Прежде Арена никогда не видела столько посетителей. На ее местах собрались все, у кого имелась такая возможность. Воины крови и огнебороды бок о бок занимали каменные сиденья. Десятники и тысячники застыли в едином порыве, затаив дыхание. Присутствовали даже гости из Азерота, в лице ночных эльфов.
Братья и сестры не выделяли для себя фаворитов, в том числе члены подземного клана. Их интересовал сам бой, а не результат или его предпосылки. Действие и больше ничего. Очень уж редко доводилось прознать, тем более увидеть собственными глазами, как сражаются лучшие.
Потому все взгляды были обращены в одну сторону — вниз, на песок.
Вокруг Тауриссана валялись части его доспеха, включая мантию. Надев только обычные штаны, он остался с обнаженной грудью, из-за чего походил скорее на отлитую в металле статую. Столь великолепным было его телосложение, вылепленное другими, еще во времена Иггдрасиля. Впрочем, об этом он не знал. Все зачарованные украшения, поступив более благоразумно, он отправил в пространственный карман.
Причиной отказа от брони стал его оппонент. Рейнхарт, не обретя новый доспех, отказался от временного, выходя на бой. Потому на песке стоял в одежде без каких-либо свойств. Только меч, выкованный из металла, что через кровь впитал ярость и злость Первого Стража, сжимали его пальцы. Помимо того, смерть в Круговерти Пустоты обернулась полной потерей всех колец и прочих аксессуаров. С сенешалем было только его оружие.
— Раз у тебя есть меч, вобравший в себя мощь драконьей крови, я использую наследие, которым со мной поделился Первый Страж. — стоило коротышке договорить, из его спины выросли черные крылья, расправившись во всю ширь. Тело покрыла черная, блестящая подобно обсидиану, чешуя. А из глаз полилось пламя. Изгибаясь дугами, оно втягивалось в кожу, от чего под чешуйками начало проявляться свечение.
— Зачем? — старый рыцарь всем видом выражал негодование.
— Охренел? — глава клана искренне изумился. — У тебя в руках оружие, от которого мне нечем защититься. И еще непонятно, какими силами оно тебя наделяет на самом деле. А мне нельзя использовать то, что является частью меня самого?
— Это опасная сила, коварная. Лучше не прибегать к ней без острой необходимости.
— Сейчас она мне остро необходима, чтобы пересчитать твои зубы.
— Мы всегда знали, что в какой-то момент драконьего в нас станет слишком много, чтобы оставаться прежними. Это наш рок. Но мне казалось, мы будем бороться, относиться к нему с подозрением, а не прими так легко.
— Рейнхарт. — владыка Огненных Недр нахмурил надбровные дуги. — Ты слишком много берешь на себя. Я не чувствую в себе новых порывов или желаний. Никто из воинов моего клана не стал вести себя иначе. Ничего не поменялось для нас. Если хочешь заниматься раскопкой пустой шахты, то иди к мастерам клинка. Они хуже всех перенесли изменения. Моя же воля достаточно крепка, чтобы не дать трещины.
— Я тебя понял. Приступим?
— Давай.
Обратившись потоком серебряного света, Рейнхарт за долю мгновения преодолел расстояние и нанес удар. Меч с легкостью рассек тело противника, вот только то был лишь камень. Защитное заклинание, телепортирующее в сторону, если заклинателю грозит опасность.
Еще до того, как лезвие достигло середины болванчика, Тауриссан закончил заклинание. Волна острых обсидиановых шипов вырвалась из-под песка и влетела в стену. Не проявись барьер, она могла ворваться в зрителей, нанизывая их на пики.
Впрочем, сенешаль тоже не попался под атаку, заблаговременно Скачком сместившись назад. Перехватив меч двумя руками, он нанес косой удар по образовавшейся преграде, занявшей четверть свободного пространства. Сначала оружие с легкостью перерубило все, что ему попалось, а под конец выпустило волну пламени. Весь обсидиан осыпался на песок, спекаясь с ним в лужах.
Сенешаль знал, как сражается его старый друг, а потому не собирался позволять ему обеспечить себе контроль над полем боя. Дальнейший рост обсидиана вполне мог загнать его в неудобное положение, подставив под настоящий удар. От него следовало избавляться сразу, по возможности.
В ответ глава подземного народа только улыбнулся. Все тридцать лет он не прекращал совершенствоваться, как маг. Чему нахождение еще одного Мирового Предмета у драконов лишь способствовало, заметно расширив их с Изурегасом арсенал.
Вскинув руку, перстом Тауриссан указал на товарища. Из него вырвался пурпурный разряд. Попав в бок, молния, являвшаяся заклинанием девятого уровня — Удержание Личности, должна была парализовать цель. На крайний случай, при высокой степени сопротивления, критически замедлить на пяток секунд. Этого не произошло.
В ответ на разряд, произошла серебряная вспышка, заставившая дварфа ощутить болезненный укол в районе затылка. Помимо того, с него слетели все заблаговременно подвешенные защитные заклинания. Чрезмерно мощное Высшее Рассеивание Магии, сработало как надо, лишив его преимущества.
Уже смотря на летящий к шее меч, глава клана видел, как во второй руке соперника разгорается Печать Тишины. Подставиться под удар означало гарантировано потерпеть поражение. Уклонить — проиграть через несколько секунд. Как магу, угодив под прямой запрет на применение магии, ему победу было не одержать. Однако, сдаваться, угодив в непростое положение, он не собирался. Ни гордость, ни клановый уклад, не позволяли пойти на столь малодушный шаг.
Хлопнув крыльями, коротышка смог оттолкнуться назад, в тот же краткий миг получив рану на груди и Печать. Белые символы вспыхнули напротив глубокого разреза, отделяя от основного источника силы. Кровь, темная, почти черная, полилась вниз, с шипением подпаливая штаны и превращая песок в спеченные бусины.
Перекинув молот в правую руку, владыка Огненных Недр просился вперед, уклоняясь от следующего удара. Спину пронзила боль от срезанного крыла, но он был готов пойти на такую жертву. Извернувшись, коротышка вдарил молотом по бедру, под хруст костей, отправив товарища в полет до стены. Вместе с тем, его концентрация оказалась нарушена, а без нее исчезла Печать.
Снова почувствовав свою ману, глава подземного народа немедленно сплел следующее заклинание. Вся Арена содрогнулась, не смотря на щит и прочие чары, и продолжила трястись. А в зоне, куда пришлось воздействие Пресса Гравитации, заклинания десятого уровня, песок уплотнился до уровня камня. Рейнхарт лежал на нем, вдавленный до такой степени, что образовался его отпечаток. Из его тела и пор сочилась кровь.
Однако, он шевельнулся, сначала пальцами, а потом и всей рукой. Упершись в спрессованный песок, начал медленно подниматься. Но полностью встать у него бы не вышло. Нога, в которую пришелся удар, была вывернула под неестественным углом и из нее торчала кость.
Удерживая давление Пресса, Тауриссан чувствовал, как опасно быстро утекает магия. Ведь, он вливал в заклинание гораздо больше маны, чем того требовалось. Часть его мощи расходовалась в пустоту из-за Арены. Да и не получилось бы иначе свалить с ног другого Обугленного Стража, лишив его возможности использовать Скорость Света.
Выставив вперед свободную руку, владыка Огненных Недр растопырил пальцы, а затем особым образом сложил их и провернул вверх, прежде чем сжать кулак. Разом половина его маны ухнула в еще одно заклинание.
Из пола вырвался покрытый рунами металлический шип, пронзив грудь сенешаля, но не подняв вверх. Когда штырь проник на максимальную глубину, выйдя из спины, он начал быстро прорастать колючками и крючьями. Они разрывали плоть и уничтожали внутренние органы жертвы. А главное — не давали использовать никакое лечение, пока поддерживался контакт.
Заметив вялое шевеление, двигалась рука с мечом, глава клана прикрыл глаза и вздохнул, внутренне готовясь к тому, что брату придется нанести еще один удар. Ему хватило и того зверства, на которое пришлось пойти. Прежде чем совершить еще одно усилие, ему требовалось собраться с духом. А как потом смотреть Рейнхарту в глаза — он не знал.
Было и еще одно условие: приходилось обходиться теми заклинаниями, что не угрожали снести Арену, а все, что имело отношение к огню и магме, могло даже не обжечь.
Пока глава клана готовился нанести последний удар, старый рыцарь действовал. Почти не чувствуя руки и пальцев, которые держали рукоять, он смог правильно перехватить меч. И вонзить его в землю, попутно зачерпнув из него праведную ярость, которой тот буквально сочился, испуская во все стороны протуберанцы пламени.
Взрыв отбросил Тауриссана назад, вдавив в стену и заставив открыть глаза. Столп Света, опустившийся сверху, сметя щит Арены, потряс его воображение. Ему всегда казалось, что на такие фокусы был способен только Первый Страж. Волны, что исходили от места “поражения” старого друга, не давали ему упасть или сделать еще что-то. Они же ко всем чертям развеяли заклинания и начали подтачивать чары, которыми был пропитан камень.
…
Коротко мазнув взглядом по копью, что почти дрожало и резонировало от протекавшей через него мощи, Алгалон неслабо удивился. На его глазах Раздирающий Шип и Пресс Гравитации пропали, освободив Рейнхарта. Раны попросту исчезли, будто их никогда не было. А тело начала покрываться золотым доспехом, точно таким, как в день, когда он получил свое оружие.
Никто другой не мог видеть сквозь ослепительный поток, бьющий с неба. Потому они не знали, к чему готовиться. Только Изурегас, что был рядом, зло шипел из-за того, во что с каждой секундой превращался комплекс чар, которые он лично наносил на Арену. А становились они ничем. Волны Света стирали их, будто тех никогда не было. Как ластик карандашные пометки.
Встав с места, владыка Цитадели призвал в руку Эгиду и выпустил крылья, чтобы чуть выше поднять верхнюю планку своего магического резерва. Метнув щит вперед, он заставил его зависнуть над местом боя и начать разворачивать собственный щит. Несокрушимый Бастион установился как раз к тому моменту, как прекратилось светопреставление.
Страж сразу расширил канал до максимума, примерно представляя, удары какой мощи могут прийтись по барьеру. И оказался прав.
Рейнхарт встал с одного колена, пошевелив ангельскими крыльями за спиной. От доспеха и меча исходили потрескивающие разряды энергии, поднимавшиеся вверх, к небу, и расползающиеся в стороны. Прокрутив клинок запястьем, он создал разрушительную волну, вклинившуюся в щит. Нежить, окажись хотя бы в десяти метрах от подобной концентрации Света, подкрепленного рунами на оружии, могла развалиться, став тем, чем и являлась до того — гниющими останками.
Перехватив меч двумя руками, он совершил быстрый взмах, вложив в него десятую часть своей силы, целя в ослабленного Тауриссана. Волна рассекла землю точно посередине, почти мгновенно ударив в барьер. Чем заставила драконоборца напрячься. Подобный удар мог разнести половину Арены. Чары, обеспечивавшие ей крепость, держались на соплях. А Несокрушимый Бастион имел свой срок действия — минута. Дальше начинала расходовать, безвозвратно, прочность щита. Материал просто не выдерживал таких нагрузок.
…
Успев наложить на себя заклинание, Тауриссан смог ускользнуть от смертельного удара. Подобное, без брони, колец, оберегов и прочего, он мог не пережить.
Почувствовав твердь под ногами, он соткал перед собой наковальню и воздел молот, глядя на оппонента. Едва заметив начало движения, он начал опускать оружие, оскалившись. Остаток маны ушел в боек, заставив его светиться и трескаться. Тело напряглось до предела, от чего окуталось огненным покровом, хлынувшим из-под чешуи.
Золотые цепи, пытавшиеся удержать руку, пока Рейнхарт рвался вперед, обернувшись потоком света, рвались, как хлипкие нитки. Большего он сделать не мог, в том числе успеть наложить какую-либо из Печатей.
Боек обрушился на наковальню в тот же миг, когда сенешаль уже был рядом, фактически перед ней. Молот вспыхнул рунами и разлетелся на осколки. Часть из них улетела в стороны, оставив следы на куполе, иные, с рунами, поймали в ловушку сенешаля, создав вокруг него кольцо. Мощь рун оказалась столь велика, что он застыл, не в силах пошевелиться.
— Проклятье… Старших… Рун… — кое-как шевеля языком, произнес владыка Огненных Недр, задыхаясь. — Кого угодно… удержит. Но и цена… высока. Жизнь.
Чешуя пропала, вместе с единственным уцелевшим крылом. Огонь в глазах померк. Кожа посерела еще больше. Упав на задницу, глава клана еле как смог удержаться от того чтобы остаться в сидячем положении, а не свалиться на спину. Лицо его осунулось, а на голове появилось несколько седых прядей.
— Только… только… Я же Мастер Ковки Рун. — кривая улыбка появилась на его лице. — Поэтому… платить придется тебе.
Как по команде, энергетический доспех начал тускнеть, теряя золотой блеск. За десяток секунд он полностью развеялся, а следом удар пришелся уже по Рейнхарту. Руны тянули из него… все. Жизнь, ману, любую энергию. Только его меч оставался в прежнем состоянии и даже дрожал, пытаясь вырваться из закаменевшей хватки. Не удерживай его рука, он бы вполне мог вылететь за пределы клетки, чего не могли сделать никакие другие артефакты.
— Не думал… что ты… попадешься.
Появление рядом Стража заставило главу подземного народа повернуться, а затем начать искать в себе силы, чтобы встать на ноги. Он не мог позволить себе находиться в столь жалком положении рядом с тем, кого глубоко уважал.
— Ты победил. — Алгалон протянул руку, помогая подняться. Тем же касанием он полностью исцелил Обугленного Стража. — Только, я не могу взять в толк, зачем вам потребовался бой? — повернувшись к старому рыцарю, он неуловимо быстро рассек одну из рун, из-за чего клетка рассыпалась полностью. — Этот вопрос касается и тебя, Рейнхарт. К тебе у меня вообще есть вопросы.
— Я просто… боюсь, что дракон может возобладать над вами верх, господин.
— Без “вами” или господинов. Мы обсуждали это.
— Да. — сенешаль тяжело оперся на руки и одно колено, вставая на ноги. — Прошу прощения. Мне показалось, что в твоих действиях, Страж, кроется хвост драконьей проблемы. Слишком жестко ты поступил.
— Пришлось, как придется в будущем всем нам возиться с союзом, который сможет постоять за свой мир. Будь моя воля, я бы одним махом решил все крупные проблемы Азерота, вроде демонов, не вмешиваясь в дела мира. Быстро и без лишних действий. Но не могу. Приходится искать дополнительные возможности, потому что Цитадель еще не так сильна, как мне хочется.
— Я уже понял, что мирное время стало пеленой на моих глазах. И даже сейчас я потерпел поражение потому, что недостаточно уделял времени боевым тренировкам. А про то, что может случится, когда разрушится молот Тауриссана — забыл.
— Не могу говорить открыто, так как все еще надеюсь, что каждый из братьев, включая Обугленных Стражей, пройдет ритуал Изеры. Драконьей проблемы больше нет.
— Как…?
— Ритуал. — Страж пожал плечами.
— Тогда, я готов пройти через то же. — старый рыцарь крепче сжал рукоять меча. — Не хочу жить, подозревая сам себя и каждую мысль. Это дорога к безумию.
— Хорошо, я договорюсь с ней. Лишь надеюсь, что ты примешь решение, которое обеспечит тебе покой.
— Я… постараюсь.
— Раз пошла такая пьянка, я тоже хочу. — коротышка сложил руки на груди, глядя то на одного собеседника, то на другого. — Как-то надо готовиться?
— Придется принимать трудные решения, по крайней мере так было для меня. И быть честным с самим собой. Большего не требуется.
— Явно где-то есть подоплека, не может все быть так просто. Значит, все обязательно будет сложно.
— Как есть. — владыка Цитадели пожал плечами.