Гладь портала была подобна водной поверхности девственного озера, по которой не пробегало колебаний или волн, такая же чистая и голубая. Прямо за ней свободно просматривался весь зал, включая запирающее его укрепление, из бойниц которого уже торчали готовые к стрельбе ружья. Чуть ближе находился заслон из драконидов, готовых принять первый, возможный удар. За ними, в обманчиво расслабленных позах, стояли мастера клинка. И Обугленные Стражи.
Шагнув через пленку, отделяющую миры, Алгалон мгновенно оказался по ту сторону. Обернувшись, он дождался, когда следом пройдет Тауриссан, на лице которого отразилось то же недоумение. Прохождение через Врата, лучшее и самое сложное заклинание перемещения на большие расстояния, занимало больше времени. От секунды до десяти, в зависимости от расстояния. Внутри самих Врат находилось отдельное пространство, искусственное измерение, коридор, через который проходил срез.
— Проще, чем через дверь пройти. — дал свой комментарий коротышка. — Ну дракон… есть чему у него поучиться.
Словно услышав слова похвалы, Аспект Магии небрежно дернул уголком губ и растворился в воздухе. В руках он держал чудесный золотой цветок, всю мощь которого ему предстояло раскрыть и направить на сохранение стабильности Азерота.
— Да, было полезно понаблюдать за развертывание портала и помогать этому свершиться с нашей стороны. В будущем его можно увеличить вдвое. — Изурегас первым оказался поблизости, включившись в разговор. — Малигос заложил структуры, способные самостоятельно развертываться, чтобы дотянуться до якорей. Зачарованный камень сам начнет расти в стороны, когда получит команду.
— Вы заранее договорились? — глава подземного народа воодушевленно потер бороду.
— Нет, Аспект Магии каким-то образом превратил две арки в одну, существующую одновременно в двух мирах. Любые изменения на одной из них, отобразятся на другой.
— Больше похоже на уязвимость, чем нечто полезное.
— Безусловно, владыка. — отвечая, драконид склонил голову. Для него изменение в статусе никак не сказалось на демонстрируемом поведении. — Но есть и хорошие стороны у этого решения. Теперь все манипуляции с порталом я смогу проводить сам. Так будет надежнее и быстрее.
— Значит, надо думать, куда перенести портал, или как расширить Зал Миров под него.
— С этим не должно возникнуть проблем. — заверил придворный маг. — Я все сделаю.
— В таком случае, держи. — достав из пространственного кармана большой свиток, владыка Цитадели протянул его Изурегасу. — Малигос просил передать тебе записи. Сказал, тут сокрыт способ, позволяющий сделать элеметальные сферы еще мощнее.
— Тогда, почему я? — приняв дар, драконид переложил его в собственное хранилище. — Изготовлением темниц для энергетических сущностей занимается Экзибин. У меня сейчас множество иных проектов.
— Придется все отложить в сторону. — огонь покрыл Первого Стража, унося вслед за собой Чешую. — Счет идет на дни. Если не поторопимся, то стены темницы Йогг-Сарона рухнут. И тогда придется иметь дело с ним напрямую.
— Как мы можем предотвратить катастрофу? — Рейнхарт сжал и разжал кулаки.
— Нужна энергия и маг достаточно опытный, чтобы смог разобраться в устройстве темницы титанов. Малигос уже отправился в Ульдуар, чтобы заняться чарами. Он попытается по возможности восстановить плетения и создать что-то новое, от себя. Но ему нужна мана, очень много маны. Кое-что я смог ему предоставить, так что первый шаг сделан. От Цитадели требуется поставить максимальное число элементальных сфер, в часть из них будут заключены Лоа. Все, до каких сможем дотянуться. Синяя стая, параллельно, займется перенаправлением всех лей-линий к темнице.
— Охота на тварей — наша специализация. Когда приступать? — Грамдар постучал себя по плечу секирой. — И сколько у нас времени?
— Начнем сразу, как будет готова первая сфера. До тех пор надо провести масштабную разведку, чтобы обнаружить цели. Одно место мне известно, оно станет первым в череде. Кое-что ведомо драконам, я договорюсь со стаями о сопровождении до нужных точек. Остальное полностью ложится на наши плечи. Срок — двадцать три дня.
— Не буду терять время, пойду готовить отряд для штурма. Если тролли не окажутся на голову сильнее тех, что повстречались в Нортренде, много сил для быстрой победы не понадобится. — договорив, Вестник Войны исчез во вспышке телепортации.
— Можете все расходиться по своим делам, совет состоится на закате.
…
Оказавшись в своих покоях, как всегда погруженных в полумрак, Алгалон прождал всего секунду, прежде чем рядом с ним оказалась супруга. Заключив в объятья, он уткнулся носом в ее макушку, чувствуя, как спадает напряжение. Проблемы постепенно отступали на задний план, переставая казаться такими неразрешимыми.
Вера в успешность затеи с укреплением стен темницы была столь же эфемерной, неуловимой, как разряженный туман. Внутренне он готовился сойтись в бою с Древним Богом, боясь предположить, насколько разрушительным тот может оказаться. Последствия могли задеть всю планету или ее часть, вырвавшись за пределы северного континента.
Новая сила, полученная после обретения целостности, требовала выхода. Иначе ее пределы было не понять. Но последнее, чего хотел владыка Цитадели, участвовать в битве, для которой потребуется все, любые резервы, какие у него имелись. Это само по себе означало бы провал, поражение.
— О чем ты думаешь? — тихонько спросила Тиамат.
— Радуюсь, что у меня есть ты, наши дети и Цитадель. — честно признался Страж, нежно погладив супругу по спине. — Есть за что и ради чего бороться, помимо идеалов. Без фундамента они… слишком легко рушатся и предаются.
Потянув любимую к кровати, он продолжил вести с ней тихую беседу, расспрашивая о детях и том, как они живут в его отсутствии. Улегшись сам и дождавшись, пока драконица с удобством расположится рядом, продолжил ее гладить, находя в этом умиротворение.
Тем временем часть сознания, отвечавшая за божественные воззвания, жила собственной жизнью. Она видела, как врайкулы без устали бьются под землей с безликими ужасами, восстающими из растекающейся крови Йогг-Сарона. Великаны, казалось, совсем не знали страха или любых иных чувств, за исключением боевого азарта, которому отдавались полностью. В какой-то момент они даже строй перестали поддерживать, разбившись на отдельные группы или вовсе стоя в одиночку. Твари накатывали на них и тут же падали на устланную их же внутренностями землю. Огромные мечи каждым взмахом создавали настоящие просеки в тесных толпах.
Следуя примеру своего короля, избранные им воины то и дело выкрикивали слова своей клятвы и просили бога обратить на них взор. Раз за разом убивая восстающих безликих, они приносили ему их в жертву. В бесконечной мясорубке самых глубоких подземных ходов и пещер, в которые не спускались нерубы, они нашли себя, с головой уйдя в битву.
Раньше бы Алгалон ни в коем случае не стал делиться с ними силой, чтобы не плодить лишних недопониманий. Теперь, кристально ясно видя их мысли из-за того, насколько искренними, чистыми, были их намерения, как и ряда прочих причин, больше не видел смысла в том. Вера существовала. Значит, ей следовало управлять и использовать как еще один инструмент, который воздвигнет Цитадель на ступеньку выше.
Дуновением призрачного ветерка проносясь через головы великанов, каждому владыка Цитадели оставлял свой небольшой дар. Росток, который взращивать им придется самим. Но уже того, что было, хватало, чтобы мечи вспыхивали огнем во время удара, а иногда, в нем мелькали проблески золота. Все зависело от внутреннего состояния и намерения самих врайкулов, в основном привязываясь к их ярости и желанию истребить тварей. Чем они сильнее, тем более мощным выходил эффект.
Имирон смог самостоятельно пробудить в себе это начало, подпитываясь эмоциями своего бога. Пока другие пытались им противиться, чтобы сохранить разум, он бросался им навстречу, поглощал и требовал еще. Сам того не подозревая, он стал Проводником Ярости. Одним из нескольких имеющихся у Цитадели сакральных классов, относящихся к богам напрямую, как жрецы или паладины.
Совсем в иной плоскости пролегали обычные молитвы. Они и раньше происходили часто, а после “чуда”, случившегося с один из жителей башни, их число росло постоянно. Слухи расходились по всей земле Цитадели. Все чаще молиться начинали люди в тех местах, где этого никогда не происходило. А некоторые доходили до того, что начинали повторять одни и те же слова постоянно, всюду, в своих мыслях.
На некоторые драконоборец откликался, посылая напрямую свой голос тем, в ком видел будущих проповедников. Их же он тщательно запоминал, чтобы в будущем обязательно втянуть в церковные дела. Других одаривал молодостью или делал более выносливыми, если те подходили, чтобы стать воинами крови. Многие на земле Цитадели мечтали о подобном, однако мало кто действительно подходил. Теперь же их выборка постоянно возрастала.
Впрочем, имелись такие, на кого нисходила кара. У таких на лбу возникала кровоточащая метка и в последствии их выдворяли, предварительно выдав все необходимое для выживания. Так реагировал не сам Страж, а его сила, при соприкосновении с теми, чей моральный облик подходил скорее чудовищу. Такие, порой, пробирались в башни под видом очередных переселенцев. Как правило, являлись они бегущими от закона насильниками или убийцами. Их всегда отлавливали, пусть и не сразу.
Метка же появлялась не столько по причине черных дел, ложащихся на душу тяжким бременем, а из-за отсутствия малейшего раскаяния. Всех, кто мог или хотел исправиться, ждала иная судьба и иная отметка, вызывающая муки совести.
За собой Алгалон чувствовал возможность полностью переделать сознание любого, превратив даже самого отпетого преступника в самоотверженного фанатика, который бросится перегрызть горло дракону, не имения никаких шансов на успех. Виной тому сущность Света, ставшая полноценной частью души. Благодаря ей открылись и не такие возможности, большая часть которых пока ускользала от понимания.
Впрочем, Озарением владыка Цитадели заниматься не планировал ни при каких условиях. Слишком это походило на часть того, с чем он хотел бороться. Подобное порабощение претило ему, как всякое рабство. А скрашивало все то, что совсем недавно в подобной ситуации оказалась Тиамат.
Возможности наблюдать за верующими и отвечать им, не мешало расстояние между мирами или изолированные помещения. Цитадель сама по себе отсекало многое от внешнего мира и могла бы служить настоящей клеткой для тех, у кого нет права в ней находиться. Но ни она, ни все щиты Сокровищницы, не могли ограничить данную способность.
…
Цитадель, вечер
Малый Зал Советов, не видевший стольких собраний за минувшие тридцать лет, снова был полон. Все места за столом заняты. Но присутствовал в помещении и тот, кого здесь никогда ранее не бывало. Обычно бойкий, откровенно дерзкий и несносный дварф, сейчас не демонстрировал ничего из привычного. Он стоял, вытянувшись по струнке ровно, как отличный солдат перед своим командиром. Только пальцы, нервно теребящие пачку бумаг, все портили.
— Пора приступать. — Алгалон хлопнул по столу, от чего изобретатель подпрыгнул. — Начнем с тебя, Экзибин. К твоей кузнице, как всегда, будут выдвинуты большие требования. Надеюсь, ты сможешь их удовлетворить.
— Оптимизирую производство любым образом, как потребуется! — отчитался мастер. Компания разом всех Обугленных Стражей его чуточку пугала. Особенно после того, как они встали на ступень выше подле трона.
— К твоей кузне будут приписаны еще сто резчиков рун.
— Да куда столько! — когда речь зашла о самом дорогом, глаза самопального инженера затмила пенная пелена, отодвинув на задворки сознания сдерживающие механизмы. — Они же пива пьют за троих! У меня нет столько, чтобы пропоить их всех! А я знаю, пива и так маловато!
— В Сокровищнице есть запас, я лично выделяю его тебе, но работа должна идти.
— Тебе, вшивая борода, надо делать вот это. — Тауриссан толкнул по столу свиток, уехавший прямиком в руки родственника. — В максимальном количестве.
— Готовая схема? — с сомнением, успокоившись, протянул Мегакрут. Развернув свиток, он начал вчитываться, все больше и больше вытягивая тот из футляра. Через минуту бумага уже лежала на полу. Еще через десять минут длина была такой, что в нее можно было завернуть, как мумию, самого дварфа. — Тут не для меня работа. О требованиях к металлу и форме, с пенную шапочку написано. Это легко сделать, если будет материал. Вся соль в рунах и чарах. Не наши методы.
— Сколько сможешь по своей части производить за сутки? — владыка Цитадели подался вперед, упершись локтями в стол.
— Все зависит от материала. У нас такого сплава сейчас нет. А когда будет, то… по сотне в день, ничего не изменяя внутри кузни. Штамповка. Халтура. Херня. Можно больше, только маги с резчика даже с сотней не управятся. Там такое наворочено… Чем вам мои сферы не угодили? — в голосе мастера звучала откровенная обида.
— В новых будут твари позубастее. — достав из фиолетового провала кружку с самогоном, глава подземного народа точно так же толкнул ее вперед. — Да и твои годятся больше для других дел, под големов. Тут другая цель.
— Я и эти могу переделать под наши традиции. Если использовать вместо чар только руны и метод наслоения листов, выйдет чуть более громоздко и надежно. В остальном никаких трудностей.
— Ты не разбираешься в магии, потому упускаешь всю прелесть функционирования сфер удержания. В твои ядра жертвы надо заключать самостоятельно, по средствам проведения ритуалов или прямого призыва внутрь. — слово взял Изурегас. — Аспект Магии все устроил так, что сфера сама будет поглощать любого, в ком преобладает духовная составляющая. Разный и принцип добычи энергии из заточенных. В пользу Аспекта Магии. Твои ядра хороши, но их еще следует доработать. Они не подходят для требуемых условий сейчас.
— Вообще-то, я тут на днях улучшил первичную схему. — отделив от пачки листов часть, сцепленную вместе толстой скобой, мастер положил ее на стол. Взамен взял самогон и хорошенько приложился, не скривившись. Пошло, как вода. — Потому и сказал, что могу сделать даже надежнее. С чарами всякая дурость случается, а что будет с рунами, пока они целы? Ничего. Учитывая, что узник в обоих вариантах содержится в отдельном измерении, которое проецирует ядро или сфера, возможности навредить рунам у него не будет. А вот чарам… В общем, я вместо бомбы предлагаю надежный гранит.
Пока в зале повисла оглушительная тишина, самопальный инженер достал из подсумка новомодную штуковину, получившую распространение в клане. За последнюю неделю новая разработка каменщиков поразила всех. Она начала встречаться в каждой таверне, самогонной и доме. Он сам познакомился с ней, когда гостил у внучки.
Каменная трубочка, с затейливым грибочком сверху, заняла свое место в кружке, и мастер принялся из нее потягивать.
Тем временем Изурегас, ряха к ряхе с Тауриссаном, нависли над бумагами, принявшись перебирать листы, бормоча в унисон. По мере прочтения их лица все больше вытягивались, а на столе начинал образовываться хаос. Скоба быстро улетела в сторону, чтобы Обугленные Стражи могли нормально манипулировать отдельными фрагментами общей картины, чертежами и прочим.
— Это… почти полный аналог, на устройстве рун. — выдал придворный маг, откидываясь назад. Повернув голову к изобретателю, он начал сверлить его пристальным, тяжелым взглядом. — Как?
— А, напился и оно само как-то образовалось. — Мегакрут махнул рукой, будто речь шла о мелочи. И тут же на весь зал из кружки разнесся звук засасываемого воздуха, вместе с каплями жидкости. Самогон кончился. Сразу три литра.