Начав шаг, Алгалон во вспышке пламени перенесся в другое место, закончив его уже в Крепости Перехода, уйдя прямиком из зала управления темницей. Во дворе к этому моменту вовсю шел рабочий процесс. Маги, руководя резчиками рун и друг другом, занимались переустройством неработающего портала.
Дварфы, покрыв всю конструкцию строительными лесами, осторожно вырезали из камня участи с вставленными в него металлическими рунами. Процесс этот был крайне медленным, так как каждую руну требовалось перед тем изолировать, проведя сложный ритуал, отделив от общей композиции без последствий. Большинство магов тем и занималось. Остальные расчерчивали фигуры вокруг портала, постоянно проверяя собственную работу. Любая лишняя черточка, малейший завиток, могли стоить всего дела.
По периметру их охраняли все те мастера клинка, что ранее сторожили проход меж мирами. В сущности, их обязанности почти не изменились. А за всем в целом следил, как и было обещано, Малигос. В форме человека он находился в воздухе, контролируя множество волшебных глаз, летавших по всей крепости. В его присутствии течения магии, обычно буйные, были необычайно спокойны.
«Как не вовремя портал закрыт» — с толикой горечи подумал владыка Цитадели. — «У нас слишком мало времени, чтобы ждать нового открытия. Уже сейчас надо отдать распоряжение кузне и забрать все имеющиеся элементальные ядра»
— Обнаружил скверну Йогг-Сарона? — Аспект Магии телепортировался, встав по правую руку от владыки Цитадели.
— Хуже. Его самого.
— Он… выбрался? — в один миг взгляд отца синей стаи переменился, наполнившись скрытой угрозой и заплясавшими в нем синими огоньками.
— До срока еще двадцать три дня, если Мимирон не ошибся в рассетах. — Страж, в свою очередь, говорил отстраненно. Мысли его пролегали одновременно в разных плоскостях. — Что-то произошло с темницей, она резко ослабла. Стены уже трещат, кое-как удерживая тварь.
— Слишком уж хорошо совпало с открытием некоего портала. Надо позвать остальных и начать готовиться к битве.
— Позвать надо. — драконоборец кивнул. — Но готовиться мы будем не к битве. Сейчас Древний Бог скорее сам нас убьет, либо, что вероятнее, попытается поработить. Мы слабы. Еще есть возможность удержать его в клетке. Надо ей воспользоваться.
— Ты бы не пришел обратно так быстро, будь все столь просто.
— Это дело в основном ляжет на наши с тобой плечи.
— Ожидаемо.
— Раньше темница питалась от Источника Вечности. С тех пор, как его не стало, ей не хватает энергии, чтобы сдерживать тварь, как подобает. Ко всему прочему, часть чар разрушилась. В сущности, нас от него отделяют одни стены. И скоро запас прочности, заложенный титанами, иссякнет.
— Энергия… возле Ульдуара пролегает несколько линий. Если они еще не задействованы, что почти невозможно, могу попытаться перенаправить их мощь в нужную сторону. Было бы больше времени, такое можно постараться устроить со всем Нортрендом. Он богат магией. Однако, последствия будут соответствующими. Действовать придется быстро и грубо, а значит — разрушительно.
— Ничего не сравнится с освобождением Древнего Бога, по уровню угрозы и последствий. Действуй, как того требует ситуация. И еще, Мимирон упоминал, что для гарантированного сдерживания, необходим потенциал всех Повелителей элементалей.
— Не уверен, хватит ли полного магического осушения всего Нортренда, чтобы покрыть такую потребность. Я в любом случае не смогу такое устроить, не потратив на подготовку несколько лет, с привлечением всей стаи.
— Как насчет прямых каналов на планы стихий?
— Он всего один, общий для всех, только поделенный на территории владычества. Открыть стабильный проход не так сложно. Основная трудность в том, как похитить оттуда энергию. Повелители не станут терпеть подобное. Понадобится выстроить вокруг Ульдуара несколько Нексусов, сквозь которые будет проходить энергия по направляющим. Только, делать их придется больше и мощнее моего, что под Окулусом. За двадцать три дня мы не успеем ничего начать, как придется отбиваться от Йогг-Сарона.
— Хорошо, какие еще на Азероте есть варианты?
— Для начала следует понять, насколько положительный эффект на укрепление окажет простое стягивание маны. Я могу перенести свой Нексус к Ульдуару, перенаправив его мощь на темницу. Может, нам и хватит времени, чтобы постепенно подключать все новые и новые источники. — лазурный левиафан опустил голову в глубокой задумчивости. — На самый крайний случай, мне известен один ритуал, способный вырвать из мага, без остатка, его магический дар и передать кому-то или чему-то, другому. Жестокий метод. Можно так же попытаться использовать Солнечный Колодец, принадлежащий кель’дорай. Тут уже тебе придется проявить жестокость, либо чудеса красноречия. Впрочем, я уверен, последнее не поможет, как бы ты ни старался. Они слишком хорошо познали жажду магии, чтобы допустить кого-то постороннего к сердцу всего народа и королевства. Никакие уговоры не помогут убедить их поделиться хотя бы частью маны.
— Ну конечно, не познав ужаса, не поверишь в него. А рассказ о Древних Богах будет звучать слишком уж сказочным, чтобы к нему прислушались просто так.
«Впрочем, еще посмотрим. Может, когда к ним явится дракон, крыльями заслоняющий солнце, сговорчивости прибавится. Хоть какая-то будет польза от размера и угрожающего вида. А то пока только весь Кул-Тирас перепугал»
— Есть еще один вариант — выкорчевать Нордрассил. Деревяшка сама по себе пропитана невероятным количеством природной энергии, ее можно использовать. Под ней второй Источник Вечности.
— Я не готов на такое пойти. Во всяком случае, пока есть иные варианты. Прежде чем переходить к чему-то столь радикальному, надо исчерпать другие возможности. Те же элементальные ядра.
— Из них может получиться хорошее подспорье, при условии запирании внутри действительно могущественных сущностей. Простые элементали не подойдут, либо придется использовать сотни и тысячи, в одном ядре. Это соответствующим образом скажется на его стабильности.
— Я раздумывал о Лоа.
— Кровожадные сущности, я и сам в последнее время часть своих размышлений посвящал им. Для Азерота они бесполезны, скорее угрожают стабильности мира. На защиту они не станут, как не встали в прошлом. А вот для демонов могут послужить отличным источником могущества. Их магия прекрасно работает именно с такими тварями. Самое то для артефактов или присоединения к бесконечным армиям. — Малигос заложил руки за спину и выпрямился. — Один из моих сыновей как-то создал артефакт, его же и погубивший. Куб, должный поглощать энергию из магических аномалий, тем самым их устраняя. Благородное начало, завершившееся трагедией. Позже я отдал его на хранение Нелтариону. А совсем недавно задумался о нем снова и даже начал кое-какую работу. Сегодня, как будет заново открыт стабильный, безопасный портал, я передам тебе свои записи. Изурегас сможет разобраться, что к чему. Так элементальные сферы станут еще надежнее, получат возможность поглощать магическую энергию напрямую, передавать ее в большем объеме, а главное — в них действительно получится запереть кого-то вроде Повелителей элементалей и самых могущественных Лоа.
— Благодарю. Но разве портал не должен быть открыт только через два дня?
— Я возьмусь за него сам. — Аспект Магии небрежно махнул рукой.
— В таком случае, это выиграет нам еще немного времени. — Чешуя распалась пламенем, осевшем на одежде Алгалона. — Остался последний вопрос. Я хочу напрямую направить свою силу внутрь темницы Йогг-Сарона, чтобы жечь, пока он пытается вырваться. Сможешь устроить?
— Не знаю. — честно ответил отец синего рода, несколько иным, более растерянным тоном. — Надо понять устройство темницы. Но… если я смогу дать тебе эту возможность, она будет равносильна тому, на что пошли мы, отдав часть своих сил Душе Дракона.
— Я понимаю. Слабость — малая цена, за сдерживание или смерть Йогг-Сарона. Тем более, я не планировал лично принимать участие в битвах до времени, когда мы пойдем штурмовать миры демонов. Для Азерота хватит ордена и драконьих стай.
— Открытие портала и разрушение темницы тоже никто не планировал. — Аспект магии положил руку на плечо владыки Цитадели. — Сдается мне, ни о каких планах не может быть и речи. Они не выдерживают испытание реальностью. В любой день может случиться все, что угодно. Разрушится другая темница или вторгнется Легион. Нелтарион может дать о себе знать, когда его хозяева поймут, что ты ослаб.
— Ты видишь другую возможность погубить Йогг-Сарона, не выпуская из клетки? Я всего лишь хочу воспользоваться отличным шансом, пока он есть.
— Мы всегда сможем к нему вернуться, после того, как укрепим стены и решим остальные проблемы.
— Хорошо. Действуй, сейчас все зависит от тебя.
…
Новый Мир
В один прекрасный день, ставший благим знамением для всей башни, жизнь Торака круто поменялась. Проводя тайную молитву, искренне желая, но не надеясь всерьез получить, он обрел здоровье, которого так не хватало. В тот день, когда он вышел из потайной комнаты помолодевшим и крепким, каким никогда не был, все поселение устроило праздник. Ведь их вера нашла отклик, свершилось настоящее чудо, о каких рассказывали в сказках.
Конечно, подобное не обошлось без внимания воинов крови, честно несших свою службу. В рассказы о молитве они верить не хотели и таки собрались, обыскав всю башню и обширные подземелья под ней. Перевернули вверх дном всю их крошечную часовню. Однако, ничего злого не нашли. Лишь качали головами, да упрекали. Позже даже пришли господа маги, все еще раз проверив. О них простые жители башен знали еще меньше, не считая рассказов своих соседей. А видели их за все время всего в паре башен.
Считалось, что башня, которую посещали чины выше воинов крови или, тем более, волшебники Цитадели, благословлена вниманием самого Первого Стража. Все знали, что маги из Цитадели, в отличии от недоучек со всего остального мира, настоящие, могучие чародеи. Они могли менять погоду, насылать дожди, землетрясения и огненные бури. В их власти было поднимать и опускать сами горы, создавать из ничего постройки. Каждый мальчишка грезил о том, чтобы присоединиться к ордену в качестве волшебника или воина, который будет повергать чудовищ, да помогать другим.
Не только дети хотели для себя такой судьбы, но и взрослые люди. Только они, в отличии от своих мечтательных отпрысков, смотрели на это под другим углом — прагматичным. Все, кто пришел к Цитадели, так или иначе бежали от прошлой, худой жизни. В ордене они видели уверенность, стабильность и защиту. Поступить на службу в орден означало обеспечить себе и семье сытую жизнь, а также дом в городе. Многим ветеранам, ополченцам и просто молодым, да сильным, было проще искать возможность именно у рекрутского пункта. Каждый видел там что-то свое. Одни шли, чтобы обеспечить семьи, другие потому, что не умели ничего другого, не видели для себя иной жизни, помимо солдатской. Кто поглупее стремились к славе и подвигам. И только совсем малая часть людей проходила отбор.
Обычным делом являлось, что желающие со всех соседних башен собирались вместе, дабы вместе проделать путь до Тренировочных Полей. Хотя орден организовывал “смотрины” каждый год, спустя две недели после сбора урожая, для чего всех добровольцев предлагалось свозить на железных повозках, люди отказывались. Последняя придумка совсем не прижилась, так как народ завел своеобразную традицию — весь путь проделывать пешком, как первые переселенцы. Тех же, кто решал поехать, за глаза называли нюнями, соплями, да рохлями, а после еще долго смеялись, если те возвращались. Некоторые мужики даже переставали с такими выпивать и здороваться.
Вот и Торак брел вдоль дороги, вместе с мужиками, неся за спиной котомку с едой. В любом другом месте, пройди подобная компания из чуть больше, чем сто голов, мимо деревни, то народ перепугался бы. На земле Цитадели их наоборот провожали с улыбками, подбадривали добрыми выкриками, делились водой или едой. Пускали переночевать. Да и выглядели они так, как не могли выглядеть в прежней жизни. Все одетые в опрятную, чистую новую одежду. Сами не чумазые. Постриженные и побритые. Глаза полны радости и уверенности в следующем дне, в сытом будущем. От того почти все были упитаны, на зависть другим, но не толстыми. Таких сразу отметали.
На новой земле не приходилось думать о голоде, так как неурожая не случалось. А даже и будь он, запасов в каждой башне хватало, чтобы пару лет протянуть, не работая в поле. Многие забыли, что значит мерзнуть долгими зимами, когда дрова закончились, а пойти за ними в лес — значит рисковать оказаться на виселице. Всех согревал волшебный огонь или магия, делающая башни теплыми в самую лютую зиму.
Сам Торак никак не ожидал, когда пришел к Цитадели, что все рассказы окажутся правдивыми. Его гнало горе, потеря семьи, жена с детьми погибли от хвори, и земли, с которой прогнал хозяин. Идти в любом случае было некуда, разве что податься в наем и работать за еду, как сделали в тот год многие.
Однако, уже в первые же два месяца, когда все вокруг перестало казаться сказкой или сном, Торак по-настоящему влюбился в свою новую жизнь. Жалел лишь об одном — что жена и сыновья остались без той же благодати. Впрочем, искать новую он не хотел, хотя выбрать было из кого.
Сразу же, как немного отъелся и освоился, он присоединился к общине, работая на ровне со всеми, как честный труженик. Тогда же попробовался на первых “смотринах”. Как ходил и на все последующие. Специально, чтобы точно попасть в набор, одним из первых присоединился к тренировкам с оружием. Но раз за разом терпел крах. От того начал использовать любые методы, от обычных поверий, до молитв, надеясь поймать удачу за хвост. Надежда было не сильна. Каждый раз его отвергали по одной причине — здоровье. Тело у почти отжившего свое мужчины было слишком слабо, чтобы выдержать испытание крови, как говорили в ордене.
— А правду мелют все-таки.
— Ты о чем, Митюк?
— Да сам погляди, Торак. Вон, сколько собралось, и все не наши. — мужик указал рукой в нужную сторону, к рекрутскому пункту, длинной каменной казарме перед Тренировочными Полями. — И чего им всем надо? — он плюнул в сторону, насупившись. — Половина точно из этих… авантюристов. Жадобы, будь им не ладно. Ничего, сами все поймут, когда их не возьмут. Нельзя отказывать в помощи, если можешь помочь! — Митюк наставительно поднял палец. — На этой проверке их сарай и сгорит, хе.
— И то верно. Ты тоже будь не таким злорадным, а то сам не пройдешь.
— Точно, спасибо, что осадил. Еще из-за этих не пройду отбор, точно возненавижу всех лютой злостью.
Торак только кивнул, быстро потеряв интерес к посторонним. Уже не раз ему доводилось видеть, как чужаки пытались вступить в орден, а потом получали крепкого пинка под гузно. Большинство из них приходило не чтобы стать частью благородного воинства, защитников и благодетелей, а с целью наживы. Они рассчитывали на большое жалование, почести и земельный надел. Иные хотели просто умыкнуть доспехи и оружие, либо были засланцами.
Всех их выводили перед другими добровольцами, озвучивали их помыслы и тайные надежды, цели, с которыми пришли, ставили пару синяков, да вышвыривали. Имена и лица таких старались запомнить, чтобы в будущем не иметь дел с ними. Их не пускали в башни сами жители, хотя Цитадели подобного никогда не требовала. Большим позором считалось поделиться с таким человеком едой, водой или кровом. А так как грамотность стала почти обязательной, почти все умели считать и писать, хотя бы немного. От того в каждой башне существовали списки “чумных”. Более того, на каждые “смотрины”, от каждой башни, ходил самый образованный, чтобы записывать новые имена и приметы.
«И как не поймут? Тут дурные помыслы за версту чуют, а во время проверки господин маг их может видеть. Никому лишнему не проскочить. А они прутся и прутся…» — мысли Торака текли своим чередом, плавно, размерено. Он был спокоен и уверен в себе, все еще ощущая прикосновение Первого Стража, оставившее на душе неизгладимый след. В нем будто поселился внутренний свет, дающий надежду. — «Сегодня я точно вступлю в орден и смогу стать одним из них. Буду помогать поддерживать этот волшебный порядок, где у всех есть еда, кров и защита. Пусть не у моей семьи, у других будет то, чего не хватило нам.