Появление супруга застало Тиамат и Литарат как раз в разгар спора. Они сидели за одним столом, тесно придвинувшись бок к боку. Перед ними лежал большой квадратный лист бумаги, полный пометок и набросков. Некоторые линии складывались в отдаленно похожие на строения образы, другие обозначали свободные площади, фонтаны или парки. Но больше всего было именно надписей.
— Сюрприз испорчен. — заметила Тиамат, кладя волшебное перо поверх наброска. Впрочем, это никак не помешало ей ярко улыбнуться от прилива нежных чувств. Каждый визит, касающийся именно ее, доставлял драконице удовольствие и радость.
— Будет трудно сделать вид, что меня здесь не было, но я могу постараться. — стоя с другой стороны стола, Алгалон заложил руки за спину.
— Это лишнее. — эльфийка махнула ладошкой.
— Тогда… чем конкретно вы занимались? Вижу, тут какой-то план начертан. — владыка Цитадели опустил глаза вниз, чуть сведя брови к переносице.
— Ты ведь собираешься признать свое божественное начало перед народом. Такому событию должно сопутствовать строительство соответствующего храма. Мы пытались подобрать наиболее подходящую планировку, внешний вид и тому подобное. Только начали, но уже столкнулись с постоянными спорами на каждом шагу.
— Ага. — подтвердила Литарат, резко вставая с места и начиная расхаживать из стороны в сторону. — Пусть не все нам по уму решить самим, мы не понимаем в строительстве, некоторые темы оказались для нас особенно остры.
— Например? — оторвавшись от сырого наброска, владыка Цитадели приподнял правую бровь, глядя на дочь.
— Какую роль должен играть храм в жизни нашего маленького, но гордого и безмерно могущественного королевства.
— У него одна цель — уберечь народ от неправильных верований, которые, как я боюсь, могут привлечь к ним внимание совсем не нужных сущностей. Плюс, формирование правильного образа в умах, чтобы мне не причисляли свойства бога войны, врачевания, хозяйства, погоды и т.д. В каждой башне находится что-то свое, как правило, связанное с их направлением ремесла.
— А причем тут погода? — девушка даже остановилась, усиленно соображая. — С ней всегда все в порядке. За ней следит Храм Огня.
— Вот потому-то они считают меня причастным еще и к ней, а магов — моими жрецами и посланниками. Конечно, только тех, которые приходят, чтобы разогнать тучи или наоборот вызвать дождь.
— А, ну конечно. Могла сама догадаться. — юная драконица продолжила расхаживать, совсем не замечая, насколько пристально за ней следили оба родителя. Обо по разным, но столь одинаковым причинам. — В общем, храм не может заниматься только поверхностной просветительской деятельностью. Иначе ресурсы будут потрачены зря. От части.
— Тогда говори, что конкретно предлагаешь.
— Храм, как ни крути его и не уменьшай, займет приличный кусок земли. К нему станут стекаться не только с нашей земли. Наверняка станут приходить паломники из тех, кто не равнодушно к тебе относится. Таких, я уверена, много. Еще больше захотят сменить веру, когда новость разлетится по человеческим, эльфийским и дварфийским королевствам. Торговцы будут заезжать обязательно. Так почему бы не организовать под храмом катакомбы, в которых обоснуется Тайная Служба или хотя бы ее часть. Как по мне, превосходное место для сбора информации и натаскивания неопытных. Мама против.
— Потому что не следует превращать место, которое будет олицетворять твоего отца, в то, что не касается его напрямую. Неизвестно, какое отражение это может иметь в будущем. Твои доводы логичны и понятны, но сейчас речь идет не совсем о том.
— Вы обе правы, каждая по своему. — Первый Страж кивнул. — Однако, я склонен принять точку зрения Тиамат.
— Прекрасно. — Литарат эмоционально всплеснула руками, останавливаясь. — Где вообще в таком случае найдется место для Тайной Службы? Под Цитаделью и так все перерыто. На поверхности места нет. Выносить орган управления за второе кольцо стен, маскируя его под очередное торговое предприятие? Мне не кажется такое решение подходящим в разрезе того, что Тайная Служба тоже будет частью ордена. В самой Цитадели не сосчитать пустых залов, но и в них пристанища не найти.
— Если тебе так импонирует тема подземелья, то варианты есть. — переглянувшись с супругой, драконоборец обогнул стол. Перевернув лист бумаги и подхватив перо, он быстро набросал условную схему, состоящую из простых линий и одного квадрата в центре. — Фигура здесь служит обозначением географического центра земель Цитадели. Все остальное — подземные ходы. Уж не знаю, насколько это эффективно, с перемещением на расстояния явно придется что-то делать. В остальном, у Тайной Службы будет доступ ко всем башням, как минимум. А для сбора информации не обязательно располагать базу в месте ее стечения.
— Ну… так тоже можно. — отодвинув стул подальше, девушка села на него, не демонстрируя особого удовольствия.
— В любом случае решать будет твоя мать. — Алгалон выпрямился. — Это ее задача.
— Я хотела, чтобы мы сделали это вместе с Литарат. Не беспокойся, мы сможем прийти к общему решению. — Тиамат со значением по смотрела на создателя, пытаясь не вербально передать посыл. А нужно ей было налаживать как можно более тесный контакт с дочерью, чтобы еще глубже забраться той в голову. Во избежание повторения проблем, которые уже однажды случились.
— Все в ваших руках. Об одном прошу — не затягивать. Свои глаза мне нужны при дворах как можно скорее, будут они видимы или невидимы, значения не имеет. Главное, чтобы они могли наблюдать и слать отчеты.
— Долго ждать не придется.
— К слову, почему вы вообще решили взять на себя ответственность за храм? Если память мне не изменяет, всем, что связано с верой, занимается Изурегас.
— Помогает взглянуть на нашу собственную задачу под другим углом. И просто хотим предложить свой вариант ему на рассмотрением.
— А каким храм видишь ты, отец?
— Крепость. — владыка Цитадели пожал плечами. — Полноценная и большая. Раз уж религия легла на плечи Изурегаса, то внутри должно быть возможно получить минимальное магическое образование. Скажем, первые два уровня заклинаний. Еще хотелось бы сосредоточить именно там подготовку тех, кто с раннего возраста знает, что хочет пойти служить в орден.
— Очередной тренировочный лагерь. — юная драконица недовольно поджала губы. — Никакой фантазии.
— На что ты рассчитывала? Мне не нужен культурный центр где-то в другом месте, нежели город. А храм должен располагаться в месте, куда будет максимально удобно попасть из всех башен. Увеличивать роль веры в жизни я тоже не хочу. А такой подход должен будет снизить ее роль или, по крайней мере, не дать расти слишком быстро.
— Не боишься, что будущие братья будут слишком верующими? Все-таки воспитание и образование в храме, должно тому способствовать. Я видела это собственными глазами.
— Существует разница между церковным и прикладным образованием. Как и говорил — роль храма в просвещении тех, кто хочет в меня верить. То есть, специально обученные проповедники будут просто рассказывать обо мне, в правильном ключе, а так же учить простым ритуалам, раз уж они нужны народу. Все. Ничего сложного. Никаких догм или гонений кроме тех, что уже прописаны в наших законах. На самом деле, воины крови и так занимаются чем-то подобным, постоянно что-то рассказывая об ордене непричастным. Теперь же это станет централизованным и приобретет дополнительный окрас. Что, в свою очередь, позволит взращивать правильные качества в проживающих на нашей земле. Никакого навязывания нашей религии соседям.
— Да, но это будет формировать в головах наших подданных образ тебя, как бога. Создавать восприятие, которое не подходит для вступления в орден. Или ты решил удобно забыть, что в Цитадели, вроде как, отвергают богов?
— Отвергают саму идею полагаться на высшую сущность, надеясь, что она решит все проблемы за тебя. — с готовностью согласился Первый Страж. — В том и кроется вся прелесть. Готовить рекрутов будут инструкторы, которых назначит Грамдар. А это кто-то из братьев. Поверь, они накрепко вобьют в них верный взгляд.
— С одной стороны, твое обожествление и признание своего статуса, как бога. С другой его отрицание. — Литарат подняла ладони вверх и подвигала ими, изображая весы. — Возникает двойственность. Я, твоя дочь, не понимаю, как на тебя смотреть и кто ты есть на самом деле. Учитывая твою власть над нами. Как же быть другим? Те же воины крови находятся слишком далеко от трона из костей драконов, чтобы иметь возможность заговорить с тобой. Для многих из них, я уверена, ты остаешься все так же далеко, как в бытность их обыкновенными крестьянами.
— Тем не менее, никто из братьев мне не молится. Кроме врайкулов.
— Так уж никто? — девушка ехидно приподняла уголки губ.
— Я слышу всех, кто возносит ко мне свои чаяния. Могу видеть их, независимо от мира, в котором нахожусь. И поверь, среди них еще ни разу не было братьев, старых или новых наборов.
— Серьезно? — брови юной драконицы улетели вверх. — Как ты вообще можешь мыслить тогда?
— Тебе еще только предстоит выяснить, дочь, насколько сложным может стать разум. Не так-то просто пронять меня чем-то подобным, а я ведь даже не ношу при себе соответствующих артефактов. Божественность тоже дает свои привилегии, надо полагать. Если тебе интересно, то даже сейчас, во время нашего разговора, я продолжаю отслеживать молитвы и выносить по ним решения.
— С ума сойти. Мне вот и о двух вещах сразу думать сложно…
— Все придет с возрастом. — мать стаи коснулась руки дочери, пытаясь таким образом передать свою поддержку. Однако, тоже прибывала в легкой растерянности.
— Возвращаясь к вопросу веры среди братьев, соответствующая проверка должна будет стать последним этапом подготовки будущих рекрутов. На самом деле, мы с Грамдаром давно все обсудили и решили по этому поводу. Религии действительно нет места внутри ордена, стань я хоть трижды настоящим богом. Должны оставаться те, кто будет нести другим защиту и помощь, полагаясь в первую очередь на себя и тех, кто шагает рядом с ними.
— Ну, раз все уже схвачено, мои вопросы бессмысленны. — прибывая в легкой прострации, пробормотала Литарат.
— Очень часто именно вопросы помогают увидеть что-то под новым углом. Прямо как ваша затея. — драконоборец указал на набросок, перевернув его обратно. — Просто ты промахнулась.
— Тогда уж обе. — взяла слово Тиамат. — Мы обсуждали это сегодняшним утром.
— Можем еще поговорить, а за одно сделать несколько личных набросков. Пара часов есть. — Алгалон достал из пространственного кармана три таких же больших листа бумаги. Порой Хранительница Сокровищницы поражалась, как много всячины носил с собой ее супруг. Сама она предпочитала сохранять порядок в своем хранилище, всегда вовремя освобождая его от всего лишнего. — За одно узнаю, как в вашем представлении выглядит хорошая крепость.
— Слишком мало времени, чтобы нарисовать что-то дельное.
— Можно обойти разметкой.
— Я лучше сосредоточусь на внешнем виде. — заявила эльфийка, подтягивая к себе холст.
…
Империя, подземелья под дворцом
Влияние воспитателя императора полностью вытравить было невозможно. Оно бы продолжило сохраняться на протяжении веков, после его смерти, живя в многочисленных достижениях и заслугах. В частности, его успешные эксперименты с нежитью позволили империи успешно, а главное, почти бесплатно, осваивать ранее незаселенные земли. Скелеты, способные без устали делать монотонную и тяжелую работу, успешно каждый год осваивали все больше территории, далеко от глаз живых. Они поднимали целину, вспахивали землю, подготавливая ее перед приходом поселенцев, делая за них самую трудную и неблагодарную работу. Рыли каналы, через которые в дальнейшем отводилась вода для орошения.
Нежить, благодаря стараниям старика, стала той самой лошадкой, которая потянула на себе экономику империи, двигая ее прямиком в золотой век. Очень, очень многое начали делать именно мертвецы, от чего значимость Магической Академии, в которой готовили работающих с ней специалистов, лишь росла. Высвобождавшиеся руки находили применение в других областях, за чем тщательно следили все имперские службы.
Как основатель направления, и не дурак, Флудер пожинал огромную пользу. Никакие старания императора не могли оборвать всех связей, что у него имелись. Все это вместе, в том числе реформа первых лет, позволяли ему добывать тела, живые и мертвые, не привлекая внимания. В нынешней империи стало возможным выкупить труп любой свежести у родственников умершего, за почти символическую плату. Крестьяне и сами были не против продать мертвеца, покуда это приносило им пользу, дополнительно освобождая от забот с захоронением.
Потому, перед отживающим свое магом, на огромной пентаграмме, лежало двадцать еще живых тел. Все здоровые, крепкие мужчины в самом расцвете сил. Половина из них — вовсе маги. Не хватающие звезд с неба, не нашедшие себе теплого местечка в государстве или у покровителя. Оставшиеся на обочине жизни и недостаточно смелые, чтобы попробовать заработать на жизнь рисковым трудом. Все его бывшие ученики.
Заманить их, а потом незаметно перетащить в подземелье, потребовало немало времени, однако, старик справился. Хотя некоторым пришлось изрядное время просидеть в клетках, питаясь одним хлебом и водой. Без мытья и возможности нормально справить нужду. Из-за чего выглядели и воняли они соответствующим образом.
Такие мелочи не волновали Флудера или его нового хозяина. Бренная оболочка была вторична, в то время как основной ценностью являлась душа, сокрытая в ней. Ради них все и затевалось.
Поочередно сняв все свои артефакты, число которых лишь наращивал, особенно после случая с бывшим учеником, что с мог приникнуть в башню и убить его, Парадайн почувствовал себя уязвимым. Но того требовал ритуал. Лишние волшебные предметы могли внести в него помехи, нарушив тонкую настройку.
Босыми ногами, в одной ночной рубашке, воспитатель императора зашел внутрь начертанного кровью круга. Сразу же с его губ начали срываться непривычные, раздирающие глотку, слова и звуки. Новое наречье заставило магию немедленно откликнуться, от чего весь рисунок едва заметно засветился, а подготовленные жертвы начали дергаться, пытаясь что-то мычать сквозь кляпы.
В сознании находились только маги, как того требовал ритуал. Обыватели лежали неподвижно, мерно дыша. Над ними поработали прикормленные палачи, уже давно ушедшие со службы, но еще помнящие, кому обязаны. Доставили их всего пару часов назад, с аккуратными дырочками в головах, так как от жертв требовалась каждая капля энергии. Сохранению которой не способствовало состояние, в котором они находились.
Опустившись на колени, не прекращая бубнить, старик левой рукой схватил первого ученика за голову, для собственного удобства. Дряхлые кости и мышцы не позволяли уверенно держаться в таком положении без дополнительной опоры. В правой ладони уже находился ритуальный кинжал.
Первый надрез, самый важный, вышел косым, заставив Флудера рассердиться и едва не прервать речитатив. Но он смог сохранить самообладание, не потерять концентрацию, и продолжить. Уже представляя, как будет гневаться на него повелитель, он начал вырезать руны на лбу жертвы. Впрочем, его подобная перспектива скорее радовала и… возбуждала, давая повод вспомнить собственные юные годы. И почувствовать, что еще есть куда идти. Есть тот, кто может всему научить. Показать и рассказать.
Начиная с головы, Парадайн покрыл всего мужчину нечестивыми знаками. Начиная с более сложных, наверху, ниже они становились все проще и проще. На животе располагался самый крупный и по совместительству простой символ. Кровь из них сочилась обильно, никак не влияя на проделанную работу. Наоборот, она стекала вниз и впитывалась ритуалом, от чего его линии становились четче и ярче. А некоторые огрехи выправлялись.
Отстранившись от первого, старик сразу пополз к следующему магу, игнорируя полные ужаса глаза. Его больше волновала нарастающая боль и ломота в суставах, а так же начавшая ощущаться воля повелителя. Именно он корректировал некоторые знаки.