Зарисовка. Bloodborne: Песочный человек - Глава 1
Сомнение, сожаление, нежелание. Я давно не испытывал эти чувства столь ярко. Они пропитывали меня от песочных ног и до песочной макушки, заставляя иллюзорное тело подрагивать. Словно тот старый дед, я натурально сыпался песком, и в упор не мог понять, почему.
Я уже неоднократно попадал во сны существ, желавших свести счёты с жизнью. Они могли быть самыми разными, будь то удивительно мирными и спокойными, или наоборот — хаотичными, дёрганными, способными рассыпаться от одной попытки заговорить с владельцем сна.
Ещё когда я только потерял тело и ещё ярко испытывал эмоции, то реагировал похожим образом. Но с того момента утекло слишком много воды… то есть, песка.
Пусть я и пытался быть чутким и понимающим, на самом деле во мне почти не оставалось чувств. Да и могли ли они, эти чувства, в мелком духе снов вообще долго оставаться?
Как оказались, могли.
— Знаешь, мне кажется, ты немного спешишь, дорогуша, — прошелестел мой голос. — Давай, я могу наслать тебе ещё один яркий сон и ты вновь почувствуешь себя лучше, хорошо? Давай, выше нос, всё не так плохо, леди Мария!
Наверное, я чем-то напоминал песеля, взволнованно мельтешившего вокруг глупого человека. Моя зыбучая, отдававшая светом золота форма взволнованно кружила вокруг потерявшей всякую волю к жизни девушки, пытаясь хоть как-то её развеселить.
Но всё было бесполезно.
Нежная, хрупкая, утонченная — она походила на аристократку, не державшую в своей жизни ничего тяжелее заколки. И пусть первая половина была правдивой, вторая, к моему превеликому сожалению, не имела ничего общего с реальностью.
Я лишь примерно знал, чем она занималась, но от одних обрывков случайных воспоминаний у меня песочные волосы на жопе вставали.
Не только она, но и её мир мне казался очень смутно знакомым. Её с виду хрупкий, ласковый образ, со светлыми, практически белыми длинными волосами, что, на мой песочный взгляд, не очень хорошо сочетались с грубым одеянием какого-то охотника!
Меня немного раздражало постоянно преследовавшее чувство дежавю, словно у меня перед песочным носом слон пробегал, но я в упор уже не мог вспомнить, что упускал! Фундамент в виде тела был потерян, потерян!..
Даже эта часовня, в которой она решила вздремнуть, ярко проецировав образ в сон, казалась мне знакомой. И это пугало. Пугало до чёртиков, подсознательно требуя от меня собрать свой песок и свалить. Что-то знакомое, страшное — мне точно чем-то не нравилось это место.
Только вот хрен там плавал (в песке)! Никуда я не уйду!
— Леди Мария, подумай ещё раз, — мягко прошелестел я. — Что подумают твои пациенты? Разве ты не говорила, что хочешь им помочь?
— Пациенты… — прошептала с ужасом в голосе леди Мария.
Сон задрожал, из её глаз пошли слёзы, тело затряслось.
Что я уже не так сказал, Морфей меня подери?!
Пришлось экстренно задействовать свой песок и натурально заплевывать им появившиеся пробоины, стабилизируя сон. Я понимал, что если сейчас она проснётся, то уже больше не уснёт. Разве что вечным сном, а это немного другое!
— До этого ты была со мной откровенна, — сделал я свой голос чуть более осуждающим. — Что произошло?
Обычно я не засиживался во снах одних и тех же существ. Но случай с леди Марией был чуть более уникальным. Она показалась мне знакомой при первой же встрече, пробудив любопытство.
Девушка ненадолго выбралась из не самых радужных мыслей, переведя на меня взгляд заплаканных, практически стеклянных, серых глаз.
— Я совершила слишком много непоправимых вещей, добрый Песочный человек, — прошептала девушка. — Я думала, что они будут помогать им… Мы ошибались… Герман… мне так жаль… Церковь исцеления — лжецы, они все… они в-все…
Голос девушки задрожал, она начала что-то вспоминать и это не могло не отразиться на сне: окружающее пространство вновь поплыло, со всех сторон поднялись вопли испытывающих невыносимые муки людей, державшихся за раздутые мясные шары, заменившие им головы.
Осознание того, что это не просто искажённый кошмаром образ, а вполне себе реальное воспоминание, заставило песочные булки сжаться до кристаллического состояния.
Ненавижу! Ненавижу тёмное фэнтези, будь оно проклято! Оно прикольное только со стороны, в самом тёмном фэнтези вообще не круто! Или что это вообще за мир? Ой, да плевать!
Волна отдававшего золотистым оттенком песка вновь прокатилась по сну, унося с собой кошмар, хотя бы немного стабилизируя разум девушки.
Стоило отдать дорогуше должное, она искренне доверяла мне, несмотря на весь пережитый ужас, и потому никак даже не пыталась сопротивляться моим вмешательствам. В противном случае было бы заметно тяжелее. Всё же, я был слишком слабым, чтобы как-то масштабно на что-то влиять, и особенно — на столь яркие кошмары.
— Ты вновь решил помочь мне… — слабо засмеялась красавица. — Спасибо тебе… спасибо… Ты помог мне вновь поверить в…
Леди Мария внезапно закашляла кровью, её воротник окрасился алым. Мир начал разрушаться, и я уже не мог этого остановить.
— Ты приняла яд…
Мой голос раздался со всех сторон, песочное тело задрожало ещё сильнее.
Это был её предсмертный сон.
— Я не надеялась, что успею попрощаться с тобой, но Боги были ко мне благосклонны…
В её голосе прозвучала слабая, едва заметная ирония. Во что она не верила, так это в благосклонность местных богов.
Я, в принципе, вообще сомневался, что в тёмном фэнтези могут быть добрые боги (разве что с целью их жестоко убить или подвергнуть ужасным страданиям, чтобы показать правду-матку тёмного фэнтези), но озвучивать мысль не стал. Мне в принципе не хотелось ничего говорить. Давно я не испытывал столь отвратительных чувств, что, наверное, в некотором роде было даже хорошим знаком: от моей личности ещё что-то осталось.
Радости, к несчастью, это не добавляло.
Я поднял взгляд на разрушающийся сон. Зазвенели колокола. Глаза девушки закатились, тело расслабилось. Она издала последний вздох.
Тёмное фэнтези. Я уже говорил, что ненавижу тёмное фэнтези?
Конечно, это просто удобное словосочетание, лишь примерно отображающее действительность, но для меня стало большим удивлением, что измерения между собой могут так отличаться. Какие-то бывают яркими, светлыми, словно опуская сам факт существования тьмы, другие же из неё словно только и состоят.
Это распространяется не только на поведение населяющих такие миры существ, но даже на окружающие законы, судьбы существ. Странный, непонятный механизм, от которого даже мои песочные мозги скручиваются в трубочку.
Для чего я решил вдруг рассказать это?
Тёмное фэнтези очень, Гипнос меня разбуди, любит делать и без того трагичные судьбы живых ещё более трагичными. Вот чтобы мало не показалось, чтобы ещё трагичнее всё сделать, блин! Мало нам в жизни дерьма, да?!
Сон не исчез. Так не должно быть. Никогда на моей памяти ещё не было. Душа должна уйти дальше, чтобы очиститься и подарить мирозданию новую жизнь. Так было всегда.
Но у измерения были на этот счёт свои мысли.
Сон начало поглощать что-то очень злое, чуждое миру, обиженное на леди Марию. Звон колоколов стал громче, ещё громче, ещё громче…
Я услышал истошный детский вопль, потянувшийся к объекту ненависти. Что-то могущественное, многократно могущественнее (это слово вообще ко мне не относится!) меня, проклявшее при жизни Марию, вознамеривалось завладеть её душой.
Мне нужно было бежать. Бежать из этого измерения как можно дальше, надеясь на то, что оно не станет гнаться за мной. Просто не сможет дотянуться: потеряется среди бескрайних песков мира информации.
Я убегал так уже много раз. Такова природа мелкого, но прыткого духа снов. Возможно, благодаря своей способности меня можно назвать относительно уникальным (не у каждого такой безвиз между измерениями есть, в общем-то!), но, к несчастью, я, по большей части, только и мог, что плавать среди информации, да баловаться со снами разумных.
Мелкий, ни на что не способный дух снов, практически потерявший своё я.
Иногда так обидно из-за этого, честное слово.
— Отправляйся в эротический сон Йог-Сотота, дорогуша, — показал песочный средний палец я, покрыв собой всё тело девушки.
Надеюсь, оно меня там не услышало, но уже поздно, ляпнул.
Вопль стал ближе. Песочные ноздри уловили странный запах рыбы и гниения. Перед тем, как меня в сопровождении тела дорогуши поглотил песок, я успел увидеть ужасающий образ мерзкого переростка, державшего на манер тесака собственную плаценту.
Высокий, выше обычного человека, он напоминал подходящего к закату жизни старика, но при этом… при этом оно было словно новорождённое дитя. Жертва выкидыша, отказавшаяся умирать.
Ненавижу. Тёмное. Фэнтези.
Мир для меня потерял форму. Остался лишь песок информации, состоящий из многочисленных снов, мыслей и желаний. Я был совсем не удивлён тому, что малыш последовал за нами, проносясь валуном через всю встречную информацию.
Уже представляю себе бедолаг, которым снится приятная эротичная сцена, в которую вдруг решит пожаловать этот красавец.
Я не мог погрузиться глубже, за пределы измерения. Один — легко, но не с грузом. Её форма была слишком настоящей, слишком тяжелой, чтобы свободно скользить по пескам, как это делал я.
Вариантов же у меня было не так много: либо попытаться дать бой, что моментально закончится моим развоплощением, либо попытаться скрыться где-то в этом измерении.
Скрыться же можно было лишь в том случае, если оно меня потеряет.
«Мне жаль», — заранее извинился я перед жертвами своего побега, резко потянувшись выше.
В мире информации вообще не было такого понятия, как выше или ниже. Всё было слишком образным. Моё сознание всё ещё во многих моментах отдавало человеческим мышлением, из-за чего, чтобы подняться на верхние слои мира снов, мне в буквально смысле приходилось тянуться ввысь. Духам снов это было не нужно, но, чтобы быть с собой честным, мои коллеги и безвизом особо не пользуются, ошиваясь где-то в своих измерениях.
Это я такой любопытный, не сидится мне на одном месте, Морфей меня подери!
Вопль был уже совсем близко.
Сны стали более осязаемые. Это была больше не каша из случайной информации, а вполне конкретные двери в чужие измерения. Обычно войти в них было не так просто: всё же, сознания разумных — не проходной двор какой-то.
Ну, так я думал.
К моему удивлению, первые же двери чужого сна вылетели с полпинка, словно сознание бедолаги в принципе ничего не защищало и его тело провалилось в мир снов.
— Что происходит?!
Визгливый крик ботаника в круглых очках, стоящего с колбами в руках, заставил мою песочную морду поморщиться. Видимо, какой-то исследователь.
Его совсем не смущало, что он находился в вонючей канализации, варя рецепт таинственного снадобья под присмотром гигантского червя, обмотавшего всё его тело.
В принципе, самый классический сон.
— Я бы на твоём месте побыстрее проснулся, дружище, — прошелестел я, оглядываясь. — Посчитай пальцы, у тебя их шесть. Побыстрее.
Я вновь провалился вглубь, услышав звон приближающихся колоколов, сопровождаемый запахом гнилой рыбы. Где-то уже позади меня раздался душераздирающий вопль, сопровождаемый не менее громким, сводящим с ума потусторонним воем.
Самое главное — недовольным.
Путь в сон бедолаги исчез, знаменуя не самое приятное пробуждение.
Надеюсь, медитации на солнышке помогут ему восстановить психику.
Следующая дверь была мной выбита не менее легко, удивляя всё больше: так не должно было быть. В песочной голове стали возникать странные предположения, но у меня не было времени их обмозговать. Глупый я, в тонких материях всё ещё плоховато плаваю, что уж поделать?
— Удобно, профессор?
На меня поднял задумчивый взгляд пожилой мужчина, читавший какую-то книгу. Ухоженный, в стильных подтяжках. Всё же, это было уже не совсем средневековье. Что-то вроде викторианской эпохи, если я ничего не путаю?
— Прошу прощения? — нахмурился старик.
К моему превеликому сожалению, долго интеллигентный вид он сохранять не смог. В песочные уши ударили многочисленные ругательства, книга едва не выпала из рук.
Да, можно понять: чтением он занимался на застывшей на фоне полной луны лестнице прямо в небе.
Романтик, Морфей его подери!
— Небольшой совет, профессор, — услужливо прошелестел я. — Попытайся вчитаться в текст книги, да побыстрее. Дам подсказку: там вместо текста каша.
Я даже позволил себе поклониться, воплотив песочную шляпу, поддавшись романтике читавшего, воистину, научный труд профессора, вновь провалившись вглубь.
К несчастью, звон колоколов и запах протухшей рыбы дошёл быстрее. Очередной сон резко исчез.
Надеюсь, у него сердце там не сильно хватит.
С каждым сном я отдалялся от надоедливого малыша всё дальше. Поток информации путался, перекручивался, наполняясь эмоциями и чувствами всё большего числа разумных.
У дорогуши явно было не всё в порядке с головой, а голова на плечах — это в мире информации вещь важная и полезная. Ты можешь хоть горы сносить, да души людей пачками жрать — если ты этих гор с людьми на найдёшь, то останешься разве что со своим резаком.
К сожалению, иногда грубая сила всё-таки решала: полностью скрыться от твари у меня не получалось. Малыш сносил всё на своём пути, потихоньку приводя меня в отчаяние.
Я уставал. Тащить за собой застрявшую в кошмаре душу было совсем не просто. Пусть мне и серьёзно подыгрывало то, что во сны разумных стало проникать даже как-то слишком легко, полностью скрыться от малыша не получалось.
Тварь отдалялась, давая мне чуть больше времени на передышку, но этого было недостаточно.
И чего он так пристал к леди, а?! Вот же ж настырное молодое поколение пошло!.. Измерения меняются, законы и судьбы — тоже, а портится молодняк везде одинаково! Несправедливость!
Передо мной проносились многочисленные сны, будь то сон потерявшейся в огромном городе маленькой девочки (мне очень жаль, малышка), сон караульного, даже во сне продолжавшего следить за своей часовой башней, или извращённая фантазия какого-то затейника: стабильная работа, крепкая дружная семья, вера в завтрашний день.
Находятся же в тёмном фэнтези фантазёры, а?
Я уже не знал, что делать. Столь специфических погонь у меня ещё не было. Я пытался на ходу размывать свой песок с остальным информационным потоком, но кровавый след леди Марии всё ещё оставался слишком заметным даже для меня, чего уж говорить про нацелившегося на проклятую им душу до чёртиков страшную тварь!
Мне нужна была помощь. Хоть какая-то. Чтобы кто-то целенаправленно отвлёк на себя настырное дитятко, дав мне достаточно времени скрыться. Либо вообще вытащило отсюда. Чудо.
Умом я понимал, что шанс такой удачи был микроскопическим (особенно в тёмном фэнтези, Морфей его подери!), но по какой-то причине всё равно не отпускал откуда-то знакомую, вызвавшую уже практически забытые чувства душу.
И, к моей превеликой радости, Владыки Снов улыбнулись мне.
Да так, как я не мог ожидать даже в самой смелой мечте.
— И чего вам так жизнь недорога, дружище? — устало прошелестел я.
Это был паб. Совсем небольшой, скорее всего какой-то мелкий семейный бизнес. Паб был уже совсем старый, ему явно требовался ремонт, но, судя по всему, дела шли не очень. Ну, иначе я просто не вижу ни единой причины, зачем его владельцу резать себе шею! Ещё совсем молодой, едва двадцать можно дать, только интеллигентные усики недавно начали расти, да глаза свет радости жизни терять. Не полностью, это обычно к тридцати происходит!
Весь окровавленный, он стоял у стойки, смотря в пустоту. Видимо, ждал клиентов.
Ненавижу. Ненавижу тёмное фэнтези, будь оно проклято!
И вновь: так не должно было быть. Мертвецы отправлялись в следующее путешествие, но никак не видели сны. Такое чувство, что либо произошёл какой-то катаклизм и сон слился с физическим миром, либо какой-то умник намеренно нарушил грань. Зачем? А главное — чем вообще нужно быть, чтобы иметь такую силу, Морфей его пожури?
— Добро пожаловать в паб «Песчаная Чаша», что закажете?
Я задумчиво покрутил песочной головой, уловив немного странный, двусмысленный оборот. Всё же, блуждая по Царству снов, тяжело начать воспринимать информацию иначе.
Чаша Сэндов, получается? Сэнд? Это ведь фамилия?
— Бизнес идёт не очень, да, парень? Как тебя зовут?
Могло показаться, что я зря тянул время, но у всего был предел: я слишком устал.
Эмоции и мысли человека, направленные на меня, пусть он будет хоть мёртвым, могли дать мне немного столь нужной энергии.
Мертвец удивлённо открыл окровавленный рот.
— Артур… Меня зовут Артур… Да… эта проклятая кровь…
В голосе владельца паба проскочила бессильная злоба.
Моя песочная рожа нахмурилась, что смотрелось со стороны, должно быть, жутко.
Вновь. Вновь это странное чувство дежавю. Я определённо улавливал, про какую кровь он говорит. Но всё равно не понимал, про какую именно!
— Проклятая кровь?
Тема этой крови явно была больной для Артура, из-за чего лицо мертвеца перекосило в животной злобе.
— Весь Ярнам стал её пить! Никому больше нет дела до обычного пойла! Наш семейный бизнес был уничтожен! Эта поганая кровь, она не исцеляет! Не исцеляет!.. Мой отец превратился в чудовище из-за неё! Я видел! Я всё видел! Церковь исцеления, охотники — они все врут!!!
Мертвец истерично закричал, принявшись бить себя головой по стойке, с каждым ударом оставляя всё больше кровавых следов.
Я нахмурился ещё больше.
Церковь исцеления. Ярнам. Леди Мария. Охотники. Это было всё слишком знакомо. Где я мог это слышать?
— Твой отец начал принимать эту кровь? — мягко прошелестел я.
— Он заболел… — прохрипел мертвец. — Я… я подумал, что эта кровь… Он не хотел, но я… А затем…
Владелец паба вышел из-за стойки, выйдя во двор, склонившись над горшком в цветке. Я последовал за ним.
— Теперь некому будет ухаживать за ним… Я… я начинаю сожалеть о том, что сделал…
— Не вини себя, ты сделал всё что мог, парень, — попытался немного поддержать парнишку я. Хотя, наверное, нужно было отвлечь. В обычном случае я бы воплотил ему какой-то сон, но сейчас у меня не было ни сил, ни времени на это. — Ты совсем не боишься меня?
Это меня правда заинтересовало. Всё же, моя форма была довольно гротескной. Гуманоид из отдававшего золотом песка, корчащий рожи — картина не самая приятная. Даже для тёмного фэнтези. Мертвец же, кажется, в полной мере осознавал происходящее.
Трупы не должны видеть снов.
Окровавленный бедолага поднял на меня взгляд, умиротворённо улыбнувшись.
— Луна сегодня особенно красивая…
Нет. Не на меня. Сквозь меня.
Я почувствовал, как внутри меня что-то сжалось, обернувшись на особенно яркий, неестественно реалистичный образ. Из самых глубин искажённого сознания наконец вылезло воспоминание. Неуверенное, робкое, оно казалось абсурдным даже мне, тому, кто развлекал впавшего в спячку дракона, к которому давно перестали приходить новые рыцари: принцесса состарились и умерла, а новых принцесс искать лень, выхлоп не тот!
— Присутствие… Луны?
Огромная, красная луна, чей образ проник не только в сон мертвеца, но и во сны всех живых существ, истончив грани миров столь сильно, что… что…
Возможно, стоит хотя бы попробовать?.. Насколько бы невозможной эта мысль мне сейчас не казалась, если мир снов и впрямь проник в мир физический, то я, пока грань истончена…
За мной же, беглым мелким духом, не придёт сам Владыка Снов, или кто-то подобный? Нет? А какая разница, в сущности?
Я почувствовал звон колоколов и запах протухшей рыбы. Времени было немного.
— Я предлагаю тебе сделку, Артур, — прошелестел негромко я.
Теперь взгляд мертвеца стал направлен уже на меня, а не на луну.
Мир начал разрушаться. Возник образ переростка, державшего на манер тесака собственную плаценту.
Ненавижу тёмное фэнтези.
— Мне всего лишь нужно, чтобы ты не сопротивлялся. Искренне, слышишь меня, Артур? — стал мой шелест чуть более суровым. — Отдай мне своё тело, а в обмен я помогу с твоим семейным делом, да наведаюсь в Церковь. Я сделаю всё в лучшем виде. Что думаешь, парень?
Обозлённая сиротка Кос завизжала так, как могло завизжать только новорождённое дитя, бросившись на меня. Нет, не так — на то, что я сейчас пытался уберечь от ужасного кошмара.
Мертвец удивлённо открыл окровавленный рот, после чего неестественно широко улыбнулся.
— Конечно, мистер!
Какой хороший парень, Морфей меня усыпи. Такому бизнес держать запрещено законом.
Последнее, что я увидел прежде, чем сон разрушился, была рожа замахнувшегося тесаком Великого. Умей он хоть немного пользоваться своими воистину великими силами, и меня бы расплескали по пляжу, но, к счастью, дядя Песочный человек ещё мог тряхнуть стариной и отобрать конфету у ребёнка.
Песок, исходивший из моей сущности, успел расплыться по шаткому сну быстрее твари, потянувшись на самый верх, за пределы сна, сквозь истончённую грань.
Наверное, с точки зрения духа снов такое говорить странно, но…
Я проснулся.
…а ещё, как оказалось, вселяться в труп было не лучшей идеей и я конченный идиот…
* * *
Паб выглядел жутко, и это мягко сказано: заколоченная дверь, словно старые доски и впрямь могли защитить кого-то от излишне любопытных чудовищ; зловонный запах; слабый, едва заметный свет практически потухших фонарей, несколько старых столиков и окровавленная стойка, под которой лежало тело.
Про печальную судьбу Сэндов в Ярнаме слышали многие: мать умерла от хвори ещё когда Артур был совсем ребёнком, семейное дело держалось исключительно на отце семейства, что в какой-то момент в том числе поддался хвори, и даже исцеляющая кровь не смогла уберечь его от превращения. Превращения, про которое пока лишь ходили неуверенные слухи, задавливаемые исправно решающими все проблемы охотниками.
Артур должен был последовать на тот свет за остальной роднёй, тем самым навсегда закрывая двери паба, но, словно в насмешку…
Мертвец резко открыл глаза, затрясся, судорожно начав размахивать руками, пытаясь сделать вздох, но не мог.
Схватившись за горло, что есть сил сжимая его, одержимый, едва перебирая ногами, без лишних сомнений направился в комнату, судорожно принявшись выворачивать все ящики.
Он точно знал, что и где должен был найти.
Безумный взгляд песочного цвета глаз мертвеца зацепился за наполовину опустошённый пузырёк с кровью. Последняя надежда Артура, которая по всем законам жанра так и не смогла подарить спасения.
Бледная рука схватила пузырёк, открыв его, без сомнений начав выливать его на окровавленное горло, а затем — с горла пить. До самой последней капли.
Ни Артур, ни его отец определённо не были бы рады подобным действиям, но у нового владельца тела просто не было выбора.
Молодой мужчина застыл на месте, сделав медленный и крайне осторожный вдох, затем — выдох, затем ещё один вдох и ещё один выдох. Тело. Оно восстановилось столь быстро, что он практически не успел почувствовать этого. Лишь небольшой зуд, да…
Отголоски песка, струящегося по венам?
Одержимый задумчиво открыл карие глаза. Мыслей в голове было много, а потому первые слова, сказанные ещё немного хриплым, слабым голосом, были особенно проникновенными и величественными:
— Владыки Снов бы заржали на всё Царство, если бы я сейчас опять сдох…
