Elden Ring: Своя концовка - Главы 1-76
Не было для одного из старейших и подлейших драконов места лучше, чем вершина Зубатой горы. Место, в котором уже долгое время завывали бури и искрились молнии, не прекращаясь ни на секунду. Вершина, что лишь единицы среди единиц могли покорить.
Бейл восстанавливался. Восстанавливался медленно, тяжело, спустя многие-многие годы всё ещё чувствуя боль от ран и, что важнее, унижения. Его крылья, скорее всего, уже никогда не восстановятся. Пусть для древнего дракона его силы крылья были вторичны и он обладал достаточным могуществом взлететь на чистом казуальстве, потеря крыльев всё ещё была страшнейшим унижением, которое Бейл не мог забыть.
Однажды он вновь крепко встанет на лапы и отомстит Пласидусаксу! Его заклятый враг, он должен был всё ещё где-то скрываться и восстанавливаться подобно тому, как восстанавливался он! Ничто не могло сломить их владыку, только он, Бейл Ужасный!
Правду говорят, что враг мог быть намного ближе любого друга: Пласидусакс давал Бейлу силу не сдаваться, несмотря ни на что. Как бы ему не было плохо, как бы ему не было тяжело — знание того, что мерзкий владыка драконов всё ещё был жив, давало ему сил.
Он обязательно выживет! Их схватка будет легендарной, нужно только подождать и не сдаваться!..
Настроенный на самые позитивные мысли Бейл недовольно открыл глаза, почувствовав чье-то приближение. У Ужасного были надежды, что последовавшие за ним драконы смогут избавиться от мелких сошек, но уже совсем скоро стало понятно, что они не справлялись.
В такие моменты Бейл чувствовал себя пенсионером, которому не давали нормально отдохнуть.
То возжелавшие приключений путники ему в пасть лезут, то вырожденный молодняк начинает думать, что может его, одного из древнейших драконов (какая разница, что у него оторвали крылья, идиоты!), лишить жизни, то ненормальные драконицы создают культы и идут убиваться об него…
Справедливости ради, один особо настырный крикливый рыцарь-дракон (эти двуногие и впрямь настолько в себя верили, что посмели так назваться?..) смог немного его позабавить и Бейл, искалечив дурака, позволил ему уползти прочь, но это было скорее исключение, чем правило: остальные «рыцари-драконы» были намного скучнее Игона, а потому сразу отправлялись в желудок, лишь раздражая Ужасного.
Кто бы мог подумать, что он приползёт к нему вновь так скоро.
…или не приползёт?..
— Бе-е-ейл!!!
Безумный крик, продолжившийся не менее безумным смехом, раздался словно со всех сторон. Но один из древнейших драконов быстро понял, что на самом деле вопль шёл с неба. Если быть точнее — с гигантской древней драконицы, которую Бейл не мог не узнать, почувствовав всплеск животной ярости:
Грейолл. Мать позорящих их род низших вырожденцев. Он был уверен, что она давно мертва. И всё же, она не только была жива, но и выглядела так, будто обрела вторую молодость.
Так и не встретив никаких препятствий, огромная драконица приземлилась недалеко от продолжавшего лежать на пузе Бейла.
Он не считал её противником. Пусть ему и хотелось как можно быстрее раздавить её и пойти дальше грезить о великой схватке со своим заклятым врагом, любопытство оказалось сильнее, и даже безумный хохот Игона не смог его отвлечь:
«Зачем ты прилетела, Грейолл?»
Рычащий, холодный, наполненный так и сквозящим безумием голос дракона распространился по всей Зубатой горе, имея все шансы обычного человека и оглушить: дракон был просто слишком большим и могущественным.
— …мерзкий Бе-е-ейл, ха-ха-ха! Вот и пришла твоя смерть! Ха-хА-хА-хАхаХа!
«Я хотела собственными глазами увидеть смерть предателя».
Бейл фыркнул, начав медленно подниматься. Буря стала сильнее, по горе начали проходить раскаты грома.
«Как наивно, — оскалился дракон. — Неужели ты думаешь, что сможешь победить меня, Ужасного?»
Он, в конце концов, практически победил Пласидусакса! Какая разница, что он подло напал на него? Настоящий дракон-повелитель всегда должен быть готов к такому исходу!
Драконица покачала мордой.
«Твоей погибелью станет тот, кто лишил жизни повелителя Пласидусакса, Константин из Погасших».
«Что?!»
Лапы Бейла едва не подкосило. Сперва ему показалось, что он ослышался, но для одного из древнейших и сильнейших драконов Междуземья это было невозможно.
Он не мог в это поверить! Невозможно, просто невозможно!..
— Он не врёт, предатель. Рыцарь и впрямь совершил непоправимое.
Чувствуя, как потяжелело его гигантских размеров тело, Бейл уставился на жрицу, посылавшую к нему глупых людей. Он совсем не ожидал её встретить вместе с Грейолл, и уж тем более он не ожидал услышать подтверждение слов матери вырожденцев от неё.
Ужасный мог допустить, что Грейолл ему соврала, но жрица повелителя…
«Почему ты…»
— Рыцарь должен расплатиться со мной за такое злодейство, — как ни в чём не бывало произнесла жрица, словно говорит про безоблачную погоду. — Мне нужен новый повелитель. Константин из Погасших подходит.
— …
— …
— …
Пожалуй, Зубатая гора погрузилась в столь гнетущую тишину, которую не знала со времён, когда на ней решили поселиться предавшие повелителя драконы. Даже орущий Игон, так и не переместившийся никуда с плеча Кости, странно покосился на невозмутимую жрицу, явно испытывая от её логики некоторые противоречия.
Пусть сила и решала практически всё, даже для драконов поведение жрицы драконьего причастия показалось немного… неправильным.
Окончательно потерявший связь с реальностью Бейл впервые обратил внимание на человека, моментально осознав, что перед ним находится даже не настоящее тело, а лишь след его силы.
Из глубин одного из древнейших драконов начала подниматься волна ярости.
Костя невозмутимо спрыгнул с драконицы, положив засмеявшегося Игона на землю, неспешно направившись прямиком к пасти разглядывающего его дракона.
«Как он пал, Константин из Погасших?»
Почему-то Константину показалось, что вопрос ему задал друг павшего повелителя драконов, за которого он пришёл мстить.
Раздробленное на множество проекций сознание не могло показать полный спектр эмоций, но Косте и впрямь стало немного неудобно.
— Я немного торопился, поэтому сразу отразил атаку молнии, — сморщился мужчина. — Мне жаль.
Возможно, стоило попытаться с Пласидусаксом поговорить, немного подождать с отражением атаки, дать повелителю драконов раскрыться…
К несчастью, момент был довольно волнительным и напрямую был связан с одной из самых уважаемых и почитаемых вайфу, поэтому у него не было времени на формальности.
«Что?!»
Бейл больше не мог этого терпеть. Тело предателя наполнилось силой, он поднялся, твёрдо встав на покалеченные лапы, возвысившись над усталым мужчиной.
Притихшая буря разразилась с новой силой. Задули ветра, видимость прямо на глазах начала стремительно падать, молнии начали проходиться по всей Зубатой горе, пугая редких драконов, отвлечённых борьбой друг с другом(299).
«Я найду твою настоящую форму и превращу твоё существование в нескончаемые страдания, — прогремел голос Бейла по всей Зубатой горе. — Я уничтожу всё, что тебе дорого. Ты будешь наблюдать за тем, как я буду смаковать каждую косточку дорогих для тебя существ! Ты поплатишься за то, что совершил, Константин из Погасших. Таково моё, Бейла Ужасного, слово!»
Костя приподнял брови, испытав… небольшое чувство раздражения.
Усталые люди намного проще поддаются негативным эмоциям, и Погасший не был исключением. Всё же, Бейлу стоило подбирать слова лучше.
Ужасный совершил ужасную ошибку: он открыто угрожал вайфу.
— В соулслайках нескончаемые страдания — это начальная точка, а не финал, — внешне спокойно произнёс мужчина, неожиданно хрустнув шеей. Он и подумать не мог, что его проекция была на это способна. — Я начинаю сожалеть, что решил потратить на тебя время, а не просто скипнуть ядом(300).
«Достаточно!»
Покрытый молнией коготь оказался перед лицом мужчины столь быстро, что уже давно бы ознаменовал смерть очередного дурака, решившего пойти против одного из древнейших драконов.
В случае же Константина ситуация была другой.
С уже хорошо знакомым «дзынь» лапу удивлённого дракона откинуло, словно в с виду маленькой (относительно него, конечно же) проекции было сил не меньше, чем у него.
Пожалуй, уже этого одного парирования было достаточно, чтобы сказать, что запахло жареным.
Но настоящее удивление пришло позже.
Бейл поднял морду, увидев взлетевшего на крыльях Погасшего, державшего в руке золотистую молнию, прямо на его глазах увеличивающуюся в размерах всё больше и больше. Больше и больше, больше и больше, словно сейчас на него упадёт гнев Бога.
Даже его клинок, отдававший светом, покрылся искрами. Сквозь тучи начали просачиваться лучи солнца, в небе разразились другие молнии, золотистые. И будто этого всего мало, из-под земли начало выходить отдававшее тьмой пламя перекаченного пироманта(301).
«Это… безумие…» — раскрылись позади Ужасного магические крылья.
Кажется, ему нужно было срочно бежать. Гнев за заклятого врага не испарился, но…
Лучше проиграть в битве, чем проиграть в войне! Гордость потерявшему разум мертвецу не поможет в мести!..
Игон захохотал ещё громче, заряжая свой излюбленный арбалет, выстрелив в даже не обратившего на него внимание Бейла. Впрочем, это Игона нисколько не смутило: он засмеялся ещё довольнее.
Грейолл неуловимо сощурила довольно морду, чувствуя, что её давнее желание сейчас будет исполнено. Бейл. Если бы не его предательство, то всё могло быть совсем иначе.
Он бы никогда не позволил ей существовать, но… теперь это было в прошлом.
События потихоньку подходили к финалу.
Вспышка. Взрыв.
* * *
Насколько была счастлива Реллана, настолько же был несчастлив Мессмер. Он давно стал заложником Царства Теней, но он даже не подозревал, что всё это время был свободен.
— Господин Мессмер, возможно, вам принести ещё воды?
— Нет… — прохрипел мужчина.
— Возможно, вы голодны?
— Нет…
— Или, может быть, вы хотите выйти на прогулку? Я готова вас…
— Нет…
— Тогда я могу покормить ваших змей?
Едва дышащие змеи жалостливо зашипели. Мессмер прикрыл глаза.
— Нет… Я… я хочу поспать, Реллана…
— Я могу спеть вам колыбельную, господин Мессмер! — воскликнула Реллана.
Улыбка не сходила с её лица ни на секунду, пугая полубога до глубины души.
— Н-нет… Я… я могу и сам…
— Возможно, я могу поправить вам подушку?
— Нет…
— Принести ещё подушек?
— Нет… Их… достаточно…
— Тогда я могу поменять вам постель!
— Не надо…
— Возможно, стоит открыть окно?
Мессмер медленно перевёл взгляд на открытое окно.
— Оно… открыто…
Реллана ни на секунду не растерялась, улыбнувшись лишь шире.
— Тогда я могу сделать ещё одно!
Мессмер прикрыл глаза, чувствуя дрожь в теле.
— Прошу… Оставь меня… Я… я хочу побыть один…
Реллана с сожалением вздохнула.
— В таком случае, мне забрать его с собой?
Покалеченный связанный Роговест в углу покоев с ужасом замычал, начав пытаться вырваться из пут. Мужчина испытал давно забытое отчаяние.
В обычном случае Мессмер с радостью бы отдал мерзкого роговеста на растерзание своей… подопечной, но сейчас…
— Оставь его… — негромко прошептал Мессмер. — Мне нравится его отчаяние…
Роговест, зацепившись за протянутую возможность, активно закивал, замычав ещё громче.
Реллана с сомнением уставилась на ничтожество, посмевшее отвлечь их, после чего мягко-мягко улыбнулась:
— Возможно, господин хочет, чтобы я отрезала ему ноги?
Мычание Роговеста наполнилось отчаянием.
Он думал, что прибыл в логово монстра, но даже не представлял, какое чудовище скрывалось среди стен Пристанища!
Мессмер почувствовал, как по его лбу начал стекать пот. К его искреннему ужасу, сестра королевы Ренналы уже была рядом, нежно протерев полотенцем лицо возлюбленного.
Колосажатель как никогда сильно хотел позвать на помощь маму.
Роговест должен был радоваться кошмарной судьбе поработителя, но… удивительным образом радости не было. Лишь захвативший его душу страх.
Мессмер, видя, насколько опасно близко приблизилось лицо Релланы, ощутив себя мышкой, с которой периодически игрались его змеи, выдохнул.
— Оставь его… Нынешнего отчаяния… достаточно. Он всё равно… всё равно уже не встанет…
Со сломанными и вывернутыми конечностями это было сделать затруднительно. Мессмер всё ещё слышал в голове этот отвратительный хруст костей дурака, попавшего под горячую руку.
— …ты можешь идти… Пристанище не может долго оставаться без присмотра… Я… я доверяю тебе…
И без того помолодевшая телом и душой Реллана ещё больше расцвела, нежно проведя рукой по голове любви всей своей жизни. Змеи Мессмера совсем притихли, и даже Коварный Змей, таившийся в глубинах сущности полубога, предпочёл отмолчаться.
Он предупреждал, что это закончится чем-то плохим! Предупреждал!.. Эта женщина ему с самого начала показалась ненормальной! Все женщины рода Кария были ненормальными!..
— Конечно, господин Мессмер! Я зайду к вам немного позже!
Реллана ушла, оставив Мессмера и Роговеста одних. Мужчины, подождав несколько минут, подсознательно ожидая, что ненормальная сейчас откуда-то выпрыгнет, медленно выдохнули.
— Я… я передумал… — хрипло засмеялся представитель народа роговестов. — Ты… ты будешь жить…
— Так ты относишься к моей милости, чернь… — прошипел Мессмер, неожиданно почувствовав всплеск силы.
Глаз Колосажателя наполнился пламенем бездны, змеи зашипели, начав ползти к продолжавшему безумно смеяться роговесту.
Ему уже было плевать, ничего страшнее он уже не увидит сегодня.
Дверь в покои открылась, заставив и Мессмера, и Роговеста испуганно застыть.
Костя удивлённо взглянул на тянущихся к покалеченному роговесту змей.
— Судя по всему, ты уже не в состоянии отправиться в Энир-Илим, — невозмутимо заключил Погасший, после чего перевёл взгляд на Мессмера. — Мне нужна твоя помощь.
— После всего… Ты… ты смеешь просить меня…
— Я помогу тебе с Релланой.
У Погасшего было несколько идей, как можно потенциально успокоить вайфу полубога. Ренни могла помочь немного утихомирить свою тётушку.
— …ты можешь говорить.
Голос Мессмера стал даже слишком бодрым.
Костя моргнул.
Оказывается, Колосажатель вполне был способен на конструктивный диалог. Это не могло не радовать.
— У тебя где-то в Пристанище обитает злой подсолнух, охраняющий осколки руны Микеллы.
Мессмер удивлённо открыл рот.
Злой подсолнух? Осколки руны брата?
Нет, конечно, он не мог не почувствовать этот всплеск энергии, разошедшийся по всему Царству Теней, но…
Погасший хочет сказать, что Микелла избавился от своей руны где-то на его территории? Может быть он ещё где-то на его территории и часть своего тела оставил? Что за абсурд?..
…и что вообще за злой подсолнух(302)?
Видя, что Мессмер всё больше терял связь с реальностью, Костя устало вздохнул, надеясь, что его поддержка не оплошает.
С другой стороны, его сомнения были довольно глупыми.
Пожалуй, Маления — как бы не последнее существо, в способностях которой он должен был сомневаться.
* * *
Двух Богинь Гнили не могло быть. Ромина знала это, но всё равно продолжала молиться гнили.
Она не пыталась противиться ей, вообще. Тело и душа были полностью открыты для гнили, и это не могло не отразиться на облике женщины: она давно потеряла любой намёк на человеческий облик, превратившись в нечто ужасное, отдалённо напоминающее многоножку. Нечто мерзкое, отвратительное, заживо гниющее, но неспособное сгнить.
И всё же, она продолжала молиться. Молиться со всей искренностью и самоотдачей. Двух Богинь Гнили не могло быть, и Ромина знала это.
Но ведь вечно не могло быть двух Богинь, не так ли(303)?.. Святой Цветочных Бутонов нужно было лишь дождаться.
И она дождалась. Правда, это стало для неё проклятием, а не благословлением.
По прогнившему до основания храму раздались тяжелые, хлюпающие по гнили шаги.
Тихо молившееся существо замолчало, обернувшись на высокую рыжеволосую женщину, неспешно приближающуюся к ней. Позади неё стояла Мелина, морщась от смрада столь сильного, что пробирало даже её спектральную сущность. Опять. Опять эта гниль!
Маления уставилась в глаза собственной противоположности, столь радостно принявшей в себя то, что Неземная ненавидела больше всего на свете, после чего взмахнула клинком.
Свою ярость на ту, кто столь отчаянно зазывала к себе гниль, пороча их мир, она выплеснет единственно-возможным образом.
— Я Маления. Клинок Кости. И я прежде почти не знала поражений.
Почему-то удивлённой Ромине показалось, что она на фоне услышала какую-то музыку.
* * *
Врата божественности в полной мере оправдывали своё название — это и впрямь была монументальных размеров арка, способная дотянуться до самих Внешних Богов. Единственное в своём роде место, некогда возведённое на самой вершине башни Царства Теней. Нечто, что спокойно могло бы называться летающим городом, укрытое непроходимой вуалью.
По крайней мере, так могло показаться на первый взгляд.
Для некоторых правила (и игровые условности) были не писаны, оставляя лазейку для… чуть более быстрого прохождения.
— Ты всё-таки пришёл остановить меня, посланник чужого Бога?
Звонкий мальчишеский голос, несмотря на слабость говорившего, раздался по всей округе. Бледный, едва находившийся в сознании, он совсем не напоминал кого-то могущественного или уж тем более страшного.
Константин догадывался, что отказ от собственной сущности (пусть, судя по внешней… целостности, это была скорее метафора) не пройдёт для него бесследно, но он выглядел намного хуже, чем Погасший себе представлял.
— Я просто хотел убедиться, — невозмутимо пожал плечами мужчина, сладко зевнув.
Он сел прямо напротив Врат, решив встретить гостей как подобает.
В отличие от полуголых проекций, сам Константин был одет. Признак, конечно, специфический, зато очень наглядный.
— Убедиться… — прошептал удивлённо Микелла. Казалось, он успел неплохо изучить Константина, а потому быстро понял, что он имел в виду: — Великородный брат, пока ты можешь быть спокоен. Мы сразимся позже. Он не помешает мне.
Бессильного полубога на руках держал его личный шедевр. Сплав из того, чьей силой он восхищался и того, чьё тело, благословлённое Горнилом, больше всего подходило его предмету восхищения.
Покрытый отростками Радан, как никогда здоровый и могущественный, лишь что-то нечленораздельно прорычал, после чего, под удивлённый возглас Микеллы, склонил в уважении дрожащую, сопротивляющуюся голову.
Его вытащенное из бездны гнили сознание, скованное собственным братом, узнало Константина. Узнало и, противясь чарам, проявило уважение, которое проявил при их первой встрече Костя.
Константин улыбнулся.
— Мои чары оказались слабы перед твоим духом, брат, — восхищённо пролепетал Микелла, найдя в себе силы счастливо улыбнуться. — Я так рад, что ты согласился тогда стать моим консортом!
Для Микеллы это было словно вчера. Ещё тогда, когда они оба были детьми.
— Почему ты не выбрал Малению? — устало зевнул Погасший. — Разве она чем-то хуже?
Микелла удивлённо наклонил голову, поудобнее умостившись в руках брата.
— Однажды мы с братом дали друг другу обещания. Разве этого недостаточно?
Полный наивности, искренней доброты голос заставил что-то внутри Кости заледенеть.
Скорее всего это было случайное детское обещание, про которое генерал быстро забыл. Застрявший же в теле ребёнка полубог запомнил его, приняв за чистую монету.
Всё остальное было не так важно.
Сил и знаний становилось всё больше, логика и способ мышления с годами всё больше извращались, при этом оставляя детскую, искажённую сотнями лет жизни в соулслайке, сущность.
Видя, как переменилось лицо мужчины, Микелла слабо засмеялся.
— Я наблюдал за тобой, Константин. Ты принёс столько света в наш мир. Я искренне благодарен тебе, мы все! Но ты устал, твоя воинственная душа не подойдёт для мирной Эпохи, разве ты этого сам не понимаешь? Разве не лучше отступить? Я лишь хочу принести в мир немного доброты! Ты должен знать это!
Голос Микеллы наполнился странной мольбой, жалостью к судьбе несчастного воина и чародея, не готового к тому, что ждало после основных квестов.
— Ты частично прав, — пожал плечами Костя. — Но разве то, что я не подхожу, это и не хорошо?
Микелла сбился с мысли, удивлённо уставившись в золотистые глаза посланника Внешнего Бога.
— Хорошо?
— Я в последнее время слишком часто казуалил, — сурово буркнул Погасший, медленно поднявшись. — Я готов столкнуться с тем, что сможет бросить мне настоящий вызов.
Даже если это будет не сражения, а нечто иное.
Погасший на миг отвёл взгляд, над чем-то задумавшись.
— Я тоже уже успел дать несколько обещаний.
Злой маленький мальчик удивлённо открыл рот, его глаза наполнились искренним восхищением.
— Великородный посланник, прости, если мои слова задели тебя! Я искренне счастлив, что смог поговорить с тобой в такой обстановке. Спасибо тебе. Будь уверен, я тебя не разочарую!
На лицо Микеллы вылезла улыбка столь нежная и ласковая, что Косте захотелось от греха подальше запустить в него луч смерти, но он сдержал себя, лишь в очередной раз устало вздохнув.
В принципе, он услышал и увидел всё, что хотел.
Тело Погасшего подхватил поток энергии, унося прочь. Он не собирался мешать трансформации, желая увидеть максимум.
К тому моменту он и сам должен был уже закончить все остальные квесты, придя на поединок в единой форме.
(299) На пути к Бейлу игрок сможет встретить двух драконов, сражающихся друг с другом.
(300) Конечно же, Бейла в том числе можно зачизить. Один из самых популярных способов предполагает использование механики, что в правильных руках может работать явно лучше, чем это задумывали разработчики: стелс. Наглядно механика показана здесь: https://youtu.be/watch?v=OUqlyQAOuJk
(301) Пиромант — отдельный класс в игре Dark Souls.
(302) «Злой подсолнух» — Воплощение Древа Упадка, необязательный босс, обитающий в затопленной части локации Пристанища Теней.
(303) Вероятно, DLC создаёт серьёзную сюжетную дыру: предполагается, что на момент сражения с Роминой Маления уже мертва и Святая становится следующим воплощением. Но при этом победа над Маленией не является обязательным этапом для входа в дополнения, из-за чего можно создать ситуацию, когда Богиня Гнили будет ещё жива, но при этом появится ещё одна потенциальная Богиня.
