Приятного чтения.
Дом — там, где нас ждут.
Оказывается — вот же неожиданность — родители нас не ждали.
Подойдя к дверям дома, мы с Гермионой переглянулись, и я нажал на кнопку дверного звонка. Раздалась трель, через мгновение я еле услышал возмущённый голос отца там, где должна быть кухня или столовая. Или кухня–столовая.
— …кого там черти принесли в такой ранний час? Дорогая! Скажи им, что мы ничего не продаём, не покупаем, и убеждённые атеисты.
— Хм… — я взглянул на Гермиону, пока шаги мамы слышались довольно далеко в доме. — Не хочешь поговорить о богине нашей Гекате?
— Почему Геката? — Гермиона смотрела на дверь, поправив свою повседневку. — Почему не Тот? Мне он больше нравится. По некоторым источникам и вариантам верований, он ещё и бог медицины, кстати.
— Мне больше нравится богиня преисподней, магии и всякого такого. Хотя, честно говоря, в мифологии я не разбираюсь совсем. В основном то, на что есть отсылки в литературе по магии.
Дверь открылась.
— Мы не… — мама хотела было начать заготовленную речь, но остановилась.
Волосы всё те же чёрные, немного пышные, платье домашнее и даже фартук — явно только–только с кухни и чем–то занималась критически важным.
— Ну во первых, — улыбнулся я, — не черти нас принесли, а феникс. Продавать не буду, покупать тем более, а в бога я не верю сам.
— Гектор! — Гермиона пихнула меня локтем, но неудачно, от чего сама себе задела локтевой нерв. — У–у–у… Зараза.
Она начала активно потирать локоть.
— Дорогой! — мама обернулась в коридор. — Ты не поверишь, кто к нам пришёл.
— Санта Клаус? Или служба дезинсекции сподобилась–таки приехать спустя две недели ожиданий?
— Учитывая, что то и другое из разряда волшебства, то да.
Гермиона оказалась не способна больше терпеть это вот всё, и тут же бросилась обнимать маму.
— Ох, дочка, — с улыбкой мама обняла её в ответ. — Ладно Гектор ввысь растёт, но ты–то куда. Ещё и силушки столько, совсем маму не жалеешь.
Пока сестрёнка не желала отпускать маму, полностью счастливая, самозабвенно её обнимая, к нам вышел отец в полудомашнем облике — вроде бы почти собрался на работу, но некоторые вещи могут пока что быть и домашними. Странный образ.
— Ох ты, какой сюрприз.
Гермиона увидела новую цель для обниманий, так что теперь отец подвергся этой мгновенной костедробильной атаке, так что теперь уже пришла моя очередь обнимать маму, а после и пожать руку отца, который похлопал меня по плечу.
Разумеется, нас провели в дом, отец тут же позвонил в клинику, где несмотря на раннее утро уже были сотрудники и сказал, что будет позже, а после и вовсе сообщи, что уходит в отпуск на несколько дней раньше — он главный, ему можно, тем более клиника их, а не государственная. Так что мы начали рассаживать за стол сразу, как покончили с гигиеной с дороги.
В одно мгновение мы оказались за столом в столовой, столь же светлой, что и дома в Англии, пускай и другой в оформлении, под стать природе вокруг и виду за окном, что ли, нам тут же был предложен сытный завтрак только–только с плиты, соки и прочее.
— А у нас ужин по расписанию, — Гермиона очень странно себя чувствовала как из–за завтрака перед ней, так и уже яркий восход за окном не давал мозгам работать правильно.
— Ничего, — отец улыбнулся, протянув руку к газете на столе, но одёрнул себя, — мягкая борьба с джетлагом только приводит к долгим мучениям. Придётся вам сегодня до вечера прободрствовать.
— Ох… — вздохнула Гермиона. — У нас и так были тяжелыми последние дни.
— Да? — мама присоединилась к застолью, а я как раз сделал глоток ароматного Эрл Грэй, пускай и не совсем того, к которому привык в Англии. — Расскажи поподробнее, дочка. Нам так интересно.
— Ну… Там многое случилось. Тёмный Лорд повержен, к примеру.
— Угу–мс, — покивал я и сделал глоток чая, шумный такой.
— Что? — возмутилась Гермиона.
— О, нет. Ничего, — улыбался я, пряча эту улыбку за чашечкой чая. — Неужели ты не подготовила историю для родителей, пока мы ехали в поезде?
И все смотрят на неё, улыбаются, словно говоря: "Жги, дочка".
— У меня ничего особенного, — Гермиона выдохнула и сделала глоток чая прежде, чем прикоснуться к еде. — Весь год училась. Вместе с друзьями вновь организовали клуб для углублённого изучения магии. Ну уроках Боевой Магии, это которые вместо Защиты от Тёмных Искусств, было очень тяжело, но мы справлялись. А вот он…
И уставилась на меня.
— На этих уроках вместе с Дафной и Малфоем устраивали массовый террор.
— Сугубо в целях, поставленных профессором Хант.
— Малфой? — мама зацепилась за фамилию, явно знакомую, хотя так оно скорее всего и было — Гермиона не первый год в Магмире. — Кажется, мы их видели… Это не тот, по твоим словам, напыщенный и злой мальчик?
— Мама! — возмутилась Гермиона. — Я не так говорила.
— Да, — кивнул отец, — ты использовала куда менее приличные и более яркие эпитеты.
— В общем, — сестрёнка решила не развивать эту тему, — они нас терроризировали со страшной силой. Потом мы вновь учились, учились… Расследовали всякие интересные дела и события вокруг, учились…
— Какой поразительно содержательный рассказ, — улыбнулась мама. — А потом?
— А потом… — Гермиона выдохнула. — А потом ограбили Гринготтс.
И молчание. Звенящая тишина. А мне начало становиться всё смешнее и смешнее.
— Как, ты говоришь? — отец подался вперёд, начав активно нарезать колбаски и даже бекон, явно желая начать есть, чтобы молчать. К слову, я уже начал есть именно для этой цели.
— Банк ограбили, что тут непонятного. Но! — Поспешила добавить сестрёнка. — Это нужно было для победы над Тёмный Лордом.
— А вот и не угадала, — улыбнулся я и тут же отправил по назначению кусочек колбаски, бекона, томата, и присматривался к яичнице, которой именно в моей порции было много, как и всего остального.
— Гектор! — вновь возмутилась сестрёнка. — И вот очень даже "угадала". Как бы мог быть убит Волдеморт, если бы остались его крестражи?
— Адское Пламя, — пожал я плечами.
— У тебя на всё один ответ и решение — Адское Пламя. Ты случаем не переродившийся Сталин со своей ядерной угрозой?
— К тиранам коммунизма отношения не имею. Но проще, дешевле и эффективнее шарахнуть Адским Пламенем и уничтожить всё с гарантией, чем устраивать эти ваши пляски с бубном и сопутствующим ущербом.
— Так, дети, я ничего не понимаю, — резюмировал отец, подозрительно быстро расправившийся с половиной завтрака. — Но слово "ограбили" я понял прекрасно. Как ты, Гермиона, со своими друзьями вообще додумались до этого?
— А это и не они додумались, — пожал я плечами, прерывая не начавшуюся речь сестрёнки. — Их туда "додумали". Но это дело десятое. Сейчас разбор полётов толку не даст.
— И то верно, — кивнул отец, а мама молча согласилась. — Так что там с Тёмным Лордом.
— Уничтожен в итоге, — Гермиона перевела взгляд на меня. — Благодаря уничтожению крестражей.
— Да пожалуйста, — отмахнулся я. — Куда мне до очевидных вещей.
— Уничтожен — это хорошо, — отец был согласен с этим умозаключением. — А как?
— Ну…
— Он взял свои войска, — начал я, — создал четыре огромных дракона–нежить, тысячу людей–нежить, взял в осаду Хогвартс, почти взял его штурмом, кровь текла рекой, конечности и кишки разлетались в кровавом фарше, всё горело и пылало. Битва была… предельно унылой. Пара сотен тут, столько же там. Ученики почти не пострадали — умерли двое старшекурсниц, что высунули свой нос несмотря на запреты. Десяток авроров и сотрудников ДМП. Много раненых. Силы Волдеморта были жестко прорежены смертельно. Ну а потом…
С аппетитом я доел яичницу, оставив одну жареную колбаску и бобы в томате напоследок.
— А потом появился Гарри Поттер и убил Тёмного Лорда.
— Прям, победил одного из сильнейших волшебников? — удивились родители.
— Да, — кивнула Гермиона.
— Нет, — мотнул я головой. — Там всё было каким–то представлением, а не боем. Такое чувство, что все пытались подставить всех, Тёмный Лорд даже не сражался в полную силу, как и Доу, что помогал Поттеру, как и Дамблдор, что появился там. А Поттер, такое чувство, что всеобщим голосованием был выбран на роль героя, что и качественно исполнил.
— Гектор. Гарри — большой молодец и могущественный волшебник, — качнула головой Гермиона. — А ты так о нём.
— В перспективе. Если развиваться будет. А так его удел — Грюм до исцеления.
— У него очень много силы.
— Её надо уметь приложить в правильном русле.
— У него вся жизнь впереди, научится.
— Учиться нудно смолоду.
— Да почему же ты никак не хочешь сказать слова доброго о том, как много вы сделали?
А родители смотрели за перепалкой, почерпывая информацию и делали выводы, а может и не делали. По крайней мере прерывать не собирались.
— Потому что вы и ваша бригада суицидников, не имея компетенции, суёте свой нос в дела, в которых гибнут волшебники намного сильнее, опытнее и квалифицированнее вас. Единственная причина, по которой вы ещё живы — от живых пешек больше проку, чем от мёртвых. И так уж получилось, что в вашем выживании были заинтересованные люди. Вот скажи… Одна ваша ошибка привела бы к смерти Симуса. А знаешь почему? Потому что он не важен.
— Он очень даже важен!
— Для кого?
— Для нас.
— А кто вас вообще спрашивает, что вам нужно и что вы хотите? Это не вы решаете.
— Дети, — мама с успокаивающей улыбкой взглянула на нас обоих, спокойно распивая чай, уже успев вполне быстро и элегантно разобраться со своей порцией завтрака. — Вы так ни к какой истине не придёте. Давайте лучше продолжим о событиях. А о Тёмных Лордах, осадах и войнах мы ещё поговорим отдельно.
— Как и об ограблениях, — добавил отец.
— Не вопрос, — кивнул я и добил завтрак, концентрируясь только на чае.
— Хорошо. Тогда… По учёбе у меня действительно большой прогресс. Думаю, сконцентрироваться на чарах и трансфигурации в следующем году. Возможно, как и Гектор, найду себе наставника.
— Это прекрасное начинание и решение.
А Гермиона явно ждёт, когда я что–то выскажу на счёт её решения. Однако говорить мне особо нечего. Хочет она так — пусть будет так. Хотя, помня, сколько она носилась с древними рунами, как со Святым Граалем, немного странно, что она не выбрала их. Но возможно они ей интересны не как средство колдовства, а как языки и для общего развития, понимания? Тем более, в чары и трансфигурацию на продвинутых и мастерских уровнях тем более нужно вплетать руны и прочие нюансы других дисциплин, так что… А да Мерлин его знает.
— И не будет критики? — всё–таки не удержалась и обратилась ко мне.
— Нет.
— Тогда пришла твоя очередь, — и сложила руки под грудью, всем выражением лица показывая, что её–то история вообще ни в какое сравнение.
А ведь при этом она и впрямь не знает многого.
— Что же… Это будет долгая история. Начну с учёбы. На данный момент я подмастерье–целитель, — я показал кольцо с уже двумя камушками. — Так что могу официально работать целителем в Госпитале Мунго. Так же, я ушёл в личное ученичество к профессору МакГонагалл и профессору Бабблинг, руны и трансфигурация.
— Поздравляю, сын, — важно кивнул отец. — Полагаю, это серьёзное достижение.
— Разумеется, — кивнула Гермиона. — По сути, подмастерье — аналог высшего образования. Там сложно провести градацию, но это ближайшая аналогия. А у Гектора их, получается, два. Плюс это значит, что у него не просто диплом, а уже достаточно богатая база практическая.
— Как–то так, да. Но это ещё не всё, — я взглянул на Гермиону. — Помнишь Эмбер?
— Яркая личность, — кинула сестрёнка. — Хотя я с ней не общалась. Волшебница высокого уровня из тёмной гильдии мирового масштаба.
— Угу, магистр, — немного поправил я девушку, а для родителей пояснил, — это как доктор наук в трёх направлениях, только звание получаешь, если проходишь по силе, а навыки проверяются посредством одновременного противостояния трём мастерам этих направлений. В общем, круче уже некуда, не придумали званий.
— Опустим эти детали, — мама разлила нам чай по новой.
— Так вот. Глава Бездны — та самая гильдия — взял меня в ученики по нескольким направлениям.
— А это не опасно? — тут же насторожилась Гермиона. — Всё–таки это не наши профессора. Кто знает, что у него в голове.
— Вот насчёт головы я полностью согласен, — даже отрицать не стал. — Но Дафну он тоже взял в ученики.
— Ну вот, и конец вам двоим пришёл. Дожадничались со своими знаниями и званиями.
— Глава Бездны — дедушка Дафны.
Как сказал бы мой знакомый из… не знаю из какой жизни: "Есть пробитие".
Однако попытка увести разговор сугубо в русло обучения провалилась, и уже через пятиминутного обсуждения всех этих хитросплетений судьбы, мама вернула разговор в русло моих приключений вне академического направления.
— Не академическое… — задумался я. — Что же. Буду краток. Я с Дафной просчитали интересный и крайне сложный рунический контур, воплотили его. Цель была одна, вышло другое. Мы создали арку, пробили грань между мирами и попали в мир Смерти, на асфоделевые поля. Там мы встретили Смерть, поговорили, нас отправили исправлять то, что сделали, добавив немного уникальных сил, заодно отбелив волосы. Мне — на висках. У Дафны одна белая прядь.
Разумеется, на такое заявление сразу и не подберёшь каких–то слов. Тут и факт того, что всякие асфоделевые поля существуют, а значит должен быть и Элизиум, существует смерть не как явление, а как сущность. Да и то, что два ребёнка по сути, смогли сварганить нечто такое, магическое, что не делали волшебники раньше и точно не из–за безграмотности, а из–за недостаточной степени сумасшествия, чтобы лезть за Грань… в общем, тут сказать нечего.
— Эта арка, прозванная аномалией, — продолжил я, — активировала Арку в Отделе Тайн. Из обеих арок попёрли злые духи, что захватывали тела волшебников для непонятных целей. Из–за даров Смерти я мог видеть духов, Дафна — магию смерти, так что мы были задействованы в их уничтожении. Для того, чтобы решить проблему, наше министерство обратилось в Тёмную Гильдию, что уже абсурд — они не просто наступили себе на горло, а с грохотом обрушили свою же политику, пав в глазах обывателей резко и ниже плинтуса.
— Ничего не понимаю, — покачала головой мама, а вот отец делал вид, что понимает. А может и в самом деле понимал.
— Но тогда все считали, что министерство в руках Тёмного Лорда, так что вряд ли кто–то сильно удивился. В общем, вместе с Тёмной Гильдией и Эмбер в частности, мы решали вопрос с аномалией. Там столкнулись с другим магистром из Бездны, который хотел разрушить защиту вокруг аномалии, выпустить духов и завладеть секретом и силой. В общем, я, Эмбер и Снейп приняли бой.
— Чего?! — возмутилась Гермиона. — Ах, да… что–то я запамятовала. Ты на том вечере у Джастина так мягко и красочно всё подал, что я даже решила, будто это норма. Как я вообще могла так подумать?
— В ходе противостояния я, Эмбер и Снейп оказались в другом мире…
— Другом мире? — родители удивились и вопрос задали абсолютно синхронно.
— Да. Что–то типа параллельного. Там ничего особого не было, быстро вернулись. И оказались в одном из самых страшных и опасных мест уже нашего магмира — особой магической зоны где–то в Германии. Было сложно, страшно, но вернулись целыми и невредимыми. Ну а потом… Да всякое. Тоже учёба, практика в госпитале со Сметвиком, расчёты всякие с Дафной, проекты, работа типа курсовой для Снейпа.
— Неужели всё? — отец распивал уже третью чашечку чая, который обновляла ему мама.
— А вам мало? — улыбнулся я. — Тогда, я две недели провёл в Азкабане в качестве исправительных работ, лечил заключённых в тяжелых условиях, и набрал новых знаний и разработок на пару работ мастерского уровня. И навыков. И знаний притащил немало. И артефактов. Ценных настолько, что их нельзя оценить в денежном эквиваленте.
— Проще говоря, — Гермиона была почти спокойна теперь, и смотрела на всё уже философски — не исключено, что в чае было что–то седативное. — ты обнёс Азкабан.
— М–м, типа того, — не мог я не согласиться. — Там же разработал и свой наивеликолепнейший в своём совершенстве метод перемещения вместо аппарации.
— Это… как там, смещение?
— Именно. К слову… Я не забрал сертификат, разрешающий получить лицензию на аппарацию.
— А я знала, что забудешь, потому что тебе вообще плевать на то, что без него аппарация незаконна, — покивала сестрёнка. — Так что я всё узнала. Он будет лежать в соответствующем отделе министерства. Так что в свой день рождения просто придёшь туда и всё. Ах, да. Штраф пять галлеонов.
— Какая потеря, — сарказм в моих словах и покачивании головой был просто очевиден. — Так, что ещё… Когда Тёмный Лорд окончательно активизировался, меня забрали в плен.
— Пф–ф, — тут уже вообще все были предельно удивлены моими словами.
— Плен? — повторил отец. — И как оно прошло? Как выбрался? Пытали? Морили голодом?
— Ты в порядке? — мама была обеспокоена другим вопросом. — Ничего не случилось?
— Присоединяюсь к вопросам, — Гермиона проявила лаконичность, дабы не повторяться.
— Да ничего особенного. Силы Тёмного Лорда располагались у Малфоев. Меня расположили к пленникам в подвалы. Колдовать я могу и без палочки, так что обустроил там себе отличный быть и всё зачаровал. Мои перемещения остановить никто не может, так что я свободно посещал кухню Хогвартса, друзей, занятия у профессоров, ходил на ночные дежурства в Мунго… А у Малфоев донимал войска Тёмного Лорда своими ловушками и боевыми марионетками. Там тоже всё отлично прошло, все довольны.
— Что–то верится с трудом, — недоверие Гермионы к моим словам можно было ложкой черпать. — Но не переживай, я ещё выспрошу у тебя абсолютно все подробности.
— Вот, — допил я остатки чая в чашечке, а мама подлила ещё. — Ну а в целом… Факультетом много сделали во время осады, спасали и снабжали. Получил благодарность от директора ДМП.
— А Гарри — орден Мерлина первой степени.
— Я бы сказал, но не буду. Прикончить Тёмного Лорда было довольно просто.
— Что же тогда не сделал? — и ухмыляется.
— Ломать чужие игрушки как минимум не прилично, — пожал я плечами, так как больше и не оставалось ничего. — К слову, этим летом надолго уезжаю с Дафной в Бездну.
— Звучит как минимум странно, — отец был серьёзен, но на этой фразе не мог не выдать улыбку, пускай и лишь взглядом. — Обычно в бездну отправляют… Отправляют, в общем.
— Полагаю, — мама решила, что пора финализировать это застолье вместе с рассказами, — нам с вашим папой нужно как следует обдумать рассказанное вами. Пока что слов нет, одни эмоции.
— Это точно, — подтвердил отец. — Вы пока располагайтесь, а потом… Начнём небольшое путешествие по ближайшим интересным местам.
— Ах, да, — когда все вставали из–за стола, я вспомнил о самом важном. — Наш дом взорвали.
— Мы знаем, — улыбнулся отец. — Всё было застраховано, так что узнали мы очень быстро.
— А Рэнджик и что–то ценное у меня с собой, — я хлопнул по рюкзаку. — Так что…
— А как ты хочешь объяснить, как он тут должен оказаться? — отец задал настолько очевидный вопрос, что я даже не задумывался о нём никогда.
— Эм… Понял. Останется у меня.
— Вот и здорово. Видишь, дорогая — даже сыну машину предоставил.
— Ты хотел сказать, сбагрил старое барахло.
— Полегче, мадам, — возмутился притворно отец. — Это не развалина, а память о достижениях отечественного автопрома.
— Ой, всё.
По окончании такой импровизированной встречи, мама проводила нас до комнат, в которых мы можем разместиться и оставила наедине с собой. Разумеется, я первым делом начал раскладывать вещи, даже толком не замечая, что выделенная комната довольно похожа на ту, что была в прошлом доме, такая же обезличенная, но всяких мелочей тут чуть побольше. И тут я задался вопросом: «А что же делает Хрустик?». И нет, я о нём не забыл, но его самостоятельность во всех вопросах ставит под вопрос необходимость беспокойства о птице.
Достал сохранившееся вещи, поставил доски для маркеров, плотные записи маркером на которых до сих пор лишь головную боль порождают при попытке их осознать.
— И всё–таки, что же ты за хрень такая чудная…
Посмотрел, подумал, вновь заболела голова, а я так ничего и не понял.
— Ладно, когда–нибудь я тебя разгадаю, чем бы ты ни было.
Довольно быстро покончив с разбором своих вещей, среди которых не так–то и много тех, что можно вот так выложить в мире обычных людей даже дома, я на миг задумался, что у меня нет ничего памятного, кроме собственной памяти. Похоже, нужно будет озаботиться капитальной защитой памяти, или вообще, из простой мысли — делать подобие бэкапа онлайн.
— А это стоит обдумать…
Всё–таки без рук, ног, глаз и прочего, и даже лишившись магии, я найду способ как исправить ситуацию, а вот без памяти… Уже вряд ли.
Стук в дверь, пускай и открытую, заставил меня отвлечься от мыслей, а то я уже по привычке начинал продумывать какую–нибудь магическую хитрость или визуализировать конечный результат, ломая голову о том, как к этому результату вообще добраться.
— Не помешаю?
— Нет, пап, — кивнул я и приглашающе кивнул на кресло, а сам сел на соседнее.
Вот, кстати,одно из нововведений в этой комнате — кресла и журнальный столик. Раньше такая мебель отсутствовала как я явление за ненадобностью.
— Рассказывай, — отец оглядел изменения комнаты и более чем серьёзно и как–то понимающе смотрел на меня.
— Что именно? А то я много могу рассказать.
— Ты же знаешь, служа в армии и бывая во многих местах и горячих точках, можно многое увидеть. И разных людей. Хочу узнать у тебя, сколько и как справляешься?
— Так заметно?
— Почти нет. И как мне кажется, справляешься ты на двенадцать из десяти. Но такое не спрячешь от вояк. Знаешь, — отец расслабился, откинувшись на спинку кресла. — Один мой знакомый уверял всех и всегда, что полисменов, особенно оперативников, видно по глазам. Не манера двигаться, действовать, вести себя или говорить — это можно добиться. Но взгляд почти нельзя подделать. Ты один из тех, кому это почти удалось. Возможно даже удалось. Но родителей не обманешь. Так сколько?
— Ты удивишься или расстроишься, если скажу, что не считал? — чуть улыбнулся я.
— Ни сколько. Не считаешь в принципе, или не посчитать?
— Второе.
— А причины?
— В основном, — я даже не задумывался, — угроза близким людям. Если только мне — обойдёмся без насилия. Точнее, без смертей.
— Напрямую? Или через эту твою «систему защиты» Хогвартса?
— Это допрос?
— Отнюдь, — улыбнулся отец, видя что я проблем никаких не испытываю. — Хочу понять, как ты мыслишь в этом вопросе. Это для меня важно.
— И не осуждаешь? Честно говоря, я немного волновался о вашем мнении.
— Но не о мнении сестры, да? — теперь отец даже усмехнулся через улыбку.
— С её мнением и так всё ясно будет. Её двойные стандарты просто поражают своей… двойственностью. Хотя смерти она и вправду не приемлет. Но ей и не нужно. Для этого есть я.
— Я уже давно знаю, что этот ваш магмир полон опасностей.
— Обычный мир тоже не рай, — парировал я просто из вредности, или ради констатации факта — сам пока не понял.
— Да. Но магмир, как я вижу, маленький. И там всё… — отец руками показал, словно ужимает всё с большого до маленького, — можно встретить в одном и том же месте, как мне кажется. Вот и получается, что в одном и том же квартале располагает и насилие, и преступность, и закон, и учёба, и тюрьма, и полиция, и работа, и рынок. И всё это друг на друга влияет, перекрывает одно другое.
— Да… — не мог я не согласиться, — и куда бы ты не пошёл, всё это ты встретишь на каждом шагу. Потому я и развиваюсь, скажем так, в сторону могущества. И силы. И знаний.
— Расскажешь конкретно?
— Всё очевидно. Чтобы защитить то, что тебе важно, нужно обладать возможностями. В магмире важен баланс политического влияния и связей с личной силой.
— Логично.
— Даже довольно сильные и влиятельные семьи волшебников по меркам Англии зависимы от действий министерства и политики в частности. Только Блэки относительно недавно имели действительно огромный вес из–за количества сильных волшебников в семье и того, что эта семьи пустила корни во многие области жизни магмира. Сейчас таких семей нет, министерские вольны делать что угодно. Но.
Отец слушал, явно дополняя сложившуюся у него в голове картину магмира, пока я рассказывал то, что знал, и никаких догадок.
— Тот же Дамблдор как самостоятельная единица, волшебник, был вне области влияния политиков и прочих хитрецов, интриганов и подлых людей. Тут два фактора влияли — он был одиночка, у которого никого нет, брат не считается, о неём вообще знали единицы. Второе — он был слишком силён, чтобы любые попытки силового воздействия были просто пшиком. Дом не нужен, самдостаточен, что захотел, то сделал, а с уровнем знаний он мог легко сменить личность и спокойно жить где–нибудь и заниматься интересными делами.
— Но что–то пошло не так, да? — вопрос был явно риторический.
— Да, — я тоже откинулся на спинку своего кресла. — Область его интересов и увлечений распространялась на политику и события в стране, попытки достигнуть какого–нибудь общего блага и прочие благие намерения. Чужими руками, или своими, не важно. В общем, он был политической фигурой. И вот тут личная сила значения не имеет, так как играть нужно на чужой доске и по их правилам, в которых «сила» не фигурирует вообще.
— Проще говоря, политический труп сделать можно, реальный — почти невозможно.
— И не сделали бы реальный, если бы он махнул на свои интересы и прочее рукой, просто уходя в закат. И никто бы его не нашёл никогда, да и искать не стали бы — себе дороже. Нападать на одного из сильнейших волшебников Англии, которому и терять–то нечего, крайне дурная затея.
— Это можно не объяснять. К чему ведёшь ты?
— Политика мне не интересна, как и общее благо. Будь я сам по себе, то одного личного могущества мне бы хватило полностью. Однако есть уже целый список не безразличных мне людей. И тут дело в том, что пока я ещё не стал фигурой, имя которого работает лучше любого слабительного, я подвержен желанию влиятельных и не очень людей либо привлечь меня на свою сторону, либо осадить, либо прикопать. Вот иногда и приходится… прикапывать в ответ, обставляя всё так, словно это не я, а те, кто присматривают за мной и моей безопасностью.
— Хм… В этом есть смысл.
— Да. Теперь же я целитель — престижно и уважаемо. Нужно мастером стать. Ученик главы самой старой и огромной Тёмной Гильдии… Вот тут проблема.
— Хм?
— Не было учтено то, что самоизоляция и консерватизм английских волшебников скажется на их осведомлённости. Только на самых верхах знают, что такое Бездна, и что с ними шутки как минимум плохи. Так что тут пока защита такая себе. Последний год я лично, как Гектор Грейнджер неоднократно проявлял себя с лучших сторон и как сильный волшебник. Среди многих зарекомендовал себя. Правда, могут быть нюансы… Но в целом… возвращаясь к твоему изначальному вопросу, великовато число получается. Надеюсь, больше увеличиваться не будет.
— Не боишься, что родственники трупов будут мстить?
— В подавляющем большинстве случаев даже не ясно, кому именно. А тех, что ведут ко мне лично… единицы. Но, я надеюсь, почти дорос до должного уровня, чтобы ко мне особо не лезли, как и к моим близким. Осталось не так уж долго продержаться. А может быть это не закончится никогда.
— Поверь, никогда, — покачал головой отец. — Когда я служил в армии… даже тогда я понимал, что не за какое–то там великое благо и защиту родины сражался. За благо страны в какой–то мере. Чтобы где–то прибыло, нужно чтобы где–то убыло, к сожалению. Вот и участвовали мы в операциях, общий долгосрочный смысл которых был в «прибыло стране». Правда, тоже не очень–то и помогло, но это дело другое уже. Однако…
Отец встал с кресла и явно хотел покинуть комнату, так что я встал следом. Со вполне серьёзным лицом он буквально заверил меня:
— Волшебники тоже люди. И никогда не будет покоя. Просто уменьшится количество желающих, взамен увеличив их качество. И вот ещё… Этот ваш Гарри Поттер.
— А с ним–то что?
— Есть такая фраза: «Кто убил дракона, сам становится драконом». Либо станет сам, либо его назначат люди. Попробуй по возможности направить парня в хорошее русло.
— Я? — удивился натуральнейшим образом. — Ты просто не знаешь, что обо мне говорят в Хогвартсе. Мне стоит оступиться, как меня самого назначат новым Драконом, причём без шуток. Тем более, сейчас остынут все после смерти Тёмного Лорда, и начнут активнейшим образом расследовать некоторые «инциденты».
— Тем не менее, присмотри. Кажется, он важен для твоей сестры.
— Вот же… — сдержался я. — Могу только присмотреть так, чтобы он не помер. Большего не обещаю. А то он проблемный до ужаса, пускай сам учится проблемы решать, в которые сам же и влипает.
— Этого вполне достаточно. Надо же, — отец ухмыльнулся, хлопнув меня по плечу. — Не думал, что так быстро ты станешь… тем, кто ты есть.
И ушёл весь важный и явно довольный разговором. Точнее не так. Не довольный — вряд ли родитель хочет, чтобы его ребёнку приходилось решать, жить или не жить. Просто этакое принятие я увидел за счёт памяти и опыта эльфа, но отнюдь не разочарованное принятие, а даже в чём–то гордое. Возможно, будь хотя бы фантомный опыт бытия родителем в осколках, я бы понял больше, а так для меня это лес темнейший.
— Да ну это всё… — отмахнулся я и попросту сцапав рюкзак, скользнул по грани смерти на Косую Аллею, на другую сторону планеты.
Полёт был долгим. Очень долгим. А вышел я в закутке между Аллеей и Лютным, тут же припав на одно колено и стараясь отдышаться, а изо рта моего валил пар, руки да ноги были почти ледяными, а сознание кристально ясным.
— Нет уж… фух… Это точно не… для такого, — сам себе выдохнул я.
Пара мимо проходивших волшебников явно промышлявших нехорошими делами из–за повышенной скрытности в стиле одежды, покосились на меня с неодобрением. Благо, что одежда на мне оставалась не типичная для чего либо, а капюшон мантии, что я не снял с дороги, закрыл моё лицо. А то позора было бы немерено.
Быстро придя в себя, хотел было позвать Хрустика, но тот спикировал прямо с неба на меня — еле успел подставить руку. По этой самой руке заводной сычик и запрыгал, топорща крылья и перья на голове, стрекоча что–то на своём сычином и явно попрекая меня за столь безответственный поступок, как побег на другой край света.
— Ну прости, крылатый почтальон, — не возможно было удержаться, и не почесать его клювик, улыбаясь. — Ты же такой самостоятельный и гордый.
Хрустик тут же выпрямился и словно бы согласился со словами.
— И для такого верного товарища у меня есть важная работа, — в свободной руке я создал письмо–записку для Флёр Делакур. — Отнесёшь адресату?
Хрустик принял письмо с таким видом, будто говорил: «Ты сомневаешься, смерд? Одно крыло тут, другое там!», и улетел. Там, в письме, согласие на покупку одной из трёх предпочтительных позиций по магической земле для жилья, записаны в порядке приоритетности на случай если уже проданы, хотя последнее сильно вряд ли.
— Пора делом заняться… — выдохнул я, в мыслях сетуя, что не продержался без дела и суток.