Ориентируясь на книгу, Тауриссан дуром пер вперед, разве что облетая деревья. Заросли веток, плюща и мхов, висевших настоящими гирляндами, он игнорировал, сметая. Под треск ломаемой двересины вылетев на совсем небольшую полянку, он осмотрелся, зависнув на небольшом расстоянии от земли.
Еще раз сверившись с артефактом, владыка Огненных Недр повернулся в нужную сторону и долго смотрел. Там он не видел никаких признаков города. Буквально ничего, кроме еще большего количества растительности. Пожевав губами в неудовольствии, он поднял руку, намереваясь испепелить все лишнее, расчистив себе дорогу, но в последний момент опустил длань.
— Чертовы остроухие, обидятся же наверняка. Не зря в такую глушь забрались, поближе к природе. — заворчав в бороду, глава клана пошел вперед, делая шаги нарочито тяжелыми и громкими.
Пробившись сквозь густые лиственные поросли, он вышел прямиком на дорогу. Старую, разбитую, давно не видевшую самого примитивного ремонта или заботы. По сторонам от нее лежали удивительно целые, завалившиеся башни, должные сторожить подступы. А уже за ними, в полутьме, стояли стены и пустые ворота, ведущие внутрь города.
— Брошенный город. Забытый. — вдоволь насмотревшись на виды, Обугленный Страж бросил вокруг настороженный взгляд и вернулся к книге. Очень ему не нравилось встречать подобные места. — Хорошо строили. Камню по двенадцать и одиннадцать тысяч лет, а он стоит. Не все дварфы так умеют. Только дорога подкачала, корни и трава сказали свое веское слово.
Не закрывая книги, коротышка пошел вперед, поднялся по пологому склону к вратам и миновал их. Будучи внутри, не преминул провести пальцами по кладке, не удовлетворившись чисто визуальной оценкой.
— Хороший камень использовали, хорошо обрабатывали, правильно укладывали. Определенно, эльфы умели строить. Одно то, что это все не порушилось под давлением природы, за столько тысяч лет, говорит само за себя. Будь у этого всего еще и обслуживание минимальное… — остановившись, перед большим пятном зеленой плесени, поселившейся на камне из-за постоянной влажности, Тауриссан упер руки в бока, надувшись от недовольства. — Нет, ну это уже никуда не годится. Надо отдать дань уважения древним каменщикам.
Приложив ладонь к блоку, зараженному зеленым налетом, дварф применил лично доработанное заклинание десятого уровня, Восстановление Городов, Крепостей и Стен. Его обнаружил при помощи Атласа Изурегас, внеся в общий каталог заклинаний. А Тауриссан не смог пройти мимо, слишком велик был его потенциал и польза.
Эффект от заклинания оказался немедленным. Вся площадь города покрылась синей дымкой. Трава, пробивавшаяся сквозь напольные плиты, безжалостно уничтожалась. Плиты сдвигались, вставая на место, в котором были изначально, когда их укладывали. Лишний грунт, созданный из пыли, воды и прочих отложений, испарялся. Дома и прочие здания, заброшенные на протяжении веков, стоявшие без владельцев и труда ремесленников, очищались от мусора и лишней растительности. В порядок приходила даже мебель, восставая из трухи и гнили.
Стены будто ожили, начали скрежетать и шевелиться. Блоки двигались, создавая трение. За минувший срок и они, не смотря на всю заложенную прочность, пострадали. Где-то камни скололись, где-то сместились сами, а где-то их подвинули корни могучих деревьев, без пригляда, начавшие расти безобразно.
По всему городу зажглись и погасли волшебные светильники и фонари, восстановив свои волшебные плетения. Но без питания от источника энергии, работать они не могли.
Весь забытый город в одночасье обрел свой утраченный, величественный облик. Вернее, та его часть, что уцелела после взрыва Источника Вечности. Некогда, во времена империи, он был гораздо больше. В нынешние времена от него осталось всего три квартала.
— Так-то лучше. — владыка Огненных Недр отряхнул ладони и улыбнулся. Его созидательная натура оказалась довольна. Хотя на это пришлось потратить больше половины запаса маны, он не сожалел. В прошлом подобное усилие вовсе было невозможно. — Надо поскорее решить проблему эльфов и продолжить разведку. Их осталось удивительно мало для такого города. Явно есть какая-то причина.
Покинув секцию стен, глава подземного народа нос к носу столкнулся со все тем же запустением. Никто из жителей города не телепортировался проверить, кто творил столь мощную магию в их владениях. Стражи, и той не было поблизости.
Испытав желание раздать все по ушам за такое пренебрежение собственной безопасностью, дварф плюнул на все и взлетел, совсем не желая блуждать по пустынным улицам. От изначального желания поступать вежливо, как полагает при посещении чужого дома, не осталось и следа.
«Раз никто встречать не собирается, сам найду нужное место» — приняв решение, он воспарил над городом, поднявшись к накрывавшим его ветвям деревьев.
Уже оттуда сверившись с направлением, полетел ко все тому же кладбищу, где до сих пор находились те несколько эльфов, что первыми попались на глаза. Путь пролегал через центральный квартал, похожий на один огромный сад. Там, среди лужаек и мелких деревцев, бродили высокие ходячие цветы. Их ногами выступали толстые корни, туловищем стебли, а в качестве рук служили покрытые шипами лозы.
Место погребения не произвело на Обугленного Стража того же впечатления, что и сам город, но не отметить его красоты он не мог. Кладбище располагалось на холме, в месте, где кроны деревьев расступались, давая выход свету. По периметру стоял небольшой каменный заборчик, на равном удалении друг от друга, украшенный сделанными из серебра изображениями полумесяца. В самом центре, окруженная арками, находилась высокая статуя эльфийки, протягивающая вверх, к небу, все тот же полумесяц.
Опустившись на землю перед входом на кладбище, бородатый коротышка уважительно поклонился мертвым и вошел на территорию. Своих умерших клан предпочитал хоронить иным способам. Для этого в скалах, как можно глубже, прорывались обширные залы, которые со временем заполнялись массивными саркофагами. На них выбивались все достижения дварфа, имена его детей и ближайшей родни. В могилу обязательно клали инструменты и оружие. Сами Залы Тишины украшались статуями и барельефами, на самые разные мотивы, но в основном преобладали изображения повседневной жизни и труда. Внутри всегда горели жаровни с углями, куда добавляли благовония. Реже использовались выходы газа.
Идя на слух, в сторону громкого плача и откровенных стенаний, Тауриссан крепко держал в руке молот. Характер звука не давал ему покоя, очень уж ярко в нем слышались потусторонние нотки, а порой проскальзывало эхо. Так подобало звучать призракам, а не живым. Да и сама атмосфера, царствовавшая на кладбище, не давала ему покоя. Воздух был тяжелым, пропитанным смертью и чужим горем. Такой же всегда встречал в логовах некромантов, в местах многих жертвоприношений и там, где недавно поднимали мертвецов.
«Ох зря я решил все восстановить, ох зря… Тут наверняка все выглядело не так благообразно, как после моей магии»
Обойдя высокую, висячую клумбу, Обугленный Страж чертыхнулся и остановился. Дорожка, по которой он шагал, вела к трем свежим могилам. Земля на них все еще была черной, рыхлой. Их явно сделали совсем недавно. Возле них сидели три призрачные фигуры, эльфийки. Собравшись в круг, они обнимали друг друга и рыдали.
— Кто здесь? — одна из них вскинула голову, безошибочно посмотрев в нужную сторону.
— Нежить… — тяжело уронил глава подземного народа, проскрежетав зубами. — Книга меня обманула.
— Ты кто такой? Подобных тебе существ в городе раньше не было. — та, что первая среагировала, помогла оставшимся двум подняться и спрятала их себе за спину. Эльфийки продолжили плакать, пряча лица в ладонях.
— Насколько хорошо соображаешь? — владыка Огненных Недр постучал бойком молота по ладони.
— Мы… умерли только вчера. — черная тень накатила на лицо женщины, а голос дрогнул, будто она вот-вот разразится слезами. — Уходи чужак. Эльдре’Талас уже давно не принимает гостей. Тебе нет здесь места. Беги, пока они и тебя не убили! Ни в коем случае не оставайся на ночь, не обманывайся гостеприимством принца! Он чудовище, подлое, подлое чудовище, скрывающееся в нашем обличии. Они и тебя принесут в жертву!
— С этого момента поподробнее. — Тауриссан подобрался, как гончая, почуявшая кровь. — Значит, в городе есть кто-то живой. И они приносят кому-то жертвы?
«Демоново или некромантское семя должно быть выкорчевано. Хорошо, что решил проверить, что тут происходит. Такую угрозу надо душить сразу»
— Мы тут прятались от демонов, после того, как разрушился Источник Вечности. Милость Элуны и мудрость принца Толтелдрина защищали нас от напастей и врагов. Принц и его приближенные маги придумали, как добывать достаточно маны, чтобы мы не страдали. Все было хорошо, пока некоторые не начали умирать… — она всхлипнула. — Их находили в разных местах, одинаково истощенных, с навсегда застывшими в глазах ужасом и болью. Сначала это происходило редко. Погибал всего один горожанин в несколько лет. Потом смерти участились. Принц и совет ввели многие новые правила, запретили посещать кладбище и выставили стражу. Они убеждали нас, что борются с проблемой, ищут чудовище, которое за это ответственно. А иногда даже проводили казни, объявляя, что смогли поймать виновника смертей. Но… но… это все был обман! Принц и его Шен’дралар — вот кто настоящие чудовища! Они… — одежда на теле призрака, ранее целая и опрятная, внезапно порвалась и окрасилась пятнами крови, ярко контрастирующими с серостью, из которой она состояла. –…сотворили со мной и моими дочерями зверства, на какие способны только умалишенные изверги. — она тихонько разрыдалась. — А когда… когда… мы не могли их больше насытить, они отвели нас под землю. К заточенному там демону. Замучили на алтарях. А тела выбросили в городе, как всегда делали до нас.
— Почему вы не сбежали из города, когда оказалось, что смертям нет конца? — из глаз Обугленного Стража бил огонь, он внутренне кипел.
— Некуда бежать. Вокруг демоны…
— Пылающий Легион изгнали десять тысяч лет назад, когда взорвался Источник Вечности.
— Но… нет… быть того не может. — женщина отчаянно замотала головой. — Нам говорили, что демоны повсюду. А город защищен скрывающей магией. Что мы последние…
— Сколько вас раньше было? — рука до скрипа сжала рукоять молота.
— Семь тысяч жителей пережили раскол, уничтоживший большую часть города. Сейчас… тысячи не наберется.
— Именем Тауриссана из клана Драконьей Пасти, моим именем, я клянусь отомстить за тебя и твоих дочерей. Перед смертью принц почувствует, как его медленно будет пожирать пламя, что жарче преисподней. — глава подземного народа ударил себя в грудь кулаком, да с такой силой, что на кирасе осталась мелкая вмятина. — Несправедливо обманутые и замученные жители Эльдре’Таласа будут отомщены.
— О большем мы не смели мечтать. — женщина глубоко склонилась.
По всему кладбищу начали проявляться призраки, тесня друг друга и создавая давку. Их лица, навсегда утратившие прежний облик, пересекали гримасы ужаса и боли, а тела несли отметины от увечий. Пересиливая страдания, они склонялись, в один голос моля об отмщении, способном принести им покой.
Воздух наполнился могильным холодом и оглушительными рыданиями. Мертвые, мужчины, женщины и дети, плакали в унисон.
Оглядываясь вокруг, дварф закипал еще больше. Он не мог сосчитать количество мертвецов, слишком много их было. Ближе всех к нему стоял одинокий мальчишка, чуть ниже его самого ростом. В своих бормотаниях он молил о воссоединении с родителями.
Прикоснувшись к ребенку, владыка Огненных Недр погладил его по голову, проявив всю нежность, на какую был способен. А затем отошел и воспарил в воздух.
«Не должны дети испытывать на себе подобную участь. Не должны!»
…
Зависнув над дворцом, Тауриссан воздел над головой молот, пылающий ярким огнем от переполнявшей его силы. Перед ним соткалась полупрозрачная наковальня. И он обрушил на нее удар, вкладывая в него всю свою ярость.
Огненная волна в плоскости разнеслась над Элдре’Таласом, а следом за ней оглушительный звон. Всякий, кто его услышал, телепортировался ко дворцу, на площадь. Новый удар молота, как отбивание шлака от металла, отсеял самых слабых, перенеся их обратно. Остались лишь те, кто выглядел, как маги, носили на себе все подходящие атрибуты, и ими же являлись.
Бросив на поверхность наковальни металлическую пластину, с высеченными в ней рунными словами, Обугленный Страж опустил на нее молот, создав еще одну ударную волну. Со звонов над площадью раздались крики. Семнадцать эльфов свалились с ног, истошно вопя. Их лица покраснели, а из глаз пропал магический свет, обнажив налившиеся кровью белки.
Развеяв наковальню, владыка Огненных Недр вернул на пояс порядком испортившийся молот. Рукоять деформировалась от крепкого хвата, а боек сплющился. Некоторые руны оплыли, так как металл артефакта просто не выдерживал новой магической мощи своего владельца.
Опустившись на землю, дварф заставил уцелевших высокорожденных отпрянуть и перестать пытаться помочь страдающим. Вместо этого, они подняли посохи, приготовившись атаковать. Но первыми ничего делать не спешили.
— Кара не задела вас, значит, вы не замешаны в той же грязи, что и они. — заметив, как некоторые из магов морщатся, терпя боль, Тауриссан зло плюнул им под ноги. — Нет, часть, похоже, что-то знала. Кто из этих уродов — принц?
— Он. — единственная эльфийка указала на корчащегося калдорая, а потом сделала несколько шагов назад.
— Вот ты и нашелся. — подойдя, глава подземного народ схватил означенного за горло и поднял в воздух. К этому моменту от него уже во всю воняло мочой и дерьмом. — За все чудовищные преступления, что совершила эта тварь, я приговариваю его к медленной, мучительной смерти. Вместе с теми, кто помогал ему творить зло, принося в жертву демону собственных подданных.
Одежда Толтелдрина вспыхнула и опала пеплом. Полностью обнаженный, он предстал перед своими советниками во всех тех нечистотах, что не смог удержать. Большие пальцы на его ногах занялись тлением, как угли, когда их только разжигают. Оно крайне медленно начало подниматься, захватывая новую площадь. А принц, тем временем, заорал, срывая голос, переходя на визг, и начал биться в припадке. Боль, которую он испытывал, было невыносима.
В воздух, расположившись рядом с ним, поднялись остальные, кого не миновала Кара. Их постигла та же участь.
— Это справедливое наказание за все те муки, которые они причинили другим. — опустившись на землю, озвучил своим мысли Обугленный Страж, заглядывая в глаза непричастным. — Они будут тлеть еще два часа, пока полностью не станут пеплом. И даже тогда их дух продолжит страдать еще какое-то время.
За его спиной начали возникать призраки. На их лицах, впервые после смерти, появились несмелые, кривые улыбки. Они будто забыли, как улыбаться, и теперь заново учились этому действию. Поднимая головы, они наблюдали за страданиями тех, кто погубил их, запытал и замучил, упиваясь своей властью и вседозволенностью.
Теперь они не плакали, не стенали и не завывали, предаваясь горю. Мертвые молчали, от чего выглядели еще более жуткими. Некоторые закрывали глаза, воздевая руки к небу. Их тела восстанавливались, теряя увечья и прочие уродства, причиненные им перед смертью. Расплываясь в блаженной улыбке, они растворялись в серебряном свете появившейся на небе луны, истаивая, подобно миражу.