки. В магия использовалась много и постоянно. Такого не было даже во времена их империи, слишком дорого и изощренно выходило. Еще во время войны, раз за разом сталкиваясь с демонами, тогда еще чародей, понимал, насколько на самом деле их магическое искусство было неполноценным.
Имея в своем распоряжении неисчерпаемый источник Тайной Магии, калдорай полагались на силу своих заклинаний. Они привыкли давить мощью там, где это совершенно не требовалось. От того страдали и почти не получали развития более тонкие направления магии. Большинство чародеев оказывалось попросту неспособно использовать малые объемы энергии. Такое давалось только полным неумехам, обделенным талантом.
В Цитадели же Иллидан всюду видел чары столь сложные, что он сам не понимал их, не мог разобрать или охватить своим разумом. Во времена его учебы над таким могли рассуждать, прикидывая возможность существования. Только с началом войны маги начали учиться и совершенствоваться, смотря на демонов и терпя неудачи.
Изначальные сомнения, которые испытывал охотник на демонов, развеялись сразу, как только ему довелось пройти через первые испытания. Самые простые, но они уже тогда заставили его начать выкладываться. Чем дальше они заходили, тем больше он начинал выспрашивать у их спутника, с трудом веря своим ушам.
Ярость Бури никак не ожидал, что присоединяется к бессмертному воинству, которое только тем и занималось, что вело войну. С самого своего образования, орден находился на осадном положении, в перерывах истребляя драконов и прочих чудовищ. Истории о различных подвигах сыпались как из рога изобилия. Казалось, им нет конца.
Помимо того, ночной эльф буквально нутром чувствовал, что в Цитадели сможет найти силу, о которой все время грезил. Еще с начала войны он постепенно приходил к мысли, что слабым оставаться нельзя. Хитростью ему удалось обрести дар Саргераса, однако его было совершенно недостаточно. Возможность чувствовать Скверну, а значит и демонов, отлично помогала бороться с ними. Возросшие физические и магические возможности тоже. Но они находились не на том уровне.
Уже тогда Иллидан понимал, что демонов не остановить, выдворив их с Азерота. Твари, столь жадные до энергий материальных миров, собранные в настоящую армию и возглавляемые темной волей, способной держать их в узде, никогда бы не остановились. Он единственный видел Оскверненного Титана, а потому единственный понимал, насколько тотальна и невероятно огромна угроза в реальности.
Легион можно было победить только на его территории, все остальное не более чем жалкое барахтанье, отсрочивание. Для того требовалась сила, как личная, так и в виде армии.
«Глупцы, они отвергли мой дар, отказались понять, к чему надо стремиться и что делать. Посчитали меня ослепленным, хотя сами оказались ослеплены речами Кенария и других друидов. Посадили свой сорняк и десять тысяч лет просидели вокруг него, ничего не делая. Но теперь я нашел тех, кто разделяет мои взгляды. Нельзя отворачиваться от угрозы, делая вид, будто ее нет. С ней надо бороться со всем возможным отчаянием. Ее надо душить и уничтожать. С теми, кто нашел путь к возрождению после смерти, чтобы вечно нести свое бдение, мы точно сможем покончить с Легионом. Надо только найти способ оборвать существование Саргераса»
— Ты готов?
— Да. — Иллидан встал в боевую стойку, сосредотачиваясь.
Перед ним стоял член пепельной гвардии. Как он успел узнать, настоящий боевой маг, не чурающийся орудия и доспеха. Из уважения, охотник на демонов собирался показать все, на что способен.
Первым сорвавшись вперед, он при помощи не особенно сложного заклинания телепортировался вперед, оказавшись справа от цели на расстоянии метра. Совсем не в той точке, на которую рассчитывал.
«Он вмешался в действие моей магии. Не знал, что подобное можно провернуть с быстрыми заклинаниями»
Отклонив голову и спину, изогнувшись до хруста костей, Ярость Бури пропустил над головой алебарду, поразившись свисту воздуха в ушах. Обычно настолько громкий эффект создавало более массивное оружие в руках крупных демонов, вроде стражей ужаса или стражей рока.
«Сколько у него силы в руках?»
Восстановив стойку, ночной эльф рванул вперед, разминувшись с еще одним ударом. Оказавшись в зоне поражения клинков, попытался попробовать броню на прочность, целя в бок, но оба клинка оказались заблокированы древком.
Не сбавляя темпа, Иллидан закружился в танце вокруг цели, действуя на пределе доступного. Оказавшись столь близко, он имел преимущество над древковым оружием. Однако, сыпля ударами, всякий раз сталкивался с блоком, высекая искры из литого дверка. Только пара попаданий, совершенных из особенно неудобной позиции, да с риском для себя, оставила легкие царапины.
Все закончилось столь же стремительно, как и началось. Гвардеец перестал стоять на месте, изображая манекен. Скачком сместившись в сторону с уже занесенным оружием, он едва не рубанул по голове сопернику, всего-навсего оставив царапину.
Начав двигаться и постоянно телепортироваться, он все наращивал скорость, вскоре загнав охотника на демонов в глухую оборону.
«Да он один сможет сдерживать сразу несколько стражей ужаса!» — с восторгом думал охотник на демонов, начав улыбаться.
В какой-то момент, полностью отдавшись бою, он начал применять магию. Чародейские Стрелы вплетались в те небольшие разрывы, что появлялись меж парирований и столкновения оружия. Чародейские Обстрелы крупными лиловыми снарядами врезались в песок, поднимая облака и спекая его до стекла.
Брат ордена тоже не оставался в стороне, заставляя Иллидана раз за разом применять щит или вовсе телепортироваться, чтобы избежать попадания молнии, огненного копья, сосульки или невидимых вакуумных бомб.
Постепенно арена покрывалась рытвинами и выбоинами. Песок облаками висел в воздухе, не успевая оседать.