Bloodborne: Песочный человек - Главы 1-20
Аннализа знала, что репутация королевского рода (и её личная репутация, в особенности её личная репутация!) была давно подорвана, слуги и рыцари регулярно предупреждали её о том, что Церковь не просто так этим занималась, но находившаяся практически всё время в замке женщина всё ещё умудрилась недооценить масштабы проблемы:
Чернь её ненавидела. Считала чудовищем, выкрикивала ругательства, кто-то даже осмелился кинуть в неё гнилую рыбу! Она запомнила его!..
Со всего центрального Ярнама слышались бесчисленные обвинения, к которым род королевы как имел отношение, так и не имел никакого. Аннализа понимала, что на неё просто хотели повесить всех собак. Обвинить во всех грехах, чтобы успокоить буйную толпу. И они даже имели все шансы на успех!
Как жалко! Как подло! Как омерзительно!..
Да, они охотились на людей, но не на обычных! Её интересовала лишь кровь охотников!
Да, они враждовали с Церковью, но Церковь была не лучше! Грязь на глазах забывала о том, кто виновен в ритуале Менсиса, и ритуал Менсиса — лишь один из многочисленных грехов, что стал достоянием общественности!
Да, она считала их всех чернью, у которой не хватало мозгов даже проявить минимальное уважение к ней и упасть на колени, но разве она не права?!
Она королева, чей род правил Ярнамом сотни лет, фактически возведя его на обломках прошлой цивилизации! Их род поколениями вкладывал в них и даже в сам Бюргенверт, породивший бесчисленные гениальные умы, деньги, за которые не расплатятся и десять родов черни!
Упасть перед ней на колени — это меньшее, что они должны были сделать, чтобы она дала им право на голос!
Но теперь в неё кидают тухлую рыбу!..
Ярость женщины была столь сильной, что она, уже ничуть не скрываясь, с нечеловеческим рыком, под разъяренный гвалт толпы, пыталась вырваться из цепей, приковавших ее к платформе.
Её же Палач, с холодным удовлетворением наблюдая за её поведением, громко заговорил, своим отдававшим рычанием голодного зверя голосом подавляя разъяренную толпу:
— Люди Ярнама! Вы пришли не для праздности — вы пришли требовать правды и возмездия. Слушайте меня, ибо губы мои произнесут те деяния, за которые королева Аннализа предстаёт сегодня перед вами!
— Да!
— Да!..
— Да!!!
Логариус холодным взглядом осмотрел толпу, выдержав недолгую паузу.
— За пролитую кровь! Она кормила своих сынов и слуг проклятой кровью, и по её велению невинные и охотники обращались в зверей! Она взращивала род, чей голод отнимал жизни у наших людей!
За измену общему делу! Пока Ярнам страдал и молился, она враждовала с Церковью, сея раздор, унося жизни охотников, что рискуют жизнью за ваше право жить!
За мерзкие ритуалы! За яд, что просочился в Ярнам, отняв бесчисленные жизни!
Теперь они прямо обвиняли её в том, что сами сотворили! Свиньи, твари, уроды!!!
Аннализа с каждой секундой приходила во всю большую и большую ярость.
— …за безнаказанность и надменность!
С этим, пожалуй, поспорить было сложно.
Логариус расставил руки, видя, как затаила дыхание толпа, что бесчинствовала последнюю неделю.
— Суд ли это? Нет — это ваш голос, голос Ярнама, это воля тех, чьи дома осквернены, чьи дети, отцы и мужья не вернулись с охоты! Мы стали свидетелями её правления, и теперь закон возьмёт своё! Ночь Охоты, что подарила нам столько боли и страданий, закончится сейчас!
От напыщенности речи Логариуса даже королеве стало нехорошо, но сделать она ничего не могла. Из-за абсурдности происходящего гнев женщины в очередной раз начал превращаться в апатию и ожидание хоть чего-то.
Даже если Песочный человек не придёт, хаос всё равно поднимется: топор, что должен отсечь ей голову, справится со своей задачей, но это не убьёт её.
Она поднимется и просто вернёт отрубленное на место, и даже если уничтожить её голову полностью, то рано или поздно она восстановится.
Ведь она по-настоящему бессмертна.
Правда, это нисколько не спасало её от боли и унижения, что она собиралась испытать. Правда, унижений она и так уже успела натерпеться, и всё из-за её глупости! Позор, позор!..
Королева усталым взглядом проходилась по лицам черни из толпы, желая запомнить всех и каждого.
— Вот и ты… — неслышно прошептала Аннализа.
Фигура, по какой-то причине до этого нисколько не интересовавшая её, неожиданно показалась в её восприятии. Стоящая посреди толпы, что даже не пыталась вокруг неё толпиться, что уже само по себе выглядело неестественно, он смотрел на неё с лёгкой улыбкой. Ухоженный, чистый, с ровной осанкой, молодой мужчина приподнял шляпу, приветствуя её. На первый взгляд — вчерашний мальчишка, но та, кто и сама выглядела сильно младше своего истинного возраста, видела совсем другое.
Слишком холодный, слишком спокойный взгляд карих, отдававших золотом глаз. Она не могла понять, о чём он думал. Несмотря на всё своё бессмертие, её сознание и близко не дотягивало до разума нечеловеческого создания из глубин… чего-то.
Пожалуй, если и были те, кто мог не склонять перед ней, королевой, голову, то это были такие существа, как он.
Логариус нахмурился, почувствовав что-то неладное. Звериные инстинкты шептали ему про какую-то опасность, тварь внутри боязливо зарычала, но, как бы Палач не пытался почуять источник страха, ничего не было.
Возможно, он был просто слишком возбуждён тем, что его давняя мечта столь неожиданно воплотилась в яви?
Или…
«Нужно поторопиться».
Лидер ковенанта палачей отдал команду, и два подчинённых незамедлительно выполнили её, положив голову королевы на плаху. Толпа возбуждённо закричала.
Весть о смерти проклятой твари должна будет серьёзно успокоить толпу. Возможно какие-то недовольные останутся, но их разогнать под разными предлогами будет намного проще.
Лидер палачей покрепче сжал двуручный топор в руке. Они уже уходили от такого способа казнить, но случай королевы был во многом уникальный.
О Боги, как долго он этого ждал.
— Ты пожалеешь об этом, Логариус…
Спокойный, даже расслабленный голос королевы Нечистокровных заставил мужчину напрячься ещё больше, но было поздно. Он уже хотел сделать один-единственный взмах и лишить жизни проклятую королеву, как…
Что-то произошло.
На миг мужчина зажмурился, словно ему в глаза попал песок, после чего резко взмахнул двуручным топором, отрубая голову проклятой королевы. Та послушно упала в корзину. Толпа восторжено взревела, но…
— Я не убил её… — прохрипел Логариус.
Старый охотник поднял взгляд, удивлённо оглядывая толпу и даже собственных подчинённых. Те, кажется, почувствовали, что с их лидером было что-то не так.
— Мастер Лога…
Палач едва успел отскочить. Лидер ковенанта замахнулся оружием, испуганно направив двуручный топор на ученика.
— Аннализа! Это ты! Я знаю, что это ты!
Старый охотник начал судорожно мотать головой. Лица протестующих и собственных учеников начали искажаться, то и дело принимая облик ненавистной королевы.
О, он видел! Она вновь требовала склонить перед ней голову, словно дикое животное!
Логариус зарычал и только теперь толпа, а вместе с ней и остальные охотники начали понимать, что что-то очень сильно пошло не так. Поднялась паника, крики, и без того буйная толпа начала толкаться, пытаясь сбежать.
Палач же контролировал себя всё меньше, прямо на глазах начав терять самообладание.
Внутренний зверь брал верх и это стало очевидно всем.
— Ты мог сделать так, чтобы он не успел отрубить мне голову, Песочный человек…
Хриплый голос закованной в цепи королевы, чья шея прямо на глазах срасталась с головой, был слышен лишь одному существу в толпе.
Хозяин паба на это лишь улыбнулся… чуть шире.
— Думаю, нам нужно поторопиться, дорогуша. Скоро он придёт в себя и точно обратит внимание на твою пропажу.
— Придёт в себя? — переспросила недовольно женщина. — Закончи это! Обрати его в чудовище, и я…
Королева оборвала себя на полуслове. Песочный человек резко повернул голову, уставившись на неё тёплыми, золотистыми, нечеловеческими глазами.
— Он придёт в себя, но прошлого доверия в Церкви к нему больше не будет, — спокойно произнёс Артур. — Из-за тебя я и так подставился. Мы можем обсудить его судьбу позже. Пойдём, не будем задерживаться здесь.
Это была не просьба, а приказ. Королева сжала зубы, послушно направившись сквозь толпу вслед за мужчиной, чувствуя, как звенели тяжелые цепи. Странный песок, пролетевший сквозь Логариуса, открыл замки, но не все.
Таким образом добрый Песочный человек показывал своё отношение к ней и вместе с тем её место: он позволил лидеру палачей отрубить ей голову; он освободил её, но так, чтобы она осталась закованной в тяжелые цепи, из-за которых едва перебирала ногами. Темпа Песочный человек не сбавлял, а, казалось, наоборот набирал его.
— Почему… почему никто не обращает на меня внимание…
Со своей довольно выделяющейся внешностью, в звенящих цепях, даже на забитых людьми улицах она легко может оказаться в центре нежелательного внимания.
— Не думай об этом, королева, — до раздражающего бодро ответил Артур. — Побереги дыхание, до паба ещё далеко…
Это была правда: добралась женщина до старого, порочащего одним своим видом весь аристократический род паба тогда, когда сил у Аннализы уже практически не осталось. Она вся промокла от пота, едва стоя на ногах. Дыхание сбилось, её прекрасные светлые волосы слиплись, в некоторых местах и так пострадавшее за недолгое время заключения платье стало напоминать лохмотья.
Даже недельная горячая ванна из любимых трав и масел не могла так легко смыть с неё весь пережитый ужас!
Но могло кое-что другое.
* * *
Я не пытался показывать королеве своего расположения. Она не раздражала меня в привычном понимании этого слова, по игре я знал, что она была способна и на вполне человеческую заботу, но и какой-то симпатии особой она у меня тоже не вызывала.
Из-за потенциальной выгоды сотрудничества я готов был закрывать глаза на многие вещи, что, впрочем, нисколько не мешало мне… скажем так, показывать, что на деструктивное поведение закрывать глаза я не стану.
Как и выходить за определённые рамки шалостей тоже, даже если Мария хотела обратного.
— Добро пожаловать в паб «Песчаная Чаша», что закажешь?
Цепи с щелчком упали, полностью освобождая королеву.
Бледная, болезненно худая (предполагаю, что всегда и заключение с последующими «трудностями» к этому не имеют никакого отношения), довольно миниатюрная, со светлыми, практическими белыми длинными волосами, королева Нечистокровных одним своим видом могла вызвать желание защитить и уберечь.
Если бы не взгляд надменной суки, что всем своим видом показывала своё превосходство, она могла бы вызывать ещё больше симпатии просто за счёт своей внешности.
Никто не просит её полностью скрывать то, что она думает про простой люд. Это наоборот было бы ненужным лицемерием, которое могло вызвать как недоумение, так и лишние подозрение с предубеждениями. Обоснованными. Пусть сейчас и было уже не средневековье, его эхо ещё какое-то время будет преследовать этот мир, что нужно было учитывать.
Но раз за разом тыкать простакам в то, кто они и что можешь в любой момент с ними сделать, и грань будет пересечена.
Всегда очень важно создать образ, что может принести как можно больше выгоды, и Аннализа не справилась с этим. Не посчитала нужным справляться.
И всё же, совсем потерянной она не была: взгляд женщины был вполне осознанным, я видел и чувствовал, как внимательно она рассматривала меня, как внимательно бегала взглядом по пабу, каким хмурым взглядом скользнула по Таламусу и мелькающей Лили.
— Не могу поверить, что попалась на твои уловки, Песочный человек, — задумчиво констатировала Аннализа, проведя рукой по шее, на которой ещё оставался небольшой шрам после обезглавливания. — Я уже сожалею об этом…
Я не стал на это что-либо отвечать, лишь улыбаясь.
Женщина, сохраняя надменность, села за стойку.
— Алкоголь. Ты обещал мне. Я хочу испить его.
— Хочешь расслабиться после тяжелых будней? Ха-ха, конечно, один момент!
Я рассмеялся, и мой смех явно напряг Аннализу. Кажется, ненавистный Логариус нисколько не пугал её, но она понимала его. Понимала мотивы и желания. Я же был для неё чем-то непонятным, а потому пугающим.
Впрочем, это было и неудивительно.
Отойдя буквально на минуту, уже совсем скоро я вернулся, протянув самую обычную старую кружку. По выражению лица женщины я мог сказать, что она чувствовала лёгкую тошноту из-за самого факта того, что собиралась испить из чего-то… столь недостойного её, но это чувство продлилось недолго.
Странный, практически неощутимый аромат, что исходил от эля, вызвал у женщины не менее странный, хриплый вздох.
Аннализа неожиданно вытянула руку, схватив меня за воротник, без лишнего стеснения принюхавшись ко мне, после чего, надменно фыркнув, вновь села и уверенно сделала глоток эля, зажмурившись.
— Подлый, мерзкий, омерзительный, отвратительный…
— Вижу, тебе понравилось.
Как мило.
Женщина открыла глаза, услышав мой полный ласки голос.
— Твоя кровь самая сладкая из всех, что я когда-либо пила, — негромко пробормотала королева. Её клыки удлинились, глаза наполнились кровью, начав сиять. — Не думаю, что смогу с такой же жаждой и дальше пить кровь охотников. Нет ужаснее чудовища тебя, Песочный человек…
Королева опустила взгляд на эль, сделав ещё глоток, на этот раз более жадный, желанный. До этого собираясь соблюдать какие-то рамки, она вцепилась в кружку так, что та затрещала.
Наблюдая, как женщина жадно пьёт эль, осушая ёмкость прямо на глазах, я хмыкнул.
Всё же, неправильно называть её просто проклятым чудовищем. Предполагаемая кровь королевы Ярнам могла изменить её сущность, но её сознание ушло от человеческого недалеко.
— Женщины тяжелее переносят алкоголь, дорогуша. Я бы на твоём месте держал себя в руках.
Аннализа поставила пустую кружку, жадно облизав губы.
— Я не жалею о том, что решила прийти лично, — облокотилась на стойку женщина, внимательно меня рассматривая. — Ты жаждешь верности королевы? Ты получишь её, но ценой своей крови. И кое-чего ещё.
Королева Нечистокровных ненадолго задумалась.
— Моя порочная кровь. Она растворилась в тебе? Ты пил её? Почему я не чувствую её в тебе?
— Даже если бы я не очистил выпитое от отголосков воли крови, ты бы всё равно не смогла со мной ничего сделать, — облокотился на стойку я, практически касаясь лица красавицы. — Но да, твоя кровь смогла помочь мне.
— Тебе понравился её вкус? — улыбнулась женщина.
— Он был бы прекрасен, если бы не был столь грязным, — улыбнулся я, видя, как меняется выражение лица красавицы. — Это ничем для тебя хорошим не закончится. Рано или поздно чужая воля разъест изнутри. Она уже разъедает.
От неожиданных откровений глаза красавицы полезли на лоб. О, она знала, что я не вру. Не хотела признавать этого, хотела и дальше упиваться кровью охотников, с радостью поглощая отголоски чужой воли, но всё равно чувствовала, что что-то было не так.
Моя кровь окончательно подтвердила это. В отличие от охотников, отголоски своей воли в чужой крови я более чем контролировал и, по крайней мере, мог утихомирить её.
— Ты можешь помочь мне.
Аннализа не спрашивала. Это была сухая констатация, смешанная с трудно передаваемыми эмоциями.
Впрочем, женщина помнила, что не только она нуждалась в помощи. О, было бы странно, если бы аристократка из древнего рода, держащегося за власть сотни лет, забыла о том, что кому-то от неё что-то нужно.
— Вопрос лишь в цене, — заметно более тёплым голосом закончила она. — Чего ты хочешь, омерзительно добрый Песочный человек?
— О, ничего такого, — не менее тепло заговорил я. — Всего лишь небольшую помощь с моим маленьким делом…
Я начал вводить королеву в курс дела. Поведал ей о том, как меня печалит Церковь исцеления. Пожаловался на то, что мой паб находился не в лучшем состоянии, но при этом с радостью поделился тем, что в последнее время дела пошли заметно лучше и, пусть существовала некоторая опасность, в ближайшее время ситуация должна была быть контролируемой.
И, чтобы дела пошли ещё лучше, поделился информацией о своём клиенте Карле, который столь восхитился моим элем, что с радостью согласился помочь мне создать… клуб по интересам, дабы как можно больше людей смогло оценить продукцию «Песчаной Чаши». А, как известно, настоящие взрослые клубы по интересам не появляются на ровном месте. Нужны небезразличные спонсоры.
Королева слушала меня внимательно. Я был не самым плохим рассказчиком, как можно более прямо обрисовывая ситуацию, впрочем, из вредности и желания сохранить свой образ всё равно оборачивая всё в нечто более… приземлённое.
В конце концов, какой культ, и впрямь? Просто клуб по интересам.
И паб у меня практически самый обычный, да и я не строил никаких таких планов! Вообще-вообще никаких!
Кажется, моя насквозь фальшивая игра даже понравилась королеве. Ближе к концу нашего маленького разговора она улыбалась, не сводя с меня взгляда.
В отличие от Великих, я внятно выразил то, чего хочу и то, что могу предложить. Мне ли не знать, как это подкупало.
Люди слишком жаждали того, чтобы не чувствовать себя слепыми младенцами перед непознаваемыми тварями, ничуть не похожими на них, и я давал им это.
Правда, кое-что Аннализа решила оставить напоследок.
— Ты получишь мою помощь, — удивительно мягко произнесла женщина. — Пусть от былого величия моего рода и осталась лишь тень, её хватит, чтобы раздуть пламя твоего… клуба по интересам. Но одной твоей крови будет недостаточно.
— Жадность — грех, — с улыбкой произнёс я.
— Мне ли не знать? — старчески засмеялась королева Нечистокровных. — Я не хочу больше видеть кошмаров, добрый Песочный человек.
Я на это лишь кивнул. Это было легко и, честно говоря, и так входило в перечень того, что я собирался сделать, как и небольшая помощь с сохранением власти королевы. В конце концов, если её замок уничтожит Церковь вместе со всеми её слугами, а её саму в нём фактически запечатают, как это было в игре, никакой помощи можно было не ждать.
Королева прищурилась, уловив мою незаинтересованность.
— Дитя Крови. Моё Дитя Крови. Ты… ты способен на это? Не только во сне?
Надежда. Она разгорелась в глазах женщины столь сильно, что это смогло пронять даже меня. Совсем чуть-чуть.
— Это не невозможно, — задумчиво произнёс я. — Но не сейчас.
Когти женщины вцепились в стойку.
— Что ты хочешь, чтобы я сделала? Ты знаешь, насколько это для меня важно!
Я лениво облокотился на стойку.
— Дело не в том, что ты не можешь заплатить цену, дорогуша, а в том, что у меня не хватит сил подстроиться под тебя. Пока что я ограничен и не могу менять свою форму так, как того пожелаю.
Аннализу словно облили холодной водой, да и, кажется, с интересом слушающую разговор Марию тоже.
Королева непонимающе вскинула брови.
— Подстроиться?
— Ты не можешь иметь детей не потому, что физически на это неспособна, а потому, что несовместима с людьми, — безразлично произнёс я. — Возможно, тебе подошёл бы какой-то достаточно сильный охотник, но я сомневаюсь в этом: твоя кровь слишком особенная. Я смогу подарить тебе здорового наследника, когда сумею проявить достаточно силы в яви. Не в моей власти сказать, когда это будет.
Моё заявление настолько огорошило женщину, что она поднялась, сделав шаг назад.
Её можно было понять. Несмотря ни на что, она видела перед собой лишь принявшую людской облик нечеловеческую сущность, что может и вызывала некоторую симпатию, всё равно оставалась тварью, с которой крайне опасно иметь дело.
И теперь эта тварь говорит, что может подстроиться под неё и подарить дитя.
В принципе, всё в рамках тёмного фэнтези, чёрт бы его побрал.
Конечно, я и сам был не в восторге заиметь чадо в подобном мире и уж тем более с подобной особой, но, по правде сказать, для меня это было слишком выгодно: дитя будет нести в себе часть моей сущности, что может в будущем, на случай чего, стать для меня прекрасным маяком. Обеспечить же ребёнку вменяемую жизнь мне было вполне по силам. Уж если смогу проявить столько сил, чтобы подстроиться под королеву Нечисткровных, то точно.
Всё же, всегда нужно было учитывать и худшие варианты.
Главное как можно более чётко донести одну простую мысль:
— Только учти, — продолжил после недолгого молчания я, позволив женщине немного собраться с мыслями. — Не ты та, кто смогла всколыхнуть во мне давно забытые яркие эмоции, красавица. Не рассчитывай от меня получить больше.
«…»
Кажется, мои слова совпали с последним вопросом, который хотела поднять Аннализа. Я словно увидел прозрение на её лице. Женщина нахмурилась.
— Мария… Она… это она призвала своими молитвами тебя в этот мир… Она жива?!
Я на это лишь невинно прищурился.
— Кажется, тебе уже пора идти, королева. Не думаю, что палачи будут долго сомневаться, куда им стоит отправиться в первую очередь. Но я обещаю тебе, что мы продолжим этот разговор в следующий раз. Мы все.
Королева, совсем забыв про свою напыщенность, вполне по-крестьянски выругалась.
Про проблему с финансированием можно было навсегда забыть. Конечно, это серьёзно приближает открытый конфликт с Церковью исцеления, но не думаю, что викарий в ближайшее время осмелится против меня открыто выходить. Слишком неподходящее время и слишком мало она про меня знала. Время было, и я собирался использовать его с максимальной выгодой, чтобы в следующую кровавую луну стать если не охотником, то, как минимум, лишить себя почётного звания жертвы. Осталась сущая мелочь:
Вновь крупно изменить историю давно забытой игрушки и не дать замку Кейнхёрст пасть.
