Bloodborne: Песочный человек - Главы 1-14
Видеть как дрожала обращённая в малого Посланника небес девочка для леди Марии было, по меньшей мере, необычно. В тот самый момент, когда добрый Песочный человек попросил свою… приёмную дочь спрятать её в своём сне, поведение малышки было скорее агрессивным и девушка чувствовала это. Чувствовала, вместе с тем понимая, что такое отношение вполне заслуженно.
Руки леди Марии были залиты кровью, сама она, даже умерев, продолжала нести в себе след проклятой крови королевы Аннализы.
Никто в роду не знал, что доподлинно наделило кровь королевы столь чудовищными свойствами, подарив той настоящее бессмертие, но догадывались, что что-то древнее, запрещённое, столь редкое, что даже готовые на всё ради возвышения члены Хора не могли «Это» достать. И «Это», пусть и в разбавленном виде, отпечаталось на кровавой душе Марии.
И всё же, ей нужно было знать.
Сон Лили был далеко не таким чётким и… настоящим, как у доброго Песочного человека. Намного более хаотичный, дёрганный, структурированное пространство было лишь вокруг самой обращённой девочки, сидевшей на поляне из белых, ещё не распустившихся светящихся цветов.
Леди Мария знала, что эти странные цветы были как бы не главным компонентом обращения в Посланника. Церковь верила, что нащупала правильный путь возвышения, используя Древнюю кровь со странными светящимися цветами.
Девушка с огромной жаждой впитывала знания Песочного человека, ловя едва ли не каждое слово, что он говорил. И она знала, что нераспустившиеся бутоны во сне малютки могли иметь более глубокий смысл.
Любопытство, её главный грех, загорелось в душе Марии с новой силой.
Интересно, что станет с девочкой, если цветы в её сне распустятся? Как этого достичь? Это было в планах Песочного человека? Она сможет увидеть результаты его трудов?
— Что гложет тебя?
Голос леди Марии был лёгким, нежным, ласковым. Она обращалась так ко всем пациентам, пытаясь принести немного тепла хоть таким образом, и она знала, что это работало. Возможно, даже слишком хорошо. Но Лили так легко было не обмануть: девочка в шляпке резко развернулась, искажённым, булькающим голосом зашипев на неё.
— Не подходи!
Иллюзия девочки исказилась, открыв истинный, воистину мерзкий, отвратительный облик Посланника. На лице леди Марии, впрочем, не дрогнул ни единый мускул.
Она была ученицей первого охотника, лучшей ученицей. Часть рода проклятой, обманутой, но оттого не менее ужасной и страшной королевы.
Леди Мария лишь ближе подошла к Лили, резко схватив ту в объятья. Душа, пропитанная Древней кровью, несущая в себе отголоски чего-то намного более страшного, сильно отличалась от обычной. Этого не хватало для противостояния на недосягаемом смертным уровне, но…
По крайней мере, не дать обращённой девочке вырваться она могла.
Её воля, разбитая вдребезги, возрождалась из пепла. Надежда на то, что их проклятый, отвратительный мир будет благословлён золотистым песком Песочного человека, оказалась столь сильной, что неумелые попытки вырваться маленькой владычицы ещё пока нестабильного сна потерпели полный, бесповоротный крах, только если она не желает проснуться.
Но тот, кто в искажённом сознании девочки обрёл образ взрослого-старшего-высшего-главного запретил ей просыпаться, и был очень серьёзен в своём запрете!
Нечеловеческие инстинкты в ужасе кричали, предупреждая о том, что ей нельзя было сильно расстраивать Его!
— Что гложет тебя, малышка? — повторила чуть настойчивее леди Мария. — Даже если не в моей власти помочь, прошу, дай мне ответ!
Лили ещё какое-то время пыталась вырваться из железной хватки девушки, после чего неожиданно застыла, подняв взгляд куда-то вверх. За ней подняла взгляд и леди Мария, начав о чём-то догадываться.
— Чудовище ломится в паб, — замогильным голосом произнесла леди Мария.
Лили испуганно зашипела, отправив в сознание девушки согласие и вместе с тем ужасное дополнение и так нерадостной ситуации: тварь была не одна.
Зрачки леди Марии сузились.
Малый Посланник небес не могла проснуться, а даже если и смогла, то что она сделала бы? Ограниченно повлиять на простого человека у неё были силы, но не на «что-то», что сейчас ломилось в яви! Не сейчас! Причём не одно!
Шестеренки в голове леди Марии быстро закрутились, подсказывая ей, что…
Кажется, что-то в планах доброго Песочного человека могло пойти не так.
По её вине всё внимание Артура было сосредоточено на мёртвом Великом и обеспечении её безопасности. Он закрыл паб, заколотив себя, подперев дверь полкой, но, судя по всему, не ожидал, что твари окажутся настолько упорными, более того — объединятся, чтобы пробраться в одинокий паб на краю города.
Либо, что тоже нельзя было отрицать, Великий смог его удивить в плохом смысле и Песочному человеку пришлось задержаться, чем, к его неудаче, решили воспользоваться твари.
Добрый Песочный человек был не всемогущим, и леди Мария знала это. Принявшее облик молодого мужчины существо фактически ничего не скрывало от неё, лениво, внятно (что в контексте Великих было божественным чудом!) объясняя, что и почему оно делает, что может, а что ещё пока нет.
Леди Мария как бы не с первых дней осознала свою цель.
Она должна была сделать всё, чтобы планы Артура осуществились и она увидела совсем другой, наполненный золотистой добротой Ярнам.
И пусть по её вине у покровителя возникали проблемы, это не значило, что она совсем ничего не могла сделать.
— Ты можешь вселить меня в тело Артура Сэнда, Лили?
Настоящее тело маленького Посланника лежало в обнимку с телом доброго Песочного человека. Телом на данный момент свободным, никем не занятым, живым и здоровым.
Один раз Артур уже вытянул её в физический мир, позволив на миг овладеть своим вместилищем, чтобы показать нечеловеческую силу. Полученные от Песочного человека знания шептали леди Марии, что «трюк» можно было повторить.
Конечно, могли существовать и какие-то другие сложности, которые Песочный человек не упомянул, но у них не было другого выбора.
Лили удивлённо распахнула глаза, зашипев ещё более злобно, услышав явную глупость.
— Не можешь… не можешь… Опасно…
Это было опасно по многим причинам. Как из-за того, что сама девочка только-только начала под чутким руководством учиться пользоваться дарованными ужасными экспериментами силами, что само по себе грозило непоправимыми ошибками, так и преследующим Песочного человека кошмаром, который, вполне возможно, мог слишком уж явно почувствовать кровавый след своей жертвы.
Лили схватилась за раздутую голову, сокрытую иллюзией шляпки, зашипев ещё более испуганно.
Удар, удар, удар, удар…
Она слышала, как за пределами сна твари ломились всё сильнее и сильнее, как становилось громче их рычание, наполненное злобой и каким-то изощрённым предвкушением.
И страх оказался столь сильным, что проявился даже во сне, позволив леди Марии услышать отголоски ударов, что с каждой секундой становились всё громче.
Бам!
Бам!
БАМ!
Действовать нужно было быстро.
— Постарайся вселить меня в тело Артура, Лили.
Малый Посланник небес захотела уже было открыть рот, но…
— Сейчас же.
Голос леди Марии потерял любой намёк на теплоту. Девочка испуганно подняла взгляд на обнимающую её девушку, увидев в глазах той лишь замогильный холод чудовища страшнее любого из тех, что она видела.
Понимая, что ей не хватит духу отказать, не имея Артура поблизости, Лили испуганно кивнула, потянув руку вверх. Взрослый говорил ей, что на первых этапах такие жесты очень помогали.
Пока не распустившиеся цветы колыхнулись, став ещё немного ярче. Вместе с тем мир перед глазами леди Марии поплыл и она на миг ощутила, как её что-то неумело подхватило, потянув вверх.
И леди Мария никак не сопротивлялась этому, слабо, ласково улыбнувшись.
— Молодец.
Девушка открыла глаза, почувствовав, что лежит на кровати в обнимку с пугающе реалистичной иллюзией ребёнка, осторожно погладив ту по волосам.
Удары становились всё более яростными, Мария слышала и чувствовала, как трещали доски, явно не рассчитанные на такой напор.
Вместе с тем на самом краю сознания она чувствовала какую-то странную нервозность, не связанную с чудовищами.
Где-то там, в мире снов, так близко, но так далеко, находился ищущий её кошмар. И он, должно быть, почувствовал её намного ярче, чем обычно, впрочем, по какой-то причине не спеша приходить за своей жертвой.
Чувство того, что что-то в плане Песочного человека пошло не совсем так, стало сильнее, но, к сожалению, большего сделать леди Мария не могла.
Вырвавшись из железной хватки девочки, мёртвая девушка в теле Артура с ничего не выражающим лицом направилась к двери, у самой стойки обратив внимание на дрожащий цветок. Тот, конечно же, не стал оставаться на улице.
Наблюдая за всем через глаза Артура, леди Мария догадывалась, насколько тот был необычным.
— Ты сделал всё, что мог. Прошу, отдохни.
Цветок, словно понимая, что перед ним не настоящий хозяин, вздрогнул и леди Мария уловила… импульс, с проснувшимся любопытством подойдя к цветку.
— Я друг, — девушка погладила лепесток так, как это делал сам Артур.
Леди Мария ненадолго задумалась.
— Клиентка. Дорогая клиентка…
Учитывая старания доброго Песочного человека, возможно, одна из самых дорогих.
Мария сама не заметила, как на её-не её лице появилась слабая, но оттого лишь более искренняя, живая улыбка.
Таламус вновь вздрогнул, на этот раз удивлённо, застыв на месте, больше никак не став себя проявлять. Дверь, в которую столь активно пытались прорваться незваные гости, сорвалась с петель, поднялся безумный вой голодных тварей, ещё не осознающих, к кому именно они прорвались.
Мёртвая охотница в теле хозяина маленького паба обернулась, увидев медленно, хищно заходящих в паб чудовищ.
Она отказалась от охоты, выбросив своё оружие в колодец прямо в той проклятой рыбацкой деревне, но теперь…
Теперь это была скорее не охота, а защита проснувшейся надежды.
Одна из тварей, не увидев в глазах человека страха, рыкнула, сделав рывок. Леди Мария, словно в замедленной съемке наблюдая за приближающейся пастью твари, внезапно кое-что осознала:
«Тело доброго Песочного человека стало немного другим».
Более лёгким, странно-воздушным, словно каким-то… зыбучим. Возможно, это частично было связано с размытой гранью между явью и сном, а может и с чем-то другим. Появившиеся на краю сознания чувства полностью отличалась от тех, что она испытывала в родном теле, меняющемся от приёма Древней крови.
В теле Песочного человека не было сокрытой внутри ярости дикого животного, не было чувства того, что она могла голыми руками гнуть железо.
Но было нечто иное, намного более тёплое, потустороннее, по-настоящему неземное.
И леди Мария, пусть и в своеобразной, присущей охотнице форме, воспользовалась этим.
По пабу раздался мерзкий, плохо передаваемый звук. Смесь из скулежа, хрипа и болезненного, почти что человеческого стона, смешанного с хрустом грудной клетки.
Словно кукла, чудовище повисло на вытянутой руке, с пугающей лёгкостью пробившей тело сверхчеловечески сильной и крепкой твари насквозь, вырвав ещё бьющееся сердце.
Леди Мария, холодным, лишённым каких-либо эмоций взглядом уставившись в затухающие глаза твари, едва слышно прошептала:
— Спи, добрый Песочный человек пошлёт тебе сладкий сон…
Резким движением девушка вытащила из груди чудовища окровавленную по локоть руку, кинув сердце испуганно застывшим у входа тварям прямо под ноги.
Прежде, чем броситься на своих жертв, леди Мария, попытавшись повторить то, что она успела услышать уже десятки раз, улыбнулась мёртвой улыбкой.
— Добро пожаловать в паб «Песчаная Чаша», что закажете?
Теперь ей лишь оставалось решить возникшую проблему и ждать. Ждать очередного чуда.
* * *
Задница. Чувство огромной приближающейся задницы заставляло меня судорожно проноситься через бесчисленные сны и даже внаглую призрачным «голышом» выныривать в физический мир, чтобы хотя бы немного размазать свой след.
Открывшийся в своём ужасном великолепии Ярнам, переполненный чудовищами, конечно, восхищал в самом плохом смысле этого слова, но у меня не было времени внимательно разглядывать виды.
Тварь с гигантской плацентой в качестве тесака больно уж отчаянно хотела меня поймать.
Казалось бы, что в моём плане изменилось, ведь всё и началось с погони, не так ли? Да и я без груза в виде сущности леди Марии был быстрее, сам по себе стал сильнее, в конце концов, подключил маленьких кошмаров! Что могло пойти не так?
А пошло не так то, что я умудрился сиротку, помяни её Владыки Снов ласковыми словами, недооценить. И не её силу, а её злобу и зачатки интеллекта.
Тварь, изначально преследуя образ леди Марии, в какой-то момент окончательно запутавшись в кровавых следах, сделала нечто банальное, но присущее скорее разумному существу, а не мертворождённому дитя.
Переключилось на другую, более раздражающую цель, сконцентрировавшись не на крови леди Марии, а на моём песке! То есть, на мне!
Маленькие кошмарики хорошо запутали следы, в образе леди Мария поблуждав по снам тех, кто ещё умудрялся спать в развернувшемся безумии, да и я не сидел на месте. Я знал, что оторвался от этого отвратительного запаха гнилой рыбы и звона колоколов достаточно, и уже хотел было привести свой в план завершение…
Как осознал, что тварь вновь начала приближаться, да с такой скоростью, что мои инстинкты в ужасе закричали, требуя немедленно бежать. Злоба, направленная не на леди Марию, но на меня, едва не парализовала, напоминая, с кем я, вчерашний слабосилок, посмел конкурировать.
С Великим, и плевать, что мёртвым младенцем!
Тварь раскусила мою маскировку, опознала золотистый песок моей сущности, зацепилась за его след, начав преследовать меня по всему Царству.
Ей было уже плевать на мелькавшие кошмары, след леди Марии больше не одурманивал сущность. Оно требовало мою наглую шкуру, и собиралось её получить до того, как закончится ночь.
Я погружался на более глубокие планы сна, что уже и снами не были, а чистыми концептуальными идеями, сливаясь с ними, но маленький Великий всё равно находил меня.
Я поднимался настолько высоко, что, прорываясь сквозь грань, оказывался в виде песка в физическом мире, и оно прорывалось за мной, заставляя бесчинствующих чудовищ, пугливо поджимая хвост, прятаться куда глаза глядят.
Гипнос меня сохрани, я готов поклясться, что наблюдающие за весельем проекции Амигдалы с особым интересом следили за нашей погоней, ещё бы ставку сделала, скотина!
Я проносился сквозь сны людей, будь то те, кто меня знал или не знал, нагло пользуясь появившимися маяками.
Но оторваться достаточно, чтобы вернуться в тело, у меня не получалось.
И, честно говоря, я догадывался, почему оно так легко смогло зацепиться за мой золотистый, изменчивый песок.
Я, сам того не заметив, изначально будучи лёгким, слабым, словно дуновение ветра, привыкнув к этому, стал тяжелее, а потому заметнее, ощутимее, реальнее.
Не просто случайный лодочник в чужом кошмаре, что подаст руку утопающему, но отдававший светом золота лодочник.
Не просто случайный мимо проходящий, что даст бедняку на еду, но отдававший светом золота мимо проходящий.
Легенда про меня разносилась по всему городу, я выпил немало Древней крови, в конце концов, смог воплотиться в физическом мире. Я быстро заметил, что становлюсь сильнее, причём с аномальной скоростью.
Но я видел в этом лишь пользу, забывая о том, что человек может не заметить лежащий на земле камешек, но точно не сможет пропустить гору, даже если гора попытается укрыться за кустиками. Нужен был совсем другой контроль, подход к собственному сокрытию и слиянию с окружением. Мне нужно было время, чтобы освоиться с собственной тяжестью.
Само существование Великих влияло на мир. Они не просто так считались Богами этого мира, полностью оправдывая своё хтоническое могущество. Но оно же их и сдерживало, вынуждая подчиняться правилам мироздания, делая в каких-то абсурдных ситуациях фактически беззащитными перед, казалось бы, простыми людьми.
С моим ростом и развитием теперь и я, переходя в иную лигу, получал не только привилегии, но и вполне конкретные «дебаффы», будь проклят игровой сленг в мире, что я узнал по игре!
К сожалению, осознать появившуюся слабость на фоне возросшей силы мне довелось в самый неподходящий момент.
И особенно ситуация стала отвратительной, когда мы с сироткой одновременно ощутили это.
Я дёрнулся, ощутив, как что-то вселилось в моё физическое тело. Пусть с уничтожением сна моя связь с ним и ослабла, оно успело в достаточной мере пропитаться песком моей сущности, чтобы я, блуждающий дух, мог считать его полноправно своим.
И я не мог пропустить момента вселения кого-то другого. Более того, я определённо знал, кого. Мы с сироткой оба знали.
— Ты ведь не посмеешь, а? — прошелестел с какой-то детской обидой я, казалось бы, в никуда, распыляя свою мысль-посыл по окружающему пространству мыслей и идей.
Могущественный кошмар определённо зацепится за частицы песка и услышит мой вопрос. Если не сознательно, то просто по факту своей хтонической, непостижимой сущности.
Наша погоня вновь застыла посреди ничего и, чёрт возьми, сейчас я был этому совсем не рад!
Конечно же, никакого ответа я не получил, да и не нужен он был. Хватило лишь того, что пространство вокруг меня начало успокаиваться, запах гнилой рыбы и звон колоколов словно удалялись от меня, знаменуя новую охоту переменчивого кошмара.
Оно, чёрт бы его побрало, вновь нацелилось на свою первоначальную цель, точно зная, где она!
Из последних сил я потянулся к своему физическому телу, проходя сквозь границы яви и сна, оказавшись в пабе, сквозь пелену миров видя окружающий бардак и трупы нескольких чудовищ, рядом с которыми в моём теле, у стойки рядом с Таламусом, меланхолично стояла окровавленная леди Мария.
Я моментально понял, что произошло, но как-то развить мысль не получилось, ведь не я один воплотился в явь.
Передо мной и леди Марией опять возникло Оно.
— Декорации меняются, но суть остаётся та же, — прошипел-прошелестел я.
Мой голос просачивался сквозь сон, воплощаясь в яви в виде шелестящего, отдававшего странным звоном голоса. Моя форма состояла из одного песка, отдалённо напоминающего человеческое тело.
К сожалению, заметно более тусклого и усталого, в отличие от, чёрт бы побрал вселенскую несправедливость, мертворождённого младенца. Бодрого, крепкого, словно ничего и не было.
Оно не пыталось что-то ответить, да и не обладало дитя, что даже полноценно родиться не смогло, достаточным разумом для этого, но я всё равно мог понять, как сущность смотрела на нас.
Если в леди Марии она видела что-то мерзкое, словно неестественное для мира; то, что было виновно в её смерти, то я…
На месте безразличия появилось какое-то странное непонимание. Словно раздражение, когда что-то, что должно работать по определённым шаблонам, использует другие.
Сиротка изначально будто видела во мне что-то если не понятное и привычное, то, как минимум, в каком-то очень отдалённом роде близкое себе. В конце концов, мы оба принадлежали миру снов. Или кошмару, тут кому как удобнее.
Более того, уверен, в глубине моей сущности всё ещё должны были оставаться отголоски той тьмы, что я нёс в себе. Сам по себе я был далеко не святым, пусть и отдавал золотом. Оно не могло не заметить этого.
Существа снов редко как-то серьёзно конфликтовали между собой. В этом просто не было смысла. В некотором роде это относилось даже к хаотичным тёмным духам. Говоря совсем уж прямо, нам и пересекаться между собой особого смысла нет. Мне так точно не было: общаться с в подавляющем большинстве безмозглыми собратьями просто скучно. Я им мог много чего рассказать и поделиться, но вот сам от такого «разговора» удовольствия не получал.
Само моё существование для мёртвого Великого было неправильным. Непривычным и непонятным. И, видимо, с каждой минутой беготни это всё больше выводило сущность из себя.
Забавно, что провокатором в данной ситуации выступил отдающий светом хрен, поступающий вполне осознанно, а не безумно могущественный хаотичный кошмар.
Как жаль, что это ничего не меняло.
Сиротка какое-то время зачарованно смотрела на нас, словно глиняная статуя, после чего сделала шаг. Уже желая повторить свой «трюк» и схватить леди Марию, чтобы вновь попытаться сбежать, догадываясь, насколько это в нынешнем моём состоянии глупая затея, вселенная решила напомнить мне, что спасённая душа красавицы была отнюдь не беззащитной и, более того, могла помочь спасти наши задницы.
— Кровь королевы, добрый Песочный человек.
Леди Мария, зная, чего я хочу добиться, превзошла все мои ожидания, неожиданно достав из-за стойки заготовленный бутылек с кровью.
В следующий момент, не переговариваясь с воистину чудесной, прекрасной леди, я потянулся к телу, возвращаясь в него, не выталкивая, но отодвигая сущность девушки, едва умещаясь во вместилище. Одновременно с этим тварь завыла, бросившись на меня-нас, но я уже успел сделать глоток сладкого яда, чувствуя, как сокрытая в нём сила растекается по телу, проникая в самые глубины золотистого песка.
Тесак пронзил мою грудь, насаживая тело, но я совсем не обращал на это внимание, жадно допивая последние капли.
У меня было совсем немного времени прежде, чем я поплачусь за концентрированную, воистину проклятую, мерзкую кровь, ещё и принятую наскоком, но…
Моя кровь начала рассыпаться частицами по всему пабу, и даже за его пределы. Всё моё физическое тело начало покрываться мерзким, хаотичным, практически бесцветным песком, мало напоминающим привычный золотой.
Я вытянул бледную, потрескавшуюся руку, погладив по голове застывшее мёртвое дитя.
— Возвращайся в свой кошмар, малютка. Прости, что столь жесток и несправедлив к тебе. Твой кошмар тоже закончится. Дай мне ещё немного времени. Обещаю.
Из горла мёртвого дитя раздался негромкий, булькающий хрип.
Я направил свою руку к тому, что когда-то было лишь одним из многих страшных боссов самой обычной игрушки, подув в ладонь.
Из моей руки вылетел песок, подхватывая кошмар, унося в глубины нереальности. Оставшись с дырой в животе, я едва не упал, но устоял на ногах.
Я прикоснулся к животу, что уже начал неестественно быстро обрастать новыми мышцами, направившись на выход из паба, уже в физическом теле увидев высоко в небе поднимающийся пожар.
— Ещё одно маленькое чудо, что ещё сильнее укрепит легенду в доброго Песочного человека, Хозяина из Песка… — прошелестел я, иронично улыбнувшись.
Почему я распространял среди клиентов историю про Песочного человека? Почему взял на себя этот таинственный образ могущественного существа, управляющего пабом в заднице Ярнама? Почему старался в последние дни наслать как можно больше снов и разлить в телах людей как можно больше своей силы?
Чтобы меня помнили, знали, верили в меня и, самое главное, моё могущество. И чем искреннее и концентрированнее была эта вера, сопутствующие ей эмоции и мысли…
Тем больше я получал прав и возможностей, тем сильнее и тяжелее становился, насколько бы иллюзорной эта сила не казалась.
Правда, и тем больше ограничений меня ждало, но, кажется, это уже путь в один конец, если я вообще хочу выйти из этого дерьма победителем.
Я открыл рот, вцепившись зубами в ладонь, раздирая её до густой, нечеловеческой крови, направив ладонь к лицу, после чего, как это делал сотни и тысячи раз, подул в неё.
Кровь, обратившись в песок, начала разноситься чуть ли не по всему Ярнаму, проникая в умы тех, кто уже меня знал и тех, кто ещё не догадывался. Он успокаивал, подавлял на время зверей в тех, кто уже был в процессе обращения, вместе с тем даря тем, кто ещё держался, силу стоять дальше.
Я безучастным взглядом наблюдал за рассыпающимся по городу песком, по первым далёким лучам солнца понимая, что рассвет был намного ближе, чем я думал. Пытаясь сбежать, я совсем потерял ход времени. К счастью, кровавая луна почти закончилась.
Кажется, на этот раз пронесло.
— Я сделал всё, что мог. Не дай Владыки Снов Хенрик не справился и не нашёл Джуру…
В конце концов, как бы пугающе это ни звучало, сиротка Кос была далеко не самым страшным моим потенциальным недоброжелателем. Взрослый, взявший ничью с мёртвым младенцем. Вот это достижение, да я крут, Морфей меня пощади!
Поморщился.
Намного более опасной и страшной сущностью была отнюдь не сиротка, а взрослый, разумный Великий, своей силой способный размыть границу между явью и сном.
Посмотрим, что будет дальше.
Развернувшись, поковылял в паб, переступая через тела чудовищ, всё ещё слыша где-то вдалеке выстрелы и рыки тварей. Дверь, к сожалению, закрыть не смог: от неё почти ничего не осталось.
Правда, как-то развить мысль о будущих тратах не получилось.
Я застыл, услышав на краю сознания плач младенца. Чувствуя, как до боли в груди сдавило сердце, медленно обернулся, у входа в паб увидев женщину в свадебном платье с окровавленным животом.
Довольно запоминающийся образ и нечеловеческие черты лица с плачем младенца были лучшим маркером того, кто передо мной был. Проекция той, чью кровь, вполне возможно, я сейчас выпил.
— Королева Ярнам? — наклонил голову я, после чего, выдержав недолгую паузу, улыбнулся. — К сожалению, сейчас я не смогу принять нового клиента, дорогуша. Паб закрыт на небольшой ремонт.
Ни единый мускул не дернулся на лице проекции. Она негромко произнесла:
— Прошу, помоги моему дитя, Песочный человек.
Птумерианка положила закованные в цепи руки на окровавленный живот, после чего исчезла, словно никогда и не появляясь. Её тело должно было быть запечатано где-то в лабиринтах под городом, но сознание, судя по всему, имело немного больше свободы.
Я какое-то время продолжил стоять на одном месте, чувствуя, какой головной болью это может потом мне обернуться, после чего лениво направился в свою комнату.
— Сегодня ты спасла нас, красавица.
Половина моего лица исказилась в слабой, мёртвой улыбке. Мои же губы прошептали ответ:
— Я рада, добрый Песочный человек…
Голос леди был таким же усталым, но оттого не менее довольным. Кажется, мы с ней ещё немного сблизились. Как мило.
Город просыпается, заколебавшийся в край дух снов засыпает, готовясь вычищать из себя заразу.
А то, право слово, проснуться с хтоническими песочными щупальцами не очень хотелось.
