Bloodborne: Песочный человек - Глава 3
Герман давно знал, что с Церковью начало происходить что-то не то. Изначально намереваясь использовать найденную Древнюю кровь в благих целях и показать миру чудо, они столкнулись с чем-то ужасным, отвратительным, сводящим от ужаса с ума.
В последнее время Герман всё чаще думал над тем, что мастер Виллем был прав и Лоуренс, а вместе с ним и они, те, кто пошли за ним, ошиблись.
И вместо того, чтобы попытаться исправить ошибки, они, став слишком самоуверенными, пошли только дальше. Ослеплённые открытиями, отравленные кровью, теперь им пришлось столкнуться с последствиями своих решений.
Лоуренс уже поплатился, обратившись в одно из страшнейших чудовищ, из-за чего был убит собственными последователями.
Теперь пришёл черёд Германа. Видят Боги, лучше бы он и сам превратился в чудовище. Но вместо этого судьба решила поступить намного ужаснее, забрав нечто намного более ценное, чем его жалкая жизнь.
Первый охотник не знал, куда и зачем шёл. В голове была пустота. Улицы проклятого города проносились одна за другой, давно въевшийся в кости запах Древней крови преследовал его по пятам, словно во всём Ярнаме больше не было ни одного места, где не было бы этой поганой крови.
Герман сам не заметил, как остановился напротив какого-то паба. Совсем небольшой, живущие в центральном Ярнаме люди никогда и не узнают о том, что где-то там существовал крошечный паб.
Первый охотник не мог сказать, что именно его привлекло. Возможно, одинокий цветок у входа или самая обычная случайность.
А может быть тот факт, что рядом с пабом осточертевшая кровь ощущалась чуть-чуть слабее?
Хотя, скорее всего, ему просто хотелось напиться, чтобы ненадолго забыться. Хотя бы чуть-чуть.
Со звоном колокольчика он зашёл внутрь, совсем не обращая внимание на окружение. Паб, каких в Ярнаме десятки. Что в нём рассматривать? Нисколько Германа и не интересовал не то хозяин паба, не то его сын — ещё совсем молодой парень не старше двадцати трёх. Щупловатый, ухоженный, с короткой стрижкой и тёплыми карими глазами.
Парень улыбнулся ему.
— Добро пожаловать в паб «Песчаная Чаша», что закажешь?
Герман не стал думать над спокойной реакцией хозяина на охотника с оружием, присев за стойку, подняв на парня мёртвый взгляд.
— Дай мне самое крепкое пойло, что у тебя есть. Мне плевать, что это будет.
Казалось, парень совсем не удивился запросу, лишь слегка приподняв брови.
— У паба сейчас тяжелые времена, охотник. За чем покрепче и послаще тебе не ко мне. Но у меня есть, что предложить тебе. Будь уверен, тебе станет легче.
Герман не обратил внимание ни на тон юноши, ни на то, что последние слова ему показались по какой-то причине… убедительными. Просто убедительными.
Он всего лишь хотел забыться. Весь остальной мир его сейчас слабо интересовал.
Полная кружка пойла возникла перед его взором словно по волшебству. Неслыханная беспечность для основателя целого ответвления убийц обращённых, но, наверное, сейчас она было оправданной.
Как бы было хорошо, если бы щуплый паренёк оказался чудовищем и просто прекратил его мучения…
Порывшись в карманах, даже не став смотреть, сколько взял, Герман бросил мелочь, махов осушив кружку.
Он был уверен, что это было лишь началом долгой попойки. С самого начала вкус охотника не интересовал: он принял слишком много Древней крови, чтобы что-то столь обычное приносило ему хоть какое-то удовольствие.
Что же, сей день для него стал исключением.
— О Боги, Мария, что же ты натворила…
Первый охотник сам не заметил, как из его глаз пошли слёзы. Потускневший мир словно на миг вспыхнул красками, яркими образами обожаемой ученицы.
Он знал, что они не могли быть вместе. Разница в возрасте и происхождении была слишком ощутимой, чтобы у него мог быть хоть какой-то шанс. А ведь она ещё и была его ученицей!
Но старый охотник всё равно потерял голову, и его действительно было тяжело винить в этом: леди Мария далеко не только для Германа стала лучом света в непроглядной тьме. Прекрасный нежный цветок, распустившийся в самых мерзких и отвратительных болотах.
— У охотников тоже бывают любовные проблемы?
Герман, немного опомнившись, удивлённо поднял взгляд на чуть иронично улыбающегося молодого человека. Можно было подумать, что он смел насмехаться над ним, но старый охотник видел в карих глазах юного хозяина паба (в чём он по той или иной причине больше не сомневался) лишь теплоту.
— Что это за пойло, парень? — нахмурился Герман, опустив взгляд на кружку.
Вкус. Он был. Насыщенный, мягкий, каким-то образом старый охотник почувствовал себя немного, но… легче.
— Артур, — лениво облокотился на стойку молодой хозяин. — Секрет «Песчаной Чаши». Сегодня ты его уже больше не получишь, закончился. Приходи в другой день, старик.
Улыбка хозяина паба стала чуть более вымученной, словно секретом вкуса была его собственная кровь.
На миг на первого охотника нахлынул гнев и ему захотелось заговорить с хозяином паба иначе, но…
Вспышка как появилась, так и исчезла, вернув удушающее чувство пустоты. Образ леди Марии. Он был слишком ярким.
— Любовные проблемы… — снял цилиндр Герман. — Нет… нет… Нечто… иное…
— Так ли иное? — чему-то хмыкнул юноша. — Я заинтригован. Поделишься историей? «Песчаная Чаша» всегда рада новым историям.
То, насколько легко, свободно и даже нагло вёл себя парень, было очевидно даже лишившемуся самого дорогого Герману. Но каким-то образом своеобразная манера речи не отталкивала.
Расслабленная поза, дружеская, чуть ироничная улыбка, мягкий взгляд.
Герман почувствовал, будто они поменялись ролями и это он был вчерашним юнцом, сидящим напротив кого-то заметно более взрослого. А какой юнец не хочет поделиться чем-то важным со взрослым?
Что в этом такого ненормального?
— Моя ученица, она… — безжизненным голосом произнёс Герман. — Приняла яд…
— Мои соболезнования, друг, — похлопал удивлённого старика по плечу Артур. — Как её звали, ты знаешь почему она приняла яд?
И вновь. Первый охотник хотел возмутиться. Слишком наглый, слишком дерзкий.
Но…
— Я догадываюсь… — поддался странному желанию охотник. — Мария… л-леди Мария… Она…
Он не помнил, когда последний раз был с кем-то столь откровенным. Слова вылетали из его уст словно по волшебству. Сломленный охотник чувствовал, будто находился во сне, по ходу разговора всё меньше задумываясь над тем, что и кому говорил.
Тёплые карие глаза, преследовавшие его на протяжении всего разговора, словно изменили свой цвет, начав напоминать цвет песка. Но не того, что он запомнил в богами забытой рыбацкой деревне, а песка с берега моря, что освещало тёплое солнце.
Он рассказал хозяину о том, как взял её в ученицы. Как сперва сомневался в том, справиться ли она с возложенной на неё ношей. Как гордился её успехами и восхищался способностям воистину талантливой девушки. Как сам не замечал, что всё больше привязывался к ней.
Подсознательно Герман понимал, что начал говорить благодарному слушателю то, что не должен был говорить, но ему было слишком тяжело остановиться.
Кто во сне вообще думает над тем, кому и что рассказывает?
Хозяин паба поддерживал его на каждом слове, совершенно искренне улыбался на тёплых для Германа воспоминаниях, мягко тянул разговор в одному ему понятном направлении, пока первый охотник не понял, что…
Он уже давно не говорил про одну лишь леди Марию.
— …ты всё ещё думаешь, что Лоуренс был прав?
— Он… он зашёл слишком далеко, мы… мы были слишком самонадеянными, но теперь… теперь уже слишком поздно… Я больше не могу это остановить…
Церковь стала слишком большой. Заинтересованных лиц стало слишком много. Это безумие было уже не остановить. Лишь задержать, оттянуть, но и в этом старый охотник уже сомневался.
— Если что-то плохое может произойти — оно произойдёт… — устало вздохнул каким-то своим мыслям хозяин паба. — Тебе нужен здоровый сон. На сегодня с тебя достаточно, дорогой клиент.
Старый охотник выдохнул, уже давным-давно забыв, что хотел до смерти напиться. «Здоровый сон». Смешно. Ему давно снились одни лишь кошмары.
Правда, кое в чём Артур был прав: одной кружки дивного пойла, кажется, и впрямь было достаточно.
— Клиент… — нахмурился Герман, словно начав пробуждаться от странного сна. — Ты думаешь, что я вернусь?
Одного взгляда тёплых, мягких глаз хозяина было достаточно, чтобы узнать его ответ.
Охотник помотал головой, медленно поднявшись из-за стойки, на негнущихся ногах направившись на выход. Уже собираясь выйти, стоило двери со звоном колокольчика открыться, до Германа дошёл тихий, убаюкивающий голос хозяина:
— Выспись хорошо, Герман. «Песчаная Чаша» ценит своих дорогих клиентов.
Герман на миг остановился, не оглядываясь кинув в удивлённого хозяина бутылек с кровью, который тот ловко поймал. Что-то внутри охотника подсказало ему, что он сделал что-то правильное.
Возможно, впервые в проклятой всеми богами жизни.
Вышел из паба Герман чуть быстрее, чем хотел, на миг ощутив, как по спине пробежались мурашки. Инстинкты охотника закричали, словно он встал спиной перед какой-то тварью, но, стоило двери закрыться, как это чувство исчезло, словно его и не было.
Просто мираж.
Герман удивлённо повернул голову на паб, крепко сжав клинок, понимая, что только что произошло нечто безумно странное, но…
Сны ведь редко бывают осмысленными, не так ли?
— О Боги… — прошептал старый охотник, переведя взгляд на самый обычный цветок.
Самый обычный цветок у самого обычного паба, что принадлежал самому обычному хозяинуа.
Определённо, ему нужен было пойти и поспать.
* * *
За что я себя мог похвалить без лишней скромности, так это за умение держать хорошую мину при плохой игре. Ладно, возможно, не совсем плохой, ведь добиться своего, в общем и целом, получилось, но…
— Морфей меня усыпи, я чуть не сдох…
Любая атмосфера таинственности и загадочности вокруг меня развеялась, словно её и не было. Тело повалилось на стойку, со лба ручьем стекал пот; сам я, готов поспорить, сейчас был бледнее мела.
Ещё одна капля песочной крови, растворившаяся в кружке эля, и последующий разговор с постоянным мягким, аккуратным воздействием дались мне намного тяжелее, чем я думал.
И всё же, настроение было замечательным.
— Ты приятно меня удивил, старик, — задумчиво уставился на бутылек с кровью я.
На протяжении всего разговора меня не покидало ощущение, будто я разговариваю с огромным, истощённым, жаждущим смерти чудовищем, просто не желавшим как-то реагировать на мои детские трюки.
Мол, магичеством занимаешься? Ой, делай что хочешь, мне уже плевать!
Сокрытая в людях сила удивляла. Игра лишь примерно давала понять, что охотники могли задать жару (с огнемётом — буквально), но одно дело иметь общее абстрактное представление, и совсем другое — почувствовать это на своей песочной… с недавних пор — шкуре.
— В будущем нужно быть осторожнее… — с трудом выпрямился я.
И особенно — с теми, на кого обращают космический взор Великие.
Хотелось поскорее закрыть паб и самому пойти отдохнуть, но сегодня даже во сне рабочий день не заканчивался, так что расслабляться было пока рановато.
Чуть передохнув, не стал ещё больше откладывать важный ритуал и пошёл поливать несчастный цветок.
Я в растениях разбирался не лучшим образом, но память Артура услужливо дала мне избыточную информацию о новом друге. Белая аквилегия неплохо смотрелась рядом с пабом, но, честно говоря, немного одиноко.
— Твои друзья уже не с нами? — хмыкнул я. — Ничего, дружище, со мной тебе скучно не будет.
Цветок мне закономерно отвечать не стал.
Какая жалость.
Остаток дня прошёл лениво. Я не смог найти в себе сил отправиться на прогулку, потратив время на небольшой отдых, читая найденную в закромах паба литературу. Её было не так много, всё же, Сэндов нельзя было назвать состоятельными людьми (особенно в последние годы), но и совсем бедняками они ещё не были. Словом, развлечь себя чем было. На ужин приготовил себе яйца, чуть не съев их вместе с рукой.
Разговор со стариком дал мне немало пищи для размышлений.
И не только пищи.
Когда улица погрузилась во тьму, я открыл бутылек с кровью, с нескрываемым удовольствием махом его осушив, закрывая глаза.
Людям могли понадобиться часы на то, чтобы уснуть, но ко мне это не имело никакого отношения. Стоило телу лишь занять удобную позу и закрыть глаза, как моя сущность погрузилась вглубь мира снов.
И не куда попало, а в одно из самых важных и ценных новых приобретений: в личный сон.
Духам снов никогда не снились свои сны. Мы лишь гости чужих сновидений. Безмозглые собратья даже не осознавали, насколько ограниченными мы были.
К счастью, с обретением тела эта проблема была для меня в прошлом.
И, смею надеяться, в прошлом и останется.
Я открыл глаза, с немалым удовольствием осознав себя в пабе. Или, правильнее сказать, его отражении во сне: внутри паб был заметно больше, чем в реальности. Всё было более ухоженным и современным, словно здесь провели капитальный ремонт, и даже масляные лампы были заменены на современные, отдавая мягким, тёплым оранжевым светом.
Моё восприятие наложилось на восприятие Артура, породив нечто крайне занимательное.
— Тебе здесь нравится, дорогуша?
Сидящая за столиком леди Мария чуть недовольно повернула на меня голову. Уже думая вновь что-то недовольно пробухтеть-пробурчать, она, над чем-то задумавшись, печально вздохнула, опустив голову. Видимо, передумала.
Её воротник всё ещё был окровавлен, кожа девушки была неестественно бледной и даже свет в глазах погас, лучше всего указывая на её состояние.
Леди Мария была мертва, более чем прекрасно это осознавая.
— Зачем ты… спас меня, добрый Песочный человек?
Моя форма рассыпалась, собравшись перед девушкой. Сев напротив красавицы, я улыбнулся.
Конечно, мне было тяжело объяснить истинную причину, но никто и не заставлял меня говорить правду полностью.
— Ты смогла пробудить во мне давно забытые яркие чувства, леди Мария. Я не мог тебя бросить.
Я не стал говорить голосом Песочного человека, заговорив голосом Артура.
Леди удивлённо распахнула глаза.
— Неужели… это единственная причина?
— Не единственная, — серьёзно заявил я. — Ещё мне хотелось утереть нос той страшной твари. Как мы её, а?
От неожиданной шутки глаза девушки стали напоминать два блюдца. На миг она застыла, вспоминая произошедшее, после чего по пабу раздался тихий, но вместе с тем — удивительно искренний смех.
Пусть немного, но в мёртвых глазах девушки вновь загорелся свет жизни.
— Ты не перестаешь меня удивлять… — покачала головой леди Мария, вновь над чем-то задумавшись. — Я… нужна тебе для чего-то?
Её вопрос был немного внезапным, но вполне ожидаемым. У неё было достаточно времени, чтобы более или менее осмыслить своё положение и с моего разрешения понаблюдать за тем, что я делал в яви. Не заставлять же её скучать здесь, не так ли?
Она не сомневалась, что у меня были какие-то планы.
— Начнём с того, что я в любом случае не могу пока отпустить тебя, — развёл я руки. — Пока сон и явь вновь не будут сопряжены — здесь ты будешь в безопасности, дитя Великого не должно тебя почувствовать. Но стоит твоей душе покинуть этот сон, как малышка Кос тут же почувствует свою жертву. Я не хочу, чтобы мои труды пошли насмарку.
Как можно понять из моей оговорки, когда сон и явь вновь сольются, то недовольное дитятко сможет попробовать вновь нас отыскать. К тому моменту нужно будет уже быть готовым.
Кажется, леди Мария тоже это поняла, почувствовав ещё большую вину.
— Я не заслуживаю подобной опеки, добрый Песочный человек, — негромко произнесла леди. — Я… я совершила слишком много ужасных вещей…
Я закатил глаза, посыпавшись песком, принявшись деловито кружить вокруг удивлённой девушки.
— Дорогуша, — вернулись привычные песочные нотки моему голосу, — тебе не кажется, что вместо того, чтобы винить себя в чём-то, лучше смотреть в будущее и думать над тем, как исправиться ситуацию?
Не давая леди Марии даже открыть рот, я продолжил:
— Наверное, думаешь, что уже не можешь помочь тем, кто пострадал?
Я деловито приподнял песочные брови.
— Что же, ты права.
Леди Мария, совсем как маленькая девочка, едва не шмыгнула носом.
— Но! — приподнял я песочный палец, что, впрочем, практически мгновенно рассыпался. — Что мешает тебе помочь другим? Умереть всегда проще, чем взять себя в руки и начать что-то делать!
— Я…
— Знаешь, — напрочь проигнорировал шепот леди я. — Я ведь тоже не всегда отдавал золотом.
Мой голос наполнился драматизмом, преувеличенной печалью.
Охотница удивлённо приоткрыла рот, уставившись на мою отдававшую золотом морду.
Я деловито покивал.
— У меня самого была бурная молодость, красавица. В мои худшие годы мой песок успел почернеть настолько, что напоминал сажу.
Я поморщился, не слишком желая вспоминать этот период песочного существования.
— П-почему?
По любопытному взгляду девушки я определённо мог сказать, что смог её, как минимум, заинтересовать и отвлечь.
— Как людям нужна энергия для жизни, так и духам, — со знанием дела произнёс я. — Только, в отличие от людей, мы питаемся не олениной с ягодным соусом…
— О Боги, так это ты мне тогда наслал этот сон! — узнала леди Мария страшную правду.
Впрочем, осознав, как недостойно себя повела, закрыла рот, смущённо опустив взгляд.
Видимо, смерть сделала её чуть более развязной. Что же, можно понять.
— …а направленными на нас эмоциями.
Я ненадолго замолчал, погрузившись в весьма мрачные воспоминания.
Первое время скитаний по миру снов я даже не понимал, кем и чем стал. И уж тем более не знал о том, как поддерживать песочное существование.
Лишь когда ценные воспоминания начали потихоньку покидать меня вместе с собственным песком, пришло запоздалое осознание, что нужно было что-то делать. И, к своей чести, я быстро нашёл способ. То ли направили Владыки Снов, то ли и у духов были какие-то базовые инстинкты, но у меня получилось пробраться в сон первого бедолаги и испугать его.
Исказить его сон до неузнаваемости, показать себя в полном гротескном великолепии, отпечатывая свой образ в уме случайной жертвы, судя по всему, до самой его смерти.
Парень ещё долгое время питал меня своим страхом, вспоминая каждую ночь. Блуждая по миру информации, я чувствовал, как становился более полноценным и осознанным, поглощая направленный на меня ужас.
Вызвать негативные эмоции было попроще, чем позитивные.
Кто устоит от столь дешёвого способа не только сохранить себя, но и сделать сильнее? Я поддался соблазну, на протяжении длительного времени только и занимаясь тем, что насылал кошмары.
Осознал последствия своих шалостей я только тогда, когда уже чуть было не потерял себя, обратившись в хаотичный, неконтролируемый кошмар, сверху-донизу пропитанный тьмой.
Владыки Снов не дадут соврать, мне пришлось здорово попотеть, чтобы хотя бы вновь стать условно-нейтральным, не говоря уже про какой-то там свет.
Дармовая сила совсем не стоила того, чтобы потерять себя и стать очередной тварью, коих в мироздании и так хватало.
Леди Мария слушала меня, затаив дыхание, иногда прикрывая рот ладошкой. Я знал, что смог прикоснуться к нужным струнам её души, а потому под конец рассказа чувствовал себя особенно довольным, деловито приняв человеческую форму.
— По поводу же твоей пользы, — не забыл про вопрос девушки я, под удивлённый взгляд леди воплотив на голове шляпу. — Ты хорошо знаешь Ярнам и особенно Церковь исцеления, да и, в отличие от меня, неплохо держишь в руках клинки.
Или не просто «неплохо».
— Я далеко не всемогущий, — улыбнулся я. — Вскоре мы вернёмся к этому вопросу. Надеюсь на твою помощь.
Я неожиданно наклонился к вздрогнувшей леди, поправив её воротник. Тот, окрашенный кровью, стал как новенький, лишившись любых следов окончания жизнедеятельности.
Леди Мария, кажется, понимая, что я веду себя с ней как с маленькой девочкой, нахохлилась.
Довольно хмыкнул, направившись на выход из паба.
Нужно было выполнить обещание, немного разведать обстановку и, что не менее важно…
Подавить наглое чудовище, пробудившееся после принятия крови.
Я обернулся на провожающую меня взглядом леди Марию, приподняв шляпу.
— Приятного аппетита.
Дверь позади меня открылась, рассыпающееся тело обратилось в песок, уносясь глубже в мир информации. Боюсь даже представлять, как моё эффектное исчезновение увидела красавица.
В любом случае, перед ней сейчас стояла задача поважнее: воплощённая оленина с ягодным соусом. Ещё более вкусная, чем в первый раз. Опыт яви оказался крайне полезным.
Перед тем, как меня поглотил мир снов, на краю сознания я услышал немного недовольное бухтение.
Определённо, мы узнали друг друга чуть получше.
