Приятного Чтения )
Смерть Тёмного Лорда — удивительный повод для праздника.
Отправив письмо мисс Делакур, я покинул тот закуток между Косой Аллеей и Лютным Переулком, практически тут же оказавшись в ночной праздничной атмосфере.
Яркие цвета, краски, чары–фейерверки в небе и над Аллеей, яркие вывески, что смененные продавцами. То в одну, то в другую сторону носились волшебники радостные до такой степени, что аж противно становилось, но я никогда не любил подобные проявления общества.
При этом, несмотря на ночное уже время суток, все магазины работали. Начав движение через эту толпу, я то и дело натыкался на счастливые лица, какие–то даже безумные, и как ни странно, это даже немного пугало.
— Тёмный Лорд Пал! — ко мне подбежал какой–то невзрачный волшебник, обе руки положив мне на плечи, а я почувствовал магическое воздействие на уровне хитрого проклятья с непонятным ментальным посылом.
Отмахнувшись и вернув воздействие, я пошёл дальше, краем глаза отмечая как волшебника перекосило, а в следующий миг он начал разбрасываться галлеонами из своего кошелька, а какие–то два карлика–проныры, чуть крупнее садового гнома, резво сновали между ног волшебников и собирали галлеоны обратно.
— Хм… — улыбнулся я вместо усмешки, мысленно похвалив затею волшебника, но поставив "тролля" за отсутствие защиты от своих же трюков.
Проклятьице и вправду было очень–очень хитрым, безопасным, не вредило, а защиту по принципу малефики обходило моментально и красиво. Такое не грех и похвалить.
Куда я шёл? А Мерлин его знает. Уйдя частью сознания в феникса, что привычно барражировал в небе над Австралией, переместился только им в дом родителей и создал заметную, крупную записку на столах. Мол, ушёл на пару часиков по делам, нет сил сидеть без дела.
Вернувшись птичкой в свой патруль, я в своём теле направился по Косой Аллее дальше, пока ожидал ответа от Делакур.
Магазинчик Уизли оказался самым ярким и безумным эпицентром всего происходящего, хотя казалось, что ещё безумнее уже некуда. Он выделялся, как какой–то цирк среди чистого поля.
— Нет уж, — качнул я головой, — туда я не пойду.
— Тёмный Лорд пал!!! — кричал какой–то парень лет двадцати, бегая и раскидывая листовки, чем выделялся среди толп праздновавших. — Председатель Визенгамота — Пожиратель Смерти!!! Волки в аврорской шкуре!!! Читайте свежий Пророк!
Характерный перезвон птичьего пения там, вверху, привлёк моё внимание, а посмотрев на небо я не мог не заметить феникса. Вполне обыкновенного, пламенного, с длинным хвостом. Неужели Фоукс?
Интересно, если этот феникс обладает схожей природой с тем, что получилось у меня, как сильно удивился Дамблдор, оказавшись фениксом? Или же он допускал подобное? Пускай эти вопросы и не важны, но любопытство есть любопытство.
Неожиданно моя прогулка довольно быстро прервалась неожиданным, пусть и ожидаемым образом — прилетел Хрустик. И выглядел он недовольным, письмо не доставлено, и вообще, все эти его взмахи крыльев и растопыренные перья говорят о том, что всё плохо и у него есть ряд проблем с доставкой.
— Неожиданно, — я почесал клюв птицу, и тот даже на пару секунд успокоился, но потом, словно током ужаленный, вновь начал бунтовать и прыгать по руке. — Ладно, птиц, показывай дорогу. Посмотрим, что там.
Сыч взлетел в небо, а я ушёл в частичное скольжение, немного окосев от изменившегося восприятия мира в других плоскостях. Однако, сыч был виден, так что куда лететь вопросов не возникло, и я вот в таком виде последовал за птицей.
Удивительный опыт, должен я сказать. Почтовая птица совсем не обычное животное и обладает рядом магических способностей. Например, мой сыч, а может и любая другая почтовая сова, умудряется в полёте словно бы при каком–то варп–движении, словно находясь в пузыре Алькубьере, смещаться в пространстве. Это я понял только сейчас, наблюдая за ним с грани измерения Смерти. И это навело меня на очередную очень интересную мысль о необходимости поработать с этим явлением и взять себе на вооружение.
Фактически, он не аппарирует, не прокалывает пространство, не уходит на грани измерений, ни сквозь них. Он просто смещает пространство вокруг себя. А мне приходится выжимать из прямого полёта вдоль грани Смерти максимум скорости, чтобы не упустить птицу из виду.
В итоге мы довольно быстро долетели до северной границы Англии, практически к побережью. Хрустик приземлился в кустик в какой–то посадке на краю рощи у края леса, я рядом, тут же присев на колено и высунувшись головою из куста рядом с сычом.
— Ну и куда ты меня привёл, мой крылатый друг? — шептал я, сам оглядывая не самый лучший каменно–деревянный домик.
Впрочем, домиков подобных было много, и они больше походили на окраину какого–то селения, а судя по просветам между редких деревьев, так оно и было, просто именно эти располагались на самой границе.
Хрустик прочирикал очередную тираду, возмутился мировой несправедливостью, уставился на домик, сузив глаза и вытянувшись вперёд, будто прямо сейчас колдует какое–то: "У–у–у, суки", и… всё, приуныл.
— Понятно, — улыбнулся я и вновь почесал его клювик. — Ты молодец.
Приободрившийся сычик пристроился у меня на плече, по прежнему с письмом на лапке — одна из загадок магии, как письмо оказывается свёрнуто в трубочку на лапке у почтовых сов — и устремил свой взгляд к цели, аки бравый капитан Хруст Сыч.
— То есть ты, мой пернатый друг, — я повернул голову к сычу, всматриваясь в эту наглую мордочку, — предлагаешь мне проторить тебе путь до адресата?
Похоже, это был абсолютно риторический вопрос, а я довольно глуп, раз уж вообще решил его задать.
— Ладно, наглый птиц. Надеюсь, что попав туда я обнаружу даму в беде, а не в уединении с любовником, которые просто прикрылись чарами от наблюдения и почты.
Встав, изменил свой костюм на чёрный, боевой, в стиле авроров, удобный и с различными кармашками–перевязями для полезностей, которыми я пока не обзавёлся, сменил мантию на трансфигурированную чёрную, с рунической вышивкой и, задумавшись о шальной мысли пристроить себе куда–нибудь символику какую–нибудь, напрочь зарезал эту мысль на корню — принадлежность к какой–либо организации или фракции в основном накладывает лишь ограничения, и ничего кроме.
— Нужен важный элемент, — кивнул я сам себе, и создал маску на манер Эмбер, чёрную, с синими прожилками–контурами, что должны были бы показать лисий стиль.
Разумеется, на всякий случай, на внутренней стороне маски был целый комплекс рунических вязей, смешанных с заклинаниями, и несущий многофункциональный смысл от банальной неснимаемости без моей на то воли, до зрения в полной темноте, возможности видеть метки Охотника, если такие наложены, защита от мелочей и простых чар или заклинаний, что препятствуют хорошему зрению и обзору… В общем, подобные вещи становятся уже моим стандартом при работе с масками. Если придумать, как это максимально надёжно закрепить и зашифровать, получится неплохой артефакт.
Тут до меня дошла простая до безумия мысль. А зачем я чуть было не пошёл на пролом? Это совсем не обязательно.
Достав палочку, я скрыл себя настолько, насколько вообще способен, разумеется, не забыв про Хрустика, который вообще ничему не удивился вообще, и уже в таком виде направился по траве, стараясь не задевать её, чтобы не создавать даже возможность быть раскрытыми таким очевидным и нелепым образом.
На подходе к нужному дому, я сразу почувствовал барьерные чары.
— Хм… — проведя палочкой перед собой и кидая мягкие диагностические заклинания, я размышлял.
Где–то я подобное уже видел. Подобный подход к исполнению. Смысл, передаваемый через заклинания диагностики и так понятен и довольно стандартен для защиты и экранирования территории от нежелательных визитёров, случайных взглядов и от внезапных атак. Но исполнение…
Как только нашёл метод обхода, тут же потянул на себя волшебную палочку, попутно закручивая ею пространство перед собой. Защита на доме визуализировалась в виде полупрозрачной плёнки, растягиваемой там, где я подцепил её палочкой. Очередной жест, формула в мыслях и нужный образ и вот я сделал в защите проход, зашёл внутрь и закрыл проход за собой, вернув защите изначальный вид и структуру.
Итак, я внутри защищённого периметра, буквально в пяти метрах от дома, что мне нужен. В паре окон свет, остальные или закрыты–забиты, либо отсутствуют там, где должны быть, как подсказывает логика. Как проникать, когда уже внутри защиты?
Создав паучка на ладони, я аккуратно запустил его в приоткрытое окно, начав получать зрительную информацию. Светлое помещение должно было быть кухней, но я понял не сразу, отвык видеть настолько старое, грязное, чёрное, неухоженное, заброшенное, ещё и словно не просто из прошлого, а позапрошлого века.
В коридоре явно было какое мелькание теней, так что я направил паучка туда, попутно включив ещё и трансляцию звуков.
— …всё равно нет выбора, месье, — говорил немного искажённый голос.
Ответа нет. Пучок пробирался дальше.
Через коридор он попал в небольшую комнату. Плохой свет от пары светильников по типу масляных, кресло, камин. В кресле сидел волшебник в чёрном и с белой маской. По углам комнаты стояли двое волшебников в точно таких же чёрных одеждах и белых масках, даже не шевелились, от чего создавалось впечатление, будто это какие–то манекены, а не живые люди.
Говоривший волшебник держал в руках какой–то артефакт, напоминавший пирамидку, а другой рукой касался его палочкой. К слову, мне интересно, откуда у английских и европейских волшебников в общем такая любовь к артефактам–пирамидкам? В крови играет жажда пограбить другие народы?
— Как вам будет угодно, — волшебник в кресле явно получил какой–то ответ, и это был явно не начальник.
Я бы ответил таким тоном тому, с кого что–то требовал бы, а тот отказался. Так что смею предположить, именно о чём–то подобном и был разговор.
— А вы, ребята, — он сделал жест рукой, — обыщите дом. Кажется, у нас крыса.
Двое волшебников обнажили палочки и синхронно отправились искать кого–то. А почему я вообще задаюсь вопросом, кого именно, когда ответ предельно очевиден? Меня, разумеется.
Довольно быстро один из них оказался на улице, быстро обходя периметр и невербально забрасывая всё вокруг диагностическими чарами и модификациями Ревелио, создавая рыжеватые всполохи вокруг разных объектов, строя на миг образы чего–то.
Мне очень повезло, что я держу под контролем свою фоновую магию, и могу колдовать без утечек, иначе таким нехитрым способом был бы уже раскрыт. Комплекс моих скрывающих чар и заклинаний тоже очень хорош, как только я его не проверял. Однако, есть проблема. Я слишком привык иметь дело со школьниками либо идиотами, а потому о многих тонкостях, мелочах в колдовстве, стал забывать и не учитываю их. Инерция мышления… Эх, вот и пришла моя пора споткнуться об этот бич сознания.
От сего момента нужно держать в голове мысль, что потенциальный противник может быть более чем квалифицирован в сложной магии, знать все мыслимые секреты и уловки тех или иных чар, а мне действовать нужно всегда с максимальной осмотрительностью и осторожностью. Может по мощи и своим хитростям в определённых направлениях я и вышел далеко вперёд большинства, но искусность пока просто на достойном уровне, но не дотягивает до узкоспециализированных специалистов очень и очень сильно. Особенно, если это не англичане.
Пока я притаился у стены дома и наблюдал за перемещениями волшебников в масках, размышлял о том, что несмотря на осколки, самоконтроль и прочие нюансы своего бытия, я остаюсь человеком обыкновенным, и совершаю ошибки те же, что и другие люди. Легко критиковать, глядя со стороны, это я умею. А вот думать о своих действиях, анализировать себя — задача уже не тривиальная.
Не найдя меня, волшебники вернулись в дом и сухим голосом без всяких эмоций, даже хуже, чем под окклюментной блокадой, отчитались тому, что остался в кресле.
— Проникновение не обнаружено.
— Ясно. Наверное, очередной магический зверёк. Проклятые степные золомоли… Тут под домом что, ящик стали зарыт?
Я чуть не поперхнулся, услышав название. Странный волшебник со странными корнями и акцентом столь же странное название произнёс для животинки, что любит погрызть металлы, покопать и протискиваться через барьеры разной сложности. Сознание представило себе это светлошерстное клыкастое подобие нюхлера, только с моим лицом, и теперь я вряд ли смогу это забыть когда–нибудь.
Раз уж я решил действовать максимально, то стоит так и поступать. Сместившись на грань Смерти так близко к ней, как это вообще возможно, аж в глазах окончательно посерело и мне даже показалось, что я вновь на асфоделевых полях, я начал действовать.
В этом измерении дом не являлся настоящим, он словно состоял из почти прозрачного тумана.
— Это что–то новенькое… — выдал я спокойным голосом. — А вот это плохо. Похоже, я сместился слишком глубоко.
Оглядевшись, я не мог не заметить, что визуально миры словно накладывались, а настоящий становился всё менее досягаемым, прозрачным, истаивающим, неуловимым. Зато повторялся ландшафт. Белое небо, чёрные звёзды, вся эта инверсия цветов.
А ещё… были души. Те, кто блуждали там, среди полей, у арки, были чёрными. Здесь, чуть ниже уровня земли, было целое скопище таких чёрных душ, и они словно собрались вокруг чего–то, но не тянули руки, не блуждали, а словно бы просто страдали, медленно двигаясь. Страдали, вокруг трёх серых душ, которые просто сидели рядом, словно на полу.
Приглядевшись, я смог по еле видимым контурам догадаться, что серые находятся в каком–то подземном помещении, низком, но довольно широком, и оттуда тянулся небольшой коридор к дому, рядом с которым я стою. Хм, а вот и души волшебников в масках, если я правильно понял.
Серые, не особо яркие, ровные. Тот, что словно сидел на воздухе — реальные предметы почти полностью растворились, ушли на абсолютно задний план — обладал чёрными пятнами на душе. Интересно, что это значит? Не знаю, и знать не хочу пока что. Вон, у меня на плече сидит Хрустик, пылая серым пламенем, и выглядит он совсем не как сыч, а словно бы какой–то чудной монстр из серого дыма и с серыми же глазами–рентгенами.
Взглянул на меня, я на него. Ну а что тут поделать? Я просто пожал плечами, Хрустик изобразил птичье подобие такого же безразличия и устремил свой взор на три серые души в подземелье.
— Так вот как вы, бригада пернатая, находите адресатов, — ледяным голосом озвучил я свои мысли, а Хрустик на плече растопырил призрачные перья.
Вот честное слово, в этом мире Смерти он вообще не сыч. Скорее какое–то инопланетный истребитель–перехватчик органического происхождения, честное слово. Что же такое сделали волшебники с почтовыми птицами? И как выглядят прочие магические существа в мире Смерти? Кажется, в голове родились новые эксперименты.
Сосредоточившись, я просто сделал шаг, куда хотел. Там и оказался, как ни странно, и даже не смог удивиться — измерение Смерти просто нуллифицирует эмоции.
Призрачный Хрустик внимательно смотрел на вполне конкретную серую душу, ничем не отличающуюся от остальных.
— Помоги… — звучал шепот чёрных душ вокруг. — Им… Помоги… смерть… Боль…
Шёпот душ был тяжелым, еле слышимым, словно ветер, но был повсюду, а сами чёрные души буквально тянулись, подходили ко мне и показывали на серые души. Есть теория о происхождении этих чёрных душ, но сейчас это не важно.
С огромным, титаническим трудом я зацепился сознанием и магией за остатки образа реального мира, который почти истаял, уступив место измерению смерти. Зацепился, и потянул себя, слишком уж медленно смещаясь обратно, в реальность.
Мне казалось, что призраки проявлялись вместо со мной, при этом даже цепляясь за меня, но нет, этого не было. А может и было — вернуться оказалось слишком тяжело для сознания, чтобы обращать на это внимание.
Подвал деревянно–каменный, светильник в наличии, одна штука. Девушки в просто одежде типа «что было из платьев, в то и впихнули» — три штуки. Продрогшие, промёрзшие, без повреждений и каких–либо проблем, напуганные до икоты и предобморочного состояния. Флёр в середине. Хм, а вот и странная вещица у каждой — толстый рунический ошейник, символы на котором подозрительно похожи на кровавые письмена вампиров, что призваны блокировать магию. Всё любопытней и любопытней.
— Пощадите… — еле–еле выдавила одна, брюнетка, глядя на меня.
Неужели я такой страшный?
Краем глаза пришлось отметить, что от меня ещё исходит сероватый магический дым, словно медленные язычки пламени, но быстро исчезает, а Хрустик так и вовсе пока ещё с трудом проглядывается под своей призрачной формой, которая также почти исчезла, являя миру сыча обыкновенного, обнаглевшего. Ещё и стыло так вокруг, при выдохе даже сквозь маску выходит густой пар, оседая вниз, словно от жидкого азота.
— Занятно… — выдохнул я искажённым голосом и подошёл ближе, от чего девушки попытались уползти дальше, только вот стена подвала не позволяла. — Мисс Делакур…
Пепельноволосая вейла вздрогнула и взглянула на меня всё ещё испуганным, но агрессивным взглядом.
— …Я вам писал, а вы в плену. Крайне неприлично с вашей стороны.
Хрустик, окончательно избавившийся от следов своей призрачной формы, слетел с моего плеча, приземлился на коленке девушки и протянул лапку с письмом, ещё и вид имел такой гордый и самодовольный, что хоть картину пиши.
Если две другие девушки отшатнулись, видать, находясь под впечатлением от уже исчезнувшей формы Хрустика, то Флёр, преисполнившись храбрости, взяла письмо, развернула, открыла, прочитала, и сильно–сильно удивилась — никакими другими словами нельзя описать произведённую девушкой последовательность действий.
И вот с этим удивлением она смотрела уже на меня, а во взгляде пропали страх и решимость.
— Мистер…
— Чш… Или маска ни о чём не говорит? — я указал пальцем на этот аксессуар на моём лице.
— Точно… Вы не могли бы нас вытащить отсюда?
— Могу. С вас, мисс Делакур, рассказ. И не забудьте сразу сообщить своим родственникам, или кому там нужно, что вы в безопасности. А это… — я хотел было протянуть руку и снять ошейники, но пока не стал. К слову, замок на них был гравирован обычными рунами, а не вампирской письменностью, но вдруг он даст сигнал тем троим, что наверху. — Я сниму позже. Ваши руки.
Я протянул обе руки, чтобы девушки взялись за них. Делакур первая так поступила, полнясь решимостью, хотя ведь я мог быть вовсе не я. Две других девушки решимостью не обладали, судя по всему, так что Флёр теряла драгоценные секунды на быстрое объяснение политики партии на французском. Вроде бы девушки покивали и не смело протянули свои руки.
— Даже в беде леди должна оставаться леди? — сарказм так и лился из меня при виде этих элегантных и не особо поспешных движений дрожащих девушек.
Девушки вздрогнули поспешили взять меня за руку, а я тут же протянул их через смещение на грани Смерти прямо в проулок на ночной Косой Аллее. Удивились все, начав осматриваться, а пока они это делали, я ловким движением руки снял ошейники и бросил тут. Вновь взяв их за руки, скользнул по грани уже в закуток во французском магическом квартале, испытав терпимую, пускай и тяжелую нагрузку.
Не дав им опомниться, взмахом палочки создал глухие мантии чёрные, накинув на них — какая–никакая обувь у них была.
— Вы в магическом квартале Парижа, — пояснил я. — Колдовать теперь можете. Полагаю, этого будет достаточно.
— Да, мистер… — кивнула Флёр. — Дальше мы справимся.
— И вот ещё, мисс Делакур. Встретимся завтра здесь же. Как вы понимаете, ваш плен не отменяет обязательства. Надеюсь, заказы найдутся для одного нашего знакомого.
— Разумеется, — вейла быстро брала себя в руки, пока девушки осознавали, что они в знакомом месте. Надеюсь, что в знакомом. — Буквально недавно я получила запросы на работу, но… как видите, обстоятельства.
— Вижу. До скорых встреч, — кивнул я и скользнул обратно в Австралию.
Буквально выпав с грани Смерти в своей новой комнате, развеял маску, с трудом удержался, мир плыл, меня тошнило. Слишком далеко. Слишком. А присутствие тех волшебников, до боли знакомых по маскам, да ещё и в Англии, навевает вопросы. Вот вроде бы Тёмный Лорд и помер, а легче не становится. И почему я не могу как большинство ребят в Хогвартсе, просто жить, проблем не знать и не видеть, наслаждаясь своей школьной жизнью? Везде–то найдутся у меня свои интересы и связи, и любая ерунда или значимые события так или иначе меня задевают.
— Напряжно… — выдохнул я и, не развеивая одежду, завалился на кровать. — Как же напряжно…